Шанс лидерства в Евразии

На фоне стран СНГ в Казахстане сложилась уникальная ситуация. И ею надо правильно воспользоваться

По мнению авторитетных зарубежных аналитиков, казахстанский путь развития сейчас наиболее оптимален. В случае своевременных демократических преобразований страна имеет реальный шанс стать лидером в Евразии.

В частности такое мнение высказали "Эксперту Казахстан" ведущие сотрудники фонда Карнеги Марта Брил Олкотт (США), Алексей Малашенко (Россия).

Чей опыт нужнее?

Сабит Жусупов: Казахстан, пройдя определенную точку неустойчивости, находится в настоящее время в фазе экономического подъема. Население страны и политическая система в целом приобрели некую стабильность. С нашей точки зрения эта ситуация уникальна на постсоветском пространстве. Поэтому нелогично, когда в Казахстане используются подходы образца России 99 года. У нас, к примеру, воюют с коммунистами, в результате КПК расколота на две части. В России тогда рейтинги коммунистов были под 40%, а у нас они имеют всего 5-7%. Казахстанские власти, калькируя российскую ситуацию, особый акцент делают на выделении пропрезидентских партий. В Казахстане сейчас, несмотря на высокий ценз, девять зарегистрированных партий. По существующей типологии четыре относят к пропрезидентским, хотя, как показывает анализ программ, практически все партии лояльны существующей власти. Во власти есть две позиции: ориентированные на реформирование политической системы и те, кто считает, что у нас сейчас все достаточно спокойно, нормально, у населения низкий уровень социальной активности, и поэтому никакого реформирования не нужно.

Мы считаем, что с учетом сложившейся уникальной ситуации наиболее оптимальный вариант - это проведение политической модернизации. Поэтому давайте обсудим опыт постсоветского пространства, например, что следует учесть, исходя из развития ситуации в России.

Алексей Малашенко: Опыт России интересен в том, как не надо делать и что может произойти. Сама Россия бежит за опытом. Она сейчас попала в такую ситуацию, что не знает, как себя вести. Самый главный вопрос, который еще, по-моему, никто не поднял: а нужен ли в России парламент? Любопытная ситуация - администрация создавала партию под Владимира Путина, но к тому моменту, как она была создана, у партии появились собственные амбиции. Потом выяснилось, что она боится Владимира Путина, что было видно при назначении премьер-министра. Это было просто неприлично. До этого было выступление Бориса Грызлова о том, что Дума - это не место для политических дебатов.

Марта Олкотт: Я думаю, что ситуация в России опаснее, чем в Казахстане. И также я думаю, что Россия сейчас находится там, где Казахстан находился в 94-95 годах.

А.М.: Россия вернулась. Она пошла вперед, а потом вернулась.

М.О.: Казахстан делал то же самое. Сейчас тенденция в СНГ такова - смотрят на Россию и думают, что если она может делать шаги назад, то и мы можем делать шаги назад, но это будет слишком опасно, потому что таких условий, которые есть в России, больше нет ни у кого. Поэтому я не думаю, что Казахстан найдет ответы в России. Это может быть опасно - это будет причина африканизации Казахстана.

С.Ж.: Создается впечатление, что Россия прошла две фазы - разжатия и сжатия? Эпоха разжатия - Ельцина, и сжатия - эпоха Путина. Может, есть закономерность - расжатие и сжатие?

М.О.: Есть фазы у каждого президента. Сейчас мы видим нового президента Владимира Путина, который раньше был закрыт из-за обязательств перед Семьей. А сейчас он может делать что хочет. Мы видим сейчас его предпочтения, которые не видели ранее. Это нехороший пример для Казахстана.

Булат Хусаинов: Почему возникает такой вопрос, разве Казахстан собирается копировать российский опыт?

М.О.: Я думаю, что Россия хочет, чтобы ее копировали.

Альтернатива: сильные партии или независимые суды
С.Ж.: Проблема в том, что в Казахстане активно работают российские политтехнологи. И мы считаем, что калькирование российского опыта в Казахстане абсолютно неправомерно. Сейчас в Казахстане есть отличные условия - экономический рост для того, чтобы в диаду президент - чиновники ввести третью силу - партии, которые в свою очередь дадут импульс парламенту.

А.М.: В России партийное поле так "вытоптано", что я на сегодняшний день не вижу условий для создания нормальной оппозиционной партии. В Казахстане это поле есть. С этой точки зрения у вас более продвинутое государство и более продвинутое общество. Например, в России обществу партии неинтересны.

М.О.: Я не согласна. Самое важное - это не партии в качестве третьей силы, а установление правового государства, защита собственности и борьба с коррупцией на нижнем и среднем уровнях.

