Интервью первого заместителя Министра иностранных дел России В.И.Трубникова агентству "Интерфакс" по проблемам борьбы с терроризмом, 23 апреля 2004 года

Вопрос: На следующей неделе в Москве пройдет заседание Совета министров иностранных дел Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Как бы Вы оценили итоги деятельности этой организации в плане ответов на новые угрозы и вызовы?
Как в этой связи Вы оцениваете деятельность Контртеррористического комитета ШОС?

Ответ: Оценивая деятельность ШОС в борьбе с новыми угрозами, думается прежде всего не стоит впадать в крайности. Имею в виду полярные оценки, с которыми до сих пор приходится встречаться: с одной стороны -обвинения ШОС в полном бездействии, с другой - попытки интерпретировать Организацию как, все более отчетливо обозначающийся, хотя и закамуфлированный военный альянс.

Очевидно, что оба подобных "экстремума" не имеют под собой никаких оснований. Объективная картина такова: ШОС - организация молодая. Напомню, что с момента провозглашения ее создания не прошло и трех лет. Поэтому, конечно, в практическом плане сделано не так уж и много. Иначе и быть не могло. Региональная антитеррористическая структура ШОС (РАТС) только начинает действовать, и для ее выхода на "полные обороты" еще понадобится определенное время.

В то же время, организационное становление ШОС прошло в беспрецедентно короткие сроки, и Организация уже успела весомо заявить о себе на международной арене, в том числе в контексте борьбы с новыми вызовами. Напомню, что ШОС первой из региональных организаций - уже 14 сентября 2001 года - отреагировала на трагедию в США. В январе 2002 года министры иностранных дел шести стран изложили совместное видение Организацией глобальной антитеррористической коалиции. В рамках ШОС в августе 2003 года было проведено совместное контртеррористическое учение "Взаимодействие-2003" по линии министерств обороны.

Недавняя вылазка международных террористов в Узбекистане убедительно свидетельствует, что террористическая угроза для стран ШОС отнюдь не ослабла. Это является дополнительным стимулом для ускорения работы по запуску механизма РАТС.

Вопрос: В какой степени ШОС может обеспечить безопасность центральноазиатским государствам, которые входят в эту Организацию?

Ответ: Повторю, что ШОС - не военный альянс. Поэтому здесь нужно четко понимать, что речь идет о функции ШОС по обеспечению безопасности государств-членов перед лицом так называемых нетрадиционных угроз, а не некой эвентуальной внешней агрессии.

О работе по запуску РАТС ШОС я уже говорил, отвечая на первый вопрос. Добавлю, что РАТС, как и вся Организация, ориентирована на широкое международное сотрудничество. Она будет активно взаимодействовать или координировать свою деятельность с другими соответствующими международными институтами и национальными ведомствами заинтересованных стран. Первые шаги уже сделаны -установлены контакты с Контртеррористическим комитетом СБ ООН.

Кроме того, в рамках ШОС уже налаживается механизм взаимодействия в борьбе с наркоугрозой. Проект соответствующего соглашения уже практически подготовлен, и не исключаю, что оно будет подписано в ходе ташкентского саммита ШОС в июне с. г. Есть общее понимание необходимости последовательно двигаться дальше в создании механизмов совместной борьбы с другими новыми вызовами - незаконной торговлей оружием, транснациональной оргпреступностью и т.д.

Хочу подчеркнуть, что события в Ираке, Афганистане и на Ближнем Востоке наглядно продемонстрировали - справиться с угрозами нового поколения одними лишь силовыми методами невозможно. Адекватный ответ вызовам, с которыми приходится сталкиваться, неизбежно должен иметь политическое, социально-экономическое и гуманитарное измерения. В этом, собственно, и состоит основное предназначение ШОС как механизма многопрофильного сотрудничества государств-членов - обеспечение мира, спокойствия, благополучия и совместного процветания шести стран, стабильности и безопасности в регионе и за его пределами.

Вопрос: Международной антитеррористической коалиции почти три года, между тем, террористы не только не побеждены, но и расширяют зону своих действий, включая Западную Европу. В чем причина: коалиция слаба или террористы так сильны?

