Коррупция в Поднебесной

Одна из самых злободневных тем современности – проблема коррупции. Этой "напасти" не избежала ни одна страна. Но Китай с его чиновно-бюрократической традицией, насчитывающей несколько тысячелетий, – особая статья, и о специфике коррупции в Китае имеет смысл поговорить подробнее

Венера ГАЛЯМОВА
Алматы

Коррупция с китайской спецификой

Китайская коррупция отличается своей спецификой, и явление это имеет глубокие традиционные корни. В нынешней КНР довольно широко практикуется осуждение высокопоставленных чиновников, уличенных в коррупции, что в подобных масштабах не характерно для других стран. Складывается впечатление, что китайская коррупция – самая сильная и самая преследуемая со стороны государства. Одна из причин – это, конечно, то обстоятельство, что китайское чиновничество всегда занимало особое положение в обществе и пользовалось, законно или полулегально, множеством привилегий. К примеру, считалось вполне допустимым, чтобы чиновник использовал какую-то часть государственных денег на собственные нужды, при этом размер такой суммы напрямую зависел от его ранга.

Теперь, в ходе проводимой в Китае широкомасштабной борьбы с коррупцией, приходится отказываться от вековых традиций "особых прав". Это непросто для всего общества, а не только для самих чиновников. Осознание нового порядка приходит не сразу, а главное – рядовой бюрократ наверняка полагает, что чаша сия минует его, закончится эпоха перемен и вернутся старые добрые времена. Может ли он рассчитывать на это? Насколько "серьезен" настрой партийно-государственного руководства КНР в борьбе с коррупцией и каковы ее перспективы?

Коррупция в современном Китае приобрела действительно огромные масштабы. Все области жизнедеятельности общества, но особенно медицина, образование, строительные работы, финансы, таможня и ценные бумаги, опутаны крепкими нитями коррупции. Хотя в Китае в силу особенностей его государственного устройства нет места такому явлению, как олигархия, проблема коррупции от этого не становится менее серьезной.

Борьба с ветряными мельницами

Вряд ли кто-то подвергнет сомнению тот факт, что коррупция присуща любому, даже самому развитому обществу. Понятно, что суть дела не в качестве кадрового состава госаппарата, а собственно в системе. Там, где уровень участия государства в управлении общественными процессами высок, там и уровень коррупции выше, и наоборот.

Свойственная любой восточной стране особая роль государства и ее бюрократического аппарата в Китае имеет феноменальное значение, и поэтому масштабы китайской коррупции нельзя сравнить ни с одной страной. Лицо Китая с древности определяет своеобразная бюрократическая система, для которой коррупция – это "образ жизни". В такой системе устранение неугодных сановников путем уличения их в аморальном поведении и антиобщественных грехах – испытанное средство, используемое государством в деле управления обществом.

Меры по борьбе с коррупцией, иначе – с нечестным чиновничеством, регулярно принимались китайскими правителями с целью мобилизовать свои силы перед лицом определенных вызовов. С одной стороны, подобные меры создают видимость справедливого правления, что чрезвычайно важно в условиях восточного социума, а с другой – это необходимо самому государству для оздоровления механизмов управления.

Таким образом, в системах, подобных китайской, борьба с коррупцией является неотъемлемым атрибутом отправления власти, а ее особо жесткий характер, когда чиновники наказываются, невзирая на должность, вовсе не означает, что существует намерение искоренить коррупцию как явление, поскольку в этом случае потребуется искоренить систему в целом. Похоже, что и нынешний этап антикоррупционной кампании в КНР не является исключением.

Жесткие методы борьбы, когда от сурового наказания (вплоть до смертной казни) не застрахованы даже самые высокопоставленные чиновники, свидетельствуют об одном: в Китае, как и раньше, господствуют традиции восточного общества. Государство демонстрирует свою безграничную власть над любым из подданных, где ни богатство, ни должность не имеют особого значения перед лицом единой верховной власти.

Не случайно в этой связи, коррупция в современной КНР понимается по-особому. Ведущую роль в качестве критериев для оценки деятельности чиновничества продолжают играть личная преданность и морально-нравственный облик чиновника, но не закон.

В Китае закон никогда не имел главенствующей силы, традиционно его функции выполнялись сводом конфуцианских правил, регулирующих общественную и частную жизнь в стране. Действие этих правил сводилось к поддержанию патриархального порядка в китайском обществе, где высшим авторитетом провозглашалось государство, а его слуги – чиновники – наделялись самыми большими привилегиями, и где уделом общества было служение государству. В такой системе бюрократия являлась самой уважаемой, влиятельной и богатой частью общества, от нее в свою очередь требовалось главное – укреплять авторитет центральной государственной власти и блюсти ее доброе имя.

