Нефтяной "натиск на Восток"

Виктор СЕРОВ, специально для Gazeta.kz

Соглашение о строительстве нефтепровода Казахстан-Китай, подписанное в ходе визита президента Назарбаева в Китай на прошлой неделе, стало сколь неожиданным, столь же и успешным.

Фактически из состояния многолетней политико-экономической летаргии выведен один из самых масштабных и амбициозных проектов, реализация которого может иметь масштабные геополитические последствия.

Напомним, что история проекта нефтепровода с западного Казахстана на Китай тянется с 1997 года. Тогда неожиданное заявление лидеров двух стран по этому поводу стало политической сенсацией международного уровня, наделавшей много шума в России, Европе и США.

Казалось, что в Казахстане и остальной постсоветской Центральной Азии резко выросли позиции Пекина, что было неожиданно и неприятно и для Москвы, и для Вашингтона. Да и в Казахстане не все восприняли ее положительно - разу воспрянул призрак традиционной китаефобии. Но в "долгий ящик" проект был отложен даже не поэтому.

Изначально он был слишком большим и дорогим, чтобы реализоваться быстро и легко. Критики справедливо отмечали, что подобного масштаба инфраструктурных проектов нигде, кроме СССР, не строилось. Существовал ряд политических рисков (вспомним - середина и конец 1990-х в Синьцзян-Уйгурском районе Китая ознаменовались всплеском напряженности на почве местного сепаратизма). Но, самое главное, это фактическое отсутствие на тот момент необходимых объемов нефти для загрузки трубопровода. Согласно большинству оценок, для экономически оправданного функционирования проекта необходимо было ежегодно экспортировать по нему не менее 20 млн. тонн, а некоторые экономисты называли и 30 млн. Эта первая цифра составляла почти половину от всей тогдашней добычи нефти в Казахстане, включая и ту, что шла на внутренний рынок. То есть, ресурсов для заполнения китайского маршрута просто не было.

Все это было ясно с самого начала экспертам и большинству политиков. Поэтому соглашение, достигнутое в 1997 году, было, по сути, протоколом о намерениях, никого ни к чему не обязывающим. Очевидно, из политических соображений в Казахстане (оказать возможное давление на Запад и Россию самим фактом появления такой идеи) дело оказалось представлено в несколько ином свете: у общественности сложилось впечатление, что строить "трубу" вот-вот начнут. А когда этого не случилось, произошла обратная реакция: сложилось мнение, что вся идея была "дутой".

Время от времени, отвечая на вопросы журналистов, официальные представители казахстанской нефтяной индустрии делали заявления типа такого, что ТЭО (технико-экономическое обоснование) проекта уже готово, но без экономической части. Эти заявления только добавляли скепсиса - что это за ТЭО, если "центральная буква" в нем отсутствует?

Теперь, после пекинского заявления президента Назарбаева и соглашения об основных принципах строительства нефтепровода Атасу - Алашанькоу, подписанного президентом ЗАО "Казмунайгаз" Узакбаем Карабалиным и генеральным директором Китайской национальной нефтегазовой корпорации (CNPC) Чэнь Гэном, ситуация меняется.

Тем более, что сейчас, в отличие от того положения дел, что существовало семь лет назад, есть один большой положительный фактор - существует уже построенный нефтепровод, соединяющий Атырау и месторождение Кенкияк в Актюбинской области, с которого предполагается поставлять нефть в Китай. То есть, одно "плечо" этого трансказахстанского нефтепровода создано. Теперь Астана и Пекин договорились о начале строительства второго, от станции Атасу до границы. После завершения его строительства останется соединить их трубой по маршруту Кумколь - Кенкияк. И нефтепровод будет готов.

По крайней мере, его казахстанская часть. Правда, до этого все же еще далеко, сначала надо построить трубу Атасу - Алашанькоу, а потом - "третье" плечо. А об этом пока и речи не ведется. Видимо, этот проект будет зависеть от реализации того, о котором договорились в Пекине; сроков его постройки, будущих тарифов за прокачку нефти, гарантированных объемов нефти для поставки по маршруту Атасу - Алашанькоу.

Вот с этим-то пока не все ясно. Как было отмечено в официальных комментариях, пусковая мощность нефтепровода будет составлять 10 млн. тонн. То есть, о тех 20 - 30 млн. тонн в год, о которых говорили раньше эксперты, снова речь не идет. Но где взять и эти 10 млн. тонн? Сегодня Казахстан добывает порядка 50 с небольшим млн. тонн нефти и кондансата в год, примерно 20-25% поглощает внутренний рынок, остальное в целом уже "привязано" к долгосрочным контрактам и традиционным интересам при поставках в западном направлении (включая и оффшорные зоны). Сейчас "свободных" 10 млн. тонн в стране нет. Правда, в Казахстане работает китайская нефтедобывающая компания КННК, но суммарная добыча ее составляет примерно половину от требуемого объема нефти для загрузки первой очереди нефтепровода.

