МИР - ЭТО ВОЙНА НЕРВОВ
Такой парадокс стал традицией для Содружества

Этнополитические конфликты в СНГ превратились в постоянно действующий фактор, влияющий на ситуацию в этом объединении. Жанр газетной статьи не предусматривает обильного цитирования. Поэтому мы решили использовать материалы коллег-журналистов и политологов из стран СНГ, а также Германии и США, объединив их тексты в один. Получившаяся картина даст читателю полное представление о происходящем и степени противоречий в заключениях экспертов.

Распад СССР явился не причиной большинства этнотерриториальных конфликтов в постсоветском пространстве, а катализатором их обострения. В латентной форме многие этнотерриториальные споры существовали в Советском Союзе и в царской России. Конфликты на Южном Кавказе, в Приднестровье и Центральной Азии, несмотря на все различия, имеют и общие черты. Главной среди них является заинтересованность внерегиональных сил в выборе вариантов урегулирования. Приднестровье хотело иметь с Молдовой конфедеративные отношения, но их не хочет иметь Молдова. Такие отношения, очевидно, могут стать приемлемыми для обеих сторон в четвертом варианте дейтонской модели, когда Молдова установит свои отношения с Румынией. При этом варианте у Приднестровья будут большие шансы заключить конфедеративный договор с Молдовой или даже получить полную независимость. Федеративные отношения, по всей видимости, могут быть адекватной моделью для послевоенного строительства мира и окончательного урегулирования приднестровского конфликта. Правда, эта схема не соответствует формуле о предоставлении широкой автономии Приднестровью, предложенной ОБСЕ и поддерживаемой странами-гарантами. При этом нельзя ожидать того, что обе стороны сразу согласятся принять эту модель.
Конфедеративные отношения с Россией у Приднестровья тоже вряд ли возможны, поскольку новые силы, пришедшие к власти в России, отошли от курса восстановления "бывшего СССР" и в ближайшие десять лет будут заняты укреплением централизации собственного государства. Следовательно, наиболее реальным внешнеполитическим якорем для Приднестровья, компенсирующим недостаток его внешних ресурсов, при оформлении правил соседства с Молдовой видится система международных гарантий. Приднестровье является важным военно-стратегическим плацдармом России, обеспечивающим ей влияние в Юго-Восточной части Европы и на Балканах. Для России Приднестровье - рычаг политического влияния на Украину. Именно поэтому Приднестровская Молдавская Республика является стратегическим партнером России.
Приднестровье - это конечно, не Северный Кипр. Впрочем, хватает и параллелей. Призрачная перспектива признания, теплое солнышко, фрукты, бедность и беспросветность. Объединяет очень удобное геополитически значимое расположение и серьезная зависимость от государств-спонсоров. В ПМР нет собственных энергоресурсов; в Северный Кипр Турция экспортирует даже питьевую воду.
Несколько месяцев назад по кабельному телевидению Приднестровья ни с того ни с сего начали вдруг транслировать аджарский телеканал. Похоже, предполагалось, что в определенный срок в сугубо воспитательных целях картинку заполнят партизанские бои и героические репортажи аджарских военных журналистов. Оказалось, что все гораздо прозаичнее. Самолет в Москву не вместил всех желающих - в компании Иванова в Россию улетели только Абашидзе, его сын, министр МГБ и еще несколько приближенных "к телу". остальные остались дома.
Абхазские лидеры явно опасаются того, что Саакашвили применит свою формулу "революции роз": массовые митинги и демонстрации с целью отстранения нынешней власти в столице региона Сухуми.
Демократизация - это создание условий для роста демократии, она должна на шаг-другой опережать переговоры, направленные на урегулирование конфликтов. Декриминализация - это изоляция политических руководителей сепаратистских регионов. Демилитаризация - это закрытие российских военных баз и вывод наших войск. Кто сумеет возглавить этот процесс, тот и победит.
Со своей стороны Кремль, не желая уступать инициативу в посреднической миссии Белому дому, пытается перевести процесс урегулирования нагорно-карабахского и других конфликтов на Южном Кавказе в плоскость отношений четырех кавказских государств: России, Азербайджана, Армении и Грузии. Как видим, процесс урегулирования нагорно-карабахского конфликта затягивается по причине столкновения в регионе стратегических интересов США и России. Поэтому можно с уверенностью утверждать, что проблема Нагорного Карабаха найдет свое окончательное решение лишь в двух случаях: либо в условиях нормализации российско-американских отношений, либо при полном уходе из региона одной из этих двух ведущих мировых держав. А поскольку обе перспективы в обозримом будущем не осуществимы, скорого урегулирования конфликта ожидать не приходится.
По множеству признаков Москва ожидает провала усилий Минской группы, чтобы предложить конфликтующим сторонам свой план урегулирования. Пока неясно, в чем будет состоять инициатива России по армяно-азербайджанскому урегулированию, но вероятно, речь пойдет о промежуточном решении (освобождение 4-5 районов, прилегающих к железной дороге, в обмен на сохранение договоренности о прекращении огня и возобновление транспортного сообщения и экономических контактов).
Растущее военное проникновение США и Турции на Южный Кавказ ставит препятствия на пути российского вмешательства на стороне Армении и увеличивает шансы Азербайджана. Укрепление военного потенциала и без демонстрации готовности его использовать достаточно, чтобы привести в чувство уверенных в своем военном превосходстве армян. И конечно, пора прекратить игру с непризнанием Нагорного Карабаха стороной конфликта и участником переговоров.