Понятен в таком случае принцип "сохранения" и "потери лица", чрезвычайно важный для китайского чиновника. Смысл в том, что чиновник может воровать средства из государственной казны, может нарушать законы и обогащаться, пользуясь своим служебным положением, при этом его личный авторитет не пострадает и в народе он по-прежнему будет слыть справедливым и мудрым чиновником, но лишь при одном условии – если он неизменно действует с именем правителя на устах, если им чтятся основные постулаты Конфуция (в настоящее время – партии). Важно понять, что в такой деятельности чиновника, по китайской традиции, нет противоречия общественным нормам поведения, она вполне вписывается в нормальную жизнь китайского социума, поскольку не личность человека, но его чин ценится в Китае. К представителям власти, которым не удалось "сохранить лицо", то есть сберечь уважение в обществе, до недавнего времени применялось такое наказание: их водили по ярмаркам с оскорбительным колпаком на голове и табличкой на груди, что для китайского чиновника было самым страшным наказанием.

Принцип "сохранения лица" в китайской традиции не только укрепляет авторитет госвласти, но и служит одним из ее столпов: чиновник поставлен в такие условия, что для него предпочтительнее погибнуть, чем потерять уважение к своему чину и тем самым дискредитировать власть, и это, как ничто другое, оберегает устои государства. В такой системе для борьбы с коррупцией не нужны специальные законы. Хотя в современной КНР они, конечно же, есть. За последние годы здесь было принято несколько постановлений, задача которых – контролировать чиновничество и ограничивать коррупцию. Однако все эти законы в условиях Китая, в силу его исторических особенностей, не имеют должного эффекта.

В ходе периодически разворачивающихся кампаний борьбы с коррупцией именно сановники высокого ранга подвергаются наибольшему риску, однако вся чиновничья масса, нечистая на руку, продолжает пользоваться своими традиционными привилегиями без всякого ущерба для себя. Почему так происходит – понятно. Партийно-государственному руководству страны выгодно использовать коррупцию как инструмент для достижения своих политических целей (во внутренней аппаратной борьбе в том числе).

Тем не менее нельзя обойти вниманием и тот факт, что параллельно с развертыванием курса реформ и открытости в Китае развивается тенденция ужесточения законодательства и антикоррупционной борьбы. И это вполне объяснимо в контексте расширения рыночных отношений. Необходимость ужесточения антикоррупционого законодательства обусловлена всем комплексом проблем, которые решаются правительством в ходе экономических реформ. Обстановка, в которой бизнес зависит не от законов, а от доброй воли "стратегически важных персон" в управляющих органах, знакома всем, кто вел торгово-экономические дела в Китае.

Реформы под контролем чиновничества

Появление и стремительное развитие рынка с независимым от государства широким слоем свободных предпринимателей, не относящихся к чиновничьему классу, зажиточных семей и прочих ставит перед государственной властью задачу перестраиваться, с тем чтобы, вписавшись в новую экономическую реальность, сохранить свое привилегированное, господствующее положение в обществе. Хотя до сих пор перестройка в КНР не поколебала основ политической системы и сохранен ее главный признак – единство власти и собственности, дальнейшее развитие по пути реформ может привести китайский социум к еще большему росту дифференциации доходов и дестабилизации общества, что в условиях Китая может означать неминуемый крах всей сложившейся социально-политической структуры. И в такой перспективе борьба государства с коррупцией – отнюдь не проблема нравственного порядка.

Реформы и всесторонняя модернизация в Китае призваны вывести страну в разряд высокоразвитых государств мира, выровнять уровни жизни китайского населения и населения ведущих западных государств. Колоссальные экономические успехи современной КНР говорят о том, что Дэн Сяопин, похоже, нашел верный "рецепт" преобразований. Сегодня он служит своеобразным "мандатом на управление" для КПК, а борьба с коррупцией – в некотором роде моральным обоснованием дееспособности нынешней власти. Власть, демонстрируя свое желание совершенствоваться, всячески бороться с существующими недостатками, тем самым не дает повода для сомнений в ее правомочности и справедливости, тем более что иначе и быть не может с "выразителем всего самого лучшего за пятитысячелетнюю историю китайского народа", чем является КПК, по замечанию Цзян Цзэминя.

Вместе с тем сегодня партия вынуждена признать, что от реформы в сфере государственного управления зависит весь ход дальнейшего модернизационного процесса. Поэтому руководители страны говорят: "Если коррупция не будет остановлена, само существование КНР окажется под угрозой". Тот факт, что в сложившихся условиях китайская бюрократия оказалась "повязана" с бизнесом, угрожает устоям государства.

