"Пламенный" курс правительства Узбекистана на свертывание коневодства как одной из значительных отраслей животноводства принес свой результат: коневодство в составе животноводства умерло. Об этом сообщили в министерстве сельского и водного хозяйства республики.

Евгений ЗАВЬЯЛОВ передает для "Erkinyurt" из Ташкента.

Последним крупнейшим проектом по развитию племенного коневодства было намерение (98-99годы) французского коневода-бизнесмена Патрика Луи создать на территории Узбекистана совместное предприятие по разведению высоко породных лошадей. Предоставляем вашему вниманию досье, которое было названо "делом о карабаирах".

Из записки посла Республики Узбекистана во Франции Т. Мамаджанова заместителю министра иностранных дел Узбекистана: "Сообщаем, что частный предприниматель Патрик Луи обратился с просьбой оказать помощь в завершении давно начатых переговоров по созданию в Узбекистане международного конезавода для разведения таких пород как "Кабаир", "Ахалтекинец" и "Терк".

В ходе предварительной проработки определенный интерес к данному проекту проявил Совет федерации профсоюзов республики, предоставив информацию относительно существующих конных заводов в стране, условии создания совместного предприятия, наличии лошадей различных видов, а также налоговой системы. Заместитель представителя Совета К.М. Рафиков приглашал П. Луи посетить для возможного обсуждения вопросов с представителями министерств сельского хозяйства и финансов, а также с другими руководителями агропромышленного комплекса страны.

Кроме того, генеральный директор фирмы "Блок сервис ЛТД" Ш. Касымов также подтверждал готовность принять П. Луи в Ташкенте для обсуждения вопросов создания СП по организации конного завода. Предложение генерального директора частного акционерного концерна "Фарход". Д. Д. Лим было отвергнуто Патриком Луи, который желал иметь сотрудничество, в основном, с представителями госструктур.

По словам Луи, его деловой интерес к Узбекистану был обусловлен сложившимися в этом регионе давними коневодческими традициями, а также наличием породного племенного ядра лошадей высокой восточной крови, которые пользуются спросом на мировом рынке. Французский бизнесмен желал создать это именно в Узбекистане с учетом существующей тогда стабильной ситуации в предпринимательском мире, благоприятного климата для иностранных инвесторов.

Он готов был инвестировать в данный проект порядка 10 млн. долларов США. Патрик Луи был уверен, что в ближайшие 2-3 года предприятие станет крупнейшим производителем и поставщиком лошадей в мировой конный бизнес. Поэтому национальные конные заводы Узбекистана становятся предметом пристального внимания Патрика Луи. "Сколько конезаводов существует в Узбекистане? - запрашивает он МВЭС. - Можно ли приобрести один из конезаводов, создать там СП? Где находятся лошади пород "Ахалтекин" и "Карабаир"?"

Как утверждает П. Луи, пожелания относительно получения дополнительной информации были изложены в его письме, адресованном в МВЭС, однако узбекское внешнеэкономическое ведомство не ответило ему.

Если посмотреть статистические данные то, станет ясно, как правительство Узбекистана постепенно умерщвляло коневодство республики. Например, согласно данным министерства сельского и водного хозяйства Узбекистана, по состоянию на 25 июня 1996 года в республике имелось 3 завода , 1 хозяйство и 13 ферм - всего 17 хозяйств - по выращиванию племенных коней. А к началу 2004 года ни одного из этих хозяйств не осталось!

История коневодства как сектора животноводства Узбекистана уходит в 30-е годы прошлого столетия. Первый конный завод республики был построен 1932 году в Джизаке для нужд Красной Армии. Тогда перед коневодами республики была поставлена задача разведения ахалтекинцев, дончаков, но, прежде всего, как считали тогда, сугубо "армейских" лошадей карабаиров.

С годами в работе племенного коневодства стали выявляться вполне объективные недостатки: примитивная кормовая база, урезывание осенне-зимних пастбищ, перекосы земледелия в пользу некоторых технических культур.

К 1999 году в Ташкенте в НИИ животноводства упразднили отдел коневодства из-за того, что оно превратилось в худшее звено сельского хозяйства республики. Осталась только лаборатория иммунной генетики, но и она после смерти одного из старейших специалистов фактически престала действовать. И вот благодаря "мудрой" и "дальновидной" политике узбекского правительства дело дошло до уничтожения коневодства вообще!

Как сообщил один из ветеранов коневодства республики Талгат Сабдюшев, до начала 90-х годов прошлого столетия, т.е. до независимости, карабаиры, выращенные на коневодческих хозяйствах республики, экспортировались в Испанию, Америку, Египет и другие страны. Однако после 1997 года племенное коневодство посчитали убыточным. "Обратились как-то в Ташкент к уже независимому ни от кого начальству, мол, плохие времена настали, порода гибнет, помогите с кормовой базой. "Если нечем кормить лошадей, так отправляйте их на колбасу!" - отвечает начальство", - говорит Талгат Сабдюшев.

Но французский предприниматель Луи, видимо, не знал о таком отношении узбекских чиновников к коневодству. Иначе стал бы он с ходу отвергать перспективные предложения частных узбекских фирм?! Если Луи знал об этом, он, конечно, не предпочел бы договариваться с обычными чиновниками сельского хозяйства Узбекистана. Да, классический кейнсианский принцип "госконтора - это все!" подвела француза!

Тем временем, соседи Узбекистана быстро воспользовались кризисом в коневодстве Узбекистана и развили свое коневодство, которое ранее намного отставало от узбекского. В частности, в коневодстве преуспел Кыргызстан. Например, в апреле 1999 года Комиссия Европеского Союза дала разрешение Кыргызстану экспортировать своих лошадей напрямую в Европу и другие страна мира. Это Соглашение с КЕС было достигнуто благодаря политической воле правительства Кыргызстана при тесном сотрудничестве с тем же Патриком Луи, французским предпринимателем.

"Я предлагал осуществить мои намерения (проект создания конного завода по выращиванию и экспорт лошадей) в Узбекистане бывшему послу Республики Узбекистана А. Саидову, но у него это по неизвестным причинам не получилось. Поэтому я был вынужден реализовать этот проект в Кыргызстане, где размеры инвестиций позволяют создать 1000 рабочих мест", - написал потом Луи в одном из своих писем.