Хватит "моральной уравниловки"
Гарри Каспаров, 19 мая 2004
"The Wall Street Journal", США

Говорят, чтобы выиграть битву, надо самому выбрать поле сражения. После разоблачения издевательств в Абу Грэйб выбор "поля битвы" остался за теми, кто ставит на одну доску террористов и борцов против терроризма. Администрация Буша сама способствует этой неразберихе, выдвинув двусмысленный лозунг "войны с террором". Со словом сражаться нельзя. Необходимы конкретные объекты, необходимо знать, за что, и против чего ты сражаешься. А главное, нужны твердые убеждения, позволяющие отличить друга от врага.

Да, у "Аль-Каиды" нет штаб-квартиры, которую можно было бы разбомбить, но и конкретных противников вполне хватает. Надо просто назвать их по именам и действовать против них. Кроме того, следует выставить на всеобщее обозрение тех лидеров и СМИ, кто не осуждает актов террора. Слово "повстанцы" в иракском контексте употребляет не только "Аль Джазира", но и CNN. Многие европейцы и даже некоторые американцы пытаются отделить "оправданный" терроризм от "плохого". Террористом является всякий, кто преднамеренно убивает женщин и детей, а также тот, кто спонсирует эти действия. Никакая политическая программа не может осуществляться террористическими методами. Нам нужно определить, кто наш враг, а не играть словами.

В мусульманском мире ситуация еще хуже. Называя террористов "боевиками" или "радикальными исламистами" мы по определению предполагаем существование умеренных сил, готовых бросить вызов радикалам. Но, за исключением Турции, можно пересчитать по пальцам представителей умеренного духовенства, выступающих против исламских террористов, несмотря на то, что большинство их жертв - тоже мусульмане. В Ираке Муктада ас-Садр убивает религиозных деятелей, не согласных с ним, и добивается политической власти с помощью вооруженных банд. Но создается впечатление, что он обладает неким "иммунитетом" от всякого осуждения. Мы знаем, что его ополчение получает помощь извне - исходить она может только от Сирии и Ирана.

Уже 25 лет мы являемся свидетелями антизападной пропаганды и ненависти, проповедуемой Ираном - направленной не только против США и Израиля, но и против либеральных ценностей, составляющих основу нашей цивилизации. Результатом стала поляризация мусульманского мира и появление двух в равной степени непривлекательных группировок. С одной стороны - это те, кто завоевывает себе поддержку призывами к борьбе против общего врага - Америки и Израиля. Назовем такой способ действий "арафатовской моделью". Преподнося себя в качестве единственного дееспособного лидера в Палестине, Арафат получает от Европейского союза миллиарды долларов на укрепление своей коррумпированной организации и финансирование терроризма. "Палестинское ноу-хау" - угон самолетов, теракты смертников, захват заложников - экспортируется по всему региону.

Лидеры этого типа направляют энергию нищего народа на борьбу с "заклятым врагом". Они понимают, что свободное распространение либеральных идей ставит их власть под угрозу. При современных средствах коммуникации создать новый "железный занавес" невозможно, поэтому они убеждают свой народ, что он находится в состоянии войны с самим источником этих либеральных идеалов. Арафату удается это делать уже несколько десятилетий.

Другая сторона этой "двуединой модели" представлена диктатурами, преподносящими себя в качестве последнего бастиона на пути религиозного экстремизма. Пакистанский генерал Мушарраф (Musharraf) и саудовская королевская семья пользуются поддержкой США: Америка закрывает глаза на ограничение прав человека этими режимами, ведь они расцениваются как меньшее зло. Однако, чем большим фавором они пользуются со стороны США, тем больше их ненавидят на родине - и это только укрепляет экстремистскую оппозицию. В краткосрочной перспективе каждый получает то, что хочет, но в конечном итоге - это рецепт неизбежного краха.

Успех США в Ираке имеет жизненно важное значение: он позволит создать альтернативную модель. В отличие от Вьетнама, если здесь Америка не доведет дело до конца, это чревато серьезными негативными последствиями с точки зрения международной безопасности. Эту общую картину нельзя упускать из виду. Мы имеем дело с врагом, который считает уступки и послабления, присущие демократии, проявлением слабости. Чтобы доказать их неправоту, надо довести дело до конца.

