Криминальная монархия: истоки и суть

Рашид НАЗАРОВ

Поразительно, насколько главные характеристики сущности тотальной власти деспотических государств средневековья совпадают с характеристиками одной из самых одиозных деспотий современности - криминальной монархии Сапармурата Ниязова.

Режим Ниязова - деспотия и враг цивилизации

Деспотизм основан на тотальном присвоении одним лицом или группой лиц результатов хозяйственной деятельности общества. Перманентный имущественный грабеж, который осуществляет Ниязов, отобрав у населения все средства производства и единолично распоряжаясь недрами Туркменистана и произведенным национальным продуктом, по своей прихоти разрушая дома, отбирая личное имущество граждан и передавая его своим приближенным, по сути аналогичен ограблению населения, например, ордами Чингизхана.

При деспотическом режиме полностью отсутствует политическая модернизация общества, что неминуемо ведет к политической стагнации. Режим Ниязова создал примитивную социальную структуру, разделив общество на два полярных класса. Госаппарат и высшая бюрократия выступают в роли "управляющего" класса, остальное население составляет класс "управляемых".

Масса "управляемых" однородна. Они равны перед деспотом, ибо унижены и оскорблены им все в одинаковой степени. Класс же "управляющих" беспорядочно нестабилен. Процесс "подбора кадров" происходит исключительно по воле диктатора, учитывая лишь его персональные ни на чем не основанные минутные предпочтения.

С этим связано также и то, что при деспотизме отсутствует возможность естественного ухода с политической арены. Допустив ошибку, представитель "управляющего класса" расплачивается не только потерей богатства и номенклатурных привилегий, но и личной свободой или даже жизнью. Вспомним, сколько бывших высоких чиновников - ниязовских выдвиженцев - репрессированы, лишены имущества, осуждены, отбывают заключение или уничтожены. Многие из них, в свое время, служили Ниязову орудием репрессий и жестокостей.

Об этой тактике тиранов предупреждал великий русский историк Николай Карамзин. Он писал: "…Милость тирана столь же опасна, как и ненависть его; …он не может долго верить людям, коих гнусность ему известна… малейшее подозрение, одно слово, одна мысль достаточны для их (царедворцев) падения…".

Политическая конструкция деспотизма построена на страхе. Проблема "Страха - как принципа общества" рассматривалась французским просветителем Шарлем Луи Монтескье. Он писал: "…Если при деспотическом правлении государь хоть на минуту опускает руки, если он не может сразу же уничтожить людей, занимающих в государстве первые места, то все (для него) потеряно". Для Ниязова характерно именно это стремление держать в постоянном страхе и "управляющих", и "управляемых", ибо он понимает, что, избавившись от страха перед тиранией, общество избавится и от самого тирана.

Одна из главная характеристик ниязовского деспотизма - отсутствие организованной политической оппозиции внутри страны, так как оборотной стороной имущественного обнищания общества является обнищание идейное. Характеризуя это явление, Ш. Монтескье утверждал: "Все должно вертеться на двух-трех идеях, а новых отнюдь не нужно. Когда вы дрессируете животное, вы очень остерегаетесь менять его учителя и приемы обучения: вы ударяете по его (животного) мозгу двумя-тремя движениями, не больше". В результате подобной "дрессуры" политической альтернативы правящему режиму внутри страны не существует не только в реальности, но даже и в мыслях "подданных". Критики ниязовского режима из числа окружающих его сегодня чиновников ставят своей целью лишь регенерацию тотальной власти, основные принципы которой для них весьма близки и дороги.

Парадокс, но неограниченность диктаторской власти во все времена делала их власть настолько же нестабильной, насколько стабильным был их деспотизм как политическая система. Для режима Ниязова это выражается в том, что основным направлением его политической активности оказывается не столько безопасность государственная, сколько его личная безопасность. При этом возрастает роль конкретных людей, стоящих на посту "номер 1", что приводит, в конце концов, к полной зависимости диктатора от своих охранников, которые могут не только запугать "хозяина" вымышленными врагами и заговорщиками, но и попросту покончить с ним без видимых усилий.

Тирану Ниязову следует помнить длинный "мартиролог" утопленнных, ослепленных и задушенных римских и византийских императоров, трагическую судьбу многих других деспотических империй, в том числе и тех, на которые он часто любит ссылаться.

Посредством дворцовых переворотов все деспотии воспроизводили только себе подобные режимы со всей сопутствующей политической аномальностью. Мир их был замкнут и лишен выбора. И в этом смысле деспотизм, в том числе и ниязовский - призрак, существующий вне истории, вне цивилизации.

Психическая одержимость - главный фактор режима

Как и всякий человек, одержимый манией величия, Ниязов глубоко и беззаветно проникся ощущением духа "собственной эпохи".

Бездарные и примитивные придворные историки угодливо преподнесли ему мифические истории о том, что чуть ли не весь мир своим рождением и существованием обязан исключительно туркменам. Не менее бездарные и примитивные придворные чиновники - о том, что чуть ли не половина мировых природных богатств находится на территории Туркменистана. Как тут не лишиться разума от счастья? Ниязов сам поверил в существование фантастических замков из песка, намытых блюдолизами по его же чертежам.