Ответ: По Вашему мнению, три года – достаточный срок, чтобы справиться с глобальной угрозой? Вряд ли. И про "расширение зоны действий" террористов я бы все-таки говорил поаккуратнее, особенно если иметь в виду не только географию. Вспомните сами: во многом разрушена крупнейшая террористическая база, существовавшая в Афганистане, окончательно ликвидируется источник террористической опасности в Чечне, мировое сообщество продолжает системные, настойчивые и в основном скоординированные усилия на главных направлениях антитеррора. В этих усилиях участвуют ООН, "восьмерка", практически все региональные организации и сами государства – индивидуально, на двусторонней и коллективной основе. К борьбе с терроризмом, наконец, все активнее подключается гражданское общество, средства массовой информации и деловые круги. Так что "зона действий" террористов, все же, напротив, сужается, причем существенно.

Другое дело, изначальный и нынешний действительный потенциал террористических структур никто не подсчитывал и вряд ли может подсчитать. Другое дело, что более успешному пресечению терроризма в последние годы не способствовали некоторые серьезные ошибки, в первую очередь, предпринятая под лозунгами "войны с терроризмом" односторонняя силовая акция в Ираке. Но, все же, давайте видеть, так сказать, всю "большую картину" и исходить из того, что побеждаем именно мы, а не терроризм.

Взрывы в Мадриде – это, хочу подчеркнуть, не некий "приход" терроризма в Западную Европу и не только месть террористов Испании за участие в иракской операции. Варварские теракты в мадридских поездах необходимо рассматривать, опять же, в более широком контексте, как очередное - в ряду, в частности, с атаками на московское метро - проявление современного терроризма. Терроризма новой, особо опасной породы, формировавшейся достаточно длительное время, благодаря многим, в том числе объективным, факторам, но оказавшейся способной приобрести нынешние масштабы только в условиях окончания "холодной войны". Логика этого поколения террористов и дальше будет подсказывать им варианты нападений, прежде всего, на самые незащищенные, самые "мягкие" объекты в любой стране, даже той, что может быть никак не связана с ситуацией в Ираке или Афганистане. Именно такие нападения наилучшим образом служат главным целям террористов – устрашить общественность, деморализовать правительства, подорвать их индивидуальные и совместные действия в сфере антитеррора. Так что следующая атака террористов может произойти где угодно, но это, признайтесь, вовсе не означает реального расширения "зоны действий" терроризма.

Вопрос: С другой стороны, в ООН до сих пор не выработано единое правовое определение терроризма и по-прежнему пробуксовывают проекты соответствующих конвенций, давно инициируемых Индией и Россией. Не означает ли это, что международное сообщество, по сути, находится в тупике в вопросе эффективной международной правовой базы борьбы с терроризмом?

Ответ: Проблема выработки единого правового определения терроризма действительно есть. Вы правы и в том, что нас не может удовлетворять ситуация с проектами обеих новых антитеррористических конвенций, рассматриваемых в ООН. Речь идет, напомню, об индийском проекте всеобъемлющей конвенции о борьбе с терроризмом и российском проекте международной конвенции о борьбе с актами ядерного терроризма. В рядах участников согласования обоих проектов - а определение терроризма относится в большей степени, понятно, к проекту всеобъемлющей конвенции - сохраняются противоречия, прежде всего политического порядка. Главное из них, пожалуй, это нахождение должного баланса в формулировках. С учетом положения дел в конкретных кризисных точках, принципиальных различий в подходах государств к методам и направлениям урегулирования, естественно, пока рассчитывать на согласование единой итоговой формулы трудно.

Работу эту, однако, надо настойчиво и последовательно продолжать, потому что единое определение - задача не отвлеченно юридическая, а действительно связанная с вопросами эффективной борьбы с терроризмом, обеспечения сочетаемости национальных мер антитеррора и, в конечном счете, достижения реальной неотвратимости ответственности виновных в преступлениях терроризма. В настоящий момент, как мы считаем, складываются некоторые благоприятные обстоятельства для рассмотрения российского проекта "ядерной" конвенции, тем более что это – секторальный документ, способный внести существенный вклад в противодействие ключевой в нынешних условиях опасности попадания ядерного оружия и материалов в руки террористов. Заключение конвенции дало бы правильный сигнал о единстве мирового сообщества и, одновременно, ни в коей мере не должно помешать работе над всеобъемлющим антитеррористическим документом на основе индийского проекта.

Называть описанную ситуацию тупиком я бы, в любом случае, не стал. Международно-правовая база борьбы с терроризмом не идеальна, в ней не хватает, в частности, указанных индийского и российского "компонентов", но она достаточно добротна и развернута, чтобы при должной политической воле государств – как это было, например, в борьбе с талибами в Афганистане - действовать активно, легитимно и эффективно.

