АЗИЯ УХОДИТ В НЕИЗВЕСТНОСТЬ
Будущее региона все туманнее

Девлет ОЗОДИ

Недавние события в Узбекистане продемонстрировали со всей силой очевидный для многих факт: стабильность в Центральной Азии призрачна. Главным инструментом перемен, вероятнее всего, станет сила. Результаты будут зависеть от тех, кто ее применит.

Ни революций, ни реформ

Именно под таким лозунгом сейчас осуществляется управление государствами Центральной Азии все еще остающейся у власти советской партийной и хозяйственной номенклатурой. Имитационные модели политических институтов и формальные ссылки на законность теперь уже мало кого удивляют в странах региона и за его пределами. Постоянные заигрывания с Россией и США, игра на противоречиях, подчеркнутая обособленность в вопросах выбора "национального пути развития" и коррупция, коррупция, коррупция...

Борьба откровенно авторитарно-тоталитарной власти с оппозицией ведется в государствах Центральной Азии под предлогом "борьбы с экстремизмом и терроризмом". Однако этот лозунг перестает работать в отношении тех, против кого он прежде всего направлен, - западных партнеров. В Вашингтоне и столицах Западной Европы уже не ставят под сомнение стремление властей центральноазиатских государств использовать момент и расправиться с реальной гражданской политической оппозицией и всеми, кто хотя бы мало-мальски недоволен "развитым феодализмом", распустившимся пышным цветом в Центральной Азии, или высказывает сомнение в верности официальных версий "правильного политического курса".

На данный момент реформы в странах бывшей советской Средней Азии, как об этом свидетельствуют оценки экспертов, носят исключительно поверхностный характер и направлены не на создание демократической политической системы, основывающейся на открытой экономике, а на обеспечение развития отдельных экономических отраслей для поддержания хозяйственной жизни страны и получения доходов местными околовластными предпринимательскими группировками. Высокая степень коррупции, обнищание основной массы граждан, ужесточение политических преследований и исчерпанность кадрового потенциала - таковы на данный момент "исходные" предпосылки неподконтрольных существующим властям будущих изменений. Появление на этом фоне в общественном сознании конфессионально оформленных, но по сути имеющих политическое содержание концепций переустройства государственной и общественной жизни является лишь отражением кризиса общественно-политического и экономического развития региона.

Стабильность, воспринимаемая властями как синоним неизменности их положения, в действительности ставит преграды на пути проведения реальных реформ, но не на дороге революций. Ставка на помощь внешних сил, которые поверят (или сделают вид, что поверили) в необходимость борьбы с местной политической оппозицией под лозунгом "войны с терроризмом", едва ли приемлема в современных условиях. Момент упущен, и настаивать на такой версии для властей центральноазиатских государств в условиях подобной интерпретации проводимых ими репрессий (включая и этнические) означало бы допустить ошибку. Таким образом, они будут вынуждены, прибегнув к старым методам, все равно найти новые оправдания своих действий и быстро разработать механизм стабилизации ситуации.

Возможны варианты

На данный момент можно говорить о существовании нескольких гипотетических, но в то же время вполне реальных с точки зрения местных центральноазиатских условий вариантов развития событий. Первый из них более подходит для Казахстана и Киргизстана, президенты которых Нурсултан Назарбаев и Аскар Акаев пытаются предстать у себя сторонниками демократии и рыночных реформ. Проводимая ими политика "ограниченного" преследования политических противников, демонстративная дружба с ведущими государствами Евроатлантического сообщества и проявляемая заинтересованность в сотрудничестве с Россией, по мнению Астаны и Бишкека, должны обеспечить благоприятную международную конъюнктуру, которую можно использовать во внутриполитических целях. Однако уже сейчас становится ясно, что кредит доверия в отношении двух президентов со стороны Запада исчерпан, и им остается надеяться лишь на Россию.

Внутри Казахстана и Киргизии противостоящие властям силы пока не оформились в широкую коалицию, но имеют признанных общенациональных политиков в лице лидера политсовета общественного объединения "Демократический выбор Казахстана" Галымжана Жакиянова и лидера кыргызстанской партии "Ар-Намыс" ("Достоинство") находящегося в заключении Феликса Кулова. При всем драматизме ситуации, сложившейся в Киргизии и Казахстане, развитие событий в двух государствах при смене власти может проходить достаточно мирно и напоминать "бархатную революцию", когда под напором коалиции демократических сил нынешнее руководство в Астане и Бишкеке будет вынуждено уйти с политической сцены. Разумеется, сначала оно попытается прибегнуть к помощи внешних сил - России и Евроатлантического сообщества, но западные партнеры, увидев демократический характер оппозиции и ее мирную настроенность, едва ли согласятся поддержать Н.Назарбаева и А.Акаева.

