Ислам и будущее мира

Доктор Мурад Вилфред Хоффман (Murad Wilfred Hoffman), бывший немецкий дипломат, автор книг "Ислам: альтернатива", "Ислам 2000", "Путешествие в Мекку", обратился в Ислам в 1980 году. Эта статья – отрывок из его недавней лекции "Ислам и будущее мира", прочитанной в Нью-Дели.

Любое объективное изучение истории человечества показывает, что человек не может не задавать вопросов: откуда я? Почему я пришел в этот мир? Куда я попаду после смерти? Эти неизбежные вопросы делают каждого из нас философом, хотим мы того или нет.

Поиск ответов на эти фундаментальные вопросы привел к возникновению многочисленных мифов, легенд о сотворении мира и других концепций. В конце концов, все попытки понять мир привели к возникновению религий. Самые древние из них – даосизм, индуизм и буддизм, не говоря уже о различных формах шаманизма.

Политеизм возник, когда люди стали связывать сверхъестественные силы с различными явлениями природы – громом и молнией, солнцем и огнем, плодородием и смертью. Подобный политеизм имеет мирный характер, поскольку у него нет претензий на универсальность. Каждый /из политеистов/ довольствуется теми богами, которым сам поклоняется.

Вместе с тем, в политеизме заложена тенденция к монотеизму. Когда одно из племен захватывает соседнее племя, победители пытаются навязать свои божества и оттеснить божества побежденных на более низкий уровень. Подобная ситуация имела место в доисламской Аравии, где "богини второго плана" - Лат, Манат и ‘Узза – были объектами поклонения в дополнение к аль-Иляху, верховному божеству.

Монотеизм выводит историю религии в совершенно иную плоскость. Конечно же, представление некоторых древних иудеев о том, что их Бог – это божество одного народа, заключает в себе внутреннее противоречие. Если есть Единый и Единственный Бог, Он является Богом всех людей, а не какой-то их избранной группы.

Вместе с тем, одновременно с наступлением периода универсализма в религии человечество вступило в один из самых кровавых периодов в своей истории. Христиане руководствовались учением о Единственном Боге и Единственной Церкви, вне которой, как они считали, невозможно спасение. Католическая церковь придерживалась этой догмы (по-латыни: extra ecclesiam nulla salus) на протяжении 1900 лет, до Второго Ватиканского Собора 1965-66 года. Из-за этой догмы приверженцы христианства стали проявлять смертельно опасную агрессивность. Это привело к физическому подавлению и искоренению всех прочих конфессий – иудаизма, Ислама, а также "не совпадающих с генеральной линией" течений в самом христианстве. Во имя Христа истреблялись германские племена, проливалась кровь мусульман в Аль-Кудсе во время крестовых походов, сжигались на кострах "ведьмы" и "еретики", было объявлено вне закона Православие, а из Испании были изгнаны все мусульмане и евреи.

Очевидно, что во время этой кровавой эпохи, продолжавшейся вплоть до 17 столетия, христианская религия использовалась, в первую очередь, как идеология, то есть как политический инструмент придания легитимности существующей власти. Подобное в некоторой степени коснулось и Ислама. Он также превратился в идеологию могучей империи, простиравшейся от Медины до Дамаска, Багдада, Марокко и Стамбула.

Однако только начиная с провозглашения Века разума в 18 столетии мы вступили в настоящую эру идеологий. По мере того, как религия исчезала из общественного сознания, ее заменяли различные так называемые светские идеологии эпохи Просвещения. Отпочковавшись от религии, они носили псевдорелигиозный характер. Это касалось как романтизма 19 столетия, так и позитивизма (сайентизма). Первой идеологией в современном понимании этого слова стал марксизм – учение Маркса, Энгельса и позднее Ленина.

Марксизм представлял собой цельное мировоззрение. Его диалектический материализм объяснял функционирование природы, а исторический материализм – функционирование человеческого общества. Подобно религии, марксизм пытался контролировать повседневную жизнь своих приверженцев. Безусловно, в этой, казалось бы, полностью материалистической доктрине присутствовали религиозные "атавизмы". "Манифест Коммунистической партии" и "Капитал" были возведены в ранг священных писаний, Маркс, Энгельс, Ленин и Сталин стали апостолами новой "веры". Коммунистическая партия взяла на себя роль непогрешимой церкви во главе со своими собственными первосвященниками – членами Политбюро. На смену представлению о Рае пришла картина светлого бесклассового будущего, где каждый сможет получать по потребностям, и люди достигнут всеобщего счастья.

