ПРОЩАНИЕ С РОМАНТИЗМОМ

Василий СЕМЕНОВ.

Олег Максимович Попцов – фигура для современной российской журналистики знаковая. В его судьбе, как в зеркале, отразилась эволюция российских СМИ. В прошлом комсомольский работник, затем главный редактор журнала "Сельская молодежь", первый заместитель главного редактора газеты "Московские новости" и "отец-основатель" Всероссийской государственной телерадиокомпании сегодня возглавляет телеканал ТВЦ. За свои семьдесят (в эти дни у Олега Максимовича был юбилей) мэтр, без преувеличения, российской журналистики много что видел. Можно по-разному относиться к этому человеку, принимать или отвергать его оценки происходившего в стране в последнее десятилетие. Но нельзя не согласиться, что его взгляд – это взгляд не простого очевидца, а человека, который по роду своей деятельности и благодаря статусу многое знал и на многое мог повлиять. Довольно часто его позиция вызывала неприятие властей. Как утверждает сам Олег Попцов, в начале девяностых его "снимали с должности" председателя ВГТРК на каждой сессии Верховного Совета. Именно благодаря его свидетельствам, рассказам таких как он, наши потомки составят свое мнение об эпохе.

- Олег Максимович, видимо, нам судьбою уготовано, что едва ли не каждому десятилетию присуще историческое своеобразие. Трагические "сороковые-роковые", затем "оттепельные", перестроечные. А 90-е годы лишь подтвердили истину: за десять лет внутри России может происходить столько событий, сколько в другом государстве - и за полвека. Но почему так разителен разброс мнений о 90-х? Одни поют осанну, другие сочиняют бредовую "диалектику переходного периода из ниоткуда в никуда"…
- Наверное, вы обратили внимание, что очень часто в преддверии Нового года первые лица страны произносят слова о том, что впереди "нас ждет непростой год". И это состояние непростых лет, думаю, сопряжено не только с преодолением исторически обусловленных трудностей, но и достаточным количеством ошибок, совершаемых властью. "Непростота года" как бы частично снимает ответственность в случае неудач. Чисто по-человечески власть желает благих перемен. Но…
Возьмите противоречивую хрущевскую оттепель. Борьба с культом личности - едва ли не политический подвиг. И опять сакраментальное "но". На смену диктату вождя пришел уродливый волюнтаризм. Скажу свое мнение как человек, занимающийся политикой. Хрущев был личностью неординарной, самородком. Оставим за скобками дефицит воспитания, культуры, признаем главное – он стремился изменить наш мир. Невозможно перечеркнуть актуальность реформ Хрущева – Косыгина, едва не самой яркой страницы биографии страны в 50 - 60-е годы.
Брежнев заматовал их, точнее, партийный бюрократизм задушил. Но это не умаляет значения реформ. СССР лишь на 2,5 процента уступал ФРГ периода "экономического чуда". Я работал в Ленинграде и хорошо знаю, какой мощный рывок в промышленном развитии удалось сделать питерцам в масштабах Северо- Западного совнархоза. Часть нашей политической элиты не хочет вспоминать об этом. А жаль, потому что, перечеркивая прошлое, мы априори закрываем себе дорогу в будущее.
Да, наше прошлое было трагическим, противоречивым. Оно пролегло через концлагеря, через кровь, ночные аресты, культ личности, жестокую цензуру. Все правильно! Но наше прошлое многомерно, пронизано патетикой ударного строительства. На руинах народ возводил индустриальную державу. В нашем прошлом - драматическое начало Великой Отечественной войны. Но там и фантастическая Победа, когда нация смогла заслуженно почувствовать себя вершителем истории.
- А культурные сферы?
- Какие бы байки ни звучали, советский строй не растерял величайшей культуры России. Были блестящие кино и театр, плеяда актеров мирового уровня. Очевиден прорыв в науке. Многие ли знают, что в начале 60-х годов президент США потребовал изучить систему советского образования, потому что она превосходит европейскую и американскую? До сих пор мы получаем премии Нобелевские не за новые открытия, а за уникальные достижения вчерашнего "проклятого совка". И когда в запальчивости красим прошлое одним мрачным цветом, то совершаем непоправимый просчет. Энергетику нации, если намерены переходить к следующему этапу развития, надо использовать по максимуму.
Что пытался сделать Хрущев? Отрешить народ от страха, от жути быть подслушанным, стать жертвой доноса. Но, критикуя Сталина, он позаимствовал у него фактор объединяющей идеи. Страна жила атмосферой целины, комсомольских строек... Потом оказалось, что страх укреплял дисциплину. Хрущев стал меняться. Возникли противоречия, которые ему так и не удалось преодолеть.
- Однако Горбачев сумел разжать скрепы, "разговорить страну"…
- Да, именно так. Молчащую страну, или, точнее, говорящую в треть голоса. Михаил Андреевич Суслов, вечный "серый кардинал", был начеку. Мой оппонент, допускаю, скептически поморщится – подумаешь. Нет, "не подумаешь". Горбачев сделал большое дело, хотя его и не хватило на реформы. Требовалась политическая воля, а Михаил Сергеевич имел свои изъяны. Либерализм тогда позитивен, когда он не факт отсутствия политической воли у лидера, а ее конструктивная форма. Здесь уязвимость Горбачева.
- И все же реформы 90-х получили предстартовый импульс в перестроечное время?