Вопрос: Насколько, на Ваш взгляд, обоснованы звучащие и сейчас предположения, что терроризм финансово подпитывают и оказывают ему другого рода поддержку не только экстремистские круги, но и отдельные государства. В США, например, в числе стран-спонсоров террористов до последнего времени называли Сирию и Иран. Ваш комментарий.

Ответ: Претензии США к Сирии и Ирану нам известны. В этой связи хотел бы, прежде всего, подчеркнуть последовательную и принципиальную позицию России в пользу урегулирования международных разногласий без давления и односторонних санкций, в пользу, напротив, спокойного и кропотливого согласования позиций. Такой подход особенно важен именно тогда, когда речь идет об объединении усилий в целях эффективного противодействия новым угрозам и вызовам безопасности.

Готов ответить на Ваш вопрос и конкретнее. Делал это уже не раз и считаю важным вновь, через Ваше авторитетное информационное агентство, подтвердить российскую позицию.

По Сирии. Обвинения в поддержке терроризма в отношении этого ближневосточного государства со стороны Вашингтона звучат не впервые. На этот раз американская администрация намеревается вводить односторонние санкции в соответствии с недавно принятым Конгрессом США "Законом об ответственности Сирии". Убеждены, что подобные меры используются в качестве средства политического давления. Мы не можем согласиться с таким подходом.

Обращаем внимание на то, что Сирия неоднократно подтверждала свою приверженность совместным усилиям международного сообщества по борьбе с терроризмом. В отношении отдельных экстремистских и террористических групп, которые, по мнению США, получают поддержку из Сирии, сирийское руководство не раз заверяло нас, что такого рода помощи им не оказывается. Поиск решения проблемы, которое отвечало бы стабильности и безопасности в регионе, может идти лишь, повторяю, через конструктивный диалог. Насколько нам известно, Дамаск заявлял о готовности к такому диалогу.

Что касается Ирана, то, опять же, мы не видим оснований полагать, что эта страна замешана в поддержке международного терроризма. На этот счет у нас нет каких бы то ни было фактов. Напротив, известно, что Иран в последние годы последовательно выступал и выступает на международной арене с осуждением терроризма как глобальной угрозы миру и безопасности. При этом неоднократно указывалось, что иранский народ понес от рук террористов многочисленные жертвы.

Ведем с Ираном регулярный политический диалог по противодействию международному терроризму и наркобизнесу, а также по вопросам разоружения, нераспространения и экспортного контроля. В частности, проблемы взаимодействия в борьбе с терроризмом обсуждаются на регулярной основе в рамках межмидовских консультаций на уровне первых заместителей министров иностранных дел России и Ирана. С 2002 г. по сегодняшний день состоялись уже четыре раунда этих консультаций.

Показателен следующий факт: в рамках диалога на высоком уровне иранская сторона сообщила нам, что на ее территории задержаны порядка 500 членов "Аль-Каиды". По завершении следственных мероприятий, как заверили нас иранцы, лица, не совершившие преступлений по отношению к Ирану, будут высланы в страны, гражданами которых они являются.

Иран, наконец, выступил с однозначным осуждением террористических актов в США 11 сентября 2001 года. Одновременно было заявлено о неприемлемости всех форм и проявлений терроризма, о необходимости борьбы с ним исключительно в рамках международного права на основе комплексного подхода под эгидой ООН. Кстати, тогда же Тегеран подчеркнул приоритетность выработки общеприемлемого международно-правового определения терроризма, устранения порождающих его причин, таких как бедность, нищета, несправедливость, социально-экономические проблемы, региональные конфликты.

Нам, в России также импонирует то, что Тегеран заявляет о необходимости воздерживаться от односторонних, дискриминационных мер в рамках борьбы с терроризмом и, в частности, выступает против концепций "гуманитарного вмешательства" и "ограниченного суверенитета", обосновывающих действия, в том числе силовые, в обход Устава ООН.

Вопрос: События в Ираке последних недель вызывают противоречивые оценки. Насколько справедливы утверждения официальных лиц США, что кризис в этой стране обострили не столько местные противники коалиции, сколько приникшие в Ирак международные террористы, которые, в частности, захватывают иностранцев в заложники?