Различные ветви фашизма, возникшие в Италии, Германии, Испании, Португалии и Греции, всего лишь пересмотрели коммунистическое учение, добавив в него изрядную дозу национального шовинизма, призванного оправдать наиболее кровопролитные преступления против представителей "иной расы", например, евреев и восточных славян. В фашизме опять-таки присутствовало некоторое сходство с религией. Книга "Майн Кампф" стала священным писанием Германии, а Адольф Гитлер предстал в роли спасителя, который был призван повести страну в лучшее будущее: тысячелетнюю империю. Нацистская партия, подобно церкви, определяла, что правильно, а что – нет, а отряды SS успешно выполняли роль инквизиторов.

В противовес марксизму и фашизму появились новые идеологии. Среди них следует назвать в первую очередь западный либерализм (включая капитализм), а также секуляризм французского типа – с полным устранением религии из сферы общественной жизни. Однако в постколониальном арабском мире ни одна из упомянутых идеологий не смогла пустить глубоких корней: национализм, либерализм, фашизм, социализм оказались мало востребованными.

В свете всего этого 20 век можно назвать веком идеологий.

Типичные черты идеологий 19-20 веков

Сфокусируемся на тех чертах, которые являются общими для всех идеологий 19 и 20 столетия. Все они по своей природе – светские, материалистические, не содержащие трансцендентального элемента. Вследствие этого, ни одна из них не смогла предоставить ответа на вечные вопросы: откуда пришел человек? почему? куда он уйдет?

Еще во время эпохи Просвещения, а также после ее окончания такие мыслители, как Иммануил Кант и Гегель полагали, что человек, освобожденный от пут религии, может овладеть этим миром лишь благодаря способностям своего разума. Рационализм был призван обеспечить процветающий и гуманный мир.

Сейчас мы можем судить об этом лучше, и это неудивительно. Проект модернизации с его попыткой подчинить человеческие страсти рассудку бесславно провалился. Вместо пострелигиозного рая на земле мы получили самые жестокие войны в истории человечества, химическое и ядерное оружие, этнические "чистки" и другие элементы картины "светлого" будущего.

Это неудивительно, поскольку лишь религия может являться настолько сильным мотивом, что человек сумеет обуздать свои животные страсти, низменные инстинкты и колоссальный эгоизм. Когда человек становится мерилом всех вещей, потеснив Бога, все законы пишутся по человеческому усмотрению. Итак, священный закон был отброшен, а попытки найти "естественный закон" провалились.

Проницательные западные наблюдатели еще за поколение до нас пришли к печальному выводу, что человечество уничтожит себя вместе с планетой, если не вернется к религии. Даниэл Белл, профессор социологии в Харварде, еще в 1976 году понял, что капитализм в конечном счете разрушает сам себя, поскольку экономический успех подрывает те достоинства человека, на которых может базироваться здоровая экономика. В своей книге "Культурные противоречия капитализма" Белл призывает к возрождению некоторой разновидности религии (возможно, заново изобретенной), которая должна стать опорой для утверждения в обществе моральных ценностей.

Такую же проницательность проявил и другой критик западной цивилизации – бывший американский дипломат Виллиам Офульс. В своем труде "Реквием по современной политике – трагедия Просвещения и вызовы нового столетия", написанном в 1997 году, он предсказал, что Запад ожидает упадок точно так же, как произошло до этого с коммунизмом.

Оба наблюдателя открыли то, что на самом деле является банальным: человеческая цивилизация не способна выжить без духовности.

На этом фоне очень важно заметить, что начиная с 70-х годов 20 века в Исламе наступил беспрецедентный период возрождения. Чего можно было ожидать от религии, находившейся на протяжении последних 400 лет в состоянии стагнации, если не считать появления некоторых выдающихся деятелей. Чего можно было ожидать от религии, почти все приверженцы которой были колонизированы европейскими державами?

Нельзя ругать западных востоковедов за отсутствие прозорливости, поскольку они изучали Ислам точно так же, как биолог изучает исчезающий вид. Ислам представлял для них лишь исторический интерес. Макс Хеннинг, издавая свой перевод Корана на немецкий язык, в 1901 году писал: "Очевидно, что Ислам уже отыграл свою роль в политике". Такая точка зрения была общепринятой. Никто не ждал возрождения Ислама.

