Немецкий рай?
Для многих казахстанцев Германия не просто одна из европейских держав, как, скажем, Франция, Великобритания или Италия. В общественном сознании давно укрепилось, что Германия это такой земной рай, где жизнь человека от рождения до смерти упорядочена и защищена. И подобные представления по-прежнему трудно поколебать, хотя много говорится о стагнации германской экономики и о необходимости проведения целого комплекса социальных реформ

Евгений ПАСТУХОВ,
Берлин – Мюнхен – Алматы

Группе казахстанских журналистов, приглашенных германской стороной накануне визита канцлера Германии Герхарда Шредера в Казахстан, удалось посмотреть изнутри, как и чем живет одна из самых благополучных стран Западной Европы. Так ли уж уверенно рядовые немцы смотрят в собственное будущее и чего они ожидают от наступающего Нового года?

Огни Большого города

За иллюминатором самолета Берлин появляется как-то неожиданно, внезапно. Не успеваешь как следует рассмотреть идиллический пригородный ландшафт, с ветряными мельницами, не по-осеннему зелеными полями с темно-бурыми разводами черепичных крыш, как уже оказываешься над городом, сверху кажущимся очень пестрым от ярких цветов и смешения архитектурных стилей. Столица объединенной Германии Берлин – действительно большой город. Самый крупный из всех немецких городов и, пожалуй, самый "ненемецкий". То, что в Берлине 12 проц. жителей – иностранцы, становится ясно практически с первых минут. Благодаря многоликому и разноголосому населению в путеводителях его справедливо называют "Афинами на Шпрее, Новым Иерусалимом или Маленьким Стамбулом". Довольно нетипичная для немецких городов атмосфера Берлина, впрочем, довольна типична для него.

Еще в XVII веке здесь смогли найти прибежище гонимые из Франции гугеноты-протестанты. В те времена каждый пятый берлинец был французом. Напоминанием о той эпохе рядом с Немецкой церковью на площади Жандарменмаркт стоит Французская, построенная в 1705 году по образцу разрушенной гугенотской церкви Шарантон под Парижем.

В конце XVIII века в Берлине появились поляки, а перед Первой мировой войной – евреи, спасавшиеся от погромов в Восточной Европе. Последние даже увидели в Берлине Новый Иерусалим. Ну а в двадцатые годы прошлого столетия неотъемлемой частью берлинской жизни стала русская эмиграция. Русская речь здесь подчас звучала наравне с немецкой, и даже коренные берлинцы называли район Шарлоттенбург, где поселилось большинство беженцев из России, "Шарлоттенград". Сами новоселы называли его просто и незатейливо Петербург, а улицу Курфюрстендамм неофициально переименовали в Невский.

Подъем экономики ФРГ в 1960–1970 годы потребовал рабочих рук, и в Западный Берлин по приглашению правительства хлынули турки, вскоре сделавшие его вторым по величине после Стамбула турецким городом. В свою очередь Восточный Берлин, столица ГДР, открыл двери вьетнамцам. В 90-е годы уже в объединенную Германию переселилось огромное количество людей из стран Восточной Европы и республик бывшего СССР.

Немногие из них осели в Берлине. Как правило, выходцы из России, Казахстана, Белоруссии и Украины расселялись по всем городам и весям страны. По замыслу властей это должно было облегчить процесс интеграции новых граждан Германии в немецкое общество. Играл роль и экономический фактор. Руководство страны старалось равномерно распределить на все федеральные земли нагрузку, связанную с социальной поддержкой переселенцев. В результате бывших наших соотечественников можно встретить практически в любом городе, за исключением разве что бывшей Восточной Германии.

Случайно оказавшись в глухой баварской деревеньке, автор этих строк с удивлением обнаружил на железнодорожном вокзале у стойки с российскими газетами двух мигрантов из солнечной Армении. Оказалось, они уже пять лет живут в Германии, но по-прежнему с интересом следят за событиями в СНГ. В частности, их интересовал вопрос о ситуации в Грузии и они уверяли, что Э. Шеварнадзе действительно приобрел виллу в Баден-Бадене.

В отличие от переселенцев из бывшего СССР, рабочие мигранты из Италии, Югославии, Турции традиционно концентрировались в крупных промышленных центрах. Не избежал этой участи и Берлин. Некогда разделенная между Западом и Востоком, не только в географическом, но и шире – в геополитическом смысле, сегодня столица Германии по праву считается визитной карточкой страны и ее символом. Именно здесь особенно явно можно почувствовать, что после объединения Германии противопоставление на Запад и Восток по-прежнему не утратило своей актуальности. Именно Берлин, поражающий своей разнородностью и всеядностью, каким-то совершенно "вавилонским столпотворением" разношерстной толпы, олицетворяет собой сосуществование двух миров: немецкого и иммигрантского. И, наконец, именно здесь остро проявляются внутриэкономические проблемы страны.

