"Гражданин начальник оппозиции"
Популистские страсти отличаются от партийных диспутов, как обыкновенный стул от электрического или политика от политиканства. Не все "однокоренное", вырастая, дает одинаковые плоды.

Ольга БЕЗБОРОДОВА.

Мечты, мечты...

По идее, первый признак демократического общества - действующая в рамках закона эффективная власть. С этим, кажется, все понятно, и оттого идея не обсуждается. А что же оппозиция? Та, что призвана не дать власти тосковать от одиночества и превращать политику в состязательное действо, где равноправно соревнуются люди и идеи? Оппозиция не меньше власти нужна полноценному гражданскому обществу. И не меньше власти обязана быть эффективной в качестве общественного института, защищающего гражданские права и общественную стабильность.

Оппозиция должна подавать власти пример большей терпимости, большей широты взглядов на ту или иную проблему. При этом и та и другая действуют во имя общественных интересов. Состязаются на выборах - в "мирное время" обычно сотрудничают.

Посмотрим на нашу оппозицию, по всем представлениям о демократии должную являть собой пример достойной и аргументированной альтернативы власти. В гражданском обществе каждый знает: какая бы партия ни получила большинство голосов на выборах, незыблемые ценности демократии всегда останутся в силе. Не преувеличение, что большинство избирателей в странах, где демократические нормы проверены историей, могут попросту и не заметить, какая именно партия в данный момент формирует правительство. Как подметил небезызвестный Феликс Кулов: "В нормальном государстве обычному человеку наплевать на чиновников". Ненормальна, получается, та оппозиция, которая не гарантирует гражданину страны стабильность, неизменность жизненного уклада, грозит политическими потрясениями, гражданской войной или революцией.

Впрочем, сам г–н Кулов на последних выборах отчего–то выбрал себе в союзники человека, который вместо ответа на вопрос, как гарантировать незыблемость демократических норм и мирную передачу власти себе, любимому, открыто призвал своих сторонников "совершить революцию". Но это он, очевидно, по недоразумению.

Живет такой парень...

О г–не Кулове я не случайно. Наша оппозиция в своем подавляющем большинстве демонстрирует неуемную склочность и отсутствие цивилизованных манер. Приведенный эпизод с призывом к революции - характерный пример. Изощряться в шумных непристойностях, понося действующего Президента и его окружение, - не оппозиционность, а элементарно дурной тон. Такой даже на базаре не сойдет, не то что на выборах (подтверждено многолетней практикой).

Оказывается, кроме пристойных манер, отсутствует и кое–что еще. Вот примечательное рассуждение, представленное официальным сайтом партии "Ар–Намыс": "США кровно заинтересованы в том, чтобы будущим президентом Кыргызстана был их протеже. Не исключено, что они остановятся именно на кандидатуре Феликса Кулова, к которому давно и внимательно присматриваются". Полное ощущение, что писали его лютые ненавистники. Нет же - политические сторонники. Поборники достоинства, порядка и благоденствия. К тому же национального суверенитета, как видим.

Такие приседания перед сверхдержавой наводят на мысль, что
президента Кыргызстана избирают в Вашингтоне. И заручиться поддержкой на очередных смотринах в Госдепартаменте намного принципиальнее, чем получить большинство голосов на выборах.

В противоположном духе следующее заявление Кулова: "Согласно законодательству, политическим партиям запрещено получать помощь извне. Заявление, что "Ар–Намыс" отрабатывает деньги США, можно уподобить обвинению в совершении государственного преступления". Только почему при этом деньги на содержание "оппозиционной партии" предлагается переводить на реквизиты американского банка? Предположим, что в стране их немедленно присвоит жадная до куловских сбережений власть. Но как же из Америки переводить будете? Карточкой или налом - все равно ведь получится "извне".

Недоумение вызывают не только высказывания главного оппозиционера, но и сами условия его "политической борьбы". Отбывая заключение по уголовному делу, то есть сидя в камере, он налево и направо дает интервью журналистам, его заявления и статьи регулярно появляются в газетах, которые можно приобрести практически на любом перекрестке. Кулов охотно комментирует российские выборы, грузинскую "розовую революцию" и американскую войну в Ираке, пишет открытые письма. Он даже рассуждает о перспективах своего президентства. Как представишь себе, чем человек занят в тюрьме, волей–неволей поверишь в запредельное торжество гуманитарных ценностей!

