Е. КЫЧАНОВ, доктор исторических наук, профессор.
Санкт-Петербург.

Евгений Иванович Кычанов, доктор исторических наук, профессор. Долгое время возглавлял Ленинградское отделение Института востоковедения АН СССР (в настоящее время является заместителем директора Санкт-Петербургского отделения Института востоковедения РАН). Круг научных интересов - древняя и средневековая история Китая и Центральной Азии. Автор более десятка монографий и сотен статей, знаком широкому кругу кыргызстанских ученых трудами по истории различных народов Центральной Азии.В 1963 году во Фрунзе был опубликован его перевод сведений по истории енисейских кыргызов XIII века - "Сведения в Юань ши" о переселении киргизов в XIII веке". В 90-х годах в Бишкеке осуществлено переиздание его известной работы о Чингисхане. Под руководством Е. И. Кычанова прошли стажировку и закончили аспирантуру в Ленинграде ряд кыргызских китаеведов.

В год празднования 2200-летия кыргызской государственности в Кыргызско-Турецком университете "Манас", в Центре исследований тюркской цивилизации был подготовлен и издан второй том "Материалов по истории кыргызов и Кыргызстана по китайским источникам". В связи с презентацией этого труда, которая намечена на начало ноября, руководство университета пригласило Е. И. Кычанова принять в ней участие. По независящим от Е. И. Кычанова обстоятельствам, он не смог приехать в Бишкек, а прислал приветственный адрес руководству университета и свои размышления по истории кыргызов.

Имеющаяся на сегодняшний день концепция истории киргизов и Киргизии была создана многими поколениями исследователей из разных стран. На протяжении продолжительного отрезка времени они уточняли и вносили дополнения в эту концепцию. В советский период интерес к теме особенно возрос в 50-х годах. По просьбе руководства тогдашнего киргизского филиала Академии наук СССР (с 1 января 1955 г. Академии наук Киргизской ССР) оказать содействие в разработке научной истории Киргизской Республики, решением президиума АН СССР в Ленинграде 6 июня 1954 г. была создана "Киргизская группа" - самостоятельная структурная и научная единица при секторе восточных рукописей Института востоковедения АН СССР. Эта группа состояла из восьми человек - арабистов, иранистов, тюркологов и китаистов. Основным направлением деятельности группы стала работа по сбору и обработке многочисленных средневековых письменных источников на восточных языках по древней и средневековой истории киргизов и Киргизстана. Результатом деятельности "Киргизской группы" стала публикация в 1973 году в Москве научной работы "Материалы по истории киргизов и Киргизстана", которая сразу же получила признание у специалистов и стала незаменимым пособием для киргизоведов.
Начиная с 60-х годов, в самой Киргизии, в стенах Института языка, литературы и истории АН Киргизской ССР наряду с осуществлением исследовательских проектов началась активная работа по подготовке собственных кадров. Когорта первых киргизстанских востоковедов была представлена именами М. Сушанло, Н. Мадеюева, А. Абдыкалыкова, О. Караева, К. Петрова и Г. Супруненко, О. Туманович и А. Мокеева.

В институте истории Академии наук Киргизской ССР стали проводиться исследования и в китаеведческом направлении. Здесь стоит особо подчеркнуть научную деятельность Г. П. Супруненко (1934-1997 гг.), которая была посвящена синологическим исследованиям по истории средневековых енисейских киргизов, истории Туркестана в новый период. Научной заслугой Г. П. Супруненко стал первый перевод на европейские языки важнейшего средневекового китайского письменного памятника "Ли Вэйгун Хуэйчан ипинь цзи" в 1963 г., автором которого был знаменитый министр последних императоров династии Тан (618-907 гг.) Ли Дэюй. В этом сочинении приводятся уникальные свидетельства о дипломатических отношениях енисейских киргизов с танским Китаем, переписке китайских императоров с каганами киргизов и т. д.

