Виталий Воронов, адвокат, президент Алматинской юридической корпорации:
"Журналисты разобщены, служат разным силам и отстаивают различные интересы"

Беседу вел Михаил ЛУГАНОВ

- Виталий Иванович, на предстоящую субботу, 7 февраля, общественный комитет по защите журналиста газеты "Время" Геннадия Бендицкого наметил провести митинг в его поддержку. Вы неоднократно были замечены в судебных процессах по защите прав журналистов, примете ли вы участие в данном митинге?

- Естественно, нет. Я не присутствовал даже на митинге, организованном в защиту моего клиента - журналиста Козлова Сергея, поскольку считаю, что самое подходящее и привычное место для "митинга" адвоката - зал судебного заседания.

К тому же митинг митингу - рознь. Два года назад Сергей действительно нуждался в поддержке своих коллег, поскольку в отношении него уголовное преследование осуществлялось с грубейшими нарушениями закона. Ведь суд Медеуского района, приняв жалобу на Сергея Козлова в порядке частного обвинения от тогда еще "олигарха" Аблязова М.К., стал откровенно на сторону заявителя, не только приняв к производству неподсудное ему дело по поводу публикации моего клиента в московской "Независимой газете", но и объявив розыск никуда не скрывавшегося, а находившегося на стационарном лечении в больнице журналиста.

Таким образом, тот митинг по сути должен был привлечь внимание общественности к произволу со стороны прежде всего судебной власти по отношению к журналисту.

Ситуация же с Геннадием Бендицким несколько иная: в отношении него возбуждено уголовное дело частным лицом, пусть даже и бывшим чиновником высокого ранга г-ном Жабагиным путем подачи соответствующей жалобы в суд по месту выхода публикации, которую он считает клеветнической. То есть процедура соблюдена. Суд не мог не принять заявления от Жабагина, поскольку, еще раз повторюсь, дело возбудил не суд, а сам Жабагин. Суд пока никаких отступлений от закона не допустил, даже назначенная им экспертиза может в результате "сыграть" в пользу журналиста. Моего же подзащитного Сергея Козлова заявитель пытался "упечь" в колонию, а суд объявлял в розыск, не церемонясь, безо всяких там экспертиз и ссылок на закон. Разница, как видите, есть…

И потом то обстоятельство, что организаторами предстоящего митинга являются не объединения журналистов (Союз или Конгресс журналистов, фонды "Адил соз" или "Журналисты в беде" и пр.), а конкретная политическая партия и определенные политики, также вызывает ряд вопросов. К примеру: что, журналистские объединения не выполняют взятые на себя функции по защите прав своих коллег? С политиками все ясно: любой PR накануне предстоящих парламентских выборов, как говорится, зачтется. Сам Бендицкий это понимает, о чем неоднократно говорил. Ведь зачастую все эти "штабы" и "комитеты" забывают об интересах того, кого взялись защищать, более того, иногда совершают, обдуманно или по незнанию, действия в ущерб этим интересам. Я в этом убеждался неодно-кратно.

С Бендицким же, я думаю, ничего серьезного не произойдет… У него есть все шансы доказать несостоятельность предъявленных ему претензий, тем более, что его взялся защищать самый сильный в Казахстане (и не только в нем) адвокат, который мог и дело Дуванова запросто выиграть. Жаль только, что Сергей не знал о его существовании.

- Не основано ли ваше несколько ироничное отношение к делу Бендицкого на том, что вы сами неоднократно выступали его оппонентом в судебных процессах? Быть может, это отражается на вашей объективности?

- Я действительно несколько раз встречался с Геннадием в залах судебных заседаний по разные стороны "барьера", но его оппонентами были мои клиенты, а не я. Вообще у нас стало, к сожалению, особенно у журналистов, правилом: отождествлять адвоката и его клиента. Причем, если клиент, по чьему-то мнению, якобы "негодяй", то и представляющий его интересы адвокат ничем не лучше. Хотя и на стороне Жабагина, и на стороне Бендицкого в суде участвуют адвокаты, которые просто оказывают клиентам юридическую помощь. И все. Они могут ее оказывать хорошо или плохо, тем самым помочь клиентам выиграть или проиграть процесс. Но в конечном итоге проигравшими или выигравшими являются именно клиенты.

