Enfant Terrible "исламской революции"
Перед духовным судом в Иране может предстать внук аятоллы Хомейни

НУРАНИ

Иран стоит на пороге сверхгромкого судебного процесса. В ближайшем будущем перед религиозным судом в иранском городе Кум, важнейшем теологическом центре страны, предстанет 46-летний Хосейн Хомейни - внук лидера исламской революции аятоллы Рухуллы Мусеви Хомейни.

О внуке лидера исламской революции заговорили еще в августе 2003 года, когда Хосейн Хомейни, уже получивший религиозный сан ходжет-оль-эслама (это второе после аятоллы звание в шиитской религиозной иерархии), перебрался из Кума, где жил и проповедовал его дед и где расположено крупнейшее и наиболее авторитетное в Иране медресе, в иракский Эн-Неджеф, который на Западе окрестили "шиитским Ватиканом". Решение свое он объяснил просто: "Если Кум будет продолжать жить в такой угнетающей атмосфере, то многие переедут оттуда в Неджеф". Целью же своей объявил деполитизацию исламского религиозного обучения. Вскоре после этого Хосейн Хомейни дал интервью арабской "Аш-Шарк аль-Аусат", где заявил, что нынешний духовный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи не сохранил верность идеалам революции его деда и только использует их "для придания легитимности своей власти". По его словам, народ видит, как "клерикалы издеваются над ним". Кроме того, по словам Хосейна Хомейни, Хаменеи затягивал войну Ирана с Ираком, чтобы таким образом удержаться у власти. Иранскую теократию он охарактеризовал как "наихудшую диктатуру в мире", после чего пообещал: "Если американцы обеспечат нам свободу, то пусть приходят". А на пресс-конференции в Неджефе еще более четко сформулировал эту мысль: "Иранцы настаивают на свободе, но они не совсем уверены в том, откуда она к ним придет. Если изнутри, то они будут ее приветствовать, но если сложится так, что она придет из-за рубежа, то они примут и этот вариант". Тогда же в интервью "Нью-Йорк таймс" он призвал провести в Иране референдум о целесообразности сохранения власти "муллократии". Эта идея вряд ли будет реализована, полагают наблюдатели, однако стремление внука аятоллы предстать в образе носителя идей прозападной демократии налицо.

В Ираке, как полагают "информированные источники", Хосейн Хомейни привлек внимание американской администрации и даже встречался с ее главой Полом Бремером. А в конце сентября 2003 года был приглашен в США, где выступил с лекциями и даже был приглашен на радиостанцию "Голос Америки". В ходе своего пребывания в США он не просто повторил обвинения против "муллократии", но и призвал президента США применить силу для свержения режима, установленного его дедом. По словам Хомейни-младшего, народ Ирана живет под гнетом, его надо освободить от правления фундаменталистов, и Бушу следует действовать подобно Черчиллю, который сплотил британский народ для борьбы против Гитлера. Кроме того, он поблагодарил США за военное вмешательство в Ираке, который теперь стал свободной страной. Кроме того, Хосейн Хомейни заверил, что иранская молодежь сейчас как никогда раньше стремится к свободе, и призвал международное сообщество собрать силы и положить конец клерикальному режиму в Тегеране. Как подчеркнул внук аятоллы, при шахе в Иране по крайней мере была свобода вероисповедания, а после исламской революции там установилась одна из самых жестоких диктатур в мире. По мнению Хосейна Хомейни, иранцам следует согласиться на американскую военную интервенцию в Иран, если нет других путей достижения свободы. Кроме того, как утверждают источники, Хосейн Хомейни встречался в США с внуком бывшего шаха Ирана - Радой. Аналитики уже назвали эту встречу "беспрецедентной".

Однако, по информации все той же издающейся в Лондоне "Аш-Шарк аль-Аусат", в последнее время Хосейн Хомейни стал получать "предупреждения" и "советы" вернуться в страну - иначе, мол, его и его семью будет ждать незавидная участь.

Впрочем, трудно отрицать, что, вернувшись в страну, Хосейн Хомейни поставил иранских "муллократов" в весьма сложное положение. Расправиться с ним в неспокойном Ираке иранским спецслужбам было, в общем-то, несложно - еще в середине шестидесятых годов агентами САВАК в том же Эн-Неджефе был убит сын аятоллы Хомейни Мостафа. А судебный процесс - дело иное. Дело Чехраганли было одним из первых, но вряд ли последним прецедентом, когда иранская судебно-репрессивная машина дала сбой и под давлением международной общественности обвиняемого приходилось выпускать и еще позволять ему выехать из страны. Так что история диссидентства Хосейна Хомейни вряд ли закончена.

Хосейн Хомейни - далеко не первый enfant terrible в семьях революционных лидеров и диктаторов, особенно на фоне того, что другой внук Хомейни - Хасан - встречается с членами формирований "басидж" и уверяет их, что после исламской революции страна достигла невиданных успехов. Можно вспомнить и дочь Иосифа Сталина Светлану Аллилуеву, и дочь Фиделя Кастро, попросившую политическое убежище в США, и дочерей Саддама Хусейна. Есть подобные примеры и в странах Запада: сын министра обороны США Роберта Макнамары, которого считали "отцом вьетнамской войны", принимал участие в антивоенном движении, так же как и Ким - дочь вице-президента Спиро Эгню. Последним прецедентом такого рода стало участие в акции "живой щит" в Ираке дочери нынешнего вице-президента США Ричарда Чейни.

Однако, как уверены многие наблюдатели, в случае с Хосейном Хомейни все куда сложнее. Оппозиционные настроения охватывают все новые слои иранского общества, и прежде всего молодежь, которая составляет до 60% населения страны. Но куда примечательнее, что оппозиция Али Хаменеи зреет и в кругах исламского духовенства.

Впрочем, парадоксальным это кажется только на первый взгляд. В самом деле, религиозная жизнь в Иране всегда отличалась крайней политизированностью, а политика нередко опиралась на религиозные лозунги. Наконец, даже после "белой революции" 1963 года, когда была конфискована значительная часть вакуфов, то есть земельной собственности мечетей, духовенство продолжало контролировать серьезные сектора в экономике Ирана, а доходы от паломничества и пожертвований по сей день составляют весьма значительные суммы. Тем не менее, принимая самое активное участие в политических событиях в Иране, религиозные лидеры практически никогда не несли ответственности за их последствия. Они оставались этакой "третьей силой", "хранителями нравственных устоев". И имели практически неограниченные возможности приписывать все успехи себе, а неудачи валить на светские власти, с которыми находились в состоянии этакой "подпольной войны".

Однако "исламская революция" 1979 года в корне изменила ситуацию. Вознеся духовных иерархов на вершину власти, она одновременно принудила их и заниматья той самой неблагодарной "черной работой" и в политике, и в экономике. И теперь уже муллам приходилось нести ответственность за все, от высоких цен на базаре до выбоин на тротуарах. Призывы "вернуть мулл в мечети" звучат в сегодняшнем Иране постоянно, и определенная часть шиитского духовенства постепенно приходит к убеждению, что чем раньше исламский режим будет свергнут, тем больше шансов, что муллам удастся сохранить хотя бы часть того влияния и авторитета, которым они обладали до 1979 года. А на этом фоне "жестко оппозиционные" выступления Хосейна Хомейни приобретают совершенно иное значение.
7.01.2003