Да и сам Кулов пишет о месте заключения, словно о гостинице: "В комнате, где меня поселили...". Далее - о своем тюремном быте: "У меня все нормально. Обычная зоновская жизнь: подъем - бодрствование - отбой, подъем - бодрствование - отбой...". А как же интервью? А откуда все эти глубокие тексты о грузинской демократии и иракской войне? Откуда познания о нюансах современной политики? Ответ выясняем из статьи в одной из городских газет: оказывается, в распоряжении отбывающего срок "телевизор, холодильник и плита".

Не верю!

Театральный образ "борца" у г–на Кулова отчаянно не выходит так же, как не дается ему и кыргызский язык. А все оттого, что он никогда и не был оппонентом власти или правозащитником. Он представляет собой древний как мир тип "византийского оппозиционера", то бишь чиновника, утратившего равновесие при стремительных карьерных перемещениях. Обвиняя режим в авторитарности, он словно не видит, что упрекает самого себя. Сам он, получается, обычный царедворец, и вся его оппозиционность - простое выражение обиды. Такие "оппозиционеры" в случае успешного повышения по службе могут так никогда и не узнать, кем на самом деле были всю жизнь. Зато отставленные от дел, они мгновенно "прозревают".

Какой правозащитник может выйти из милицейского чиновника? Получится разве что нежизнеспособный гибрид мента и чинуши. Это сегодня он говорит о перспективах оппозиции. Вчера же предлагал ее "поместить в один автобус".

При этом ни "история болезни", ни приемы симуляции г–на Кулова вовсе не оригинальны. Как у дальних, так и у ближних соседей таких примеров предостаточно. Из самых последних историй больше вспоминается стремительный вираж в оппозицию бывшего министра внутренних дел Таджикистана Якуба Салимова, которому предстоит держать ответ перед судом по обвинению в ряде убийств и похищении людей. Разумеется, упреждая уголовные разоблачения, прикидываться политическим оппонентом власти - прием очень даже выигрышный. Да и в роли обиженного г–н Кулов выглядит не менее убедительно, чем в роли обижающего. Только вот Махатмы Ганди из осужденного по уголовному обвинению ну никак не получается! У него другое амплуа, и он всю жизнь играл в другие игры.

Все его карточные домики "коалиций" и "оппозиций" рассыпаются, остается только "комната, где его поселили", с холодильником и плитой, которым он надиктовывает ночами свои эпохальные соображения о мировой политике, мечтая о высоком, но не по рангу, кресле...

Что касается власти, то "комфортабельное заключение" г–на Кулова как раз однозначно свидетельствует о ее неавторитарности и дальновидности. А вот о каких качествах нашего "оппозиционера" говорит то, что он в этих условиях продолжает прежнюю политическую игру? О способности к стратегическому мышлению не говорит точно, иначе он бы воздержался от написания своих статей или хотя бы от их публикации. Не строил бы из себя мученика, правозащитника и жертву системы, одновременно пользуясь ее привилегиями и снисходительностью. Не пытался бы одновременно быть милицейским чиновником и сокрушителем системы. Кадровый "аппаратчик", не усидевший на двух стульях, заслуживает лишь сожаления.

И это - альтернатива?

Унылое впечатление, которое производят оппозиционеры во главе со своим "пластмассовым Феликсом", убеждает в одном: оппозиции, в том смысле, в каком она присутствует в демократическом обществе, у нас нет. Есть люди, недовольные своей долей в разделе властного пирога и при том не способные скрыть это или даже не считающие зазорным об этом говорить. Есть откровенно патологические персонажи. Есть неопрятная манера обзывать власть грубыми словами, обильно приправленными восклицательными знаками, выдавая скудоумие за свободомыслие. Есть привычка выдавать элементарное предательство за "политическое прозрение". Есть комплекс неполноценности, над которым неохота или просто некогда работать.

И есть общество, которое не сможет стать стабильным и пол-ноценным, пока оппозиция не станет уравновешивать власть так, как предполагалось классиками демократии. Остается ждать появления на политической арене людей, которые будут дискутировать по существу, а не подражать шаманам, призывающим на голову оппонентов различные природные напасти. Пока же, повторюсь, с этим у нас - явный дефицит. Ищут пожарные, ищет милиция - где оппозиция? Нет оппозиции.

9 апреля 2004 года. №63