В Казахстане, в двух часах езды от Алма-Аты, посреди вполне еще диких степей, снимается настоящее голливудское кино - высокобюджетный зрелищный проект "Кочевник". Автор сценария Рустам Ибрагимбеков написал притчу, вдохновившись историей казахских ханов трехсотлетней давности, а продюсер Милош Форман подключил актеров и специалистов со всего мира. На съемочной площадке удалось побывать обозревателю ГАЗЕТЫ.

"Надо уметь использовать волну". Рустам Ибрагимбеков (см.ниже)

Гуляет по степи американец

Вполне цивильное шоссе, идущее по Казахстану от столичной (не по факту, так по внешнему виду) Алма-Аты, в какой-то момент меняется на пыльную дорогу, где двум машинам не разъехаться: со всех сторон, в какое окно ни гляди, степь. Вряд ли пейзаж кардинально отличается от того, каким он был лет триста-пятьсот назад. Поэтому почти не удивляешься, когда еще через час из-за очередного поворота, за горой, встает древний город, глинистый Туркестан с расписными воротами и зубчатыми стенами. На крепостных башнях видно какое-то далекое движение - кто-то, похоже, сражается с кем-то на кривых саблях. Слева степное озеро, на том берегу нависают живописные утесы. Справа горная гряда, на склонах пасется смешанное стадо из баранов, коров и лошадей. Кто-то в потертом халате (видимо, пастух) лениво ходит вокруг. В двух загонах скучают верблюды: в одном совсем белые, в другом потемнее. Их сюда доставили из города, остается только гадать - на транспорте или сами дошли, приобретя по дороге необходимо потасканный вид. Лошади смирно ютятся под навесом, совсем рядом с ними - автомобильный парк и автофургон с туалетом. Актерские трейлеры - где-то за горным перевалом.

Ржавые кружева на городских воротах, раскрашенная вручную плитка, которой выложена центральная башня, - все сделано из фанеры, но даже с близкого расстояния этого не скажешь. Вокруг Туркестана - череда редких юрт, на подходе к городу базар с развалами подозрительно чистых баклажанов, тыкв и луковиц. Сидя на корточках, варят что-то в здоровенном закопченном котле подростки в национальных костюмах и непременных шапках. Бодро приплясывая по осенним заморозкам, бродят туда-сюда американцы в разноцветных куртках, и тоже мало кто отваживается расхаживать с непокрытой головой: одни в несуразных бейсболках, другие - в капюшонах. Нервно скачет на лошади из стороны в сторону каскадер. Навстречу ему переваливается по бездорожью новенький джип. Все готовятся к очередной сцене. Подходит к концу второй месяц съемок фильма "Кочевник", и это уже третья съемочная площадка.

Беспрецедентный по масштабу не только для казахского кино, но и для всего постсоветского пространства, проект запущен больше года назад. Связующим звеном между именитым заказчиком - президентом Казахстана - и остальными участниками стал именитый кинодраматург Рустам Ибрагимбеков. Продюсером с американской стороны выступил сам Милош Форман, который, правда, в отличие от Ибрагимбекова, на площадке не частый гость. Молодая голливудская компания Bergman Lustig Gallery Productions, известная нам в основном по стрип-мелодраме Майкла Рэдфорда "Танцы в "Голубой Игуане", выступила как производитель фильма, наравне с "Казахфильмом". Ориентировочный бюджет - 24 млн. долларов (для сравнения: в "Сибирском цирюльнике" он составил 35 млн. долларов, а в среднезрелищном российском фильме редко переваливает за миллион). Создатели фильма всерьез планируют "отбить" потраченные деньги. Если и не в Казахстане, где прокатная система находится в стадии активного развития, то в мировом прокате. Ценят же там, в конце концов, японскую и китайскую экзотику! А чем древние кочевые казахи, потомки Чингисхана, по-здешнему "чингизиды", хуже?

