ЛИКВИДАТОР

Александр ДУГИН - политолог

Последние назначения к кремлевской администрации окончательно опровергли многочисленные слухи о "неизбежной" якобы отставке главного кремлевского технолога и последнего представителя на высотах власти "семейно-олигархического клана" Владислава Суркова. При полной победе путинской ортодоксии над останками ельцинской системы на всех остальных фронтах сохранение Суркова у власти, и даже усиление его позиций, это первый политологический паззл второго срока путинского правления. Ясно, что у этой загадки, как всегда при Владимире Владимировиче, разгадка будет полной неожиданностью для всех нас. Но попробуем все же проанализировать сопутствующие моменты.

В общей структуре "семейных" - олигархов, коррупционеров, гипер-западников, экономистов-ультралиберов, экспертов с двойным-тройным гражданством, телевизионщиков, правозащитников и остальных разновидностей атлантистов, - Сурков занимал весьма специфическое положение. С одной стороны, он был плоть от плоти ельцинской системы - пройдя через Гусинского, Ходорковского, Абрамовича, через дутые политические шоу, сверхизящные схемы коррупции думских деятелей и активную манипуляцию массовым сознанием в пользу разваливающегося президента-инвалида (работа на ОРТ), по нервным узлам всех ельцинских интриг и межолигархических войн, он необратимо впитал сам дух ельцинизма. Именно эффективность поведения в той среде вознесла Суркова в Кремль, оказалось, что среди ушлого и пассионарного поколения политтехнологов (полит-разводчиков) той поры у него просто не нашлось равных.

Но Сурков с приходом к власти Путина сразу же и недолго думая сделал такой выбор, который существенно, в корне, отделил его судьбу от остальных ему подобных. Он бросил всю свою пассионарность, активность, ловкость, знание слабостей российской государственной и политической элиты и жестокое умение давить на болевые места, на службу исключительно новому Президенту. Сурков сделал первым то, что не удалось никому из людей его круга и его склада, он сразу же отбросил идею "влиять на Путина" и тем более "торговаться с Путиным", как до определенной степени поступали и Волошин, и Касьянов, и олигархи, но принялся со всем рвением точно выполнять все указания, прямо сформулированные или лишь подразумеваемые Президентом. Так Сурков как топ-менджер ельцинизма принялся усердно разбирать эту систему на винтики.

Последовательно, шаг за шагом, методично и предельно цинично. Четыре года он блистал на этом поприще. Формула была безотказной: старые ельцинские кадры по инерции считали "Славу" своим, доверяли ему, полагая, что он, как и остальные "семейные", отбивает и "крышует" их позиции во власти; в то время новые пропутинские структуры видели в нем рьяно выполняющего волю Президента исполнительного и эффективного помощника. А "Слава" был уже ни тем и ни другим. Он попал в свою максимально комфортную стихию "двойного агента", человека, ходящего по краю, заведомо исполняющего две противоположные миссии с одинаковым успехом. Так действуют психологические люди типа Протея, адаптируясь к условиям, легко меняя тембры и аргументы, они движутся к только им одним известной цели, оставляя позади строй одураченных и обведенных вокруг пальца с широком раскрытыми ртами. Это экзистенциальное напряжение протеической личности легко читается в стихах Суркова, некоторые из которых озвучены Вадимом Самойловым (группа "Агата Кристи ") в тайном альбоме "Полуострова". В одной из песен Сурков признается, что служит "темному господину", т.е. "сатане". Но это не разгадка, а снова загадка. Для ультра-либералов "семейных" "сатана" - сам Путин. Для "православных чекистов" и "патриотов силовиков" "сатана" - это атлантисты-олигархи. И понимай, как знаешь: казалось, Сурков обнаружил свое лицо, а выходит, еще более спрятался за фиктивной, ироничной псевдооткровенностью. Протей служит всегда иному господину, не тому, о ком все думают. В этом - загадка данного психологического типа.

Смысл неприязни "питерских" к Суркову не столько в его "семейной" природе и специфическом темпераменте; в отличие от них он реалистично понимает ельцинскую систему, знает ей цену, умеет откручивать от нее постепенно деталь за деталью, но чтобы при этом она сохраняла видимость цельности, т.е. "как бы работала". По сути, он эффективно и "чисто конкретно" на практике выполняет ту задачу, которую Путин поставил "своим", но к которой они все еще не знают как подступить - это для уравновешенных, неспешных, чаще всего порядочных и патриотичных людей, действительно, невероятно трудно и довольно противно, им проще наказать, чем обмануть, посадить, чем разорить, запретить, чем пообещать, а потом не выполнить.

Пика своей деятельности Владислав Сурков достигает в выборном сезоне 2003-2004 годов, на парламентских и президентских выборах. Весь путь он, как привычно ему, идет по краю, видя, как осыпаются с вершин власти его "семейные" коллеги и покровители - Волошин, Касьянов, Ходорковский. Но он не теряет самообладания и превращает думские выборы в идеально поставленный спектакль. Только Березовский и олигархи задумали модернизировать КПРФ через омоложение и ротацию руководства, только отработали для этой цели "ботаника" Глазьева на Красноярских выборах, Сурков немедленно перехватывает инициативу, раскручивает Глазьева по центральным каналам, внушает "экономисту" мысль о самостоятельной политической структуре и отводит его от КПРФ. Но это только начало. Именно Сурков начиняет глазьевский блок элементами из своего собственного политического сундука, минируя "Родину" посторонними для Глазьева кадрами. Дмитрий Рогозин выполняет роль приводного ремня "справа", Марат Гельман курирует Глазьева "слева".