В свое время Ереван пытался утверждать, что он ни при чем, а конфликт имеет место лишь между Баку и Степанакертом, но эта поза не помогла. Эстафету "игры в жмурки" принял Баку, но и ему придется вернуться к реалиям, когда надоест помогать армянам "тянуть время". Переговоры не могут быть результативными, если круг участников не соответствует реальной конфигурации конфликта, а определен чьим-то капризом на "идеологической", пропагандистской основе.
В ноябре 1998 года спецпредставители Минской группы предложили новый вариант урегулирования карабахского конфликта. Факты показывают, что конфедерация является достаточно искусственной моделью и непригодна для широкого применения. Поэтому слияние Азербайджана с Нагорным Карабахом в действительности вряд ли реально. Такое государственное образование неизбежно будет переходным для автономии на пути к полной независимости от Азербайджана. Очевидно, что эта перспектива никоим образом не может устроить Азербайджан, а в случае реализации такого варианта урегулирования конфликта будет получен опасный прецедент, который может иметь непредсказуемые последствия как для будущего суверенного Азербайджана, так и для других стран Южного Кавказа.
Единство кавказцев в последнее время с завидным упорством пытаются опровергнуть многие кремлевские идеологи. Делается это для того, чтобы создать основу политическому и военному насилию и провоцируемому здесь межэтническому раздору. Тем самым Москва надеется отвлечь внимание общественности, затемнить свое участие в кровопролитии на Кавказе. Но такая политика не может продолжаться вечно. Рано или поздно придется стабилизировать ситуацию. Ни одно нормальное государство не может вечно находиться в состоянии войны, даже если оно не ориентировано на благополучие своего народа.
Россия должна будет прийти к нормализации ситуации или путем военно-политического подчинения Кавказа или переориентацией своей роли на поддержку демократии и развития свобод. Но в случае продолжения прежней политики вряд ли России стоит рассчитывать на прогресс в своем развитии. А русский народ, как и народы Кавказа, будут обречены на социально-экономическую отсталость.
Главная беда Абхазии состоит в том, что она не вписывается в мироустройство XXI века по сценарию США, что грузино-абхазский конфликт угрожает реализации планов США по организации Шелкового пути на Северном Кавказе и функционированию нефтепровода.
Открытая печать в настоящее время рассматривает три возможных сценария развития военных действий в этом регионе. Во всех трех основные идеи одинаковы: добиться вывода российских миротворцев из зоны безопасности, заменить их на натовские или эсэнгэшные, дружественные Западу, а потом втянуть в проблему контингенты альянса. Захватить хотя бы часть Гальского района, посадить там "абхазское правительство в изгнании", которое запросит помощь у Запада; нейтрализовать действия России и удержать эту часть абхазской территории до подхода натовских сил; впоследствии полностью поглотить Абхазию и развернуть на ее территории базы НАТО.
В итоге Россия потеряет контроль над Закавказьем, а затем и над всем Северным Кавказом. Слова Михаила Саакашвили, что третья по счету революция в Грузии после тбилисской в ноябре 2003 года и батумской в мае нынешнего года произойдет в Абхазии, нередко в этом контексте используют как аргумент в поддержку подобных выводов. Что это: эйфория от сравнительно легко одержанных Михаилом Саакашвили побед или же решение, которое осталось лишь только провести в жизнь? Ответить на этот вопрос пока будет трудно, однако ясно, что новое грузинское руководство, несомненно, будет искать пути развязки абхазского узла. Абхазия, чье недавнее преуспевание базировалось на курортной индустрии, на приезжих со всего Союза и на экспорте фруктов в республики СССР, отдает себе отчет в том, что только Грузия не в состоянии обеспечить регион туристами и потребителями, и оттого заводила разговоры о присоединении к России или к ее союзу с Белоруссией.
Южная Осетия стремилась воссоединиться с Северной, являющейся субъектом той же РФ. Нагорный Карабах, во времена Горбачева выступавший с инициативой непосредственного вхождения в СССР, до сих пор видит в российском факторе залог выживания. Однако происходящее в Центральной Азии носит совершенно иной характер. Здесь ситуация развивается пока незаметно для сторонних наблюдателей. Узбекистан - претендент на абсолютную гегемонию в Центральной Азии. Титульная нация - самый многочисленный народ региона, наиболее грамотный и занимавший в имперской табели о рангах первое место. Наличие националистического движения таджиков Узбекистана, численность которых в Самаркандской и Бухарской областях составляет несколько миллионов человек, и национальное самосознание, десятилетиями подавлявшееся, в последние годы явно просыпается. Так как в Таджикистане проживает более 1 млн. узбеков, национальные противоречия постепенно усиливаются... Киргизия нейтральна, но Бишкек выражает беспокойство судьбой киргизов, проживающих в Таджикистане. Кто сможет решить все эти проблемы? Ни в рамках СНГ, ни каких-либо других структур нельзя добиться урегулирования конфликтов без заинтересованности участвующих в них сторон и без доброй воли внерегиональных покровителей.

по материалам публикаций Расима Мусабекова, Марка Фейгина, Александра Григоряна, Гюльшен Пашаевой, Владимира Казимирова, Романа Коноплева, Игоря Торбакова,издания Wall Street Journal, а также Интернет -изданий "Политические тетради" и Интернет-сайтов eurasianet.org; abkhaziya.org; alexbelousov.boom.ru/4geno/in11.htm; conflicts.aznet.org; cis.ng.ru/tribune/2001-05-30/1_conflict.html; karabakh-doc.gen.az/ru/articls/artc016.htm.

№19, 26 мая - 1 июня 2004