Однако сегодня, каким бы невероятным это не могло показаться всего лишь несколько десятилетий тому назад, нельзя найти ни одной страны в мире, где не было бы активно исповедующих свою религию мусульман – от Кореи до Колумбии, от Исландии од Новой Зеландии. В то время как численность мусульман всего лишь сто лет тому назад составляла 1/7 населения земного шара, сейчас она составляет 1/5 часть. Крупные мечети построены в таких городах, как Лондон, Париж, Рим, Вена, Лиссабон, Загреб, Нью-Йорк и Лос-Анджелес.

Что еще более важно, благодаря миграции рабочей силы и привлекательности западных университетов в настоящее время в Европе и в США проживают миллионы активных мусульман, и повсюду Ислам становится второй по числу своих приверженцев религией. Сейчас нельзя развернуть газету или включить телевизор, чтобы не наткнуться на вопросы, так или иначе связанные с Исламом. В настоящее время стало доступно все богатство исламской литературы, которую можно прочитать на всех основных языках Европы. Коран стал наиболее часто переводимой и самой цитируемой книгой на земном шаре.

Поскольку это все произошло на протяжении "идеологического" 20-го века, некоторые исламские движения поставили перед собой политические цели, и некоторые мусульмане, движимые отчаянием, начали прибегать к использованию насилия. Из-за этого к Исламу в настоящее время также стали относиться как к идеологии. Однако это справедливо лишь настолько, насколько Ислам регламентирует управление "мирскими" делами. Вместе с тем, мы должны избегать того, чтобы нашу веру превратили в идеологию, сделав ее инструментом в руках политиканов и средством достижения успеха и корыстных целей в этом мире.

Как бы то ни было, на начало третьего тысячелетия остались лишь две модели мировоззрения, способные завоевать сердца и умы людей на Западе: постмодернистский секуляризм и Ислам. Такова имеющаяся альтернатива – третьего пока не предвидится, хотя некоторых интеллектуалов, желающих сделать еще одну попытку в еще одной земной жизни, привлекает буддизм.

Таким образом, мы подошли к вопросу, как говорят, "за тысячу долларов": за чем же будущее? Чтобы понять это, для начала надо ответить на вопрос: будет ли 21 век веком религии? В настоящее время похоже на то, что религия уходит из жизни общества. Правда, такая картина наблюдается скорее в Европе, чем в США. Люди покидают христианские церкви толпами. Эти церкви еще больше приближают конец христианской религии, допуская различные компромиссы, чтобы "идти в ногу со временем". Так, появились священники-гомосексуалисты, женщины-священники, были разрешены аборты в любое время и при любых условиях, фактически больше не соблюдается пост. Церкви сдают свои позиции. В настоящее время многие из прихожан, да и некоторые протестантские священники, больше не верят в святость Иисуса (мир ему) или же в жизнь после смерти.

Однако это – не вся картина. Следует отметить и то, что в обществе, тем не менее, продолжаются поиски религии или ее суррогата. Религия пытается занять новые ниши существования. Зайдите в любой книжный магазин: вы увидите, что секция эзотерики занимает гораздо больше места, чем секция религии. Люди по-прежнему хотят знать, что с ними будет, хотят быть посвященными в секреты, хотят быть счастливыми. Эти стремления, в своей основе религиозные, вызвали бум в новой индустрии. Люди экспериментируют со всем подряд: с шаманизмом, сатанинскими культами, "путешествиями в себя" под действием наркотиков, учениями индийских гуру, фантастическими диетами и способами оздоровления, и даже танцуют экстатическое танго.

Я считаю, что такие люди, большинство из которых представители молодого поколения, имеют дело с некоторой "переходной" формой религии. Они устали от бессмысленности своей жизни, духовного вакуума; они ищут определенности в том мире, где "можно все". Их воспитали без каких-либо ограничений. Они стремятся к духовному руководству, реальным ценностям и тем социальным нормам, на которые можно положиться. Короче говоря, в таких людях заложен огромный религиозный потенциал. Это может сделать 21 век веком религии.

Но тогда возникает вопрос: сможет ли Ислам быть лучшей альтернативой, чем было христианство? Предпочтут ли люди совместные молитвы исполнению религиозных обрядов в одиночестве, превалирующему в настоящее время? Что касается первого вопроса, то я считаю, что христианство в Европе "не подлежит ремонту". Я также убежден, что Запад не сможет найти спасение в искусственной новой религии, эклектической вере, подобной языку Эсперанто. Последнее связано с тем, что религия должна исходить от Бога. Можно полагаться лишь на религию, полученную путем Откровения.

