Энергетическая безопасность в Азии: США придется выбирать между плохим и очень плохим

Миккал Херберг и Джозеф Фергюсон, 22 марта 2004
"The Wall Street Journal", США

Энергия - кровь азиатской экономики, и нет тому лучшего подтверждения, чем тот факт, что в этом году исполняется уже десять лет, как Китай импортирует нефть. В прошлом году экономический бум, который переживает в настоящее время Китай, уже перевел его на вторую позицию в мире позади США по объемам импорта нефти - даже Япония ввозит меньше.

Кроме Китая, к списку крупнейших импортеров, куда входят и Япония (второе место), и Южная Корея (четвертое место), присоединилась и Индия под номером шесть. В результате в Азии начинается глубокая и всесторонняя борьба за энергоресурсы, которая может серьезно повлиять на интересы Соединенных Штатов во всем мире.

США приходится серьезно конкурировать за контроль над главными регионами, поставляющими нефть на мировой рынок, в то время как Китай, Япония, Южная Корея и - все более активно - Индия быстро укрепляют экономические и дипломатические связи в Персидском заливе и Средней Азии и приобретают там все больше концессий на добычу нефти и газа. Уже сейчас две трети импортируемой ими нефти приходится на страны Персидского залива, а в следующем десятилетии на них будет приходиться до 80 процентов нефти, потребляемой в Азии.

Все эти перемены, вне всякого сомнения, будут проводиться через сложную сеть дипломатических связей и договоров, которые могут серьезно осложнить ситуацию для американской энергетической дипломатии. Даже при том, что военное превосходство США в Персидском заливе останется подавляющим, их дипломатическое влияние может встретить сильное противодействие. То же самое касается и энергетической дипломатии Соединенных Штатов в каспийском регионе.

Ожидается, что спрос на нефть в Азии к 2005 году вырастет до 38 миллионов баррелей в сутки, в то время как в 2001 году он составлял всего 21 миллион баррелей в сутки. При этом местная добыча нефти, по данным Министерства энергетики США, вряд ли поднимется выше 8 миллионов баррелей в сутки. Расчет на длительную перспективу показывает, что к 2025 году при ожидаемом повышении импорта нефти азиатскими странами на 17 миллионов баррелей в сутки объем ее потребления превысит весь сегодняшний объем экспорта нефти странами-членами ОПЕК в регионе Персидского залива (Иран, Ирак, Кувейт, Катар, Объединенные Арабские Эмираты и Саудовская Аравия - пер.).

Большая часть этого объема нефти, больше половины которого, кстати, уйдет только в Китай и Индию, будет экспортироваться из политически нестабильных регионов и перевозиться потенциально рискованным морским путем или через сложные структуры нефтепроводов. А за этот же период рост спроса на нефть в Соединенных Штатах и Западной Европе прогнозируется на уровне в 30 процентов, и, в то время как их собственное производство будет падать, рост импорта нефти в Северную Америку и Европу составит 18 миллионов баррелей в сутки. Несмотря на то, что Соединенные Штаты не так сильно, как Азия или Европа, будут зависеть от импорта из стран Персидского залива, их общая зависимость от импорта нефти все равно будет расти, что заставит США все более активно участвовать в обеспечении безопасности нефтяных потоков во всем мире.

Энергетическая и экономическая безопасность азиатских стран в будущем все больше будет зависеть от еще не проверенных временем политических и торговых союзов, расширения региональной кооперации, жесткой экономической конкуренции и все более длинных путей транспортировки нефти - практически через полмира. К этой гремучей смеси еще добавьте исторически широко представленные интересы Соединенных Штатов в Персидском заливе и Центральной Азии, особенно после событий 11 сентября, и становится понятно, почему войны в Афганистане и Ираке усилили во всей Азии (особенно в России и Китае) настороженность в отношении растущего американского присутствия и активного вмешательства в жизнь этих ключевых нефтедобывающих регионов.

