"Сражался по приказу Родины"

В десятилетней войне в Афганистане в составе ограниченного контингента советских войск участвовали 7 141 кыргызстанец, 252 воина погибли, 585 солдат и офицеров стали инвалидами, четверо пропали без вести, 1 500 получили контузии и ранения. В числе тех, кто вернулся с этой войны живым, но отмеченным ранней сединой и получившим боевой опыт, видевшим смерть и дравшимся с врагом, - сегодняшний заместитель начальника управления авиацией Вооруженных сил Кыргызстана полковник Адиль Джумабаев.

Воюя в небе Афганистана, он совершил 97 боевых вылетов. О том, какие это были вылеты, сегодня полковник А. ДЖУМАБАЕВ рассказывает читателям "Слова Кыргызстана".

- Адиль Сапарбекович, из вашего послужного списка известно, что, прежде чем попасть в Афганистан, вы прошли всю лесенку: вертолетчик - летчик-оператор -штурман звена - командир вертолета Ми-24. Как складывалась ваша служба?

- Саратовское высшее военно-воздушное училище летчиков окончил в 1982 году. Направили служить в Группу советских войск в Германии. В нашем полку набирали команду вертолетчиков в Афганистан. Но молодых офицеров даже не пригласили на собеседование. Чести попасть в списки интернационалистов были удостоены самые опытные пилоты. Мой рапорт завернули уже на уровне командира эскадрильи.

После ГСВГ продолжил службу на Дальнем Востоке. И в нашем полку тоже формировалась команда интернационалистов. Вновь написал рапорт. Но и молодому командиру экипажа дали от ворот поворот. Без стеснений объяснили, что еще не обладаю необходимым опытом, чтобы попасть в число избранных. Повезло в 1988 году. Тогда уже был капитаном, налетал более тысячи часов, считался неплохим пилотом. И даже рапорт писать не пришлось. Вызвали к командиру и предложили. Ответил, что сочту за честь защищать свою Родину.

- И сразу в небо Афганистана?

- Никоим образом. К этому времени в Советской Армии уже существовал жесткий закон - новичков посылать в бой только после основательной подготовки, в максимально приближенной к боевым условиям. Нас направили в окрестности Чирчика, где был оборудован полигон, в точности повторяющий многие афганские ландшафты. Те же ущелья, горы, небольшие равнины, та же изнуряющая жара. Тренировались три месяца. Это была учеба, когда надо было буквально на ощупь продираться горными ущельями. Летать над равниной и над горами - большая разница. Потом был экзамен. Почище, чем выпускной в училище.

- И Афганистан...

- Да, 2 февраля 1988 года. Аэродром Шиндант. Это между Кандагаром и Гератом. Один из крупнейших в Афганистане. Мог принимать самые тяжелые транспортные самолеты. Там и базировался наш полк. В работу включились уже в первый день. Летчики, которых мы меняли, сделали с нами по два-три "провозных" полета, познакомили новичков с ориентирами на местности, показали с воздуха район боевых действий. Уже на следующий день начались непосредственно боевые вылеты.

- Куда приходилось летать?

- Задания были самые разные. Вывозили раненых, в тыл к душманам перебрасывали разведгруппы спецназа. Вот уж кто воевал, так это именно спецназ. Было несколько раз, когда доставлял в одно место, а забирать приходилось совсем в другом, почти за сотню километров от точки высадки. Иногда разведгруппы редели, но спецназ никогда не оставлял своих бойцов на поле боя. Тела погибших забирали, несли по нескольку десятков километров, несколько дней.

Приходилось обрабатывать бомбами целые квадраты. Причем с большой высоты. Иначе взрывная волна могла достать и вертолет.

- На сессии народных депутатов СССР академик Андрей Сахаров обвинял наших летчиков в том, что они якобы бомбили мирные села, даже наносили бомбовые и ракетные удары по окруженным душманами отрядам наших бойцов, чтобы те не попали в плен.

- Чушь. Мы никогда, повторяю, никогда не бомбили села, не расстреливали своих побратимов. Не было такого приказа, но даже если бы и был, мы бы не подчинились. Напраслина все это. Нам и без того приходилось работать в полную нагрузку.

