В начале 90–х словечком "евразийство" друг друга удивляли только политические щеголи и тусовщики. С тех пор это некогда маргинальное явление проникло в идеологическое пространство России. Им в нескольких своих высказываниях оперировал президент Владимир Путин, а на прошедших выборах в Государственную Думу под знаменем евразийства даже рискнул выступить один из блоков.

Впервые как философско-политическое явление евразийство возникло в среде русской эмиграции в начале 20-х годов. Основной тезис евразийцев заключался в том, что Россия – исключительная страна, не похожая на Европу и имеющая большое родство с Азией. Россия – это не Европа и не Азия, а отдельный, своеобразный, целостный и органичный мир. Исторически и географически его границы совпали с границами Российской империи.

Такое географическое положение, по их мнению, способствовало синтезу и объединению двух начал Старого Света – Востока и Запада. В результате образовался новый тип культуры с чертами континентальной культуры в противовес атлантической культуре Европы и Америки и, вообще, британо-атлантической модели развития. По мнению евразийцев, Россия стала плавильным тиглем для славяно-тюрских народов, сформировавших в результате органический сплав.

Первые евразийцы акцентировали внимание на роли православия. Один из идеологов этого течения Николай Трубецкой прямо называл православие стержнем евразийской культуры.

Развитие евразийства прервала Вторая мировая война. О нем вспомнили только в 80-е благодаря усилиям историка-этнографа Льва Гумилева. С этого времени можно говорить и о возникновении неоевразийства. Напрямую политических вопросов Гумилев не касался, но известно, что на него большое влияние оказал основатель политической части евразийства первой волны Петр Савицкий.

Гумилев довел до предела идею старых евразийцев о том, что русские – это не просто ветвь восточных славян, а особый этнос, сложившийся на основе тюрко-славянского слияния. Последователи Гумилева вслед за старыми евразийцами отмечали, что Россия, как евразийская страна, противостоит Западу, но уже в первую очередь в лице его лидера США.

На современной политической сцене евразийство, в первую очередь, известно в связи с деятельностью Александра Дугина и позже Абдул Вахеда Ниязова, которого впоследствии поддержал бывший глава управделами президента Павел Бородин.

Дугин многое заимствовал из трудов западных геополитиков, европейских "новых правых" и в особенности из идей теоретиков немецкого нацизма и итальянского фашизма. Из отечественных философов можно отметить Константина Леонтьева. Идеи Дугина пользуются популярностью у среднего офицерского звена и патриотической общественности. В прошлом он – обитатель богемы, радикал (входил в руководство общества "Память" и Национал-большевистской партии).

Философские основы дугинского неоевразийства имеют признаки языческой мистики. Евразия в силу мистического зова почвы противостоит атлантизму, который очерчен в экзотических абстракциях. Безликие Континент и Океан предопределены столкнуться в борьбе "теллурократии и талассократии", независимо от их представлений о смысле бытия.

Неоевразийство Ниязова-Бородина лишено какого-либо мистического пафоса. По сути, все их построения можно свести к известному изречению мультяшного героя: "Давайте жить дружно", адресованное народам России. Последние же в неоевразийстве Ниязова-Бородина не представляют собой какой-то единый суперэтнос, призванный перевернуть историю верх дном. Народам России просто рекомендуется не ссориться хотя бы потому, что они волею судеб оказались соседями.

Избирательный блок Ниязова-Бородина, участвовавший в прошедших выборах в Думу, пытался позиционировать себя как левоцентристский. Реально же он представлял из себя блок мелких отставных чиновников и тех, кому не нашлось места в более популярных "Единой России" и "Родине".

Роль православия у неоевразийцев Дугина и Ниязова-Бородина уже не так заметна. Для Дугина православие – это одна из евразийских традиционных религий, Ниязов и Бородин же вообще отвели религии номинальное положение, ограничившись духовными лидерами в качестве свадебных генералов.

Многие серьезные исследователи давно подметили, что в евразийстве много надуманного. Так называемая евразийская цивилизация не состоялась даже в условиях советского режима, это оказалось не более чем желаемым образом. Политический крах неоевразийства был легко предсказуем еще и потому, что сама идея строить политическую партию на такой аморфной платформе изначально была сомнительной.

Тем не менее, современная Россия – это объективная реальность. В ней проживают самые разные народы, представители многих религий, в России говорят на десятках языках, принадлежащих к самым разным языковым группам и семьям. Попытки найти этому объяснения в эзотеризме ничего не дадут. Но безусловно одно: Всевышний не зря соединил все эти народы на одной территории.

В сложившихся условиях освобождающуюся нишу евразийства и неоевразийства во всех вариантах может занять идеология постевразийства. Сверхзадача постевразийства – формирование на территории нашей страны новой этнической общности, которая сплотится в действительно единую нацию благодаря принятию Ислама народами, населяющими Россию. Примеры таких глубинных переворотов в истории есть.

Данный колоссальный процесс имеет все шансы породить тектонические изменения в мусульманском мире в целом, которые наконец-то создадут условия для реализации всего потенциала Ислама. И как некогда протестантизм, вызвавший к жизни более совершенную по сравнению с феодализмом капиталистическую систему, Ислам переместит человечество на очередную ступень развития.