"Никогда до сих пор не садился на коня"

В Казахстане гордятся интернационализмом, сознательно его пропагандируют. С одной стороны, каждый разбирается в тонких вопросах генеалогии - милейшая интеллигентная и в высшей степени вменяемая врач, составившая мне компанию по дороге со съемочной площадки, абсолютно серьезно роняет реплику: "Я по отцу от Аблай-хана, о котором этот фильм, происхожу, и по той же линии - от Чингисхана". С другой, любой склонен гордиться самыми невероятными кровями, текущими в его венах. Вот и кино, не только по понятным конъюнктурным соображениям, но и из уважения к межнациональному духу, снимается на современном "эсперанто" - английском, а древних казахов играют голливудские актеры. Вместе с ними - современные казахи.

Может, съемочную группу и собирали с миру по нитке, но результаты впечатляют. Режиссер Иван Пассер - известный в Америке, где давно живет и работает, чех по рождению, давний друг Милоша Формана, соавтор сценариев его первых (и, по мнению многих, лучших) фильмов: "Черного Петра", "Любовных похождений блондинки", "Бала пожарных". Первый ассистент режиссера Гари Маркус работал, ни много ни мало, в "Перевале Миллера" братьев Коэнов, а потом и в "Покидая Лас-Вегас", и в "Остине Пауэрсе-2", и даже в экспериментальном "Тайм-коде" Майка Фиггиса. Оператор Ульрих Штайгер снимал "День Независимости", "Годзиллу" и "Патриота" Роланда Эммериха. Художник-постановщик Крека Клякович ставил лучшие фильмы Эмира Кустурицы, "Время цыган" и "Аризонскую мечту", получил "Эмми" за телефильм "Распутин" и сразу несколько призов (самый престижный из них - французский "Сезар") за "Деликатесы" Жене и Каро. Художник по костюмам Майкл О"Коннор одевал Гарри Поттера, и казахские дети специально приходят на него посмотреть. Тем более что он и внешне похож на своего героя. С ним вместе придумывала костюмы Мэрит Аллен, работавшая с Кубриком на "Широко закрытых глазах". Монтажер Джон Скотт резал "Сексуальное животное" и "Тихого американца". Сын Чака Норриса, Эрик Норрис, отвечает за трюки. Пока что же можно наблюдать воочию чудеса, сработанные координатором по спецэффектам Ивом де Боно, работавшим в "Интервью с вампиром", "Жизни Дэвида Гейла" и "Перл-Харборе", о котором, впрочем, он умоляет меня не спрашивать: надоел.

"Много нового для меня в этом проекте, безумно интересный период… - признается Ив, пытаясь одновременно разобраться с кочевым арсеналом и внимательно исследуя изготовленные по его указаниям лук и стрелы. - Чтобы все выглядело подлинным, надо потрудиться: это вызов для профессионала любого уровня. Впрочем, я и книги использовал по казахской истории, и фантазировал немало. Например, я решил, что в сцене осады, чтобы не обходиться кипящим маслом, которое льют со стен защитники города, лучше использовать жидкий огонь. Здорово смотрится!" Кстати, главное веселье ожидает Ива в конце съемок: тогда фанерно-глиняный Туркестан будут торжественно взрывать.

Любопытная ситуация и с актерами: рядом с казахскими заслуженными звездами (а также многообещающими новичками) снимаются голливудские актеры. Это в первую очередь чемпион в области различных боевых искусств Марк Дакаскос, уже экспериментировавший с имиджем во французском "Братстве волка", а теперь и вовсе сыгравший жестокого кочевого воина по имени Шарыш; не менее смелую авантюру предпринял, согласившись на съемки в "Кочевнике", Джейсон Скотт Ли. Этот актер, получивший известность после роли Брюса Ли в "Драконе", совсем недавно играл Маугли в американской "Книге джунглей", а теперь ему поручили воплотить образ казахского мудреца-провидца. Я застаю Джейсона на съемочной площадке: пока Норрис-младший вместе с казахским коллегой тренирует пятилетних-восьмилетних детей в искусстве поединка на деревянных мечах, их наставник по сюжету, бывший Маугли и Брюс Ли, отогревается в красном пуховике, накинутом поверх красного халата "под старину".