Ответ: Международные экстремисты, в своем большинстве приверженцы радикального ислама, играют, безусловно, важную роль в событиях, которые происходили и происходят в Ираке на протяжении последних недель. Боевики-иностранцы действительно проникают в Ирак, пользуясь "пористостью" границ и их слабой охраной. Однако говорить, что именно они являются ключевым элементом антикоалиционного сопротивления вряд ли оправданно. Его основная ударная сила - это сами иракцы, жители Багдада, суннитских городов, шиитского Юга, которые не хотят мириться с массированным и долгосрочным иностранным военным присутствием на территории их страны и готовы с оружием в руках защищать свое представление о будущем Ирака.

Очевидно, что приток новых людей в повстанческие отряды обеспечивается не за счет добровольцев из третьих стран. Применение силы со стороны коалиции и, в первую очередь, американских частей, приводящее к значительным жертвам среди гражданского населения, тяжелая гуманитарная ситуация в осажденных городах – вот факторы, которые приводят в ряды сопротивления новых бойцов и ведут к распространению в иракском обществе настроений в пользу продолжения борьбы с иностранной оккупацией. К сожалению, в этой борьбе используются и такие неприемлемые средства, как захват заложников.

Возвращаясь же к действительно существующей проблеме притока в Ирак международных террористов, хочу подчеркнуть, что российская сторона еще до начала силовой акции против Ирака предупреждала об опасных последствиях, к которым, в конечном счете, могут привести такие действия США и их союзников. Примерно за полгода до нынешнего кризиса мы обращали внимание американской стороны на то, что Ирак превращается в место притяжения международных террористов, и это, разумеется, не может не вызывать озабоченность.

Все это делает тем более актуальной задачу укрепления широкого международного взаимодействия при центральной, координирующей роли ООН в интересах скорейшей нормализации всех аспектов жизни иракского народа. Только такая стратегия, по нашему убеждению, позволит предотвратить дальнейшее ухудшение ситуации в сфере безопасности в Ираке, в том числе в смысле обострения террористической угрозы.

Вопрос: Существует ли в этой связи опасность, что план иракского урегулирования, предусматривающий возврат суверенитета этой стране к 1 июля, в таких условиях не сработает, и Ирак может стать в долгосрочной перспективе одним из главных плацдармов для терроризма.

Ответ: Такая опасность действительно существует, хотя в США утверждают, что нынешнее резкое обострение военно-политической ситуации в Ираке не приведет к коррекции планов по передаче к 1 июля с.г. рычагов управления страной в руки национальных властных структур. Тем не менее, нельзя исключать, что эта "пороговая дата" будет сопровождаться новой вспышкой насилия, которая поставит под вопрос эффективное функционирование суверенного иракского правительства.

Нельзя допустить, чтобы события в Ираке развивались по такому сценарию, и передача власти в стране в руки его граждан оказалась под угрозой. Уже сейчас очевидно, что келейно, без участия ООН, разработанные планы восстановления суверенитета Ирака дают сбой, в значительной степени в силу их неприятия широкими слоями иракского общества.

Поэтому Россия считает необходимым взять политический процесс в Ираке под международный "зонтик" и провести международную конференцию с привлечением представителей всех значимых политических сил страны, постоянных членов СБ ООН и соседних с Ираком государств. Такой форум мог бы стать своеобразным оформлением вступления Ирака в постоккупационный период, "освятить" своим авторитетом выработанные иракцами договоренности относительно будущего государственного устройства страны. Можно было бы подумать над более широкой повесткой дня, дополнив ее, скажем, обсуждением мер доверия в регионе в целом. Это российское предложение было с интересом воспринято в Европе, на Ближнем Востоке и в Китае.

Вопрос: Насколько реальна угроза попадания в руки террористов "грязных бомб", биологических препаратов и других ОМУ? Из каких источников и по каким каналам террористы могут получить ОМУ?

Ответ: Да, такая угроза реальна. Широко известны факты применения террористами отравляющих химических веществ в токийском метро, рассылки в США по почте спор сибирской язвы. Очевидно, что основным источником распространения компонентов, связанных с ОМУ, является "черный рынок" оборота таких материалов.

