Исламская партия Туркестана
Хронология политики террора

Сыргак АБДЫЛДАЕВ, политолог

Еще задолго до февральских событий 1999 года в Ташкенте аналитиками ряда служб военной разведки центральноазиатских республик, в том числе и Кыргызстана, прогнозировалось, что после урегулирования межтаджикского конфликта следующим объектом атаки исламских боевиков станет Узбекистан. Документальных фактов и сведений оперативного порядка к 1998 году военными разведками этих республик было собрано достаточно для соответствующих выводов в отношении сценария возможных реальных событий в Узбекистане. Однако наиболее остро вопрос о возможности появления новой политической силы в лице вооруженной узбекской оппозиции встал после подписания мирного соглашения между лидерами ОТО и Президентом Таджикистана Э. Рахмоновым. Несмотря на позитивные процессы в Таджикистане, для специалистов аналитических подразделений военных разведок оставался неясным ответ на беспокойный вопрос о дальнейших намерениях известного полевого командира крупного отряда узбекских боевиков-добровольцев, теперь уже покойного, Джумы Намангани. К тому моменту стало очевидно, что эта часть боевиков не вписывается в план мирного урегулирования межтаджикского конфликта. В то же время их мирное возвращение в Узбекистан в силу понятных причин также не представлялось возможным, как и их дальнейшее пребывание на территории Таджикистана. Однако анализ собранных к 1997 году сообщений в отношении данного "полевика" определенно склонял к выводу о развороте нового сценария игры на внутренних проблемах Узбекистана. Теперь уже, учитывая давность лет, для убедительности можно привести несколько доселе закрытых фактов.

Например, еще в середине 1995 года на одном из кабульских совещаний ряда руководителей движения "Талибан" с непосредственным участием Джумы Намангани, Тахира Юлдашева и других влиятельных узбекских "полевиков" ОТО был впервые поднят вопрос о социально-политической ситуации в Узбекистане и возможности создания организации внешней радикальной оппозиции в лице Исламского движения Узбекистана (ИДУ). В том же году оперативно-агентурными каналами одной из военных разведслужб впервые был выявлен пристальный интерес этого полевого командира к системе пограничной охраны кыргызско-узбекской границы на участке Ошской области КР, а также, к возможностям посещения приграничных с Кыргызстаном районов Узбекистана Президентом И. Каримовым. В течение последующих лет, вплоть до Баткенских событий 1999 года, поступавшие по таджикским и афганским каналам данные неоднократно подтверждали ранее поступившие сообщения о систематически возрастающем интересе Джумы Намангани к ситуации в Узбекистане. В частности, в поле постоянного пристального интереса эмиссаров ИДУ находились любые сообщения, касающиеся социально-политических настроений населения Ферганской долины в разрезе возможностей стимулирования антикаримовских выступлений. Практически с этого периода посредством собственных агентурных каналов среди местного населения узбекская оппозиция приступила к всесторонней информационной разработке Ферганской долины с целью выявления перспективных возможностей создания в этом регионе Центральной Азии вооруженного движения исламского сопротивления. Реальным примером и руководством к практическим действиям в плане строительства радикальной оппозиционной организации в лице ИДУ и возможности успешного продвижения идей политического ислама в Узбекистане служили опыт ОТО в Таджикистане и афганский эксперимент экспорта исламской революции с территории Пакистана. Кроме того, следует вспомнить, что массовые репрессии и гонения против мусульманских деятелей и верующей части населения того периода послужили благоприятной почвой для распространения в Ферганской долине радикальных идей ИДУ и стимулом для конкретных действий этого движения. Логика векторов хода событий и траектории контактов лидеров узбекской оппозиции того времени (особенно после официального оформления ИДУ) подсказывала, что следующим шагом может стать: максимум - попытка вооруженного вторжения формирований ИДУ на территорию Узбекистана, минимум – серия террористических акций в крупных городах этой республики (случилось и то, и другое). Основная цель – привлечь к себе внимание как арабских стран (в первую очередь новых финансовых источников), так и мирового сообщества в целом.