Главная задача исламского "PR-наступления" - доказать, что Запад прогнил, что он ничем не лучше деспотии, царящей в исламском мире. В то же время "Аль Джазира" обходит молчанием войну Владимира Путина против мусульман-чеченцев. Вся Чечня - одна огромная тюрьма Абу Грэйб, но исламский мир почти не обращает внимания на совершаемые там чудовищные преступления, поскольку г-н Путин разделяет его неприязнь к либеральной демократии. Война ведется не ради защиты мусульман; ее объект - западная цивилизация и Америка в качестве ее представителя.

Одновременно Иран по-прежнему пытается обзавестись ядерным арсеналом, а секретариат ООН, Франция и Россия изо всех сил стараются скрыть свою причастность к скандалу с программой "нефть в обмен на продовольствие". Если мы хотим доказать мусульманскому миру превосходство западной модели, нам следует самым тщательным образом расследовать любое обвинение в злоупотреблениях и "навести порядок" в собственном доме. Это относится не только к тюремным камерам в Ираке, но и к лощеным ооновским чиновникам.

Было бы ошибкой рассматривать дебаты о том, как победить терроризм, с точки зрения устаревших политических моделей. Да, партийная политика играет здесь некоторую роль, но в целом борьба за принятие необходимых мер, позволяющих выиграть войну, ведется не по партийной линии. Разногласия по вопросам налоговой политики и социального обеспечения не имеют отношения к борьбе с террористической угрозой, возникшей в исламском мире.

Каждая эпоха диктует собственные политические разногласия. В Великобритании 19 века политическая борьба велась вокруг "хлебных законов", "билля о реформе" и гомруля [самоуправления - прим. перев.] для Ирландии. В Европе многие из прежних разногласий канули в Лету, но возникший там сегодня раскол гораздо глубже и значительнее.

Представитель правых Жак Ширак выступает против интервенции в Ираке, а лейборист Тони Блэр - за. Мы еще не ощутили на себе последствия капитуляции Хосе Луиса Родригеса Сапатеро (Jose Luis Rodriguez Zapatero) после терактов в Мадриде, но я не сомневаюсь, что Европе предстоит пережить новые атаки террористов, осознающих слабость европейских лидеров.

В этой войне враг не играет по нашим правилам - он вообще не признает никаких правил. Рано или поздно оружие массового уничтожения попадет в руки террористов - простой здравый смысл подсказывает, что такая возможность абсолютно реальна. Уступки и переговоры способны в лучшем случае оттянуть катастрофу. Европа и европейцы тоже участвуют в этой войне, готовы они это признать, или нет. Те, кто пытается "умиротворить" террористов, должны понимать: из-за того, что они делают вид, будто никакой войны вообще нет, их руки скоро обагрятся кровью - в буквальном и переносном смысле.

Г-н Каспаров - один из ведущих шахматистов мира, является председателем российского "Комитета 2008: свободный выбор".

*****

Об этом Бен Ладен не мог и мечтать
Саймон Дженкинс (Simon Jenkins), 19 мая 2004
"The Times", Великобритания

Буш прав, когда говорит, что Америке не нужна империя. Беда в том, что он никак не откажется от попыток создать "империю "наполовину"

Представим: в пещере, затерянной где-то на афгано-пакистанской границе, тощий человек с длинной черной бородой пишет мелом на стене имена поверженных им врагов. Время от времени он издает радостный возглас. Ежедневно он слышит новости, вызывающие у него слезы восторга. Но события этой недели превзошли его самые сокровенные мечты. Наверняка он подумывал о "скальпах", которые ему никогда не добыть - например, премьер-министра Великобритании и президента США. Неужели он и вправду может стать причиной их падения?

Убежище в горах, где прячется Усама Бен Ладен, станет "уликой №1" в любом историческом труде о событиях начала 21 века. В списке жертв на его стене - не только нью-йоркские "башни-близнецы" и Пентагон. Среди них - ненавистный Саддам Хусейн с его безбожной партией "Баас", правительство Испании, Женевская конвенция, авторитет ООН и редактор "Daily Mirror". К ним можно добавить также принцип презумпции невиновности в Британии и Америке, одного из британских министров и председателя "BBC".