Хотел бы подчеркнуть, что появление такого "черного рынка" чувствительных технологий – это угроза для всего мира и для глобальной стабильности. Поэтому Россия совместно с другими заинтересованными государствами предпринимает все меры для противодействия данной угрозе. В частности, мы стали одним из инициаторов разработки в СБ ООН резолюции по нераспространению ОМУ. Основная цель документа – укрепление международного сотрудничества в борьбе с незаконными оборотом ОМУ, в т.ч. предотвращение попадания ОМУ и его компонентов в руки террористов.

Для комплексного решения этой важнейшей задачи требуется и далее претворять в жизнь стратегию системных практических мер по предотвращению угрозы терроризма и его доступа к ОМУ. В ядерной сфере мы активно взаимодействуем, прежде всего, с МАГАТЭ, с целью предотвращения угрозы утечки чувствительных ядерных материалов. Россия совместно с МАГАТЭ и США, например, осуществляет программу вывоза ядерного топлива исследовательских реакторов советского производства. Такие мероприятия уже выполнены в бывшей Югославии, в Румынии, Болгарии и Ливии.

Также с участием МАГАТЭ Россия и США реализуют инициативу по обеспечению безопасности и сохранности радиоактивных источников. За последний год осуществлены 15 миссий в странах СНГ, по результатам которых проводятся конкретные мероприятия по уменьшению риска распространения этих опасных материалов.

Россия, далее, активно участвует в проводимой в МАГАТЭ работе по совершенствованию физической защиты, контроля и учета ядерных материалов. Соответствующие меры принимаются и у нас в стране.

Россия последовательно выступает за универсализацию Конвенции о запрещении химического оружия и повышение эффективности инспекционной деятельности в этой области. Считаем, что в повестке дня мирового сообщества должен оставаться и вопрос разработки механизма контроля за соблюдением Конвенции о запрещении биологического оружия, в том числе и в дополнение к той работе, которая ведется по совершенствованию соответствующих национальных законодательств и мер по имплементации Конвенции. Важной составной частью усилий в области нераспространения ОМУ является, наконец, наращивание потенциалов международных режимов экспортного контроля.

Вопрос: Недавно США и Россия представили в СБ ООН совместный проект резолюции о дополнительных шагах по предотвращению попадания ОМУ в руки террористов. В чем суть этой инициативы? Не является ли она альтернативой Инициативы в области безопасности и нераспространения ОМУ (ИБОР), выдвинутой Президентом США Джорджем Бушем в мае прошлого года?

Ответ: Я уже, собственно, упомянул эту резолюцию. Проект ее был внесен Россией и США на рассмотрение Совета Безопасности ООН 24 марта с.г. Россия - инициатор разработки данного документа и выступает за скорейшее его принятие.

Главной целью резолюции является борьба с теми самыми "черными рынками", о которых я тоже уже говорил, то есть, противодействие незаконному обороту - в том числе через негосударственные субъекты – материалов и технологий, относящихся к ОМУ.

Резолюция призывает к широкому международному сотрудничеству в этой сфере. Она нацелена на то, чтобы все государства–члены ООН ввели и применяли эффективные меры по пресечению незаконного оборота ОМУ. Странам, которые в этом нуждаются, может быть оказана помощь в создании соответствующих механизмов. Одновременно надо отметить, что резолюция не направлена против легитимного сотрудничества государств в мирных областях.

Мы выступаем за создание действенного механизма реализации резолюции в форме соответствующего Комитета СБ ООН. Срок работы и мандат этого органа будут определены в процессе обсуждения проекта.

Сейчас, как я уже сказал, проект внесен и активно обсуждается в рамках Совета Безопасности. Ряд стран уже заявили о своей готовности стать его соавторами. Надеемся, что к их числу присоединятся и другие члены Совбеза.

Теперь по поводу второй части Вашего вопроса. Проект не является альтернативой американской инициативе ИБОР. Суть инициативы США, напомню, состоит в том, чтобы в целях противодействия обороту ОМУ и "чувствительных" материалов реализовывать меры по перехвату транспортных средств с целью их досмотра и изъятия подозреваемых грузов. То есть, речь идет о практических действиях, идущих в русле задач резолюции.

Вопрос: В последнее время, по крайней мере на неофициальных уровнях, можно было услышать о "чеченском следе" в странах Западной Европы, на границе между Афганистаном и Пакистаном и т.д. Это предположения или реальности?