Тем не менее, среди аналитиков единого мнения в отношении возможных конкретных действий руководства ИДУ к 1999 году не сложилось по той простой причине, что информационные сообщения, поступавшие по каналам национальных спецслужб в течение последних двух лет, на этот счет содержали противоречивые сведения. Однако для старых профессионалов аналитических подразделений уже в тот момент стал очевидным факт о начале большой информационной игры со стороны руководства ИДУ и движения "Талибан" с целью дезориентировать спецслужбы центральноазиатских республик. Необходимо отметить, что это им вполне удалось. Основной удар в варианте "максимум" аналитиками прогнозировался на узбекско-афганской границе в районе Термеза (тем более, что на этом участке государственной границы в тот период была зафиксирована скрытая активность вооруженных отрядов боевиков). А руководство ОТО к этому времени заняло в отношении ИДУ позицию жесткого нейтралитета, блокируя любые действия к попытке организованного выхода узбекских боевиков к таджикско-узбекской границе. Поэтому удар боевиков ИДУ в Баткенской области, так же как и февральские взрывы в Ташкенте, для руководства Кыргызстана, как и для соседних республик, стал громом среди ясного неба (хотя в оперативных сводках летне-осенних периодов 1997-1998 гг. Разведывательного управления МО КР были зафиксированы отдельные эпизоды появления боевиков в пограничной полосе Баткенской области КР, которые являлись серьезной информацией к размышлению). Тем не менее, как говорится, после драки кулаками махать поздно. Презентация ИДУ (теперь Исламской партии Туркестана) на политическом пространстве Центральной Азии состоялась.

Конечно, баткенская проверка вскрыла истинное состояние боеспособности кыргызской армии. Результаты оказались хуже некуда. Однако местным "полководцам" повезло. В драку с международным терроризмом вовремя влезли США и Запад. Разобравшись с талибами, коалиционные партнеры сняли возможность повторения экзекуции кыргызской армии. Тем не менее, последние теракты в Узбекистане подтвердили прогнозы аналитиков трехгодичной давности о возможности повторения февральских событий в Ташкенте. С ошибкой на один год (предполагалась зима-весна 2003 года) Исламская партия Туркестана (ИПТ) провернула очередную серию взрывов и, уже точно, не последнюю. И в очередной раз спецслужбы Узбекистана оказались не готовы к такому повороту событий. Почему? Ответ до коликов простой. В отличие, например, от таких стран, как Великобритания, Испания, Израиль и др., СНБ Узбекистана, как и спецслужбы соседних республик - не имеет опыта борьбы с организованным терроризмом. Для этих служб международный терроризм - пока явление новое и пугающе незнакомое. И, тем не менее, центральноазиатским республикам в разборках с местными экстремистами пока везет. Правда, поступающая из Узбекистана информация заставляет сомневаться, что фортуна и в дальнейшем будет благоволить к рыцарям плаща и кинжала. В терактах ИПТ образца 2004 года появился новый почерк, анализ которого заставляет взглянуть на проблему борьбы с терроризмом в регионе под совершенно новым углом. Сообщения о возможном участии в терактах шахидов и отчаянная перестрелка с двумя десятками фанатиков в пригороде Ташкента определено толкают на вывод о новом уровне влияния религиозного экстремизма в Узбекистане. И, прежде всего о новом более жестком непримиримом витке противостояния оппозиции Ташкенту и возможном резком усилении радикальных настроений среди определенной части верующего населения Ферганской долины. При таком сценарии вывод однозначен: руководство ИПТ не остановится на проведении эпизодических акций и, возможно, не только на территории Узбекистана. Однако анализ организационного состояния и возможностей этой экстремистской организации свидетельствует, что ИПТ пока находится в стадии организационно-политического становления. При первом пристальном изучении последних событий в Узбекистане становится очевидным вывод о том, что спецслужбы этой республики сегодня в большинстве случаев имеют дело не с профессиональными боевиками и террористами, а самоучками из числа религиозных фанатиков. Нынешний профессиональный уровень боевиков ИПТ не идет ни в какое сравнение с подготовкой боевого состава таких известных радикальных движений, как ИРА, ЭТА, "Красные бригады", "Хамас", "Хезболлах" и пр., имеющих в послужном списке опыт подпольной борьбы с правящими режимами на протяжении целых десятилетий.