В 60-70-х гг. в советском востоковедении расширяется круг научных исследований по древней и средневековой истории народов Центральной Азии. Появляются работы К. Петрова, Г. Супруненко, Е. Кычанова, Ю. Зуева, А. Малявкина, В. Таскина, Е. Яхонтова и др., в которых, на широком китаеведческом материале рассматривается как общая история Центральной Азии, так и история различных народов, включая и киргизов.
В 80-е годы дальнейшая работа по изучению истории киргизов и Киргизстана в китаеведческом направлении была продолжена молодыми китаистами М. Иманалиевым, К. Джусаевым и Т. Бейшеналиевым. В их работах были использованы новые китайские письменные источники, что, несомненно, подняло уровень киргизоведческих исследований на новую качественную ступень.

Пользуясь предоставленной возможностью, хочу подчеркнуть, что многие киргизстанские востоковеды, занимающиеся научной разработкой истории киргизов и Киргизстана, являются представителями ленинградской школы востоковедения. Начиная с Г. Супруненко - выпускницы Восточного факультета ЛГУ, в нашем Институте востоковедения в разное время проходили стажировку и обучались в аспирантуре А. Мокеев, Т. Джуманалиев, М. Иманалиев, К. Джусаев, Т. Бейшеналиев и др. Что особенно приятно, трое последних были моими аспирантами.

За последнее время в Киргизии, судя по имеющейся у меня информации, наблюдается всплеск интереса молодежи к собственной истории. В связи с этим увеличивается интерес к таким наукам, как история и востоковедение, помогающим или призванным этот интерес удовлетворить.

Постепенно в Киргизии накапливается та "критическая масса" специалистов-востоковедов, которая, возможно, в будущем составит основу для создания собственной научной школы. При этом важно не забывать научное наследие предшествующих поколений ученых. Труды предшественников заложили основы, базис, только на котором и можно дальше развивать собственные исследования по истории киргизов и Киргизстана. В этой связи мне чрезвычайно радостно было услышать об издании в Киргизстане специальной синологической работы, посвященной истории киргизов и Киргизстана по китайским источникам.

Судя по внутреннему содержанию сигнального экземпляра "Материалов", любезно присланного мне руководством университета "Манас", труд отвечает всем самым строгим требованиям, предъявляемым к научной синологической литературе и, без сомнения, станет незаменимым пособием для всех, кто интересуется древней и средневековой историей народов Центральной Азии. В "Материалы" включены практически все имеющиеся на данный момент переводы по истории киргизов из китайских источников. Что особенно важно, в сборник включены также, впервые вводимые в научный оборот, новые известия о киргизах, что придает этому труду статус в определенной степени пионерской работы.

Серия публикаций, осуществляемая Центром исследований тюркских цивилизаций университета "Манас", заслуживает самой высокой оценки. Исследовательские проекты по восточному источниковедению древней и средневековой истории киргизов и Киргизстана имеют долгосрочную перспективу и, надеюсь, что эта работа будет продолжаться.
Киргизский каганат (840 - середина Х века).

В эти дни, когда киргизский народ отмечает 2200-летие своей государственности, уместно вспомнить о Киргизском каганате, мощном кочевом государстве IX-X вв., созданном под эгидой киргизских каганов.
В 840 г. киргизы уничтожили Уйгурский каганат (744-840 гг.), основная масса уйгуров покинула территорию современной Монгольской Народной Республики (Халхи), центральной части своего государства. Власть над огромной территорией от Маньчжурии до Алтая включительно и от южных окраин Сибири до южных окраин пустыни Гоби перешла к киргизским каганам.

Еще до гибели уйгурского каганата правитель киргизов угрожал уйгурскму кагану: "Я скоро возьму золотую твою орду, поставлю перед ней моего коня, водружу мое знамя!" Правитель киргизов, приезжавший к китайскому двору, имел титул эльтебера в пределах Уйгурского каганата, он также титуловался бильге-иркин. Позже полный титул уже кагана киргизов звучал так: "Потомственный герой, воинственный, искренний и светлый (мудрый) каган". Правящий дом киргизов именовался ажэ, это было и клановое имя, и титул правителей.