Возвращаясь к моим отношениям с Бендицким, в том числе и к нашим встречам в судах, всегда завершавшимся не в его пользу, хочу сказать, что, по моему мнению, все его проблемы возникают вследствие собственного слишком легковесного отношения к фактам, вернее, к их интерпретации ради "красного словца", скандального эффекта и пр. При этом он забывает основное требование закона, предъявляемое к журналистской деятельности: "Журналист обязан не распространять информацию, не соответствующую действительности, и уважать законные права и интересы физических и юридических лиц". Если это правило соблюдается, то журналисту нечего бояться ни уголовной, ни гражданско-правовой ответственности при условии, конечно же, что не будет иметь место властный, в том числе и судебный, произвол. И решение проблемы не только журналистской, а любой - спорной, как мне представляется, кроется именно здесь. Чем быстрее мы создадим цивилизованную открытую судебную систему с такими же цивилизованными профессиональными судьями, тем быстрее мы избавимся от необходимости создавать штабы и комитеты в защиту кого-то или проводить митинги. Другое дело, что создать отдельно хороший суд в системе "плохой" и коррумпированной в целом власти - это утопия.

- Сейчас активно обсуждается вопрос: может быть, следует пойти навстречу журналистам и некоторым правозащитникам и вообще декриминализировать статьи 129 (клевета) и 130 (оскорбление) Уголовного кодекса, исключив преследование журналистов за профессиональную деятельность? Как вы к этому относитесь?

- Вы правильно привели названия и номера данных статей, но где в них говорится о преследовании журналистов за профессиональную деятельность? Уголовное преследование по этим статьям осуществляется за клевету, то есть за распространение заведомо ложных, не соответствующих действительности сведений, причем преследование не только журналистов. Не распространяй подобных сведений, не оскорбляй, не унижай чести и достоинства другого лица - не будет и ответственности.

Подобные предложения могут вносить либо лица, которые сами вообще–то невысоко ценят даже свои честь и достоинство (как говорится, такому плюй в глаза - все божья роса) , либо стремящиеся к вседозволенности и безнаказанности или оправдывающие их.

А как же Всеобщая декларация прав человека, начинающаяся со слов: "Принимая во внимание, что признание ДОСТОИНСТВА, присущего всем членам человеческой семьи… является основой свободы, справедливости и всеобщего мира", на которую так любят ссылаться при случае правозащитники?

А как же истории людей, которые шли на дуэль или верную смерть из-за поруганной чести? Вспомните: "Погиб поэт - НЕВОЛЬНИК чести, пал, ОКЛЕВЕТАННЫЙ молвой…."

Полное исключение уголовной ответственности за клевету, а тем более – исключительно для журналистов является, по моему мнению, абсурдом. Это практически одно и то же, когда бы по требованию митинга водителей в стране отменили бы все светофоры и разрешили управлять транспортом в нетрезвом состоянии... Представьте, что бы началось на дорогах. А ведь СЛОВО, по сути дела, тоже "источник повышенной опасности", так как им можно и убить, и искалечить, и разрушить жизнь человека.

Другое дело, что сами статьи Уголовного кодекса можно пересмотреть, связав уголовную ответственность с наступлением каких-либо тяжких последствий. И, кстати, никто не мешает политическим партиям, имеющим своих депутатов в парламенте, или тому же депутату Гани Касымову, публично поддерживающему Бендицкого, реализовать свое право законодательной инициативы и добиться изменения законодательства в этой части. Однако для этого нужно много и кропотливо работать: разработать законопроект, внести его в парламент, убедить коллег-депутатов и пр. Не лучше ли провести митинг и "засветиться" на нем в качестве радетеля и защитника всех обиженных журналистов?

А кто из вас слышал или знает о случаях, когда журналистское сообщество само, защищаясь, инициировало уголовные процессы по статье 154 (отказ в предоставлении гражданину информации) или 155 (воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналиста) Уголовного кодекса? "Каждая революция, - как говорил ныне забываемый всеми В.И.Ленин, - только тогда чего-нибудь стоит, если она умеет защищаться".