Что касается последнего вопроса, я настроен довольно оптимистично. Сегодняшнее молодое поколение стремится к общению. Оно не хочет оставаться в одиночестве. Поэтому одно из привлекательных для молодежи свойств Ислама состоит в том, что он провозглашает ценность семьи, общины и всемирного мусульманского братства. Это – реальная социальная общность, а не абстрактная любовь к ближнему, провозглашаемая христианством. На фоне существующего в современном западном (европейском) обществе эмоционального холода исламская умма привлекает молодежь своим теплом и состраданием.

Оторванная от жизни природа киберпространства, сексуально перегретая атмосфера и повсеместная конкуренция и спешка – из школы на работу, с работы – к сексуальным утехам, царящие на Западе, приводят к тому, что средний американец консультируется по крайней мере с одним врачом-психиатром, который является для него "отдушиной". Подобные люди не могут не оценить тот факт, что большинство мусульман довольны жизнью, не подвержены постоянному стрессу, не бегут все время куда-то, находятся в гармонии с Богом, самим собой и своим окружением. По этой причине многие люди, уставшие от каждодневных "крысиных бегов", будут стремиться открыть для себя в Исламе что-то новое.

Откроют ли они для себя эту религию, зависит от того, смогут ли мусульмане представить Ислам в правильном свете или же вместо этого будут предлагать различные ложные интерпретации. Да, Аллах ведет Своим путем, кого пожелает. И многие новообратившиеся (например, Джеффри Лэнг из Сан-Франциско) приходят в лоно религии без какого-либо предварительного общения с мусульманами, просто прочитав Коран. Но, как правило, Аллах использует для призыва к Своей вере именно мусульман.

Хотелось бы сказать несколько слов о том, что должны делать мусульмане для пропаганды Ислама. Все эти рекомендации можно свести к одной фразе: надо представлять Ислам как лекарство от большинства смертельно опасных недугов западного общества и "современной цивилизации". Надо быть самоуверенными и занимать активную позицию, а не становиться в позу несправедливо обвиняемого и постоянно искать оправдания. Надо быть не тем, кто о чем-то просит, а тем, кто сам может что-нибудь предложить другим людям.

Что же мы можем предложить? Перечислим кое-что из уже упоминавшегося выше:

А) Наш главный актив – это мусульманское представление о Боге, Едином и Единственном, одновременно имманентном и трансцендентном, находящемся вне времени и пространства, Единственном, наделенном реальной сущностью. Такая концепция вполне способна удовлетворить современного образованного человека. Таухид, монотеизм в его наиболее чистом виде – вот основное достоинство Ислама.

Б) Ни одна цивилизация не может существовать, когда разрушена структура семьи, что мы наблюдаем в настоящее время. Семья находится под реальной угрозой, даже если государство делает все для того, чтобы сохранить ее. Уровень разводов чрезвычайно высок. В большинстве домов на Западе хозяйством управляет один человек, включая женщин, желающих иметь детей, но не мужа. Огромная часть детей растет без отца. К каким дисбалансам это приводит, показывает возрастающая предрасположенность подростков к насилию. Их уважение к старшим и к семье находится на таком низком уровне, что в США дети вправе даже подавать судебный иск с требованием отделить их от своих нелюбимых родителей. Очевидно, что угроза нависла также и над мусульманскими семьями, чему способствуют глобализация, экономическое давление и влияние телевидения. Однако в целом члены мусульманских семей теснее связаны друг с другом, и в мусульманкой семье человек чувствует себя гораздо более защищенным. Об этом активе мусульмане также не должны забывать.

В) Еще одну угрозу для западного общества представляет все большее распространение разного рода зависимостей – пристрастия к сигарете, выпивке, кокаину, ЛСД и другим наркотикам, а также к телевидению и интернету. Можно без преувеличения сказать, что весь Запад от чего-либо зависим. Грустно видеть людей, неспособных обойтись без стакана, таблетки или сигареты. Фактически они исповедуют современную форму ширка (язычество). Они являются рабами чего-то, помимо Бога. Подобная ситуация проявилась бы с наибольшей яркостью, если бы эти люди попытались соблюдать пост в Рамадан: они бы не смогли сделать этого, поскольку больше не являются хозяевами самим себе.

Мусульмане могут гордиться своей трезвостью, тем, что их разум постоянно ясен, тем, что они не попадают в автомобильные катастрофы под воздействием алкоголя. Вряд ли что-то другое может столь ясно продемонстрировать, что Ислам – это альтернативный способ жизни, способный спасти Запад от саморазрушения.