Москва свой выбор еще не сделала. Поэтому не исключено, что нынешние власти попытаются сыграть на опасениях Кремля, существующих у него по поводу расширения влияния НАТО и США в СНГ. Политическая оппозиция в таком случае будет представлена или как "проамериканская агентура", или как "группа авантюристов". В случае вмешательства России на стороне нынешних властей в политический процесс в Казахстане и Киргизии даже временная тактическая победа в случае успеха обернется по вполне понятным причинам долговременной стратегической неудачей.

Второй вариант развития событий, связанных со сменой власти, вероятнее всего может носить откровенно силовой характер, так как ни в Узбекистане, ни в Туркменистане, ни в Таджикистане местные президенты и стоящие за ними кланы не уйдут добровольно с политической арены. Ни одна из действительно оппозиционных демократических партий в этих странах не имеет легальных возможностей для политической активности. В Узбекистане "Демократическая партия свободы" ("Эрк"), а также "Единый народный фронт Узбекистана" ("Бирлик") фактически действуют в условиях конспирации. В Туркменистане оппозиция разгромлена, а ее деятели либо в тюрьмах этой страны, либо за рубежом. В Таджикистане вновь начались преследования политических оппонентов власти. Поэтому, скорее всего, изменения в этих стрех государствах Центральной Азии будут носит характер "верхушечного переворота", в условиях которого будут развиваться гражданские протестные движения. Не исключено, что свою лепту могут в таком случае вложить и конфессиональные, а также региональные вооруженные группировки.

Ни у Ислама Каримова, ни у Сапармурата Ниязова, ни у Эмомали Рахмонова нет на данный момент серьезных приемников, как нет и оппонентов в лице общенациональных лидеров. Но, как показывает опыт, "номенклатурные перевороты" и заговоры бывают не менее эффективными, чем "бархатные революции". Вопрос лишь в том, как поведут себя внешние силы и, прежде всего, Россия. В том случае, если Москва воспримет происходящее сквозь призму тезиса "потери Центральной Азии", то не исключено ее вмешательство на стороне властей. В этом случае рассчитывать в дальнейшем на общественное мнение в этих странах и политические силы, выступающие против диктатур, уже не стоит. Попытка "консервации" ситуации в конечном счете обернется поражением для России.

В то же время, как считают местные наблюдатели, развитие событий в Узбекистане и Таджикистане может проходить по другому сценарию, без активного использования силовых методов и многочисленных жертв. Так, в частности, таджикский политолог Искандар Асатуллоев предполагает, что "даже если нынешний президент страны Эмомали Рахмонов уйдет, он сохранит огромную власть, влияние в обществе, громадные материальные и финансовые ресурсы, поэтому он не сойдет с политической арены, но зато может дать государству возможность перейти от системы "варлордизма" [то есть "предводителей вооруженных отрядов"] к более демократической системе и тем самым обозначить мирный процесс перехода к новому.
Не менее интересную и вполне реалистичную с точки зрения местных условий схему возможного развития событий рисует оппозиционный узбекский журналист Анвар Усманов. Еще в начале текущего года он отмечал: "Представляете, какой в таком случае тандем возникнет в Узбекистане, когда часть проправительственных чиновников, даже из ближайшего окружения президента, будут объединяться с оппозицией. У каждого своя роль, свое место, а на будущее - договоренность о коалиционном правительстве. Вот на этой платформе, думаю, может произойти объединение, и эта "революция роз" может состояться".
Намного сложней дело обстоит с Туркменией, но и здесь не исключена номенклатурная трансформация режима. Вопрос лишь в том, будет ли она демократической в политическом отношении и позволит ли она стране, обладающей гигантскими запасами углеводородного сырья, экономически развиваться? Многое будет зависеть от персонального состава нового поколения руководителей. Однако в любом случае ситуация в Центральной Азии, при осуществлении попыток сохранения там нынешнего положения вещей, способна взорвать весь юг Содружества. Достаточно напомнить, что в ряде случаев, как это ныне происходит с проектом устройства водного канала посреди Ашхабада, который будет проложен от Туркменского моря, созданного за счет вод Амударьи, представляющей важный водный источник для соседнего Узбекистана, не исключены уже конфликты и на межгосударствнном уровне в Центральной Азии. Подобное развитие событий способно перечеркнуть все сценарии и создать обстановку хаоса в регионе, где уже существует социальный и политический "горючий" материал.

№13 за 7 - 13 апреля 2004