"Я никогда не бывал до сих пор в Центральной Азии, - горделиво заявляет Скотт Ли, отвлекаясь на секунду от репетиции. - И никогда до сих пор не садился на коня! Так много неожиданного в этой стране, это абсолютно новый мир для меня. Никак не могу насытиться этой культурой, которую с каждым днем начинаю понимать все лучше. Тут, в Казахстане, потрясающе красиво. Ничего нет лучше натурных съемок". Кроме того, актер буквально влюблен в учителя Ораза, которого он играет: "Когда я впервые прочитал сценарий, я подумал, что ничего не может быть лучше роли Ораза, но не надеялся ее получить - мой персонаж должен быть куда старше, чем я. Однако в результате мне повезло".

Режиссер фильма Иван Пассер отрывается от съемочного процесса только на обед, и мне удается задать ему несколько вопросов во время еды, пока заокеанский гость насыщается похлебкой и пловом: "Первой причиной, заставившей меня согласиться, стало приглашение Рустама Ибрагимбекова, которого я очень уважаю. Этот проект настолько необычен для меня… что меня, честно говоря, и привлекло. Никогда я не снимал экзотических или масштабно-исторических фильмов, хотя люблю их смотреть, будь то "Лоуренс Аравийский" или "Патриот". Я больше ориентировался на американскую, а не, скажем, китайскую традицию: то, что сегодня делают в Китае, слишком прекрасно, чтобы мы могли с этим соревноваться. Мне же интереснее двигаться в сторону реализма, попытаться разобраться, как все происходило и выглядело на самом деле. Например, показать, что юрты вовсе не были примитивными жилищами!" Интересно, что, по мнению режиссера, фильм можно было бы снимать и на казахском, исключительно с казахскими актерами. Однако, по всей видимости, продюсеры решили не рисковать: задействовать тех актеров и использовать тот язык, который сразу сможет понять международный зритель.

Нетрудно стать кровавым

Героя этой истории вообще-то зовут Мансур, но к финалу, выполняя свою мессианскую функцию и освобождая народ от врагов - кочевников-джунгар, - он получает новое имя, под которым останется в истории: Аблай. Деда Мансура звали Аблаем Кровавым, а он - просто Аблай. Если ему и удалось оправдать вместе с именем прозвище деда, то значительно позже, и это осталось уже за рамками рассказанной в фильме красивой легенды. Назарбаев и Ибрагимбеков, пожалуй, поступили умно, выбрав не Чингисхана, к которому до сих пор в мире сохраняется отношение, мягко говоря, неоднозначное, а не известного никому за пределами Средней Азии Аблая. Не раскрывая секретов достаточно увлекательной интриги, можно констатировать, что фабула отвечает традиции именно китайского исторически-мифологического кино, от которой так активно открещивается постановщик. Невозможно стать сильным и победить врагов, не обагрив руки кровью, и для победы необходим не только лидер, но и жертва. Об этом говорили Чен Кайге в "Императоре и убийце" и Чжан Имоу в "Герое", об этом же написал Ибрагимбеков в сценарии "Кочевника".

С какой степенью адекватности мировым стандартам масштабного постановочного кино будет решена задача собранной со всего мира съемочной группой, пока сказать трудно: готова и смонтирована вчерне едва ли треть материала. Съемки продолжатся как минимум до середины зимы, и фильм будет готов при самом благоприятном раскладе только через год. Уже готовые фрагменты позволяют утверждать, что картина получится как минимум впечатляющей с изобразительной точки зрения, внушающей уважение и интерес хотя бы своим масштабом - беспрецедентным для отечественного кино. К которому, впрочем, "Кочевник" почти уже не имеет отношения. Может, это и к лучшему.

