Слово оружие, а душа поле битвы

Гударзи,
Узбекистан

Устарел ли в наше время термин "пятая колонна" – в новейшей истории нарицательное название вражеской тайной агентуры, используемой для разложения тыла той или иной страны?

Термин возник в период национально-революционной войны (1936 – 1938 г.г.) в Испании в период осеннего наступления 1936 г., четырех колонн испанских фашистов, предварительно рассеявших свою агентуру, устраивающую саботаж и сеявшую панику среди мирного населения.

Во Вторую мировую войну (1939 – 1945 г.г.) под "пятой колонной" подразумевалась уже нацистская агентура, действующая в разных странах. В ее задачу "пятой колонны" кроме проведения прямых диверсий входила и организация тайного распространения фашистской идеологии, дезинформации и слухов сеющих страх и панику среди мирного населения.

После второй мировой войны появился многозначный термин "холодная война", долгие десятилетия употребляемый в советской пропаганде "… для обозначения враждебной политики империалистических государств в отношении Советского Союза и других социалистических стран".

Чуть позже в международной политической лексики периодически стал высвечиваться еще один термин - психологическая война", подразумевающий бескровную борьбу между "капиталистическим" и "социалистическим" лагерем многие годы с равным усердием ведущих борьбу за преобладание своих политико-экономических систем, но и идеологий.

Насколько большое значение придавалось "факторам влияния" на внешнее общественное сознание, например в США, говорит следующий факт, заимствованный автором из политологической литературы прошлых лет.

В период начала "холодной войны" был принят "Закон о национальной безопасности". Одна из задач юридическое прикрытие любых идеологических акций за пределами страны. Содержание "психологической войны" определялось и установками отдельно принятой в 1947 году специальной директивы Совета Национальной Безопасности США: "… Ведение пропаганды, в том числе с использованием анонимных, фальсифицированных или негласно субсидируемых публикаций и т.д. …".

В 1977 году конгресс США одобрил меры по усилению идеологической работы, согласившись с дополнительным финансированием из бюджета страны трех широковещательных радиостанций. Кстати примерно именно с этого года началась и открытая информационная компания посвященная "нарушениям прав человека в странах социалистического лагеря", имеющая не только гуманистическую, но и политическую перспективу.

На этот шаг советская пропаганда отвечала не менее впечатляющими контрмерами: "соцреализм" всех сфер искусств, политические и общественные науки и все виды. Используя арсенал партийных заклинаний о соблазнах и кознях искушенного классового врага, примеры из жизни американских индейцев в резервациях, темнокожих американцев в гетто, и многих других "вопиющих фактах основанных на теории К.Маркса, Ф.Энгельса и В.И.Ленина".

Ведутся ли сегодня "психологические войны"? Собственно они и не прекращались со времен появления пещерной живописи. Но для начала уточнение уже из современной истории. Термины "психологическая" или "холодная" войны после распада Советского Союза, коренных изменений во внешней политической сфере связанных с обретением бывшими советскими республиками государственной независимости, развития общественных наук в том числе политологии и электронных технологий используемых СМИ трансформировались в термин "информационная война".

2.
"Одни оружием поражают кяфиров (иноверцев), другие словом разрушают его душу. Для меня "слово" - оружие, а "душа" - поле битвы".

Эту фразу в 2001 году в беседе со мной произнес радикальный исламист, участник группы, занимающейся организацией информационных диверсий на территориях республик Центральной Азии.

Исполнители – граждане из числа верующих мусульман Киргизии, Казахстана, Узбекистана и Таджикистана завербованные для развертывания деятельности подпольных типографий тиражирующих листовки брошюры с текстами радикально-религиозного и антиконституционного содержания.

Халил (имя изменено) кроме родного пушту, сносно владел русским языком и в равной степени тюркскими диалектами народов, проживающих в Центральной Азии. Получив диплом историка-обществоведа в одном из советских вузов, позже, в конце девяностых (уже на своей родине в Афганистане) был завербован спецслужбой движения Талибан, прошел подготовку в подразделение курируемом одним из координационных Центров распространения ортодоксальной идеологии.