А дальше… Чем чаще его, достигшего, казалось, немыслимой высоты положения в собственной стране, опускала на бренную землю реальная действительность, чем бледнее становилась в свете беспощадной реальности призрачная звезда его ложного величия, тем круче его "заносило". Психологическая установка оказалась сильнее действительности - и он потерял способность ощущать политическую реальность.

Безумная эскалация его притязаний объясняет также и то, что он, несомненно, болен болезнью всех тиранов - политической паранойей - и готов бездумно принести ей в жертву судьбу своего народа. В своей стране, благодаря окружению преданных чиновников и беззастенчиво орудующей в Туркменистане турецкой мафии стал "великим" и "вечным". Но эти эпитеты он слышит только от них, а за пределами своей страны вызывает одну лишь неприязнь. Соседние "вожди", будучи людьми более образованными и менее одиозными, позволяют себе откровенно насмехаться над Ниязовым и его дикими причудами. Несмотря на всетуркменское восхваление, у Ниязова развился комплекс неполноценности, требующий гиперкомпенсации в масштабах, как минимум, региона. Этим и объясняются его многочисленные и только на первый взгляд странные "капризы".

"Капризы" в отношении интеграции в рамках Центральной Азии и СНГ объясняются как страхом Ниязова перед любыми цивилизованными структурами международной интеграции (в проходящих в них процессах Ниязов, в силу своего примитивного мышления, разбирается мало), так и тем, что он явно проигрывает на фоне руководителей других стран (это Ниязов понимает и сам). Кроме того, Ниязов боится брать на себя даже самые скромные обязательства в рамках этих структур, так как он опасается, что эти структуры могут каким-то образом оценить некомпетентность его политики и лживость его словесных обещаний.

Стремление же Ниязова свести всю работу по развитию топливо-энергетического комплекса региона к мифическим прожектам то "транскаспийской", то "трансафганской" ориентации объясняется его неуклюжими попытками шантажировать Россию, по территории которой проходит основная часть трассы газопровода, экспортирующего сегодня практически весь туркменский газ, и заставить Москву считать его, Ниязова, ключевым партнером в Центральной Азии.

Проект "Туркменского моря" - огромной сточной ямы в Каракумах, думается, родился в свете примитивного подражания центральноазиатским ханам и эмирам древних и средних веков. В те далекие времена эмиры и ханы имели больше шансов остаться в памяти своих подданных, построив какой-либо канал или другое крупное ирригационное сооружение. Но история не знает примера, когда хоть один из этих проектов древности был бы таким же бессмысленным и бесполезным, как ниязовский, не говоря уже о вредности его с точки зрения экологии.

Появлению тенденциозного, бездарного и откровенно глупого опуса Ниязова под названием "Рухнама" уже дана всесторонняя критическая оценка. В то же время хотелось бы добавить, что этот очередной продукт политической паранойи Ниязова вызван, в том числе, и искренней надеждой на то, что люди не забудут его "вклад" в духовное развитие туркменского общества. Думаю, что если люди и "оценят" этот бред, то только аналогично тому, как была оценена небезызвестная "Майн кампф" еще одного безумного диктатора.

Два "каприза" Ниязова связаны непосредственно со сферой внешней политики. Его тесная и сердечная дружба с международными террористами "Талибана", помимо главной цели - поставок талибам нефтепродуктов и оружия и обеспечению наркотранзита - объясняется и тем, что Ниязов только таким одиозным сотрудничеством пытался придать значимость себе, как "основному игроку" на центральноазиатском политическим пространстве. Отсюда и его "специфическая" трактовка нейтрального статуса Туркменистана, отличная от политически выверенной сущности этого понятия, в котором его реальный автор - Борис Шихмурадов видел инструмент активной и позитивной политической позиции, способной стать конструктивной формой участия Туркменистана в региональном сотрудничестве.

Похоже, как и всякий тиран, Ниязов уверен, что у страны не может быть иных целей, кроме удовлетворения его амбиций, рожденных нездоровыми комплексами и инстинктами, о которых уже хорошо известно как политикам, так и медикам. Благо, время сегодня другое. Иначе, будь Ниязов с его больной психикой руководителем страны всего столетия два назад, он неминуемо затеял бы какую-нибудь свою "победоносную войну".

Пока же Ниязов лишь вооружается и увеличивает численность армии. Что на этот раз вдохновило его на осуществление очередной безумной идеи? Неужели, это его реакция на опубликованную в официальном правительственном рупоре - газете "Нейтральный Туркменистан" - статьи госсекретаря США Колина Пауэлла? И какие еще, кроме этого и некоторых других, наблюдаемых в последнее время, признаков неподобающего флирта американской администрации с диктаторским режимом Сапармурата Ниязова, друга ненавистных Вашингтону талибов, нужны здравомыслящим политикам, чтобы убедиться: отнюдь не правозащитные приоритеты, а железные аксиомы коммерческого и военного толка представляли, представляют и будут представлять особую ценность для западной цивилизации, являясь краеугольным камнем ее политики. И может быть, не стоит предаваться воображаемому плаванию по соленым волнам далеких океанов, а более ценить пресные воды близких нам рек?
23.01.2004