Неизбежная в результате борьба за энергетическую безопасность уже возбуждает напряженность в отношениях между крупнейшими партнерами на азиатском нефтяном рынке. Яркий тому пример - борьба между Китаем и Японией за то, с какой из стран Россия заключит договор на строительство нефтепровода. Через несколько лет после того, как Китай заключил с Россией договор на строительство нефтепровода длиной 2.400 километров и мощностью 600 тысяч баррелей в сутки из Ангарска, что в Восточной Сибири, в Северный Китай, практически в последний момент Япония предложила 7,5 миллионов долларов за то, что мощность нефтепровода будет повышена, а сам он направлен на тихоокеанское побережье, где у Японии будет географическое преимущество в доступе к нему.

В конце 1990-х годов японские дипломаты и бизнесмены в один голос говорили нам, что их страна хочет серьезного сотрудничества с Китаем и так же заинтересована в том, чтобы российские нефть и газ попали на китайский рынок, как и на их собственный, Что ж, стратегия, видимо, круто изменилась, и теперь русские цинично усмехаются, подыгрывая то той, то другой стороне и явно зная, что, какое бы решение они ни приняли, оно все равно ударит по китайско-японским отношениям.

Что касается Министерства обороны США, то его сильнее всего волнует все расширяющаяся схема торговли между азиатскими странами и Персидским заливом, когда в обмен на нефть продается оружие, прежде всего ракеты. Здесь нелишне будет напомнить, что именно Китай поставлял Ирану противокорабельные ракеты 'Шелкопряд' (HY-1, по классификации НАТО Silkworm, первая китайская разработка подобного класса - пер.) во время ирано-иракской 'танкерной войны' в 80-х годах прошлого века (с апреля 1984 г. по декабрь 1987 г. Иран и Ирак нанесли 451 удар по судам друг друга в 'запрещенных районах' Персидского залива, главным образом по нефтяным танкерам - пер.).

Другой важный вопрос, которым, скорее всего, будет заниматься Пентагон - это то, что все большая часть нефти из Персидского залива транспортируется по морю, и азиатские страны, вне всякого сомнения, будут бороться за более жесткий контроль над системой морских коммуникаций в Индийском Океане и Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях. Важность этих систем в развитии военно-политической ситуации в регионе, и вообще в установлении геополитического баланса, в перспективе будет неизбежно возрастать.

Ко всему прочему, у стран региона отсутствует опыт и технологии, необходимые для государственного планирования на случай кризиса на рынке энергоносителей. Например, непосредственно перед началом войны в Ираке между Китаем и Индией развернулась нешуточная борьба за выкуп как можно большей части доступной на тот момент на рынке нефти, что еще больше подогрело цены и до сих пор отражается на их волатильности.

И еще. Неуверенность азиатских стран в том, что в ближайшее время у них будет достаточно нефти и газа, заставляет их сжигать все больше угля и развивать атомную энергетику для того, чтобы обеспечить неуклонно возрастающий внутренний спрос на электроэнергию. По прогнозам, на Китай и Индию будет в недалеком будущем приходиться до 75 процентов мирового роста потребления каменного угля, что несет в себе огромный потенциал экологической опасности. Только в Азии ожидается рост атомной энергетики, что также есть повод для серьезной озабоченности вопросами нераспространения и безопасного использования технологий, могущих привести к созданию оружия массового поражения.

Для стабильности в регионе очень важно, чтобы энергетические стратегии правительств азиатских стран основывались на прагматических и рыночных мотивах. До сих пор многие из них выказывали скрытое недоверие к рыночным механизмам регулирования поступлений необходимых ресурсов. Не то чтобы мы предсказывали в Азии приход эры энергетических войн, но - и это очень важно для Соединенных Штатов - возможность того, что вследствие борьбы за потоки энергоносителей обострятся региональные политические и дипломатические противоречия, будет подорвана перспектива сотрудничества и экономического роста, а дипломатия США, отстаивающая их жизненно важные интересы в ключевых нефтедобывающих регионах мира, столкнется с серьезными проблемами, действительно существует. И это должно волновать всех нас.

Миккал Херберг - директор Программы по энергетике, политике и экологии Азиатско-Тихоокеанского региона, Калифорнийский университет, Сан-Диего, США.

Джозеф Фергюсон - директор профильной исследовательской программы Национального Бюро США по изучению Северо-Восточной Азии, Сиэтл, штат Вашингтон, США.