С.Ж.: Для этого и нужны партии.

М.О.: Нужны не партии, а судебная система. Она более важная. Я думаю, что вообще на постсоветском пространстве переоценивают роль парламента и партий и принижают значимость экономических сил. По моему мнению, эти силы могут играть ведущую роль, потому что они новые лица и это самая здоровая часть общества. Партии часто состоят из представителей старой системы. Судебная система важна, поскольку усиливает экономические силы, а именно, может дать защиту собственности, что очень важно для них. И если вы будете стремиться к быстрым реформам, то получите то, что случилось в России - случай с Ходорковским. Дать определенную свободу судебной системе - это полурискованный шаг, тогда как сильный независимый парламент - это очень рискованный шаг для власти. Первый вариант позволяет сохранить сильную президентскую власть.

А.М.: Но если его (парламент. - Ред.) не создавать, то это будет вечная проблема коррупции. Пусть он заработает не сегодня и не завтра, но его надо создавать, иначе возникнет проблема слияния бизнеса и власти.

М.О.: Но если вы хотите продать ваши акции на западных рынках, то бизнесу все равно необходимо быть транспарентным, потому что есть международный закон рынка. А парламент, допустим, важен, но он может быть вообще без партий. К примеру, можно получить парламент без партий. То есть свободная выборная одномандатная система.

С.Ж.: Тогда почему украинцы хотят перейти только на пропорциональную систему, отойдя от одномандатных округов?

М.О.: Сейчас на Украине власть преимущественно у парламента. В Казахстане - у президента.

Факторы динамики

С.Ж.: Будет ли межнациональный фактор играть значимую роль в Казахстане?

М.О.: Нет.

А.М.: Пока не вижу, чтобы играл, за исключением отдельных высказываний, что нужно консолидироваться вокруг казахского этноса. Я не вижу какого-то русского этнического элемента, который бы объединялся и что-то делал.

С.Ж.: А если говорить о роли внешнего фактора на внутриполитические события в Казахстане? Насколько детерминируют внешние обстоятельства политику и экономику в Казахстане? Удастся ли нам удержать многовекторность?

А.М.: Я думаю, что внешний фактор сильно влияет на ситуацию внутри страны. И у Казахстана нет другого выхода, кроме следования многовекторности.

С.Ж.: Но как это сделать? Россия, Китай и США - все хотят определенных преференций.

А.М.: Я думаю, что, как бы это ни банально звучало, большое влияние будет иметь сам Казахстан, то, как он будет бороться за эту многовекторность, как он будет договариваться, проще говоря. У Казахстана хорошее международное положение, хороший момент.

М.О.: Я думаю, что внешний фактор будет играть отрицательную роль. Если Казахстан будет двигаться в сторону нигерийского варианта, то в этом будут заинтересованы Китай и Россия. Но это будет не в интересах США. Для Америки и Европы самое главное - это демократические процессы. Остальное - ухудшение инвестиционного климата, ухудшение положения западных фирм - это не так важно, если при этом развивается демократия.

С.Ж.: Если Казахстан будет развиваться по нигерийскому сценарию, а это не в интересах Штатов, то что может предпринять Вашингтон?

М.О.: Администрация будет критиковать, но американские компании не уйдут и даже, возможно, будут использовать эту ситуацию в своих интересах. Ведь из Нигерии нефтяные компании не ушли.

Б.Х.: Разве есть признаки того, что Казахстан может превратиться в Нигерию?

М.О.: Есть. Между прочим, в Нигерии общество раньше не было примитивным, там был достаточно высокий уровень образованности по африканским меркам. И сейчас в Казахстане такой же уровень коррупции, какой был вначале в Нигерии, хотя у вас нет такой сильной армии. Нигерийский вариант необязателен, но такая возможность существует через 10-15 лет. Кстати, в Нигерии существовал сильный средний класс.

Б.Х.: Но в Нигерии уровень теневой экономики, а если быть точным, ненаблюдаемой экономики составляет 70%, а в Казахстане сейчас примерно 23%.

Лидер Евразии
С.Ж.: Марта, вы говорили о том, что у Казахстана есть реальный шанс стать лидером в так называемой Евразии.

М.О.: Да, потому что у всех остальных стран СНГ ситуация намного хуже. У Казахстана можно видеть путь развития, чего не видно у России. Ваша же страна более предсказуема.

А.М.: Что бы ни говорили, Казахстан ближе всех к международному сообществу. Все познается в сравнении - посмотрите на Узбекистан, Кыргызстан и т.д. Казахстан стоит отдельно.

*8 (10) от 26 апреля 2004