"НОВЫЙ КУРС": ПОСЛЕДНИЙ ШАНС
Российской дипломатии не хватает времени

Никита НИКОЛАЕВ

Эволюция общественно-политической ситуации в большинстве государств - членов Содружества заставляет задуматься о дальнейших шагах России в их отношении. Попытки выйти с мирными инициативами по решению этнотерриториальных конфликтов, а также демонстрируемое стремление обеспечить российское влияние в странах СНГ на ближайшую перспективу свидетельствуют о новом этапе во взаимоотношениях России и Содружества.

Автора!

Формирование внешнеполитического курса России является по сложившейся традиции исключительной прерогативой Президента. МИД в данном случае выступает лишь как проводник этой политики. За Думой и Советом Федерации оставлено право визировать внешнеполитические решения. Совет безопасности, по идее, должен рассматривать внешнеполитические проблемы сквозь призму возможных угроз России. Этот неполный список может быть продолжен структурой в Администрации Президента, отвечающей за внешнюю политику страны.

Последние события в СНГ, однако, свидетельствуют, что единого видения в отношении стран Содружества пока нет. Фрагментация постсоветского пространства на несколько политических, экономических и военно-политических блоков требует единого автора нового внешнеполитического курса России в Содружестве.

Участие Игоря Иванова в разрешении грузинского кризиса, оцененное всеми как в самой Грузии, так и за рубежом как явная победа российской дипломатии, было минимизировано последующими событиями. Речь идет визите в Москву представителей аджарского, осетинского и абхазского руководства. И в Тбилиси, и в других столицах (кстати сказать, даже стран СНГ) комментарии на этот счет носили явно негативную тональность. Трудно представить, что подобная идея могла родиться у тех, кто сам стремился буквально за несколько дней до этой встречи наладить отношения с новым грузинским руководством.

Не менее драматично сложилась ситуация на молдавском направлении: президент Владимир Воронин отказался подписать документ, который ранее был фактически одобрен и Кишиневом, и Тирасполем. Объяснение произошедшего, как находящегося "за гранью добра и зла", предложенное российским представителем, было скорее проявлением досады, чем адекватной оценкой ситуации в Молдове. Как могло случиться, что сорвался визит Президента Владимира Путина в Молдову, когда глава России должен был фактически выступить гарантом реализации предложенного российской стороной плана?

Не исключено, что ближайшие переговоры по Карабаху также завершатся подобным результатом.
На повестку дня встает вполне очевидный для всех специалистов, занимающихся СНГ, вопрос: кто вырабатывает рабочие версии российской внешней политики в эсэнгэшном секторе? Складывается впечатление о явном противоборстве неведомых нам "голубей" и "ястребов", имеющих разное видение роли России в Содружестве. Более того, откровенно антизападная тенденция, хотя и с попытками скрыть это за логичными, на первый взгляд, рассуждениями, становится доминирующей.

Для Владимира Путина складывающаяся ситуация явно не благоприятна, так как его стремление упрочить позиции на международном уровне непонятно почему вдруг начинают подрываться квазиимперскими потугами откровенно некомпетентных чиновников, считающих, что в СНГ можно проводить какую-то особую политику.

В сложившейся мировой практике правительственные чиновники, отвечающие за внутренние дела, никогда не берутся за внешнеполитические проблемы. И уж тем более ни один региональный начальник не может выступать от имени государства на международной арене. В России, однако, это правило кто-то решил нарушить, результатом чего стало поражение российской дипломатии в Молдове, а также крайне сомнительные с точки зрения интересов России последствия "тузлинской драмы". И дело здесь не в том, что предложенные планы были плохи или хороши, а в том, что существует международная практика реализации подобных предложений: работа ведется в нескольких взаимосвязанных направлениях. Этого сделано не было.

Не исключено, что так называемый кишиневский случай повлияет в ближайшее время на решение Президента Владимира Путина относительно того, кто же все-таки выступит в роли компетентного "внешнеполитического референта" по многим проблемам СНГ.

Возможны варианты

Стратегическая задача России в отношении Содружества, как она была обозначена Владимиром Путиным, заключается в приоритете сотрудничества со странами СНГ. Первостепенный характер этого внешнеполитического направления не ставится Кремлем под вопрос и сейчас. Однако в данном случае не менее важными являются варианты этой стратегии.

Не секрет, что ряд государств - членов Содружества все больше ориентируются на тесные взаимоотношения с евроатлантическим сообществом. Естественный и, в принципе, ничем не грозящий России западный вектор внешней политики этих стран, может рассматриваться, однако, с двух точек зрения. В соответствии с одной - это едва ли не предательство России и откровенный вызов ей. С другой - вовлечение стран СНГ в европейско-атлантические дела может снять многие проблемы, представляющие головную боль для Кремля. От того, какая точка зрения станет доминирующей, зависят и варианты российской стратегии взаимоотношений Москвы с ее партнерами по Содружеству.

На данный момент у большинства наблюдателей складывается впечатление, что по совершенно непонятным причинам осуществляется попытка реализовать два противоположных по своей направленности варианта. И это отнюдь не чередование "жесткого" и "мягкого" метода ведения дел. В том случае, если к разработке конкретных планов России (как ситуативных, так и перспективных) будут привлекаться откровенно некомпетентные (не знающие ни истории, ни культуры, ни языков государств Содружества) лица, обладающие, однако, всякими звонкими званиями, степенями и должностями, а также амбициозные политики, стремящиеся показать себя, но не делать дело, можно с уверенность предсказать негативные результаты. Как правило, именно такие "советники" или, точнее, советчики, в силу своей невежественности выступают с демонстративных рекламных непримиримых позиций. Их стратегия - это использование очевидных, а потому однозначно воспринимаемых всеми методов давления, а нередко и прямых оскорблений.

На нынешнем этапе развития СНГ подобные действия обречены на то, что Россия больше теряет, чем приобретает. В действительности у Москвы есть достаточно сил и средств, чтобы контролировать ситуацию в Содружестве совершенно иными способами.

Фактом является явное изменение эсэнгэшного пространства: его фрагментация не позволяет говорить о достижении "унифицированного единства". Поэтому для России все ближе становится не прежняя форма взаимоотношений, построенная на жесткой привязке к себе членов СНГ с использованием тех или иных болевых точек, а наоборот, мягкая форма, больше похожая на систему взаимоотношений внутри Британского содружества наций. Членство в такой организации считают за благо многие страны, так как это дает им реальные дивиденды. Аналогичную формулу стратегии избрали Франция, Португалия и даже Испания. Она снимает ответственность с этих государств за многое, что происходит внутри других стран содружества, но именно к ним тяготеют члены этих "мировых" СНГ.
Определение стратегии в отношении СНГ, таким образом, это не просто разработка некой отдельной и даже специальной эсэнгэшной политики, а намного более сложный процесс, затрагивающий весь комплекс российской внешней политики. От нее зависит и стратегия, и тактика российской дипломатии в Содружестве.

№46 за 17 - 23 декабря 2003