Г) Еще одну внутреннюю угрозу западному обществу создают различные формы этнических предрассудков, расизм, шовинизм, дискриминация людей по религиозному признаку. В Соединенных Штатах до сих пор сохранились некоторые рецидивы рабства. Большинство войн, в которых до недавнего времени участвовали страны Европы, были вызваны подобными предрассудками.

Учитывая это, жители Запада будут приятно удивлены, обнаружив, что Ислам (по крайней мере – в теории, но большей частью – и на практике) – это единственная религия, последовательно добивавшаяся установления национального и религиозного плюрализма. Он ставит во главу угла богобоязненность, а не цвет кожи, провозглашает мусульман единой уммой и с подлинной терпимостью относится к другим религиям.

Это достоинство Ислама надо претворять в жизнь. Мы должны показывать, что среди мусульман цвет кожи, языковая принадлежность и другие подобные различия несущественны. Многие афро-американцы отдают предпочтение Исламу не в последнюю очередь потому, что Биляль (да будет доволен им Аллах), муазин Пророка (мир ему и благословение) был чернокожим. Почему бы миллионам других людей не сделать свой выбор, руководствуясь аналогичными соображениями?

Столь же впечатляющим, конечно же, является провозглашенный Кораном религиозный плюрализм (5:48 и 2:256). Подобная веротерпимость, заповеданная Пророком (мир ему и благословение) и воплощавшаяся в жизнь на протяжении 1400 лет до появления нынешнего Всемирного экуменистического движения, может показаться жителям Запада настолько экстраординарной, что они не смогут не восхищаться ею. Нам следует лишь напомнить людям, что греки оставались православными на протяжении 500 лет правления турок, и спросить, где сегодня мусульмане – коренные жители Испании, страны, в которой они прожили 800 лет перед своим изгнанием.

Д) Молодые люди очень эмансипированы. Они хотят оставаться свободными. Они ненавидят различные иерархические структуры, чиновников от церкви, совершающих таинства, мистические догмы и другие тому подобные элементы церковного механизма. Эти люди будут приятно удивлены, узнав, что в Исламе церковь отсутствует, что там нет ни Папы, ни священства, ни таких уму непостижимых вещей, как боговоплощение, троица, спасение на кресте или прирожденный грех. Они будут потрясены, узнав, что нет более свободных верующих, чем мусульмане, которые не нуждаются в каком бы то ни было посредничестве – ни священников, ни даже святых, когда обращаются напрямую к Аллаху в своих молитвах. Они столь же удивятся, когда узнают, что каждый мусульманин, независимо от религиозного "ранга", может быть имамом.

Е) Мусульманская сдержанность в вопросах секса может показаться привлекательной тем молодым мужчинам и женщинам, которые проявляют консерватизм в этих вопросах. Многие женщины Запада, чувствующие, что, выходя на улицу, они становятся объектом сексуального преследования, завидуют мусульманкам, чьи одежда и образ поведения являются для мужчин сигналом, что они – "вне игры". Многие поборницы прав женщин на Западе, которых не могут не возмущать порнография, конкурсы красоты и использование женской привлекательности в коммерческих целях, поймут, что их мусульманские сестры стремятся к тому же самому – уважению достоинства женщины, однако им удалось добиться гораздо больших успехов в этой области.

Отношение мусульман к гомосексуализму также будет импонировать молчаливому большинству на Западе, которое осуждает проводимую ныне политику придания гомосексуальным связям статуса нормальной разновидности отношений между "партнерами". Многие жители Запада опасаются, что публичное поощрение гомосексуализма, включая государственную регистрацию браков между однополыми "супругами", является признаком упадка и деградации цивилизации. Они возмущаются, например, тем фактом, что в Сан-Франциско существуют два квартала, полностью оккупированных гомосексуалистами. Неудивительно, что их симпатию вызывает позиция мусульман: не признавать гомосексуализм в качестве "альтернативы" для общества и считать его недопустимым.

На Западе отношение к сексу подобно маятнику, который колеблется от полной демонизации секса (даже и в браке) до сексуальной распущенности и вседозволенности. Поэтому сбалансированный и трезвый подход мусульман к данному вопросу, учитывающий естественные потребности мужчины и женщины, не может не выглядеть выигрышно. Ислам не провозглашает брак "священным", подобно христианству, и допускает, что брачный союз может быть невечным. В то же время супружеские отношения считаются в Исламе формой ибадата – поклонения Богу. Подобный подход соответствует здравому смыслу.

