УБИТЬ В СЕБЕ ИМПЕРИЮ

Дмитрий ЖАНТИЕВ

Нынешние отечественные либералы определяют главную задачу развития России на ближайшие 50 лет как построение "либеральной империи". Полемика вокруг этого странного словосочетания вызывает необходимость определить сущность имперского государства и охарактеризовать с этой точки зрения нынешний этап истории России.

Логика экспансии

Под империей (или государством имперского типа) мы подразумеваем обширное государственное образование, объединяющее под единой государственной властью области, иногда значительно различающиеся между собой по этническому составу населения и по уровню социально-экономического развития. История древности и Средних веков в значительной мере определялась судьбами таких огромных империй, как Римская империя (откуда, собственно, и происходит термин "империя"), Китай (где сменилось несколько династий), держава Чингис-хана, империя Великих Моголов, Османская империя и многие другие. При всех различиях между упомянутыми государствами было немало общего. Все они возникали из небольшой точки на карте, затем разрастались до огромных размеров в результате экспансионистской политики (будь то завоевания или подчинение той или иной области дипломатическими средствами). Достигнув пика своей территориальной экспансии, империя рано или поздно вступала в период кризиса и распада. Так было до эпохи новейшего времени, когда некоторые сохранившиеся империи постепенно стали превращаться в национальные государства.

Традиционная империя - государство наднациональное. В нем относительно слабы экономические связи между различными областями: они удерживаются в рамках единого государственного образования преимущественно принудительными средствами (иначе говоря, силой). Действительно, с точки зрения сегодняшнего дня трудно представить себе, чтобы территории нынешних Британии и Сирии могли быть провинциями одного государства. Тем не менее в эпоху Римской империи именно так и было. Так же сложно представить себе, чтобы Эстония и Таджикистан когда-либо вновь оказались под властью Москвы; однако в эпоху Российской империи и ее наследника (Советского Союза) дело обстояло именно так.

Правящей имперской элитой (например, в лице властвующей династии) население подвластных территорий воспринималось в первую очередь в качестве подданных, обязанных лишь подчиняться, а отнюдь не граждан, обладающих какими-либо правами и возможностью влиять на власть. При этом в империи существовал четкий бюрократический механизм, позволявший легко превращать в подданных покоренных представителей любых этнических и религиозных групп.

Империи, как правило, не имели естественных географических границ, точнее, они всегда стремились выйти за рамки своего изначального "ядра" и подчинять все новые и новые территории.

Имперская экспансия была прежде всего именно территориальной экспансией, а ее логику можно описать с помощью следующей схемы: "Чем больше у нас будет земель, тем больше подданных. Чем больше подданных, тем больше средств будет поступать в казну, а значит, тем сильнее будет армия и чиновнический аппарат. Чем сильнее армия и бюрократия, тем больше возможностей для новых завоеваний и удержания завоеванного (то есть эффективного сбора податей с населения)". На этом замыкается "логический круг" имперского мышления.

Тупиковый процесс

Вероятно, многим строителям империй - от Александра Македонского и Чингисхана до Петра Великого и Екатерины II - эта логика казалась безупречной. Она приводила к выводу о возможности достижения мирового господства: по мере расширения мы станем сильнее любого из наших соседей (то есть потенциальных противников), а затем, в случае успеха, станем сильнее всех наших соседей, вместе взятых.

Не случайно любая империя гордилась в первую очередь числом своих подданных и количеством войск. Для империй завоевательные войны были естественным средством развития, а мир всякий раз был лишь временной передышкой, необходимой для подготовки новых походов. Таким образом, великая экспансия представляла собой экстенсивный процесс, а имперская внешняя политика служила, прежде всего, инструментом для обыкновенного увеличения числа подданных. Ни одна империя никогда не останавливалась в процессе экспансии сама - ее принуждали остановиться только такие противники, которых она была не в силах сокрушить. Кроме того, чем больше становились пространства империи, тем труднее было ими управлять из одного имперского центра. Когда гонцам требовалось несколько недель для того, чтобы добраться из столицы до отдаленных пограничных провинций, уже трудно становилось контролировать границы и реагировать на действия соседей.

Государственный аппарат по мере своего роста также становился все более громоздким и трудно управляемым. Отсюда - проблемы сепаратизма наместников и многие другие сложности. Но главное - границы империи становились столь протяженными, что лишь для их обороны требовалось огромное количество войск. Так переход количественных изменений в качественные постепенно приводил к тому, что имперская экспансия замедлялась, а в самой империи порой начинали действовать центробежные силы, способные привести ее к гибели.

Помимо вышеперечисленного, для государств имперского типа было характерно наличие той или иной "мессианской" идеологии, служившей оправданием их территориальных захватов. Древние римляне, например, утверждали, что цель их завоеваний состоит в том, чтобы нести высокую культуру варварам (то есть, неримлянам). Интересно, что китайские императоры в то же самое время (хотя и на другом конце земного шара) оправдывали свои завоевательные походы точно тем же. Они называли свое государство Срединной империей, а все прочие народы считали дикими и невежественными, достойными лишь того, чтобы подчиниться великому Китаю в качестве сначала вассалов, а затем подданных и со временем приобщиться к высокой китайской культуре.

Другим типичным средством обоснования имперских захватов была религия. Под лозунгом распространения истинной веры (будь то ислам, христианство или что-либо иное) проходили многие завоевания - от походов мусульманских халифов и султанов до Крестовых походов и экспедиций испанских конкистадоров. В то же время некоторые строители империй (как, например, Чингис-хан) вообще не удосуживали себя изобретением какого-либо идеологического обоснования своей завоевательной политики.

