Борису Васильеву - 80

Известному писателю Борису Васильеву 21 мая 2004 исполнилось 80 лет. Свой день рождения Васильев встречал на родине - в Смоленске. Именно оттуда в самом начале Великой Отечественной он семнадцатилетним мальчишкой ушел добровольцем на фронт. Воевал в воздушно-десантных войсках. Потом, закончив бронетанковую академию, работал инженером-испытателем. И все же стал писателем.

Васильев признался, что для своих лет чувствует себя "вполне сносно" и продолжает много работать. По словам Бориса Львовича, весной вышел его роман "Отрицание отрицания", охватывающий период с 1914 по 1938 гг и рассказывающий об уничтожении дворянства. "Я очень надеюсь, что успею завершить еще один свой труд - повесть о великом киевском князе-полководце Святославе", - сказал писатель. В этом году также издана его книга "Скобелев, или Есть только миг" о легендарном генерале - участнике военных действий в Средней Азии и на Кавказе.

Сейчас произведения Бориса Васильева входят в школьную программу и постоянно переиздаются. По его книгам и сценариям поставлены такие фильмы, как "А зори здесь тихие", "Не стреляйте в белых лебедей", "Завтра была война", "Офицеры" и "Аты-баты, шли солдаты"...

Кстати, в Китае, где повесть "А зори здесь тихие" уже несколько десятилетий - в обязательной школьной программе, теперь снимают 20-серийную версию советского хита 70-х.

*****

Рефлекс самозапугивания
Борис Васильев
16.05.2004

Термин "самозапугивание" вошел в российскую юридическую практику сто лет назад: это выражение употребил замечательный русский юрист Ф. Кони на процессе об общинном преступлении. Суть его заключалась в следующем.

В начале ХХ века в отдаленное село прибыл цыганский табор. Его вожак, ром Баро, пришел к старосте с поклоном и подарками и попросил разрешения заночевать на берегу реки. Староста созвал сход, который разрешил табору ночевать на другом берегу, не переходя реки. Ром Баро выставил сходу ведро водки и отбыл. Табор раскинул шатры за рекой, как и было договорено, а на заре снялся с места и покочевал дальше.

И тут вдруг выяснилось, что пропал племенной жеребец. Кинулись искать – нету нигде. Кто-то сказал, что его увели цыгане. И мужики, похватав колья, бросились в погоню. Догнали табор и забили кольями насмерть всех мужчин. Всех, включая парнишек.

А жеребец вечером пришел в село. Оказалось, что пьяный пастух забыл спутать ему ноги.

У жителей села сработал рефлекс самозапугивания. Темных крестьян из года в год усиленно запугивала цыганами церковь, пресса, власть имущие всех рангов. Это, в конце концов, и привело к трагедии. Не следует исключать и зависти, столь свойственной русскому крестьянину, тысячу лет попираемому любым начальством. Пышным цветом цвела зависть не только к вольным цыганам, которыми так восторгались Пушкин и Горький – точно так же уродовала мужиков зависть к богатым, к преуспевающим, даже к соседям, воспитавшим троих сыновей в труде и теперь не знающим, что такое голодная старость. Эта зависть извечно живет в душах наших обывателей, это тот русский чернозем, на котором произрастает ненависть ко всем вообще, кто живет не так, как они, иначе живет, и которую ничего не стоит разбудить.

Мое поколение, почти исчезнувшее ныне с лица земли, с упоением смотрело фильмы, непременным участником которых был житель Кавказа. Грузины и черкесы, кабардинцы и чеченцы, азербайджанцы и осетины – все джигиты Кавказа скакали по нашим экранам, поднимали звонкие тосты за дружбу и любовь, вступали в отчаянные схватки во имя справедливости. И мы восхищались ими так же, как Пушкин и Лермонтов. А потом вдруг возникли "лица кавказской национальности". Откуда они появились?

