Анатомия стратегического партнерства

Сыргак АБЫЛДАЕВ, политолог

"В современном мире анатомия стратегических интересов любого государства прежде всего строится на физике власти".
Конрад Ламмарт

Московские заявления Президента А. Акаева в отношении военного присутствия США и России в Кыргызстане с параллельными уверениями в верности принципам стратегического партнерства с Москвой вызвали в политическом пространстве СНГ довольно бурный резонанс. Амплитуда мнений при этом колебалась от крайне негативных оценок до сдержанно умеренных. И конечно, наиболее болезненно прореагировали, как и следовало ожидать, российские СМИ. Общая оценка выступлений российских экспертов и наблюдателей сведена к мнению о проведении кыргызским руководством политики балансирования между РФ и США, что (после вывода из Кыргызстана Группы пограничных войск РФ) является еще одним заметным шагом к ослаблению российских позиций в центрально-азиатском пространстве СНГ (понятно, что после отхода Узбекистана и Туркменистана от идеи Содружества и весьма независимого поведения Казахстана Кыргызстан до последнего момента оставался единственным, более или менее, последовательным азиатским партнером Москвы). Тем не менее, В. Путин почтил своим присутствием презентацию культурных ценностей Кыргызстана. Впрочем, политологи причину визита главы Кремля отнесли к соблюдению требований элементарного межгосударственного этикета.

В плоскости анализа последних внешнеполитических шагов РФ в кыргызско-российских отношениях более пристальное внимание аналитиков привлекает межправительственное соглашение в отношении улучшения условий пребывания полумиллиона трудовых мигрантов Кыргызстана на территории России. В российской эксперт-среде этот встречный шаг Кремля оценивается не только как ответный ход на создание российской авиабазы на территории Кыргызстана, но и как средство возможного влияния на Бишкек в ближайшем будущем. С этой точкой зрения трудно не согласиться, учитывая, что 500 тыс. трудовых мигрантов (более того, прогнозируется, что число трудовых мигрантов из Кыргызстана на территории России в ближайшие годы возрастет минимум в 1,5 раза) при 5-миллионном населении республики - очень весомый аргумент для строительства российских позиций в Кыргызстане.

В целом анализ внешнеполитических шагов России в межгосударственных отношениях со странами СНГ показывает, что на практике наблюдается процесс поэтапного формирования российским руководством контрольного пакета политико-экономических аргументов для выработки общей единой линии государств Содружества в будущем диалоге "Россия - Запад". Теперь уже с четкой определенностью можно констатировать выход российской геополитики из 10-летнего цейтнота. Безусловно, что решающим фактором в процессе восстановления стратегических позиций России в мире стал приход в Кремль В. Путина.

С приходом к власти В. Путина кабинет нового президента РФ взял курс на восстановление статуса великой державы, и первые шаги закономерно были направлены на укрепление центральной власти. Но в структурах высшей политической власти В. Путину пришлось столкнуться с мощным противодействием со стороны отдельных группировок, которые фактически в российском руководстве представляли интересы западных стран и США. В результате сложившейся ситуации малочисленная команда сторонников В. Путина увязла во внутриполитических интригах и борьбе между региональными группировками. Тем не менее, в течение двух лет (а это относительно короткий срок) В. Путин успел выключить из игры наиболее оппозиционно значимые фигуры и вывести их из структур высшей исполнительной власти.

Феномен В. Путина заключается в том, что к власти пришел человек, обладающий профессиональным мышлением (прошел великолепную школу ПГУ КГБ СССР) и пониманием (сложившихся исторически) интересов стратегической безопасности России. На фоне конфронтации между различными частями президентского окружения, доставшегося в наследство от Б. Ельцина, В. Путин сумел оказаться фигурой, дистанцировавшейся от политических интриг. Корпоративно-конъюктурные интересы пропрезидентских группировок оказались диаметрально противоположны стратегическим задачам, которые поставил новый президент перед политическим руководством страны. Поэтому и сегодня малочисленная команда В. Путина больше вынуждена заниматься расчисткой завалов на внутриполитическом фронте, последовательно избавляясь от одиозных фигур в высшем руководстве государства. Это и есть режим цейтнота, когда политическое руководство страны вынуждено сконцентрировать основные усилия на решении внутриполитических проблем.