Ответ: Сообщения об идентификации некоторых боевиков Движения талибов или "Аль-Каиды" как чеченцев распространяют местные и иностранные СМИ из Пакистана, где правительственные войска проводят операцию по зачистке районов пакистанско-афганской границы, в которых предположительно укрываются лидеры "Аль-Каиды" и талибов. Достоверными фактами, подтверждающими или опровергающими эти сообщения, мы на данный момент не располагаем. В то же время, вероятность нахождения там чеченских экстремистов нельзя исключать, учитывая связи чеченских бандформирований с международными террористическими организациями, в т.ч. "Аль-Каидой".

Не удивляют нас и сообщения, появляющиеся в основном опять же в прессе, о проявлении "чеченского следа" то в той, то в другой западноевропейской стране. Конкретнее говорить по этому вопросу я пока не готов. Ограничусь лишь тем, о чем мы давно и настойчиво предупреждаем наших иностранных партнеров. Окончательного и надежного урегулирования и стабилизации ситуации на Северном Кавказе мы добьемся и, надо сказать, уже прошли в этом направлении значительный путь. Террористы будут там либо уничтожены, либо оттуда вытеснены. Так вот, в те страны, где они, по каким бы то ни было причинам, найдут пристанище, терпимое к себе отношение, а то и потакание, в эти страны они принесут с собой идеологию нетерпимости, насилия и неизбежно, в конце концов, террор. Я не хотел бы, чтобы проявление "чеченского следа" где бы то ни было - на границе Афганистана и Пакистана или, тем более, в Западной Европе - было признаком именно такого опасного развития событий.

Вопрос: Москва не раз заявляла, что незаконные бандформирования в Чечне продолжают поддерживать определенные круги ряда стран, в числе которых, в частности, назывались Турция и Саудовская Аравия. Как сейчас обстоит дело, и как в Москве оценивают позицию официальных властей этих стран по данному вопросу?

Ответ: По ситуации в Чеченской Республике официальная Анкара заявляет, что придерживается линии, основанной на принципах невмешательства во внутренние дела, уважения суверенитета и территориальной целостности Российской Федерации.

Политическое руководство Турецкой Республики решительно осудило террористические акты в декабре 2003 года в Москве и на Северном Кавказе. В послании Президенту Российской Федерации В.В.Путину Президент Турции А.Н.Сезер выразил соболезнования родственникам погибших и подчеркнул, что действия террористов не могут быть ничем оправданы.

Вместе с тем, у нас сохраняются озабоченности в связи с деятельностью на турецкой территории ряда неправительственных общественных организаций и отдельных лиц, продолжающих, по нашим данным, оказывать политическую, материальную и иную поддержку действующим в Чечне террористам. Мы регулярно доводим эти озабоченности до сведения наших турецких коллег по имеющимся каналам и рассчитываем на соответствующую реакцию, основанную на общности подходов к проблематике борьбы с международным терроризмом.

Что касается Королевства Саудовская Аравия, то в официальном плане Эр-Рияд всегда заявлял о том, что Чечня является неотъемлемой частью Российской Федерации, а его линия в отношении чеченской проблемы строилась на принципах уважения территориальной целостности и суверенитета России, невмешательства в ее внутренние дела. Вместе с тем, опять же, не секрет, что в Саудовской Аравии были и остаются определенные силы, рассматривающие события на Северном Кавказе с позиций исламского экстремизма. Под их патронажем по каналам благотворительных фондов и общественно-религиозных структур нередко оказывалась финансовая и материальная помощь чеченским сепаратистам.

В последнее время, правда, мы с удовлетворением отмечаем, что ситуация здесь во многом стала меняться к лучшему. Набирающий темпы процесс нормализации в Чечне, официальный визит в Москву в сентябре 2003 года Наследного принца Саудовской Аравии Абдаллы и его переговоры с Президентом Российской Федерации В.В.Путиным способствовали выводу российско-саудовских отношений на новый уровень, в том числе в плане углубления взаимопонимания сторон по чеченской проблематике. Подтверждением позитивных тенденций в восприятии саудовским обществом происходящего в Чечне стал тот факт, что первый зарубежный визит законно избранного Президента Чеченской Республики А.А.Кадырова состоялся в январе с.г. именно в Королевство, где он был принят политическим руководством страны.

Надеемся, что укрепляющееся сотрудничество с Саудовской Аравией в вопросах борьбы с международным терроризмом позволит нам со временем окончательно снять наши озабоченности, связанные с попытками оказания поддержки действующим в Чечне террористам со стороны экстремистских кругов.