*****

Рустам Ибрагимбеков: "Надо уметь использовать волну"

В Казахстане идут съемки беспрецедентного фильма "Кочевник". Международный проект, который стоит 24 миллиона долларов, продюсирует Милош Форман. Знаменитый кинодраматург, соавтор картин Никиты Михалкова и "Белого солнца пустыни" Рустам Ибрагимбеков написал сценарий и стал одним из продюсеров картины. Подробнее о ней Рустам Ибрагимбеков рассказал Антону Долину.

- Как так вышло, что вы занялись проектом, рассказывающим о казахской истории?

- Мудрый человек, президент Казахстана Назарбаев, понимая вслед за Лениным силу воздействия кинематографа на массы, выступил инициатором фильма, который, выйдя в широкий мировой прокат, рассказал бы о казахах-кочевниках как об особом человеческом и мировоззренческом типе. А заодно поведал бы о становлении казахской государственности. Я взялся за эту работу, поскольку, на мой взгляд, человек, занимающийся искусством, должен, используя внешнюю энергию, пытаться сделать нечто, интересное ему самому. Это как серфинг: надо уметь использовать возникающую волну, но так, чтобы, неся тебя, в конце концов она не накрыла тебя с головой. Надеюсь, мне это удастся, сделав картину, отражающую не только казахский, но и азербайджанский менталитет, - ведь мы тоже кочевники.

- Какие-то специфические стороны казахского менталитета вам открылись во время подготовки проекта?

- Если везде в мире, в Европе, в России, история народа - удел профессионалов, то в Казахстане каждый знает свою семейную генеалогию как минимум в семи поколениях, а историю народа - во всех подробностях. История в Казахстане - абсолютно живое дело; она передается из поколения в поколение устно, и то, что происходило двести лет назад, сегодня обсуждается как нечто недавно происшедшее. Мы растем на сказках, а казахи - на исторических событиях, которые носят характер легенд, притч и сказаний. Сидим мы в гостинице, например, обсуждаем сценарий, и вдруг вмешивается обслуживающий нас официант и говорит нечто, что свидетельствует о его личном отношении к тому или другому историческому персонажу, причем вполне компетентное. С одной стороны, это приятно, с другой - осложняет жизнь, ведь у каждого есть свое представление о том, что рассказывается в сценарии. Когда были написаны первые варианты сценария, а сейчас число их уже и установить невозможно (за один октябрь - пять), меня обвиняли в попытках вольно трактовать какие-то события. И было очень непросто сохранить то, что важно для меня, опираясь на исторические факты.

- А в каком состоянии само казахское кино? Видимо, не в лучшем, раз создание такой картины доверили иностранцам?

- Казахский кинематограф, мне кажется, один из наиболее интересных на постсоветском пространстве. Но группа талантливых режиссеров попала в ситуацию двойного стандарта: то, что они делают, не всегда нравится казахскому зрителю, которому хочется хорошего развлекательного кино, а им самим интересен авторский рукодельный кинематограф, внимательный, интересующийся подробностями жизни, в основном сельской. В результате казахские фильмы известны за рубежом, они получают призы на разных фестивалях. Первое время на родине это воспринимали с энтузиазмом, но постепенно возникло разочарование и у зрителей, и у руководства республики. А ведь совсем недавно это был самый преуспевающий кинематограф на территории бывшего СССР, делающий пять-шесть картин в год на государственные деньги.

- Как обстоит дело с финансированием вашего проекта?

- После того как сценарий был одобрен Назарбаевым, машина завертелась, бюджет определили довольно большой... но получить эти деньги реально оказалось непросто. В результате съемки начались вместо июля в сентябре, что, естественно, привело к перерасходу. Деньги и сейчас поступают неравномерно, в группе довольно нервная обстановка: не могут понять, что организовать кухню в казахских горах, да еще чтобы она была разнообразной, довольно сложно. Как ни странно, менее всего привередливы актеры и режиссер, как всегда, люди второго эшелона придают бытовым условиям гораздо большее значение.

- Много народу участвует в съемках?

