Хельга ШУЛЬЦ, Людвиг ГИБЕЛЬГАУС

"Паломники в Мекку являются носителями информации, нежелательной для властей..."

В минувшее воскресенье в Узбекистане, как и во всем остальном исламском мире, отмечался один из главных религиозных праздников –Курбан Байрам. Правоверные мусульмане приносили жертвы Аллаху и просили об отпущении грехов. Во всех мечетях звучали призывы о милосердии, мире и любви к ближнему. Именно в это время, по традиции, совершается хадж в священный город мусульман - Мекку. В Узбекистане ежегодно в паломничество отправляются, по официальным данным, от пяти до шести тысяч человек. Каково отношение к такой религиозной активности граждан со стороны правительства Узбекистана и сколь свободно верующие могут отправлять священные обряды, рассказывает проживающий в Мюнхене узбекский журналист Анвар Усманов:

Нынешнее правительство Узбекистана довольно косо смотрит на тех, кто совершает хадж, ибо они являются носителями информации, явно нежелательной для власть имущих. Вообще, противостояние правительства и священнослужителей в прошлом изрядно обострилось. Я считаю, что наивысший пик этого противостояния приходится на 1994-1996 годы.

Пулат Ахунов – бывший депутат Верховного Совета СССР и один из руководителей оппозиционного движения "Бирлик", - был осужден за свои политические убеждения и может рассказать о ситуации со свободой совести в Узбекистане, опираясь на собственный опыт:

В 1995-1996 годах начались страшные репрессии, направленные против религиозных деятелей. Они привели к тому, что до настоящего времени основная часть заключенных в Узбекистане - члены религиозных организаций, которых узбекский режим признал врагами правительства. Весь период, который я провел в заключении и та информация, которую мы сейчас получаем от правозащитников, говорит о том, что репрессии становятся все сильнее. Когда, к примеру, заключенные молятся, они должны поворачиваться в сторону Мекки. Но во время молитвы входит надзиратель и туда, куда они обращают свои взоры, он устанавливает портрет Каримова. Тем самым они унижают людей и заставляют их как бы молиться на самого президента. Когда мы сидели в зоне в Бухаре, то во время молитвы охрана неожиданно объявляла перекличку или проверку. А поскольку заключенные не могли сразу выходить, им назначали дополнительные наказания для того, чтобы потом за систематическое нарушение режима добавить срок и продержать их как можно дольше в заключении. Сейчас оттого, что количество заключенных в зонах очень большое, сами сотрудники надзирательных органов делят их на религиозных и просто уголовников. И члены религиозных организаций стараются держаться вместе, поддерживать друг друга и даже в некоторых зонах стараются контролировать ситуацию. Администрация исправительных учреждений вынуждена считаться с этими людьми, хотя репрессии не становятся слабее. Их пытают электрошоком, избивают, то есть применяется весь арсенал старых методов. Практика сталинских пыток и лагерей в Узбекистане сохранилась до сих пор. Самый страшный лагерь - Жаслык. Он укомплектован современной техникой для применения пыток. Лагерь создан для того, чтобы держать там политических и религиозных заключенных.

А вот какого мнения о нынешней ситуации в религиозной сфере Узбекистана придерживается Анвар Усманов:

Сейчас уже очень многие исламские общины оправились от былых репрессий и выдвинули своих новых лидеров. В связи с этим, видимо, начался новый этап гонений на священнослужителей. Это – одна из самых мрачных сторон деятельности правительства Каримова. Что касается рядовых мусульман, то, можно сказать, что возвращаются советские времена. Если после перестройки разрешалось и госслужащим, и учителям посещать праздничную молитву, то сейчас негласно это запрещено. Если давать ныне оценку религии, как института нравственности в Узбекистане, я бы сказал, что мы накануне очередного взрыва возмущения по поводу гонений на различные исламские общины.

2.02.2004