Появление, спустя 10 лет активного продвижения НАТО на Восток, на сцене евроазиатской геополитики сильного кремлевского игрока заставило Вашингтон внести кардинальные коррективы в геостратегический сценарий в отношении России и стран СНГ. Оценка реакции Вашингтона и стран Запада на тактику российской дипломатии в решении ключевых проблем мировой стабильности и походовую стратегию Москвы в формировании нового коалиционного противовеса в формуле "Восток-Запад" свидетельствует, что ставка на постепенный развал СНГ и подрыв РФ изнутри не имеет реальной почвы и является рудиментарным политическим наследством периода "холодной войны". Более того, анализ блоковой политики США и стран Запада на Ближнем Востоке и в Центральной Азии показывает, что тактика военного решения своих геостратегических задач под прикрытием так называемых "миротворческих миссий" и "антитеррористических операций" не приносят ожидаемых результатов. Очевидно, что в планировании военно-политических операций и реализации своих региональных интересов были допущены стратегические просчеты. В частности, Вашингтоном и его союзниками недостаточно объективно была произведена оценка общей обстановки в странах Центральной Азии, вероятной реакции мирового сообщества на действия сил антитеррористической коалиции, возможных последствий политики военного присутствия и т. д.

Понятно, что сложившаяся в течение последних 10 лет геополитическая ситуация в центрально-азиатском регионе выдвинула совершенно новые условия игры. После распада СССР территории азиатских республик СНГ оказались зонами военно-политической нестабильности, и в вопросе реализации геоэкономических интересов ведущих государств в центрально-азиатском регионе возникли проблемы, требовавшие активных усилий по урегулированию кризисных ситуаций в ряде государств, и на первом месте, конечно, стоял Афганистан.

Не секрет, что в прицеле геоэкономических интересов ведущих держав находились страны, имеющие мировые запасы энергоресурсов. Это, прежде всего Туркменистан, Узбекистан и Казахстан, суммарный объем запасов нефти и газа которых занимает 3 место в мире. Однако без наличиия безопасного транспортного коридора к морским терминалам Персидского залива стоимость этих энергоресурсов сводится к нулю. Основной преградой в реализации трансконтинентальных проектов освоения ресурсов 21 века был Афганистан, через территорию которого лежит выход к Индийскому океану. Этот транспортный коридор исключает из игры российские трубопроводы. Но самое главное другое: при самом элементарном анализе открывающихся перспектив, без сомнений, становилось ясно, что освоение богатых азиатских месторождений стран с дешевой рабочей силой означало для транснациональных компаний миллиардные доходы ежегодно и плюс контрольный пакет над экономикой целого региона. Эта игра стоила свеч. Судьба Афганистана, независимо от нью-йоркских событий 11 сентября, была бы решена однозначно. "Аль Каеда" в этом плане оказала исламскому миру медвежью услугу.

В игре за центрально-азиатские ресурсы афганской картой и российской ставкой в битве за контрольный пакет в трубопроводном консорциуме являлся Северный альянс во главе с покойным генералом А. Масудом. С позиции военно-политической безопасности азиатских республик СНГ силы Северного альянса служили единственной оборонительной линией, сдерживающей талибов от вторжения на территорию Узбекистана и Таджикистана. Вероятность такого сценария боевых действий талибов подтверждали ожесточенные пограничные бои на таджикско-афганской границе середины 90-х годов. В такой критической ситуации перед реальной угрозой внешней агрессии азиатские республики в рамках ДКБ вынуждены были предпринимать не только активные меры по укреплению таджикско-афганской границы, но и конкретные шаги по оказанию военно-технической помощи силам Северного альянса. Бишкек тоже не стоял в стороне. Однако участие Кыргызстана в афганских разборках вылезло боком в Баткене.

Но начнем с того, что, в отличие от своих соседей по азиатскому дому СНГ, в наследство от СССР Кыргызстану досталась "дохлая" экономика сырьевой колонии бывшей империи с полным отсутствием стартовых позиций. Поэтому с самого начала республика была обречена на политику "протянутой руки". В такой ситуации курс Кыргызстана на балансирование между интересами сильных стран мира был неизбежен. Зависимость от внешних ресурсов в положении постоянного экономического кризиса продиктовали Кыргызстану необходимость играть без правил. Проще говоря, руководство республики вынуждено было формировать прагматику внешней политики Кыргызстана, как и экономическое партнерство со странами мира, в первую очередь, на удовлетворении собственных ближних интересов, вертикаль которых до сих пор нередко элементарно связана с примитивным инстинктом самовыживания (в том числе и персонального), и при этом совершенно не просчитывало реакцию других государств (что, собственно говоря, и привело к целому ряду крупных провалов во внешней политике республики). И, конечно, здесь несерьезно говорить о присутствии вообще каких-либо стратегических приоритетов и, тем более, принципов у такой страны, как Кыргызстан. Впрочем, это участь большинства континентальных малых стран с отсталой экономикой. Существование в кредит для этой категории государств (и в большинстве случаев - единственный способ сохранения политической власти) – явление вполне нормальное. Однако оно часто связано напрямую с ущемлением собственного суверенитета, и поэтому нет ничего удивительного в появлении двух крупных военных авиабаз конкурирующих держав на территории Кыргызстана.