Начинание удается блестяще: "Родина" эффективно опускает рейтинг КПРФ, срывая все фрондерско-олигархические поползновения доставить Путину головную боль, выпускает "националистический пар" из населения, натравливает несчастных либералов - СПС и "Яболоко" - на бой с фиктивным противником (глядя на серьезную истерику либералов в отношении "родинских" ряженых все управление внутренней политики плакало до слез). Победившая "Родина", блестяще справившись с задачей, тут же демонтируется. "Конфликт" Рогозина с Глазьевым - это не личная драма "двух патриотов", это простейшие, но как всегда убийственно эффективные ходы Владислава Юрьевича Суркова. Была "Родина" - и нет. Один Глазьев, стоит на ветру и моргает. "Он будет Президентом, он возьмет больше, чем Харитонов". Да-да, возьмет. В науку, Сергей Юрьевич, только в науку.

С остальными проектами Сурков разбирается еще жестче. Не буду описывать макиавеллических сценариев, сделавших возможными прощание нации с СПС и "Яблоком". Это было виртуозно. За это Владислава Суркова можно представить к правительственной награде - "Все и сразу!", как в рекламе или анархистском лозунге.

Но досталось и другим: вопль отчаяния должен был раздаться из уст лидера Народной партии Геннадия Райкова, рассматривавшим результаты выборов - сколько потрачено денег, сколько было твердых заверений в поддержке, сколько надежд. Угадайте с трех раз, кто утопил Народную партию, на которую сделали ставку некоторые влиятельные питерские силовики и даже значительная часть МП РПЦ, делегировав в тройку референта патриарха Алексия II, чего Церковь предпочитала избегать во всех других случаях. А что случилось с довольно перспективным и грамотно задуманным "Блоком двух спикеров", который, к слову, рассматривался как запасной вариант тех же "питерских"? Правильно, Сурков.

Что уж говорить про малые партии, серийно наштампованные управлением внутренней политики и сброшенные в сточную канаву с добродушной одобрительной улыбкой сурковских помощников.

И, конечно, самое большое достижение Суркова - рейтинг "Единой России" и ее полная победа. Особенно не беспокоясь о содержательной и идейной стороне партии власти, Сурков выстроил общую модель расклада сил на выборах таким образом, что "все получилось". Никто не умаляет роли самих лидеров этой партии, которые действовали весьма эффективно, особенно в регионах. Но идеи и даже энтузиазм здесь пока были ни при чем: успех "Единой России" - это успех адекватно и эффективно исполненной позиционной стратегии, скорее технологическая, чем собственно политическая победа, где главным фактором была выверенная модель отношения партии к сверхпопулярному Президенту.

Большое влияние Сурков оказал и на президентскую кампанию. Именно он сорвал намечавшийся бойкот крупных партий, лоббировавшийся олигархами и Березовским; жертвой верности олигархическим спонсорам остался лишь печальный Явлинский, о котором народ как-то неприлично быстро забыл. Бедняга Глазьев, лишенный фракции, рейтинга и перспективы, усталая симпатичная Хакамада, бодрый охранник Жириновского, несущий привычную околесину, удивленный происходящим Харитонов, верный друг Президента Миронов - это был малый отряд Владислава Суркова, обеспечивший полную политическую легитимность выборов и заказанную явку. Как уж Владислав Юрьевич с каждым из этих персонажей, кроме лояльного паладина Миронова, говорил, на каком языке, какими жестами изъяснялся, представить себе трудно: в результате его разговор оказался эффективней разговоров "противоположной стороны" ("делегитимистов"). И президентские выборы прошли на ура. По ходу дела растерянного Глазьева с его несчастными процентиками снова отправили куда-то подальше, до следующего случая…

Многие сегодня сетуют на то, что в результате этих политических фокусов в России не осталось партий, парламента, мало-мальски вменяемой политической жизни. Это верно, но разгромленная Сурковым система была, признаемся, "аховой", не то что нежизнеспособной, но столь же искусственной и уродской, как нынешняя, только скроенной по прежним образцам "ельцинизма" - с конкуренцией олигархов, беззастенчивым лоббированием, фрондерством, закупкой и перекупкой депутатов и партий и т.д. По сути, задумана была эта ликвидация не Сурковым, он лишь исполнил - блестяще - поставленную задачу.

А что же дальше? Что еще будет ликвидировать этот кремлевский golden boy? Пожалуй, это самая большая проблема нового путинского периода. Негативные задачи по сносу негодной политической конструкции Президентом практически полностью решены. Поле расчищено. Под ним дымящиеся обломки старого, сорванные маски, улыбающиеся мертвецы, тихие, осознавшие свои ошибки заключенные. Верный Сурков блистательно и незаметно отвинтил у ельцинской машины последние детали. Остался… как бы поосторожнее высказаться… лишь он сам.

Неспешные и совестливые питерские люди по идее сейчас начнут строить свое, "державное", "патриотическое", "серьезное", "надежное". Руки у них развязаны, путь свободен. Но это совершенно иная история.

Можно, конечно и ошибиться, но Владиславу Юрьевичу очень хотелось бы повторить все заново, еще и еще раз, круг за кругом…. Ведь это было так лихо! Своего рода "день сурка", процесс нескончаемого одурачивания своих и чужих так сладок, а масштабы игры - больше не придумаешь.

Последние реформы в Администрации Президента показывают: заслуги Суркова оценены по достоинству, он, в сущности, победил всех. Но в новом мире "второго срока", с новыми парадигмами и новыми правилами есть ли у него место? Ведь ликвидировать больше, увы, нечего. "По сути дела, все…".

14.05.04