Ко времени образования Киргизского каганата центральноазиатская кочевая государственность насчитывала минимум тысячу лет. Если характеризовать ее предельно кратко, то сущностью ее являлась военно-административная система власти. Административное деление суверенной территории совпадало с мобилизационной системой армии (военно-административные единицы, способные выставить десять, сто, тысячу или десять тысяч воинов), в разделении суверенной территории государства на центр, левое и правое крыло (были и иные формы деления - север и юг и т. п.), в представлениях о харизматической, дарованной небом власти кагана, и неразделении собственности государственной и клана кагана, в особой роли гвардии при кагане (бери - волки), обеспечивающей не только охрану кагана и его клана, но и выдвигавшей из своей среды военных и административных правителей государства.

Киргизский каганат, вероятно, делился на три части, которые возглавляли три тутука. Центральное правительство образовывали семь визирей, которые возглавляли основные ведомства государства. Пятнадцать секретарей вели все делопроизводство государства, в делопроизводстве использовалось уйгурское письмо. Сбор налогов и даней обеспечивали тарканы. Число их было непостоянным, также непостоянным было и число командующих войсками. Все совершеннолетние мужчины каганата считались тяглыми, "теми, кто обязан служить (в армии) и работать".
Каган имел ставку в горах, в городе, окруженном частоколом (остроге). Киргизские каганы, хотя бы некоторые из них, были буддистами. Найдены тексты сутр на китайском языке, но записанные ни иероглификой, а во много раз более легким для изучения тибетским письмом, с пометой в колофоне, что транслитерация текста тибетским письмом сделана по заказу киргизского кагана.

Известно кое-что о праве Киргизского каганата. Смертной казни через обезглавливание подлежали мятежники, дезертировавшие из армии, гонцы (и посыльные), не выполнившие своего задания, воры. Очевидно, в каких-то чрезвычайных случаях голову казненного за воровство могли повесить на шею отца, который должен был носить ее до конца своих дней.
Киргизские каганы совершали походы на восток в пределы современной Маньчжурии и на запад в Кашгарию.

Точные обстоятельства ослабления и гибели Киргизского каганата неизвестны. Но абсолютно достоверно, что они были связаны с усилением монголоязычного мира и процессом постепенного вытеснения с территории Халхи тюркоязычного населения. К началу Х в. на территории юго-западной Маньчжурии возникло государство монголоязычных киданей. Кидани атакуют живших к северу от них и к югу от реки Аргунь и верховьев Амура шивэй, частью которых были древние монголы. На шивэй совершали походы и киргизы. В итоге монголоязычная группа шивэй, в среде которой были и предки Чингисхана, начала миграцию на запад, вытесняя и ассимилируя тюркские этносы Халхи. Киданьские императоры в первой половине Х в. совершают ряд успешных походов в Халху против киргизов, в итоге этих походов восточная часть Халхи попадает под контроль киданей. И кидани объективно способствуют продвижению родственных им монголов на запад.
Енисейские киргизы, известные нам по описанию "Юань ши", очевидно составляли лишь часть и, возможно, часть окраинную киргизского и другого родственного киргизам населения Киргизского каганата. Большой проблемой для науки является этническая идентификация населения Халхи XII в. времени возвышения Чингисхана.

В российской науке вслед за монгольскими учеными часто считают основных соперников монголов - татар, кереитов, найманов, меркитов - монголами. Не касаясь вопроса об этнической принадлежности самого сильного народа Халхи в XI в. - татар, - напомним только, что о двух других крупных каганатах времени Чингисхана - кереитском и найманском, есть указания у Рашид-ад-дина и Ата-Малика Джувейни о былых связях этих этносов с киргизским. О том, что найманы и кереиты могли быть частью киргизского этноса или частью этноса Киргизского каганата, писал и недавно скончавшийся автор лучшего исследования о Чингисхане немецкий исследователь российского происхождения П. Рачневский. Действительно, не следует исключать версию о том, что найманы и кереиты могли быть продолжением большого киргизского этноса времен Киргизского каганата. Очевидно, в этом направлении было бы желательно сосредоточить усилия и киргизских ученых, и мировой науки, занятой изучением истории Центральной Азии X-XII вв.

4 ноября 2003 года