Метастазы коррупции с начала 1980-х годов из приморских районов и свободных экономических зон – форпостов китайского рынка распространялись далее по мере продвижения новых рыночных отношений в глубь страны, поглощая все большее и большее количество бюрократии, не удерживающейся от появившихся соблазнов. Вне критики оставалась лишь КПК, но не потому, что партийные бонзы не были замешаны в коррупционных скандалах, а лишь в силу того, что они были выше закона. Однако с углублением реформ и структурных преобразований в Китае КПК становилось все сложнее дистанцироваться от проблемы коррупции. В 1980-х имел место скандал с сыном Дэн Сяопина и маршала Е Цзяньина. Сегодня в прессе проскальзывает информация о детях Цзян Цзэминя и Ху Цзиньтао, весьма выгодно сотрудничающих как с китайскими, так и с зарубежными коммерсантами. Видимо, синдром "сыновей" партии будет развиваться и дальше.

С конца 80-х годов в КНР начала формироваться новая практика: государство громко заявило о наличии проблемы коррупции и призвало активно преследовать коррупционеров. В результате массовых антикоррупционных кампаний, проведенных китайским правительством за последние годы, по его собственному признанию, были ликвидированы несколько мафиозных группировок, порожденных госаппаратом. И хотя изначально коррупция воспринималась и подавалась властью почти исключительно в ключе проблемы взяточничества, с этого времени обозначился некоторый прорыв.

Коррумпированность как способ существования системы, сращивание госаппарата с преступным миром, конфликт органа управления и частных интересов человека и общества в целом, то есть суть коррупции, как и прежде, остается за рамками проблемы. В КНР наказывают тех чиновников, которые берут взятки и обогащаются на незаконном бизнесе (к примеру, один из самых распространенных – пособничество при беспошлинном прохождении через таможню товаров). Однако тот факт, что китайское руководство сегодня видит коррупцию частью существующей системы государства, фактором, колоссальным образом воздействующим на жизнь общества и на эффективность реформ, говорит о многом.

Что происходит на "фронтах" борьбы с коррупцией в Китае сегодня? На состоявшейся в марте 2003 года сессии ВСНП теме бюрократизма и коррупции уделялось пристальное внимание. В докладе, с которым выступил председатель Верховного суда Сяо Ян, прозвучала решимость руководства КНР продолжить борьбу с коррупцией. Согласно приведенным в докладе данным, в течение истекшего пятилетия усилиями судебных органов страны было завершено судебное разбирательство в отношении 99 306 дел, связанных с казнокрадством и взяточничеством. 83 308 человек были приговорены к различного рода наказаниям. В том числе были наказаны 2662 кадровых работника уездного уровня, что на 65 процентов больше, чем за предыдущее пятилетие.

Вывод официального Пекина: крупномасштабная кампания по борьбе с коррупцией уже дала ощутимые результаты. Если в течение почти 20 последних лет опасный вирус коррупции непрерывно распространялся, то после 1998 года наметилась положительная тенденция: значительно сократилось количество крупных дел, связанных с коррупцией и разложением кадровых работников, а также писем с мест, поступивших в органы по проверке дисциплины и контроля.

Однако все более понятным становится, что практикуемые сегодня действия китайских властей не в силах избавить общество от этой бюрократической болезни. Для этого понадобилась бы глубокая структурная перестройка политической системы, которая не может не затронуть интересы власти, всего мощного государственного аппарата. А предпринимаемые меры, в том числе и развернутая в КНР широкая кадровая реформа, не являются тем необходимым радикальным средством.

Видимо, тактика китайского руководства в настоящее время заключается в "заглушении" коррупции, на что и направлены массовые персональные разоблачения и громкие заявления правительства. Однако то, что происходит в сегодняшнем Китае в рамках борьбы с коррупцией и кадровой реформы, нельзя считать просто способом избавления от неугодных политиков или традиционной идеологической кампанией. Регулярные коррупционные скандалы, в которых оказываются замешанными крупные политические фигуры, служат сигналом определенных сдвигов, происходящих в системе.

Похоже, нынешнее руководство КНР ясно осознает все эти реалии и намерено максимально безболезненно (в первую очередь, для сохранения динамики реформ в китайском обществе) осуществлять неизбежную перестройку. Прежде всего, оно будет стараться сохранить свой контроль над процессом реформирования и "сохранить лицо" партийной власти.

Отчеты руководителей государства о том, что распространение коррупции в стране фактически остановлено, не должны вводить в заблуждение. Если воспринимать реальность адекватно, следует сделать вывод: остановить, а тем более уничтожить коррупцию в КНР в том виде, в котором существует это государство сейчас, невозможно. Поскольку сегодня даже сектор передовой рыночной экономики в Китае действует "под присмотром" государства, которое через чиновников-управленцев держит в своих руках контроль над всеми процессами и не желает освобождаться от этих функций. Богатство действительно преумножается, но концентрируется в руках малочисленного привилегированного слоя. Происходит "капитализация власти" и ее коррумпирование, когда часть чиновников обменивает власть на деньги. К сожалению, это закономерное явление, поскольку коррупция в Китае есть часть системы.

№01 (113) 21 января - 3 февраля 2004