Если говорить откровенно, то на сегодняшний день реальных угроз национальной безопасности Кыргызстана со стороны внешних сил не существует и в ближайшее десятилетие появления потенциального противника явно не предвидится. В этом плане спекулятивные попытки отдельных деятелей республики оправдать в глазах общества присутствие многонациональных иностранных военных сил на территории Кыргызстана якобы существующей угрозой со стороны международного терроризма и возможным повторением Баткенских событий вызывает ироничную усмешку у профессионалов, которые отлично понимают истинные цели заинтересованных стран в глобальной шахматной игре за Центральную Азию. Баткен был и остается продолжением внешнеполитических ошибок Бишкека.

До определенных событий Кыргызстан в качестве страны - объекта атаки - вообще не представлял какой-либо интерес для радикальных организаций. В этом смысле Кыргызстан можно было бы сравнить с нейтральной Швейцарией периода Второй мировой войны, которая, как и наша республика, являлась полигоном для всех разведок мира и перевалочной базой в центрально-азиатской сети наркотрафика.

Анализ пограничного конфликта с вооруженным формированием экстремистов в Баткенской области и связанных с ним событий наводит только на один определенный вывод: вторжение боевиков ИДУ было ответным ходом афганских талибов на военно-техническую поддержку Северного альянса азиатскими республиками СНГ. Кыргызстан попал в черный список талибов по той простой причине, что после известного события, связанного с задержанием эшелона с крупной партий оружия для вооруженных отрядов А. Масуда, в военном руководстве ИДТ поняли, откуда и как будет осуществляться снабжение северян. В тот момент разведке талибов удалось выяснить, что странами-союзниками Северного альянса планируется наладить поставки вооружений и боеприпасов через территорию Узбекистана и Кыргызстана, так как этот путь был наиболее безопасным и оперативным. В этой цепи самым слабым звеном, по расчетам талибских стратегов, являлся Кыргызстан, не имевший на тот момент в сопредельной с Таджикистаном Баткенской области армейских подразделений для оперативного прикрытия государственной границы и отражения нападения боевиков ИДУ. Фактически государственная граница была открыта. Это обстоятельство определило выбор Кыргызстана объектом предупреждающей атаки талибов с целью оказать силовое давление на руководство республики, заставив его отказаться от участия в транспортной поддержке сил антиталибской коалиции.

Эта же классическая схема исламского джихада: "око за око" прослеживается в действиях экстремистов и сегодня. Теракты в Бишкеке и Оше напрямую связаны с созданием базы сил антитеррористической коалиции. Но привязывать эти теракты к возможности повторения Баткенских событий могут только дилетанты. Проблема вооруженной угрозы Кыргызстану со стороны радикальных исламских организаций ликвидирована. После падения режима талибов Афганистан, как основная центрально-азиатская база международных радикальных организаций, прекратил свое существование. Руководство экстремистских организаций перешло на подпольное положение, и, как основной метод борьбы, в их распоряжении остался только терроризм. Выявление и уничтожение подпольных групп террористов в любой точке планеты уже относится к сфере деятельности международных и национальных спецслужб, а не к функциям иностранных армейских подразделений.

С этой точки зрения в присутствии иностранных военных контингентов в республике нет необходимости. Более того, с появлением базы антитеррористической коалиции резко возрос риск того, что Кыргызстан попадет (вернее, уже попал) в первоочередники в списке стран-объектов джихада. С первыми "намеками" со стороны международных радикальных организаций на возможные печальные последствия, но с широким масштабом, население республики столкнулось довольно ощутимо. Два взрыва вызвали весьма болезненную реакцию руководства республики, но особо пристального внимания так и не привлекли. Впрочем, с точки зрения политической оценки сложившейся ситуации вокруг терактов, сейчас важно отметить тот факт, что жертвами действий экстремистов стали мирные граждане Кыргызстана. Хотя официальным противником исламских радикальных организаций являются США и страны блока НАТО, и, следуя этой логике, основной удар должен был быть направлен против военнослужащих авиабазы "Ганси". Однако в реальности случилось обратное. Погибли невинные люди.