Не можете сами бороться - объ-едините усилия, создайте центр по юридической помощи журналистам, наймите в конце концов хороших юристов для всех журналистов оптом…Пусть журналисты обращаются в этот центр не только, когда их потащили в суд, но и до публикаций…

Правда, ничего из моего предложения на самом деле не получится. И знаете почему? Потому что сами журналисты разобщены, служат разным силам и отстаивают различные интересы, а зачастую и воюют между собой. Поделом, как говорится.

- Но все-таки согласитесь, что своими публикациями журналисты способствуют той же борьбе с коррупцией, злоупотреблениями власти? И общественная польза, которую они приносят в результате этого, гораздо выше, нежели ущемление, зачастую совсем не умышленное, прав кон-кретного, пусть и высокопоставленного лица?

- Мне представляется, хоть это и в идеале, что цель, добытая неправедными средствами, не есть праведная цель.

Конечно, иногда факты настолько очевидны, вопиющи, что не писать о них нельзя. А доказательств, документов не хватает… Здесь могут спасти только журналист-ский профессионализм и юридическая подкованность. Лучше учесть все нюансы, чем потом месяцами пропадать в гражданских процессах или сидеть на скамье подсудимых.

С другой стороны, очень часто хозяева СМИ и сами авторы статей с непонятной твердолобостью не хотят видеть собственных проколов, отказываясь использовать предоставленную законом возможность ограничиться опровержением или извинением, оставляя "пострадавшую" сторону практически без выбора.

Вот как поступить моему клиенту - журналисту Козлову Сергею и мне, призванному защищать его юридические права и интересы, в ситуации, вызванной публикацией в газете "Соз" от 5 ноября прошлого года статьи Гульжан Ергалиевой "На придворной кухне", в которой она солгала неоднократно. Причем эта ложь была явно направлена против моего клиента.

В частности, она утверждает зачем-то, вопреки общеизвестному, что Сергей Козлов написал якобы клевету в отношении Аблязова, а тот просто подал в суд и выиграл процесс, доказав "клевету в статье-пустышке".

Как я уже рассказывал выше, все было с точностью до наоборот. И Аблязов, и ангажированная газета "Деловое обозрение "Республика" "продули" оба процесса, завершившиеся вынесением оправдательного приговора в отношении Козлова С.В. и вступившим в законную силу судебным решением по гражданскому делу о защите чести и достоинства (опять же в нашу пользу).

В ситуации с публикацией Ергалиевой я просто вынужден буду направить в газету "Соз" соответствующую претензию об опубликовании опровержения. Откажется - придется подавать в суд, в том числе и на газету… даже если меня назовут "душителем" свободной прессы.

Вспоминаю, как в прошлом году ко мне за юридической помощью обратился мой давний знакомый Данияр Ашимбаев, который попросил проконсультировать его, как вести себя на судебном процессе против газеты. И уже само мое появление, только появление в зале суда безо всякого намерения участвовать в процессе на стороне Ашимбаева, вызвало страшно негативную реакцию представителей "объективной" журналистики… "Как вы можете защищать такого человека… Быть на стороне власти… и пр." Будто бы не в нашей Конституции написано, что каждый имеет право на получение квалифицированной юридической помощи…

У меня самого был случай, когда я, не как адвокат, а как частное лицо просто вынужден был обращаться в суд в порядке частного обвинения с жалобой о привлечении журналиста к уголовной ответственности за клевету.

Клевета была очевидной. В ответ на требование опровергнуть ее и журналист, и редакция опубликовали еще одну статью. Такого же содержания… Потом я редакцию "дожал", она опубликовала опровержение и извинилась. А журналист уже работал и даже редакторствовал в другой газете. Пришлось посадить его на скамью подсудимых и доказывать его виновность. Убедившись в неизбежности обвинительного приговора суда, он попросил применить к нему амнистию, а затем, немного успокоившись, начал публично распространять слухи о том, что разбил меня на процессе в пух и прах, и что на самом–то деле процесс проиграл я.

Я опять был вынужден привлечь его к ответу, уже в гражданском порядке, заставив в результате извиниться и покаяться в собственной газете.

И во всех этих случаях, как видите, выбор был не за мной, хотя, говорят, что вроде бы выбор есть всегда…