И, хотя, компания, наверное, будет стремиться увеличить объем добычи если появится возможность качать нефть на Китай, и другие компании постараются к этому присоединиться, но маловероятно что требуемый объем удастся набрать быстро.

Это препятствие осознается казахстанской стороной. Существуют замечания официальных лиц о том, что и Россия могла бы по этой трубе, которая, как ожидается, будет построена уже к концу следующего года, поставлять в Китая свою нефть из западной Сибири.

Объединенные поставки казахстанской и российской нефти могли бы загрузить гарантированно необходимыми объемами новый маршрут, сделав его рентабельным и более перспективным.

Однако не факт, что ответ на это предложение в России будет однозначно положительным. Слишком сильна интрига в России вокруг экспорта нефти в Китай. Сейчас, похоже, проект строительства своего нефтепровода из России в КНР на Дальнем Востоке отложен Москвой, но не развернется ли мнение российского руководства в этом вопросе в обратную сторону? Если проект заработает, то казахстанский маршрут объективно станет для него конкурентом. Хорошо, если к тому времени удастся обеспечить нефтепровод Казахстан - Китай гарантированными объемами своей, казахстанской нефти, тогда ушедшую из него нефть российскую можно будет безболезненно заменить местной. А если нет? Уход примерно 50% объемов прокачиваемой нефти станет болезненным ударом по экономике проекта.

Кстати, представители российского нефтяного бизнеса заявляли, что до сих пор серьезных предложений им с казахстанской стороны на этот счет не поступало. Что не удивительно: чтобы делать предложения россиянам об экспорте российской нефти через территорию Казахстана, мало хотя бы начать строительство этого нефтепровода. Надо хотя бы примерно представлять каким будет тариф за прокачку нефти. Вряд ли сейчас это кто-то может сказать - ведь основную часть необходимых инвестиций должен привлечь Китай, пока неизвестно на каких условиях и под какие проценты. Стало быть и о размерах тарифов пока ничего неизвестно. Поэтому россияне и не спешат даже на словах поддержать проект однозначно. Вообще, трудно представить, чтобы такой стратегически важный вопрос, как выстраивание долговременных энергетических отношений с Китаем Россия станет осуществлять по схеме, включающей еще одну, какую бы то ни было иную, сторону, кроме китайской.

Но вопрос стабильного, гарантированного заполнения трубы на первых этапах ее работы, да и на последующих, не единственный. Есть как минимум еще две проблемы. Первая - труба на Китай естественным образом ориентирует восточный экспорт казахстанской нефти лишь на один национальный рынок. Ведь кроме как в Китай по этой трубе нефть никуда не продать. Казалось бы, ну и что? Огромный рынок с растущими потребностями, продать на нем можно столько нефти, сколько ее можно предложить. Однако, кажется, отечественные аналитики и политики, увлекшись прогнозами растущего потребления нефти в Китае, упустили такой момент, как зависимость. Ведь Казахстан фактически будет "привязан" к одному покупателю нефти. И если тот решит оказать влияние на цены нефти, идущей по этой трубе, или на тарифы, то, скорее всего, это у него получится.

То, что КНР очень заинтересована в увеличении поставок нефти на свой рынок, не значит, что это будет делаться "любой ценой" - китайцы вполне логично будут стремиться получать нефть по более низким ценам.

Сейчас может казаться, что это надуманная проблема. Но совсем недавно случился прецедент - с российско-турецким проектом газопровода "Голубой поток". Уже построив газопровод из России в Турцию по дну Черного моря, Россия столкнулась с такой же проблемой - турки захотели получать газ по другим ценам, не тем, что устраивали российскую сторону. А газопровод-то был уже построен, деньги, в том числе и кредитные, вложены. И урегулирование проходило трудно и долго. Прецедент создан. Именно это, кстати, является одним из аргументов противников строительства нефтепровода с российского Дальнего Востока на Китай.

И вторая проблема, тесно связанная с предыдущей. Хотя согласно официальной информации, для строительства нефтепровода будет создано равнодолевое предприятие, однако необходимые для реализации проекта средства будут привлекаться под гарантии китайской стороны.

Нетрудно понять, что это еще больше усиливает позиции Китая в этом проекте. Ведь фактически доминировать в нем будет тот, кто привлек деньги. А если они к тому же еще придут, например, из какой-нибудь сферы, связанной с известными финансовыми центрами типа Гонконга или Макао?

Представляется, что та схема реализации проекта, которая вырисовывается из официальной информации последней недели, может не дать казахстанской стороне достаточной степени реального контроля за этим, безусловно, стратегическим важным нефтепроводом.

26.05.2004