Мирные афганцы, дехкане, когда мы подлетали к полям, на которых они работали, поднимали вверх руки, распахивали полы халатов, показывали, что у них нет оружия. Да и мы сами научились распознавать бандитов и мирных людей.

- В служебной характеристике отмечено, что вы освоили почти все марки и классы вертолетов, а на каких машинах летали в Афганистане?

- Ми-24. Это серьезная машина. Причем двух классов - "В" и "П". Они могут поднимать на подвесках до четырех 250-килограммовых бомб, снабжены четырьмя кассетами неуправляемых ракет и обоймой управляемых. Но МИ-24 "В" снабжен крупнокалиберным пулеметом, а МИ- 24 "П" - 32-миллиметровой пушкой. Летали или парой, или четверкой - звеном. Но обязательно в смешанном варианте. Во время боевых вылетов учились друг у друга. Да и было у кого поучиться. В Афганистане сдружился с командиром звена капитаном Александром Крутовым, он прибыл в Шиндант из дальневосточного Уссурийска, и ярославцем капитаном Олегом Назаровым. Что такое боевая дружба, словами не объяснить. Она живет в сердце и мыслях, она мобилизует на бесстрашие и заставляет не думать о себе в минуту опасности.

- А как часто случались эти минуты?

- Опасность быть сбитым была в каждом вылете. На вооружении у афганцев были "стингеры". Первое их поколение не могло поразить цель на высоте более трех тысяч метров. Мы летали выше и оттуда наносили бомбовые удары. Американцы вскоре выпустили второе поколение "стингеров". Эти могли стрелять до десяти тысяч метров. Тогда перешли на полеты на предельно малых высотах. Именно такая тактика помогла избежать потерь, хотя пробоины от крупнокалиберных пулеметов "привозили" нередко.

Летом 1988 года уже начался вывод войск из Афганистана. Выводили их двумя колоннами. Одна, основная, шла по всемирно известному мосту у Термеза, другая - вдоль афгано-иранской границы - в Кушку. Нашему полку было приказано с воздуха охранять именно эту, вторую колонну. Вылетали чуть свет и барражировали вдоль колонны. С высоты было видно, как собираются в группы душманы и готовятся напасть на колонны. Не давали, рассеивали, разгоняли, уничтожали. Так хотелось домой, в мир и покой. Подлетали к границе, уже была видна Кушка, но приказ поступал возвращаться на базу.

- Вы вернулись в свою часть в сентябре 1988 года. Как дальше сложилась ваша служба?

- Через год перевелся на Центральные курсы во Фрунзе. Работал летчиком-инструктором вертолетной эскадрильи, был командиром учебной эскадрильи, заместителем командира полка по летной подготовке, начальником факультета летно-технической подготовки курсов, командиром части, сейчас - заместитель начальника Управления авиации ВС республики.

Уже от армии Кыргызстана был направлен в Военно-воздушную академию России. Окончил ее в 1998 году.

- Стало быть, Баткен не обошел вас стороной?

- Не обошел. Пригодился опыт полетов в горах Афганистана. Как вы, наверное, помните, во время боевых действий в Баткене мы потеряли два боевых вертолета. Это произошло от неумения пилотов летать в горных ущельях. Здесь нужен особый расчет турбулентности воздушных потоков, притяжения вершин, восходящих потоков воздуха. Иначе - гибель. Так и случилось с молодыми вертолетчиками. Сейчас в процессе боевой подготовки пилотов мы тщательно учитываем все моменты, особенности полетов в горных теснинах, ведения боевых действий в условиях горного рельефа.

Молодежь учится и понимает, что горы - это особая местность, и с ними надо обращаться на "вы".

В заключение отмечу, что полковник Адиль Джумабаев отмечен правительственными наградами, медалями: "70 лет Вооруженных сил СССР", "Воину-интернационалисту от благодарного афганского народа", "За отличие в воинской службе" II степени, "10 лет Вооруженных сил Кыргызской Республики", серебряной медалью "Национальная оборона Французской Республики", орденами "За службу Родине и ВС СССР" III степени, "Манас" III cтепени.

Беседовал Е. МАРЧЕНКО

№16 (21638) 13 февраля 2004г