Оттуда же, откуда появились мужики с дрекольем. Из ненависти, порожденной завистью. Никогда не знавшие крепостного права, свободные волей и духом, предприимчивые и дружные кавказцы быстро перехватили неповоротливые русские базары, не понимающие, что в сфере торговли должны действовать не криминальные "крыши" и "разборки", а нормальные рыночные отношения. Наши земляки, не привыкшие к конкуренции, предпочли родных бандитов. Обиделись, и в обиход пошли "черные" да "чернозадые" вкупе с призывами к войне со всем Кавказом. Уже разработаны обывателями и "стратегические планы" этой войны – от расстрела всего мужского населения на исконно русских территориях до сброса атомной бомбы на Кавказ. На фоне этой массы и процветают как скинхеды, так и откровенно фашистские организации.

Чем количественно больше народ, тем слабее у него историческая память. Она ему попросту не нужна, – а природа мудро отсекает все не нужное для существования рода. И если малочисленные народы Кавказа помнят поименно своих предков вплоть до четырнадцатого колена, то мы, русские, с трудом припоминаем, чем занимался наш прадед. Крестьянству это было не нужно: прадед пахал точно так же, как правнук. Правда, дворянству предки были просто необходимы, особенно если они непосредственно участвовали в процессе строительства государства – однако большевики первым делом уничтожили российское дворянство почти поголовно, выжившие примолкли, и полностью восторжествовала культура обывателя.

У неприязни к "черным" есть своя горькая предыстория.

Через год после начала Великой Отечественной войны немцы довольно легко дошли до Кавказских гор. Естественно, потребовалось искать виноватых. Их и нашли, как только в войне наметился перелом. Сейчас трудно сказать, какова тут личная роль Сталина, Суслова или Берии, который хотел отвести внутренние войска (части НКВД) с фронта, чтобы получить в свои руки после победы мощную боевую силу. Но версия об измене мусульманских народов Кавказа была охотно принята Сталиным, внутренние войска были отозваны с фронтов, и началась депортация народов. Она проходила весьма жестоко, поскольку солдатам объяснили, что они имеют дело с предателями. С собой переселенцам разрешалось брать только одно место с бельем, со стариков срывали папахи, отбирали прадедовские кинжалы, рвали прабабушкины мониста с женщин и девушек.

В число депортированных народов попала и Чечня. Все шло заведенным порядком: аул окружался плотным кольцом автоматчиков, вооруженные патрули всех выгоняли из домов, грузили в машины и отправляли на ближайшую станцию, где уже ждали эшелоны. Но оказалось, что неохвачен "мероприятием" дальний горный аул Хайнлах. Туда немедленно направили взвод автоматчиков, выехали, и тут выяснилось, что к аулу нет дорог, а только тропы. Тогда оставили машины, ворвались в аул и, выражаясь современным языком, провели "зачистку". А пока вояки занимались этим весьма веселым и прибыльным делом, с гор сорвалась небольшая лавина и отрезала от аула машины.

Ну что тут делать? Выстроили всех мужчин, отобрали двоих проводников, а прочих расстреляли. Всех мужчин, всех женщин, всех стариков, всех старух, всех мальчиков и девочек. А когда проводники вывели героев к машинам, расстреляли и проводников. Поговорите с любым чеченцем, и он расскажет эту историю, если доверяет вам.

К сожалению, милиция обладает у нас усердием не по разуму. Вместо того, чтобы поискать в своих рядах брешь - то ли от головотяпства, то ли пробитую сотней долларов – сквозь которую просочились боевики, захватившие Норд-ОСТ и устроившие взрывы в Тушино и в метро, они начали форменную облаву на мирных чеченок с детьми, укрывшихся в Москве. К ним с живостью и не без удовольствия подключились, к моему величайшему удивлению, многие школьные учителя. Видимо, и в них сработал рефлекс самозапугивания. Печально, когда наших детей воспитывают лица с моралью примитивного обывателя, с самого нежного возраста закладывая в их души хамское неуважение к лицам другой национальности и сердечную черствость. Подальше бы таких дам от нашего будущего, а лихих милиционеров – от нашего настоящего.

Доверие можно восстановить лишь правдой, искренним дружелюбием и пониманием того, что непохожесть на тебя вовсе не есть дурное качество соседа.