Так или иначе, истинная причина традиционной имперской внешней политики состояла в экстенсивном развитии за счет роста числа подданных. Типичное имперское государство не заботилось о развитии экономики, а лишь обеспечивало регулярное налогообложение податного населения. Даже купечество для правящей элиты империи было лишь одной из таких категорий граждан. Чисто политические интересы - например, стремление всемерно укрепить положение правящей династии - оставались определяющими по отношению ко всем прочим.

Третий Рим

В свете вышесказанного внешняя политика Российского государства в XVI - XVII веках представляет собой яркий пример начального этапа имперской экспансии, когда молодое сильное государство, преодолев внутреннюю раздробленность и завершив процесс объединения феодальных княжеств в единое государство, сразу же приступает к территориальным захватам областей, населенных нетитульными нациями, то есть вступает в борьбу с соседними государствами имперского типа (Великим княжеством Литовским, Польшей, Казанским, Астраханским и Крымским ханствами).

Уже при Иване III и Иване Грозном обозначились три основных направления имперской внешней политики России: Западное (в направлении Балтийского побережья, а также литовских и польских владений), Южное (в направлении Черного моря и Кавказа) и Восточное (через Поволжье и Урал - в Сибирь и далее на восток).

Характерно, что уже в конце XV века российская внешняя политика обретает свои специфические символы и идеологическое обоснование. Великий князь Иван III женился на Софье Палеолог, племяннице последнего византийского императора, и учредил пышный придворный церемониал по византийскому образцу. Именно тогда родилась легенда, согласно которой византийский император Константин Мономах в XI веке короновал киевского князя Владимира Мономаха. Так через Киев Москва якобы унаследовала особый имперский статус в качестве законного наследника Византийской империи, павшей под ударами турок в 1453 году. "Два Рима пали, а третий стоит, четвертому же не бывать", - в этих словах псковского монаха и игумена Елеазарова монастыря Филофея, обращенных к великому князю Василию III Ивановичу в начале XVI века, заключался символический призыв к продолжению имперских традиций Рима и Константинополя.

Русская православная церковь играла особую роль в освящении имперских претензий российских царей. Так распространение православия становилось идеологическим обоснованием имперской экспансии. В то же время мы видим, что на протяжении всей имперской истории России по мере завоеваний в политическую феодально-чиновническую элиту государства включались представители знати покоренных народов (татар, литовцев, поляков, прибалтийских немцев, народов Кавказа). Представители элит этих народов пополняли ряды российского дворянства. Например, от татарских князей происходят десятки российских аристократических родов (Шереметевы, Юсуповы, Ширинские-Шихматовы, Кутузовы, Ушаковы, Талызины, Ермоловы, Карамзины и многие другие). Это также весьма характерно для империи: правящий слой становится все более полиэтническим, а податное население из числа представителей титульной нации (русские) подвергается зачастую даже большей эксплуатации, чем нерусское население завоеванных областей.

Закат империй - восход наций

В новое и новейшее время, то есть в эпоху мировой капиталистической системы, время империй завершилась. Большинство из них превратилось в национальные государства. Некоторые при этом (как, например, Индия) преодолели еще и эпоху европейского колониального порабощения. Глубоко европейская по своей сути идея нации как совокупности равноправных граждан, чьи права (в том числе и право формировать властные структуры или воздействовать на них) гарантированы законом, была заимствована странами Востока и Россией в течение второй половины XIX - первой половины ХХ веков. Большинство национальных государств в странах Востока, возникших на месте империй прошлого (Индия, Китай, Индонезия, Иран, Турция) являются полиэтническими. В Индии, например, имеется более ста этнических групп, у которых нет даже общего литературного языка. Жители Индии, кроме того, исповедуют разные религии (индуизм, ислам, буддизм, сикхизм и т.д.) и разделены на множество каст. Однако индийская нация сформировалась. Она существует как надэтническая и надкастовая общность равноправных граждан.

Что же касается России, то она после распада СССР проходит этап становления в качестве национального государства. И для России сейчас нет более важной задачи, чем превращение именно в единое государство-нацию, а отнюдь не воссоздание империи (пусть и с прилагательным "либеральная"). Это означает формирование новой - российской нации, объединяющей в своих рядах представителей многих народов и конфессий. Создание надэтнической российской нации на базе единого демократического правового пространства и единого стандарта образования (на основе русского языка) представляется важнейшим залогом сохранения и укрепления российской государственности. России не следует чрезмерно кичиться своим имперским прошлым. Напротив, следует делать все для того, чтобы никто из граждан новой России не ощущал себя "человеком второго сорта". Для этого раз и навсегда необходимо отказаться от деления наших соотечественников на лиц "славянской" и "кавказской" национальности, на представителей большинства и нацменьшинства.

Этническая и конфессиональная принадлежность должны быть личным делом каждого, но не играть определяющей роли в политической и социальной жизни. И не следует упоминать национальность (то есть этническое происхождение) того или иного человека в связи с его поведением (как благовидным, так и заслуживающим осуждения). В сознании наших соотечественников со словом "национальность" со временем должно ассоциироваться в первую очередь слово "россиянин", а не что-либо иное. Наше общее российское (именно российское, а не русское) государство будет по настоящему прочным только в том случае, если оно станет в равной степени родным для жителей Рязани, Казани и Грозного. Если для всех граждан, где бы они ни жили, - от Дагестана до Ямала - Россия в целом станет общей большой Родиной. И не на словах, а на деле.