Большинство радикальных экстремистских организаций активно взаимодействуют, осуществляя в различных государствах мира совместную подрывную деятельность. В отличие от США и России, где граждане уже научились на горьком опыте быстро реагировать на любые подозрительные предметы, население Кыргызстана, несмотря на уже прогремевшие взрывы и первые жертвы, отнеслось к этим событиям, на первый взгляд, удивительно спокойно. Причина подобного отношения граждан кроется в чисто социально-психологическом аспекте осмысления и восприятия несчастья как явления вообще в человеческой жизни. И надо признаться, как бы это ни звучало цинично, нам повезло. Организаторы и исполнители акций устрашения оказались неподготовленными боевиками. Если бы на их месте была задействована группа профессиональных подрывников, то масштабы терактов трудно даже было бы представить. И при нынешнем низком уровне профессионализма наших спецслужб своевременно выявить и, тем более, пресечь деятельность такой тергруппы практически было бы невозможно. Как правило, профессиональные террористы, как и заказные снайперы, редко оставляют следы. А такая постановка возможного сценария для компетентных органов уже является информацией для размышления. Можно с определенной уверенностью предположить, что это только первый пробный удар лидеров международного терроризма с целью прощупать внутреннюю реакцию, и исходя из того, что взрывы не вызвали особого резонанса в республике, возможно, в следующий раз подготовка к проведению акций устрашения будет основательной и с привлечением профессиональных минеров.

Это лишь только первая нелицеприятная сторона внешнеполитического сотрудничества Кыргызстана со странами антитеррористической коалиции. Вторая сторона, которая также на практике может повлечь за собой негативные последствия, заключается в том, что присутствие на центрально-азиатской территории Содружества военного контингента стран, входящих в блок НАТО, вызывает заметное раздражение Москвы, Пекина и ряда исламских государств.

Китай с почти 2 миллиардным населением и бурно развивающейся экономикой является для Кыргызстана ближним соседом. Однако СУАР, так же, как и Тибет, по-прежнему остается для Пекина больной темой, и присутствие под самым боком военнослужащих из стран развитой демократии заставляет взглянуть на соседство с "островком свободы" уже под другим углом. Китайских коммунистов можно понять. Имея в своем распоряжении часть населения планеты и кучу внутренних проблем, без партийной дисциплины весьма трудно строить китайский социализм. Опасения китайских товарищей в отношении возможного усиления сепаратистских настроений на территории СУАР вполне понятны. Ведь нейтральный Кыргызстан до последнего времени полностью устраивал Россию и не вызывал в Пекине особых треволнений, и за торгово-экономические связи СУАР можно было не беспокоиться. Хотя прецеденты покушений на граждан КНР на территории Кыргызстана в послужном списке "Исламской партии Туркестана" уже имеются. Но к этим фрагментам внутренней проблемы КНР официальный Бишкек не имеет никакого отношения. А вот как будет рассматриваться Пекином любой другой подобный инцидент в следующий раз? И, наконец, хочется верить, что вид патрулирующего в небе Кыргызстана натовского разведчика не станет причиной размышлений Пекина о целесообразности реализации совместных с Кыргызстаном экономических проектов и необходимости продолжения пограничной торговли. Ведь не подлежит сомнению простая истина: Россия и Китай без нас обойдутся; а мы без них?

В. Путин в последнем своем заявлении прямо дал понять, что Россия не намерена терпеть долго присутствие западных войск на территории центрально-азиатских республик. И у России сегодня есть средства давления на страны-участницы антитеррористической коалиции. Несомненно, что рано или поздно силы антитеррористической коалиции вынуждены будут покинуть территорию Кыргызстана. За это время правительство республики успеет снять несколько сот миллионов долларов и подлатать прорехи расходной части республиканского бюджета. Да, Запад уйдет, а мы останемся. Интересно, что будут думать в Москве о Кыргызстане в дальнейшем? Какова будет цена внешней политики Кыргызстана в глазах миллионов россиян после Ирака и Афганистана?

Конечно, пара сотен миллионов долларов оплаты за военное присутствие Запада - существенный доход для дырявого бюджета Кыргызстана. Однако, какой ценой? Во что народу Кыргызстана в ближайшем будущем обойдется борьба с терроризмом на собственной территории? И просто человеческий вопрос: "Стоит ли этих миллионов жизнь граждан, погибших на "Обероне", и тех жертв, которые могут быть в будущем?
23 октября 2003 г. | № 41 (163)