Будучи в Берлине, проблема "осси" и "весси" (то есть бывших граждан ГДР и ФРГ) не оставляет вас ни на минуту. Они безошибочно отличают друг друга по одному только внешнему виду. Таксист, выходец с Запада, обязательно покритикует манеру вождения "восточного", особенно если на это указывают номера машины. "Осси" обвиняют "весси" в стремлении переписать историю и бесследно уничтожить любое упоминание о существовании когда-то двух Германий. Это действительно стало большой проблемой. Большой стройке, в которую десять лет назад превратился Берлин, не видно конца. Как раньше в ГДР сносили символы былого имперского величия, например Берлинский Королевский Дворец, на месте которого был построен заброшенный сегодня Дворец Республики, так и в обновленной Германии стараются избавиться от всего, что связано с эпохой социализма.

Доходило до курьезов. В Восточном Берлине, когда зажигается зеленый сигнал светофора, идти "разрешает" веселый человечек. На Западе "зеленую дорогу" указывает нечто скучное и схематичное. Так вот, в начале 90-х светофоры хотели унифицировать по западным стандартам, но потом почему-то передумали.

Кстати, претензий к "осси" хватает и у "западников". Они уверены, что мода царапать стекла в вагонах метро и электричек (не красить краской, или чем-то иным, а царапать, чтобы навсегда) пришла именно с Востока. Поразительно, но в Берлине сталкиваешься с этим злом повсеместно. В Мюнхене, к примеру, такого мы не наблюдали.

Берлин вообще особенный город, и особенная столица. Банки и финансовые компании сосредоточены не там, а во Франкфурте-на-Майне, где находится также крупнейшая воздушная гавань Европы. В Мюнхене расположены штаб-квартиры крупнейших страховых фирм и предприятия высоких технологий. Удел Берлина на сегодняшний день – оставаться очень большой и очень бедной столицей чиновников и социальщиков. Поэтому именно здесь можно в первую очередь почувствовать, насколько непопулярны в обществе социально-экономические реформы, намеченные правительством страны по "Программе-2010".

Самое активное сопротивление планам правительства оказывают всегда легкие на подъем студенты. Они недовольны реформой системы образования, предусматривающей введение частичной оплаты за высшее образование. Учащиеся вузов бастовали все время нашего пребывания в Берлине и "не понимали", почему у государства нет больше возможностей поддерживать весьма комфортные условия для студентов. У парадного входа известного университета имени Гумбольдта долгое время висел плакат с надписью "Забастовка", а на уик-энд они умудрились создать у ворот небольшой хаос из старой мебели, символизирующий, по их мнению: "Бардак в стране".

Эта характеристика вряд ли отражает реальное положение дел в Германии. Хотя правительственные чиновники вынуждены оправдываться, что социально-экономические реформы необходимы, даже если потребуют временных жертв от наименее защищенных слоев населения. Поддержка безработных, больных, пенсионеров и студентов стала слишком тяжелой обузой для государства. Так, число социальщиков увеличилось с 1 проц. в 1963 году до 4 проц. сегодня. Если 40 лет назад государственные расходы на социальную помощь составляли в целом 0,584 млрд. евро, то к 2002 году эта цифра возросла до 2,757 млрд. евро.

Виноваты в том, конечно, не только мигранты и переселенцы, получающие львиную долю "социала". Некоторые местные немцы в последнее время тоже предпочитают получать пособие по безработице в размере от 60 до 75 проц. от своей прежней зарплаты, чем искать работу с низкой оплатой труда.

Плохой хороший иммигрант

Все это так. Но в периоды кризисов в обществе нередко появляется желание найти виновного, и границы поиска, как правило, сужаются до известных пределов. Особенно, если в обществе и СМИ возникают определенные стереотипы и мифы, демонизирующие иностранцев. Если на улицах Берлина или Мюнхена спросить, кто более всего вовлечен в криминальную сферу, обыватель после недолгого раздумья укажет именно на эту категорию лиц.

Официальная статистика подтверждает эти опасения. Преступность со стороны иностранцев увеличивается. В доверительной беседе сотрудник офиса, уполномоченного правительством страны по работе с иностранцами, выделил национальную специализацию криминального бизнеса. Вьетнамцы, к примеру, известны как "сигаретная мафия", бывшие югославы, албанцы и африканцы занимаются наркотиками, а восточноевропейские страны и некоторые государства СНГ поставляют в Германию проституток и в целом курируют эту сферу.

Больший процент преступности среди иностранцев пытаются объяснить разными причинами, в том числе и той, что в условиях безработицы им очень нелегко найти себя на рынке труда, особенно из-за незнания языка. А это уже часть другой, не менее серьезной проблемы Германии, заключающейся в том, что эксперимент по интеграции мигрантов в германское общество закончился неудачно. Самым неприятным сюрпризом для властей стало понимание того, что механизм абсорбции стал давать сбой. Главной неожиданностью для них явилась неспособность, или нежелание, многих немцев из СНГ вписаться в немецкое общество. И у них есть все условия, чтобы продолжать жить в изоляции. Для них работают русские магазины, где большой выбор русских книг, газет, журналов и компьютерных программ, видеокассет с советским и новым российским кино, современной музыки. Легко можно приобрести оборудование для приема российских и украинских телеканалов. Русскоязычную диаспору развлекают звезды российской эстрады и команды КВН, продолжает лечить давно забытый у нас Алан Чумак. Это трудно назвать ностальгией, это уже образ жизни.