- Очень. На съемочной площадке человек пятьсот, двести машин, гигантские массовки - по пятьсот-шестьсот человек каждый день. Поэтому очень сложно, и всех надо кормить, поить, одевать. Мощнейшее производство. По масштабу больше того, что происходило на "Сибирском цирюльнике".

- Почему режиссером оказался именно чех - Иван Пассер?

- Мы знакомы несколько десятков лет. Он написал сценарии всех чешских фильмов Милоша Формана и снял потрясающую картину в те же годы - "Интимное освещение", потом, эмигрировав в США, в 1968 году снял два десятка фильмов, и в том числе "Путь Каттера", который считается классикой американского кино. У нас известен его фильм "Сталин" с Робертом Дюваллем в главной роли, получивший несколько "Эмми". При подборе группы я придерживался принципа: это должны быть люди с опытом большого голливудского кино, но европейцы, способные уважительно отнестись к особенностям национальной культуры и традиций. Все они - преуспевающие профессионалы, которые могли бы преспокойно зарабатывать деньги в той же Америке или Англии. Они приехали в Казахстан потому, что им интересна экзотическая для них история и возможность рассказать зрителю что-то свежее, незатасканное. С казахской стороны режиссером является Талгат Теменов. А исполнительным продюсером с американской стороны согласился быть Милош Форман.

- А гонорары их сопоставимы с тем, что они получают на родине?

- Меньше, чем они получают обычно, но все же это серьезные гонорары.

- Что вы можете сказать об актерском составе?

- Актеры очень неплохие, и, к моему удивлению, они оказались в Казахстане людьми очень популярными. Секрет в том, что они - герои фильмов про боевые искусства. Джейсон Скотт Ли играл Брюса Ли в знаменитой картине "Путь дракона", Марк Дакаскос - в "Братстве волка". И две молодые восходящие звезды - Куно Беккер и Джей Хернандез. Очень способные ребята. Несколько главных ролей играют казахские актеры. Особенно хотел бы выделить известного и очень опытного Досхана Жолжаксынова и талантливую шестнадцатилетнюю школьницу Аянат Есмагамбетову, которая только что сыграла главную роль в фильме "Молитва Лейлы".

- Как сценарист, расскажите, о чем будет этот фильм?

- Я придумал историю, которая опиралась бы на конкретные факты казахской истории, но была бы интересной не только казахам. Герой фильма - хан Аблай, который, выиграв несколько сражений, смог объединить три казахских племени-жуза и заложил основы казахской государственности. Одновременно это притча о том, как учитель предвидит рождение ребенка, способного выполнить эту историческую миссию, находит его и воспитывает вместе с другим своим учеником. Он любит обоих, и сына хана, и сироту, которого подобрал в степи. Но, как выясняется потом, с самого начала один из них должен стать жертвой другого.

- На сегодняшнем этапе можно уже хоть как-то оценить сделанное?

- Пока можно сказать, что хорошо играют актеры, потрясающе красиво снимает оператор Ули Штайгер. Но меня очень волнует, как сложится история в целом, потому что успех или неуспех фильма может сыграть решающую роль в отношениях власти и кинематографа в Казахстане.

Он зажег "белое солнце"
Рустам Ибрагимбеков - один из немногочисленных сценаристов, изменивших облик советского (а затем и российского) кино. Его фактическим дебютом стал сценарий легендарного "Белого солнца пустыни" (1969) Владимира Мотыля, ставшего классикой отечественного "вестерна-истерна". Уже на следующий год Ибрагимбеков написал сценарий для "Спокойного дня в конце войны", тем самым инициировав в режиссуру Никиту Михалкова. С ним Ибрагимбеков сделал несколько фильмов, в том числе "Утомленных солнцем" (1994) и "Сибирского цирюльника" (1999), хотя высшим достижением тандема, пожалуй, стала "Урга" (1990). Немаловажно и то, что Ибрагимбеков писал сценарии для замечательных картин Романа Балаяна - "Храни меня, мой талисман" (1986) и "Филер" (1987), а также работал с французом Режисом Варнье ("Восток-Запад", 1999).