На вопрос: - "Когда вы стали моджахедом?" – Халил ответил не задумываясь: – "В утробе матери".
На вопрос считает ли он себя террористом, ответил: – "Я моджахед, а "террористами" мы идущие дорогой джихада, считаем тех, кто посягает на чистоту нашей веры. После недолгой паузы уточнил: – "Мое оружие слово, но если надо я возьму в руки автомат. Разницы между оружием и словом не вижу".

Был ли он на территории Узбекистана? Был. Пять дней в декабре 1998 года. Но к Ташкентским событиям февраля 1999 года даже косвенно отношения не имел – с января 1999 по апрель месяц находился в Европе. С боевиками или лидерами ИДУ, никогда в контакты не вступал, но знал биографии многих из них и в первую очередь Тахира Юлдашева и Джума Намонгони. Для подтверждения своих слов Халил показал гражданский паспорт – даты 1999 года и визовые отметки нескольких стран подтверждали его слова. Паспорт был выдан одной из европейских стран известной умеренным отношением к присутствию на своей территории наибольшего числа исламских фондов и центров.

После 11 сентября 2001 года некоторые из этих организаций рассеянные по многим странам, в том числе европейским, были включены в список запрещенных в связи с их контактами с "Аль Каида". Традиционно исламистские боевики только слышат о деятельности "специалистов идеологов" и, считая их элитой, втайне им завидуют за относительно безопасное участие в джихаде.

Халил по его утверждению никогда не участвовал в боевых операциях, не полосовал ножами шеи кяфиров (иноверцев), государственных чиновников, пленных солдат правительственных армий или мусульман не соблюдающих нормы ортодоксальных течений религии. Он же плавно не выжимал курок снайперской винтовки или гранатомета и не собирал самодельные взрывные устройства и не использовал их в террористических акциях.
Подготовка "специалиста идеолога" и последующее обеспечение его деятельности в республиках Среднеазиатского региона, удовольствие дорогое. Но по словам того же Халила, в условиях развернутой в последние годы антитеррористической компании эти затраты вполне оправданны.

Почему именно сегодня мне вспомнился Халил? После террористических актов февраля 1999 года и пресеченной попытки продвижения боевиков ИДУ в 2000 году в глубь территорий Киргизии и Узбекистана, начался этап проведения бескровных идеологических диверсий против государств Центральной Азии и в частности Узбекистана.

Координацию этой деятельности сегодня осуществляют "отделы идеологических разработок" ряда исламистских Центров не без основания "потерявшихся" после американской трагедии 11 сентября 2001 года.

И, тем не менее, по словам представителя МВД Узбекистана с которым удалось побеседовать, "информационная война", много лет назад объявленная республике радикальными исламистскими организациями продолжается.

В ходе подготовки очерка автору впервые на правах эксклюзива была представлена информация МВД республики дающая некоторое представление о масштабах идеологических диверсий, проводимых приверженцами ортодоксального течений Хизб ут-Тахрир и Ваххобий.

Но прежде несколько уточнений.
Впервые литература ортодоксального исламистского содержания стала устойчиво попадать в поле зрение правоохранительных органов Узбекистана в 1989 году, поступив из одного государства Ближнего Востока. Примечательно, что чуть позже в республике зародились движения "Адолат уюшмаси", в январе 1991 года узбекский филиал "Исламской партии Возрождения" основанной в 1990 в Астрахани, "Одамийлик ва инсонпарварлик", "Исламская партия Туркестана", "Ислом Лашкорлари" и т.д.

О каждой из этих партий и судьбе ее членов написано достаточно много, но в контексте темы об информационных войнах следует сделать еще одно уточнение – в 1992 году из Узбекистана без возбуждения уголовных дел было депортировано 70 проповедников ваххабитского течения не являющихся гражданами республики.

Насколько уже тогда эти проповедники не попадали под определение "специалистов идеологов" ортодоксального исламского ваххабитского течения - вопрос риторический. Стали ли эти проповедники в спецшколах по подготовке боевиков-террористов духовными наставниками паствы современных транснациональных убийц – вопрос так же риторический.