Словом, "русская Германия" – это уникальное явление. И что самое любопытное, ее пример заразителен. Если в конце 1960–1970-х годов гастарбайтеры, решившие остаться в Германии, делали все возможное, чтобы превратиться в добропорядочных граждан этой страны, то с их потомками и нынешними мигрантами дело обстоит несколько иначе.

Пока говорить о ситуации, напоминающей чайна-тауны в США, в отношении берлинских турков не приходится. Однако предпосылки к этому уже сформировались. Как ни странно, создать их помогли сами власти Берлина. Они полагали, что туркам, прибывающим в город, лучше селиться рядом друг с другом. Старожилы оказывали бы им всяческую поддержку, помогали освоиться на новом месте, обзавестись всем необходимым. В конечном итоге это привело к тому, что новые мигранты, появляясь в Берлине, фактически оказываются в привычной для себя культурной среде. Они продолжают использовать турецкий язык в качестве средства общения, смотрят турецкие каналы (в Берлине их два), в конце концов, покупают только турецкие товары и продукты. Некоторым из них, преимущественно женщинам, подобная ситуация вообще позволяет замыкаться в рамках существующей общины и жить в параллельном мире.

Безусловно, такое положение вещей не может не настораживать немцев, но им приходится с этим мириться. В одной из бесед с радиожурналистом из Мюнхена мы спросили, почему это происходит. И он ответил, что стремительно стареющая Германия нуждается в притоке свежей крови. Хороший мигрант тот, кто не нарушает законов страны, работает, платит налоги и не требует помощи от государства. Такому мигранту в стране всегда рады. Конечно, лучше если бы это были этнические немцы, но реальность такова, что порой арабы или африканцы быстрее адаптируются к жизни в Германии. И оттого отношение к ним другое. Ничего личного, голый прагматизм. Поколение 40–50-летних немцев в таких людях видит гарантию своего нормального существования на пенсии.

Дело в том, что пенсионная система в государстве строится по принципу солидарности, носит распределительный характер. Работающие сегодня обеспечивают пенсией нынешних пенсионеров. А уже их собственные пенсии будут зависеть от ситуации, которая сложится на рынке труда в те годы, когда они сами перестанут работать. И по большому счету, им будет все равно, немец или турок обеспечивает им достойную старость.

Пенсионная система, которой гордились и в которой были уверены немцы, оказалась не в состоянии справиться одновременно с двумя кризисами – экономическим и демографическим. Но проблемой пенсионного реформирования озабочены сегодня не все немцы. Только те, кто реально почувствовал на себе перемены или кто приближается к пенсионному возрасту.

А проблема действительно серьезная. Еще 10 лет назад первые переселенцы вкусили все прелести пенсионной системы Германии. По словам представителя министерства здравоохранения и социальной защиты, тогда "бывший казахстанский или российский шахтер получал в Германии пенсию равную 5–6 тысячам марок, сейчас профессор из Киева может рассчитывать на самую мизерную пенсию, сопоставимую разве что с пособием".

В качестве выхода из сложившегося кризиса правительство предлагает каждому работающему самостоятельно откладывать от 1 до 4 проц. зарплаты, а государство обязуется стимулировать этот процесс и добавлять некоторую сумму к этим вкладам. К такому синтезу солидарной и накопительной пенсионной системы в Германии относятся очень серьезно. О преимуществах нововведения говорят в СМИ, рекламируют в социальных роликах. На одной из трамвайных остановок Мюнхена мы видели плакат, призывающий делать самостоятельные взносы в будущую пенсию. Как полагают авторы постера, в старости это позволит немцам отдыхать на лучших курортах мира.

Надо отметить, что пенсионная реформа направлена не на нынешних пенсионеров, а на будущих. Сегодня пенсионеры в Германии получают максимум того, что вообще можно получить от государства. Они живут в свое удовольствие, их часто можно увидеть в недорогих ресторанчиках и кафе, и они могут позволить себе отдых за границей.

Естественно, молодое поколение тоже вправе рассчитывать на обеспеченную старость. Но для этого нужно поддерживать пенсионную систему в рабочем состоянии, а сделать это можно, только проведя необходимые реформы. Все это понимают, но при этом они не хотят, чтобы перемены как-то коснулись их лично и заставили изменить размеренную и защищенную от всех невзгод жизнь. Ведь это и было когда-то одним из важных условий существования немецкого рая на земле.

№24 (111) 17 - 30 декабря 2003 г