Среди других побед из списка на стене - провал "дорожной карты" по ближневосточному урегулированию, новое воцарение полевых командиров и опиумной торговли в Афганистане, что облегчит "Талибану" возвращение к власти. Там значится разнобой во внешней политике европейских стран и "дипломатическая война" между Францией и Америкой. Вошел туда и такой факт: на предстоящей Олимпиаде американская команда не осмелится носить форму с флагом собственной страны. Два года назад о чем-то подобном и помыслить было нельзя. А теперь Бен Ладен может с уверенностью ожидать, что к власти в Ираке придут фанатики и враги Запада, а прогнившая саудовская династия лишится столь ценной поддержки своих американских спонсоров.

Кабинет Испании пал, а правительства Японии, Италии и Польши сильно пошатнулись. Но даже Бен Ладен не мог представить себе, что сияющее милой улыбкой лицо Тони Блэра превратится в пепельно-серую маску, а его собственный кабинет начнет плести интриги, чтобы от него избавиться. Он не мог представить себе, что Дональд Рамсфелд (Donald Rumsfeld) зашатается под градом обвинений в применении пыток со стороны конгрессменов, а уровень поддержки Джорджа Буша по опросам общественного мнения, резко спикирует вниз. И все из-за того, что здания Всемирного торгового центра были сделаны из алюминия!

В понедельник, слушая министра обороны Джеффа Хуна (Geoff Hoon), я подумал, как скоро он тоже пополнит список Бен Ладена. Этот человек словно прибыл с другой планеты. Он бормотал что-то о победе, демократии, необходимости довести в Ираке "дело до конца". Все мы знаем - за его спиной каждый военный штабист озабочен одним: как выбраться из Ирака, и побыстрее. Г-н Блэр - сегодня он постоянно находится за рубежом, чтобы избежать встречи со своими критиками - заявил на этой неделе во время визита в Турцию, что "мы не бросим все и не сбежим из Ирака". То же самое он говорил и афганцам, перед тем как бросил все и сбежал.

Сегодня никто не понимает, под чьим командованием и контролем окажутся британские войска в Ираке после июльской "передачи суверенитета". Нам говорят, что они будут выведены, если об этом попросит новая иракская администрация, но при этом подразумевается, что ни о чем таком эта администрация просить не будет. Поэтому на пути в Ирак находятся еще 3000 солдат, и их пунктом назначения, по всей вероятности станет ни больше ни меньше как Наджаф, но это всего лишь дорогостоящий способ, позволяющий г-ну Блэру в очередной раз "лизнуть" г-на Буша. Коалиционные войска в Ираке удерживает не ожидание успеха, а страх перед бесславным отступлением - и больше ничего.

Решимость англо-американцев довести до конца эту последнюю из великих имперских авантюр явно слабеет. Не только в Фаллудже и Курдистане, но и по всему Ираку автоматы ополченцев и крики муэдзинов действуют убедительнее, чем западные химеры о пересадке демократии на мусульманскую почву. Исламский радикализм оказался более стойким противником, чем радикализм коммунистический. Бен Ладен еще не раз успеет посмеяться над нами, прежде чем с ним удастся покончить. Может быть, тогда мы наконец перестанем бомбить мусульман и сосредоточим усилия на том, чтобы привлечь этого человека к ответственности, тем или иным способом.

Прошло уже два года после 11 сентября, а последствия реакции США на этот теракт по-прежнему ежедневно заполняют выпуски новостей. За свою жизнь я не припомню другой журналистской "истории", что длилась бы так долго. И все же невозможно себе представить, что Америка и Европа будут вечно держать в Азии войска, какой бы предлог они для этого ни изобрели. Они не в состоянии до бесконечности увеличивать налоговое бремя и подрывать гражданские свободы в своих странах. Западная демократия молчать не станет. Рало или поздно она призовет милитаристов и шантажистов к ответу.

Сегодня победители в Холодной войне переживают жесточайшее похмелье. Убедившись в преимуществах военной мощи, они теперь убеждаются и в том, что она не всесильна. Они могут разгромить страну, но не восстановить ее. Они - терминаторы, а не строители. Настоящие строители нового Ирака в поисках прохлады сидят у бассейнов в багдадской "зеленой зоне": они томятся от вынужденного безделья и очень хотят домой. Едва ли хоть цент из миллиардов, выделенных на "новый Ирак", воплотился в реальный объект. Эти деньги перекачали в нью-йоркские и амманские банки, и большая часть из них уже никогда не выйдет на свет божий.