При этом нужно исходить из того, что многие их ученики бежавшие из Узбекистана стали членами военизированных банд действующих в Таджикистане, Афганистане и Чечне или проходили в странах тяготеющих к известным догмам ортодоксальных течений исламской религии курсы профессиональных убийц-террористов.

В октябре 1994 года в республике было зафиксировано появление несколько экземпляров книги "Ислом низоми" (Инструкция ислама), в которой отдельным разделом было опубликована "Конституция Халифатского государства" партии Хизб ут-Тахрир. Кстати - книга была законодательно запрещена во многих исламских государствах с формулировкой - "…учение, наносящее вред исламской религии". Автор созданного еще в 1953 году идеологического опуса был основатель партии Хизб ут-Тахрир.

В 1999 году сразу после февральских событий, появились листовки идеологов Хизб ут-Тахрир, содержащие антиконституционные призывы, заявления о мирных идеалах построения Халифата и многое из того, что дискредитировало исламскую религию.

Теперь о масштабах информационных диверсий. В 2002 году в Узбекистане была пресечена деятельность двух типографий, располагающих шестью ризографами и сопутствующим производству оборудованием. Было обнаружено почти 600 тысяч листовок и 300 тысяч экземпляров литературы с содержанием, как минимум направленных на дестабилизацию общественного порядка.

В 2003 году в ходе оперативно-следственных мероприятий только по некоторым уголовным делам было изъято 24785 экземпляров листовок, 5834 экземпляров брошюр на узбекском языке более 20 наименований литературы и большое количество аудио и видеокассет. И еще одна информация для самостоятельных выводов - в последние годы кроме узбекскоязычных текстов появились тексты на русском и английском языках.

Конечно, приведенная статистика не показывает всего масштаба экспансии завуалированного агрессивного человеколюбия "хизбутовщины", но определенное представление о проводимой информационной войне все же дает.

Не вдаваясь в анализ содержания литературы Хизб ут-Тахрир, приведу лишь некоторые цитаты из партийной брошюры "Демократия система неверия. Запрещение ее принятия, применения и призывы к ней":

- "Демократия, принесенная западными кяфирами в исламские страны, является системой, которая не имеет никого отношения к Исламу… Поэтому мусульманам категорично запрещается принятие демократии, применение в жизни и призыв к ней… Одним из самых чудовищных бедствий человечества является привнесенная демократией идея свобод человека… Именно эта идея принесла человечеству огромные страдания… Демократические общества пришли к более низкому образу жизни даже чем стадо животных".

Не секрет, что обнаружение правоохранительными органами или спецслужбами "специалиста по идеологии" на практике сопряжено с массой трудностей. И связанно это не столько с проведением дорогостоящих оперативных разработок. По принятой тактике "идеолог" только очень короткое время и только в начальной стадии проведения вербовки, находится в контакте с "объектом", на которого возлагается основная задача долгосрочного исполнения информационных акций, которые подходят не столько под определение "идеологические диверсии" сколько "информационный терроризм".

В последнии годы "тактики и планировщики" проведения информационного терроризма более тщательно конспирируют деятельность "специалистов идеологов" и завербованных ими исполнителей через многоступенчатое прикрытие не исключающее - дипломатическое.

В современной практике "информационного терроризма", внимание "идеолога" в большей степени направлено на общественный социум с его политическими, философскими, правовыми, эстетическими, религиозными и другими взглядами и идеями, то есть на духовную сферу, где всегда присутствует борьба идей и мнений.

В этих условиях одной из главных задач "… информационного терроризма" является дестабилизация внутриполитического состояния государства путем нагнетания страха и внушения беспомощной неуверенности перед мнимыми приближением критических событий".

Идеологические акции нередко направлены и на дестабилизацию деятельности правоохранительных органов и спецслужб и акцентировано на подрыв гражданского доверия к их деятельности.

И традиционно объектами "информационного терроризма" остаются государственные, политические или религиозные деятели государств Центральной Азии не признающих распространение идей ортодоксального ислама и препятствующих экспансии радикализма в любых его проявлениях.