Ж) Даже и в области экономики Ислам способен преподнести Западу хороший урок. Запрет процентов, на первый взгляд, может показаться наивным и непрактичным. Однако, немного задумавшись, люди поймут, что такой запрет защищает основу капитализма – дух предпринимательства. Почему? Дело в том, что, предлагая вместо фиксированной процентной ставки соглашение об участии в прибылях и убытках, Ислам позволяет избежать застоя, возникающего в "безрисковой" модели экономики.

З) В Исламе есть много других достоинств, способных привлечь жителей Запада (например, оздоровительный эффект поста в месяц Рамадан).

Вместе с тем, все упомянутые аспекты, по большому счету, сводятся к одному принципиальному различию между Западом и Востоком: приоритету количества или же качества. Запад сфокусирован на количественном аспекте, забывая о подлинной ценности исчисляемых в денежной или другой подобной форме вещей. В результате происходит отрицание того, к чему неприменим количественный подход (например, духовных ценностей). Можно говорить о том, что цель жизни человека на Западе – иметь, а на Востоке – быть.

Восток, в том числе и мусульманский мир, конечно же, не против современных материальных благ, доступных благодаря глобализации. Однако там качественные аспекты жизни ценятся выше количественных. Действительно, качество жизни, включающее спокойствие, досуг, возможность поразмышлять, дружба и гостеприимство, которыми обладает мусульманский мир, способно привлечь многих жителей Запада, уставших от грубого материализма.

Итак, как было показано, Ислам можно и нужно использовать в качестве лекарства от многих болезней западного общества. Поэтому он может стать ведущей духовной силой 21 столетия.

Однако существуют и факторы, работающие в противоположном направлении. Мусульмане пока еще нигде не претворили в жизнь настоящую исламскую экономическую модель. Их позиция по многим ключевым вопросам, таким как демократия, права человека и права женщин, пока остается расплывчатой. А образовательная система во многих отношениях застряла на уровне средневековья.

Кроме того, поведение мусульман часто противоречит их собственным усилиям по призыву людей в Ислам. Многие мусульмане, проживающие на Западе, в первую очередь – неграмотные, вряд ли способны защищать свою веру. По этой причине они стремятся создавать замкнутые этнические группы, загоняя самих себя в некое подобие гетто. Защищая, в первую очередь, свою этническую идентичность – право сохранять свои особенности в еде, одежде, свой язык, свою музыку и традиции – они превращают Ислам в экзотическую "национальную" религию.

Что хуже того, многие иммигранты проявляют интерес лишь к своей родной стране, в которую мечтают вернуться. Проживающий в Германии турок, думающий о том, как вновь сделать свою родину подлинно исламской страной, во многом потерян для да’вата (исламского призыва) в стране проживания.

Те, кто пытается пропагандировать Ислам на Западе, часто делают это в таком грубом и формализованном (можно сказать - талмудизированном) виде, что людей отпугивает складывающееся впечатление об отсутствии духовности. Форма ставится выше содержания, а второстепенные вопросы преподносятся как имеющие наибольшую важность.

По всем этим причинам само по себе присутствие на Западе мусульман-иммигрантов вносит не такой уж большой вклад в исламский призыв.

Существует и еще один фактор, препятствующий превращению Ислама в господствующее мировоззрение: удивительная способность человека уходить от существующей проблемы, переключая внимание на другое. Больной человек – а Запад болен – должен не только признать наличие болезни, он должен глотать прописанные ему пилюли, а не держать их на тумбочке. Понимание – это одно, а действие – другое. Как признал бывший президент Германии Роман Герцог: "Наша проблема состоит не в понимании, а в применении".

В Коране много притч о народах прошлого, не сумевших распознать посланные им знамения и отвергших все предупреждения. Путь этих цивилизаций закончился трагически. Возможно, современный западный мир также не найдет в себе мужества и решимости изменить свой образ жизни в соответствии с Исламом. Запад, недавно победивший коммунизм, может уничтожить и сам себя: стать жертвой внутренних противоречий и ошибок, среди которых наиболее опасная – обожествление человека.

Это должно произойти, если Запад не откроет для себя священную, трансцендентную реальность – Аллаха, и не станет жить в соответствии с абсолютными ценностями и Божественными предписаниями, ниспосланными нам в Коране и Сунне Последнего Пророка (мир ему и благословение).

Журнал "Ренессанс"