В озорной книге под ироническим названием "Колосс", вышедшей на этой неделе, историк Найалл Фергюсон (Niall Ferguson) прослеживает "взлет и падение американской империи". Его гипотеза проста. По мнению Фергюсона, мир всегда нуждался в империях: без них ему только хуже. Но империями движет смелость и упорство. Они должны обладать способностью сохранять прочность. У Британской империи это качество было. Она лгала и обманывала, убивала людей тысячами, но сумела продержаться в Индии, Африке и на Дальнем Востоке более ста лет. Она никогда не отличалась "пониженным содержанием имперскости". Британские правители несли в далекие страны процветание и закон, но не свободу и демократию.

По Фергюсону, американская империя - "гегемония, экспансия, "крестовый поход" во имя свободы: называйте как хотите" - все время занимается самоотрицанием. Г-н Буш отрицает, что Америка "использует оккупационные армии", чтобы навязать свою волю. Его солдаты "не занимаются государственным строительством". В том, что касается Афганистана, Америка, по утверждению г-на Рамсфелда, "не может указывать другим странам, какую систему управления им следует строить". На самом деле Америка делает и то, и другое, и третье, но редко готова заниматься этим достаточно долго. Она не умеет "держать" имперский курс. Когда цена слишком возрастает, отмечает Фергюсон, когда слишком много американцев погибает, а избиратели теряют терпение, империя исчезает без следа.

На мой взгляд, глобализация, сделавшая возможным возрождение империй, одновременно придает им непрочность. Главным "предохранительным механизмом" против американского империализма является американская демократия. Избиратели не потерпят связанных с империей расходов. Они готовы пойти на короткую справедливую войну, а затем вернуться домой. Если их обманом повели на короткую, но несправедливую войну, они возвращаются домой еще быстрее. В демократических обществах внимание ни на чем не сосредоточивается надолго. Г-н Буш прав, когда говорит, что Америке не нужна империя. Беда в том, что он никак не откажется от попыток создать "империю наполовину". Такая империя способна некоторое время продержаться там, где ее присутствие приветствуется, например, в Германии или Боснии, но не там, где это присутствие просто необходимо. Ее отношение к Афганистану, где не было проведено практически никакой восстановительной работы - просто позор. Империализм по Фергюсону в теории выглядит красиво, но в руках демократической сверхдержавы он абсолютно нереален, и это правильно. Империя и демократия - понятия взаимоисключающие.

Когда пройдет сегодняшнее безумие, выяснится, что Усама Бен Ладен был всего лишь занозой на руке Терминатора. Катастрофические последствия его деятельности связаны вовсе не с "ваххабитским гением" Усамы, а с американской мощью, "узурпированной" вашингтонской неоконсервативной кликой, а затем использованной в качестве "рычага" террористами из "Аль-Каиды". Так дзюдоист наилегчайшего веса использует саму массу более могучего противника, чтобы свалить его на татами.

Но свою службу Бен Ладен уже сослужил. Он показал, насколько тонок щит, оберегающий западные общества от паники. Он показал, как легко спровоцировать слабых политиков на контрпродуктивные войны против жалких оппонентов. Он показал всю хрупкость свобод, наличия которых Запад напыщенно требует от зависимых стран. "Закон о патриотизме", "законы Бланкетта", Гуантанамо и Абу Граиб останутся в памяти надолго после того, как войска коалиции покинут Ирак.

Если, говоря о противостоянии мировому злу и спасении жертв тирании, г-н Блэр хоть в чем-то не кривит душой, то какие меры он принимает против Судана? Миллион беженцев в этой стране страдают сегодня куда больше, чем иракцы в 2003 г. Тогда почему королевская морская пехота еще не в Судане? Почему мы не слышим красноречивых заявлений Джека Стро (Jack Straw) по Судану? Почему г-н Блэр не ведет в Судане своей излюбленной "челночной дипломатии"?

Ответа нет. В том-то и беда с неоконсервативным империализмом. Он не способен "делать два дела сразу". Его нравственность выглядит избирательной и спорадической. Это не империя "с пониженным содержанием имперскости", а империя "с повышенным содержанием лицемерия".