Одним из сотни подобных примеров служит информационная акция интернет сайта Хизб ут-Тахрир предпринятая в 2003 году. Цитаты из текста: "… Американское правительство и конгресс издают враждебный закон по отношению к исламской уме… Президент Джордж Буш позволил применить военную силу против Ирака … Бразды правления миром находятся не в наших руках, а в руках врагов – вождей неверия: государств гигантов и больших государств постоянных членов в Совете Безопасности, таких как Америка, Британия, Франция, Россия и Китай".

Еще одним примером результативной работы в обществе путем проведения предварительных идеологических атак служит "попытка избавления от ереси" в одном крупном пакистанском университете. В ходе "инвентаризации" литературы "подрывающей мусульманской культуру" была сделана попытка запрещения произведений Эрнест Хемингуэя, Джонатана Свифта, Александра Поупа и Уинстона Хью. Только личное вмешательство президента страны прервала этот процесс. Параллельно этому событию в стране появились листовки партии "Хизб-ут-Тахрир-аль Ислами" декларирующих запрет классиков русской, узбекской, таджикской и казахской литературы.

Исследуя специфику "информационной войны", развернутой идеологами Хизб ут-Тахрир невольно обращаешь внимание на повышение идеологической активности, по времени совпадающей с событиями, в которых участвуют их явные и потенциальные противники.

Вот несколько примеров из большого числа собранных автором по материалам информационных сообщений, опубликованных в СМИ. В 2003 году в Согдийской области Таджикистана активизация хизбутовской пропаганды совпала с началом военных действий в Ираке развернутых США и союзниками.

В том же 2003 году активизации хизбутовской пропаганды в Киргизии и Казахстане совпала с запрещением властей Германии деятельности ортодоксальной партии и проведения полицией страны широкомасштабных операций по поиску явочных квартир приверженцев ортодоксальной идеологии тиражирующих и распространяющих свои пропагандистские материалы.

И уже не очень удивляет, что деятельность членов партии Хизб ут-Тахрир в годы предшествующие ее запрету в Германии велась конспиративно и это при условиях политической культуры европейской демократии. Почему? Война есть война, пусть даже в контексте данного очерка "информационная и психологическая", но в фанатичном представлении религиозных радикалов "священная", потому что ведется во вражеском стане: - "… Мусульмане обязаны полностью отвергнуть ее (демократию) ибо она есть закон наджаса-грязи и тагута-сатаны, она неверие-куфр и является его понятием, системами и законами… " .

Еще одним примером информационной акции, уже из области психологического шантажа является появление в начале декабря 2001 года листовок Хизб ут-Тахрир в Европе и Узбекистане с угрозами в адрес руководителя одной из европейских стран.

Основанием этому послужило следующее. Согласно ордера Интерпола 29 ноября 2001 года в аэропорту одного европейского государства был арестован гражданин Узбекистана в целях экстрадиции (согласно решения Верховного Суда Республики Узбекистан от 17 ноября 2000 г., заочно признавшего его вину по 13 статьям Уголовного Кодекса республики и приговорившего к 15 годам лишения свободы).

Одно из выдвинутых обвинений - непосредственное финансовое участие в подготовке боевиков ИДУ к проведению террористических акций в городе Ташкенте в феврале 1999 года и вторжения вооруженных формирований ИДУ на территории Киргизии и Узбекистана в 2000 году.

Не столько в силу угроз и проклятий хизбутовцев сколько используя ситуацию, некоторые европейские политики санкционировали правовую манипуляция с последующей фальсификацией судебного обоснования. В результате арестованный был выпущен из под стражи так и не попав в Узбекистан. Членом исламской партии Хизб ут-Тахрир он не был, но имел не просто тесное взаимодействие с Тахир Юлдашевым, а являлся еще и одним из его полноправных сподвижников, при этом и по сегодняшний день именуем поэтом, демократом и народовольцем в начале девяностых не понятым на родине.

Происходило это практически сразу после американской трагедии 11 сентября 2001 года, пополнив копилку современного представления о "информационных войнах" примером информационного шантажа. Впрочем, и политического лицемерия...

(Продолжение следует)

Зеркало ХХI, № 11 от 11 марта 2004 г.