Сравнительная справка:

Ирландская республиканская армия (ИРА) по своей организационной структуре - глубоко законспирированная широкоразветвленная подпольная боевая организация. Основная тактическая единица - боевая группа во главе с младшим линейным командиром (сержантом). Каждая боевая группа имеет свой шифр-номер, который известен только членам боевой группы и командиру районного отряда сопротивления. Стандартная численность боевой группы может колебаться от 5 до 10 боевиков, в зависимости от характера выполняемого задания. Каждый боевик имеет личный конспиративный псевдоним-имя и позывной. Настоящими данными о личности члена боевой группы владеет только командир районного отряда (как правило, боевые группы создаются временно по системе ротации и нередко только на время выполнения очередного задания). Рядовые члены боевых групп, как правило, не знают друг о друге ничего, так как в любые личные контакты им вступать запрещено.

Деятельность группы осуществляется по принципам разведывательно-диверсионного подразделения. Стандартный состав: командир группы, 3 стрелка, 1 минер, курьер-связник. Боевые группы организационно входят в районные отряды сопротивления. Структура состава районного отряда включает в себя до 8 боевых групп, 2 группы разведки и контрразведки, 1 группу по вооружениям и боеприпасам и 2 группы технического обеспечения и оперативной связи. Во главе отряда стоит командир из офицерского состава (лидеррайт). В свою очередь районные отряды сопротивления составляют региональные бригады. Каждая бригада имеет свое кодовое имя, известное только личному составу региональной бригады и высшему командованию ИРА. В состав региональной бригады входит до 10 районных бригад сопротивления, которые осуществляют свою деятельность в автономном режиме. Практически не имея прямой связи между собой. При необходимости проведения совместных акций связь между ними осуществляется по вертикали бригадного командира.

Каждая региональная бригада имеет свои учебные центры по боевой подготовке личного состава. Кроме этого, в состав региональной бригады входит взвод для специальных заданий (в частности, в их полномочия входит выявление и ликвидация агентов МИ-7 и уничтожение в своих рядах предателей). Во главе региональной бригады - командир в звании капитана. Отдельное место в региональной бригаде занимает тактический советник, через которого осуществляется связь с высшим командованием ИРА.

В ИРА жесткая военная дисциплина и беспрекословное подчинение старшему командиру. В соответствии с Боевым уставом ИРА рядовые боевики обязаны выполнять любые приказы вышестоящего командования, в том числе с риском для жизни. Любое нарушение требований конспирации влечет за собой жесткие дисциплинарные взыскания, вплоть до мер физического воздействия. Неподчинение приказу, как правило, карается смертной казнью на месте.

Понятно, что достижение уровня таких международных террористических организаций в сумме с экстремистским фанатизмом смертников "Аль-Каеды" для ИПТ - лишь вопрос не столь отдаленного времени. Дальше последствия будут непредсказуемы. И нынешние эпизодические акции покажутся лишь безобидной шуткой по сравнению с тем, что может ожидать центральноазиатские республики в дальнейшем. Понятно, что ради достижения своих целей политический терроризм не остановится ни перед какими жертвами. Ведь события 11 сентября в США и 11 марта в Испании продемонстрировали не столько истинное лицо международного терроризма, сколько бесчеловечную цену и безграничный убийственный потенциал возможностей нанесения внезапных ударов и массового уничтожения гражданского населения в любой точке планеты. При этом очевидно, что применяемые сегодня спецслужбами мира, в том числе и центральноазиатских республик, в борьбе с религиозным экстремизмом методы репрессивно-силовых акций не приносят ожидаемых результатов. Поэтому сегодня национальным спецслужбам центральноазиатских республик необходимо перейти к методам работы на опережение. Но это, конечно, тема для другого разговора и не для открытой дискуссии.