- И да, и нет. В фильме "Заплыв слепых" я утверждаю, что Ельцин не подозревал, что продолжает Горбачева. Исторически и по ментальности. Да, Горбачев "шел с ярмарки". Но динамику перестройки, зуда перемен привнес он. Не всякому реформатору суждено видеть плоды своих начинаний. Горбачеву казалось, что главное - либерализация режима, далее все пойдет само собой. Он просчитался. Мы в России долго запрягаем, но быстро едем. Правда, нередко много энергии тратим, чтобы "начать", как говаривал Михаил Сергеевич. А сил ехать уже не хватает. Вместо того чтобы мечтать о свете в конце тоннеля, его надо пробивать денно и нощно. У нас же ожидания - своеобразная форма существования. Такова наша природа.
- Мне приходит на ум горькая фраза о том, что у жизни странное чувство юмора. Годами кричим, срываемся в рукопашную, выясняя, кто "матери-истории ценен", а проклятые для России вопросы - куда и зачем, по-прежнему висят. Почему?
- Потому, что в 90-е к власти пришли те, кто никогда властью не был. Выражаясь военным языком, на диспозицию колоссальное влияние оказала конфликтность Горбачева и Ельцина. Борис Николаевич сбивал команду так, чтобы, упаси Бог, в нее не попали те, кто был близок президенту Союза. Табу! А ведь Горбачев собрал первый урожай либералов: Аганбегян, Шаталин, Петраков, многие другие светлые головы. И тогда на авансцене появились научные сотрудники, завлабы. Они были хорошо образованны, особенно в проблематике зарубежной экономики…
- Михаил Жванецкий язвительно подкалывал со сцены: на концерт знаменитых экономистов билеты достать невозможно.
- Тогда это было очень модно. Помню совещание, которое проводил Абалкин, первый реформатор горбачевской поры. Вошел в переполненный зал и невольно подумал: господи, сколько экономистов, а экономики в стране нет. Но такова логика социализма – планово-принудительная. Ее надо изменить, а опыта перемен нет. Молодые таланты в лучшем случае писали доклады своим учителям и начальникам, как тот же Явлинский для премьера Николая Рыжкова. Григорий Явлинский - автор программы "500 дней", концепции экономического обновления страны. Но сначала в ней засомневался Горбачев. Потом отступил и Ельцин.
Но это была стратегия рывка. В определенной степени мобилизационная, доказывающая: полтора года достаточно, чтобы понять, куда мы идем. Предлагалось привести в порядок финансы страны, затем заняться приватизацией. Но гайдаровцы сделали с точностью до наоборот. В итоге толком не получилось ни того, ни другого. Они считали, что экономическая школа и школа менеджеров – одно и то же. Но менеджеры не делают науки. И Чикаго, где они прошли курс, вовсе не экономическая школа или научный центр. Не понимая, что концепция развития должна учитывать ментальность страны, младореформаторы усердно отрабатывали "американскую модель". Ее, кстати, опробовали и на Аргентине, где она благополучно лопнула. Опробовали на России, и мы до сих пор кувыркаемся, корректируем, сидя в сырьевом болоте.
- Олег Максимович, как возник образ "заплыва слепых"?
- Команда реформаторов всегда напоминала мне пловцов, у которых была смелость. Но чтобы "рулить страной", этого недостаточно. Ельцин перед назначением Гайдара председателем правительства беседовал с ним около получаса, хотя ранее не знал. И.о. премьера как-то посетовал: "25 минут… Это же, Олег, несерьезно". И все же Ельцин решился. Представьте ситуацию. Вот река. И вам говорят: "Вы все – правительство демократической России. Вы готовы войти в воду и переплыть эту реку?! Это ваш шанс войти в историю!" Они согласились. 30 - 35 лет от роду. Самый амбициозный возраст. И Ельцин сделал ставку на их амбициозность. Не имея даже представления о технологии, культуре управления огромной страной, они поплыли. Плывут, а течение сносит. Берег - вот он, а не достичь. И плывут до сих пор…
- В данном контексте берег - цель?
- Конечно. Идея "заплыва слепых" возникла еще и потому, что младореформаторы перечеркнули прошлое. Они "ослепли", не осознавая того, что в начале 90-х повторили 1917-й. Только без штурма Зимнего. Большевики, взяв власть, заявили, что "мы наш, мы новый мир построим". Реформаторы сделали то же самое. Все прошлое - "совок". Но прошлое мстит тем, кто пытается его разрушить, демонтировать, кто не почитает и не изучает.
- Однажды вы высказались в том смысле, что "наше время не должно войти в историю как время мнимых величин".
- То время принято называть переходным. Но нет ничего более постоянного, чем временное. Или переходное. Временное - аналог неопределенному. Проще говоря, смута. Период мнимых величин, мифов, когда все играют на завышение своих возможностей. Позволено выдумывать все что угодно. Каждый раз Ельцин призывал "потерпеть пару лет", и все будет в порядке. Потом еще два года, еще... Страна, которая более десяти лет находится в процессе реформирования и не сделала скачка, обязана спросить себя, правильно ли она выбрала дорогу.
- Почти в каждом серьезном диспуте заходит речь о "вспыхнувшей влюбленности" интеллигенции во власть предержащих в 90-е. Борис Ельцин ощущал это и нередко вел себя по-барски снисходительно. Страсть быть поближе к "золоченым камзолам" оказалась наказуемой?
- Вы затронули болезненный вопрос. Меня всегда удивляло, что советская, а позднее российская интеллигенция свою значимость измеряет "нужностью власти". Если власть почему-то не пригласила на прием, у интеллигенции начиналась истерика. Забыли, не замечают! Хотя исторически вплоть до XX века она выстраивала свои взгляды, больше ориентируясь на народ. Интеллигенция - чисто русское изобретение. Начало положено дворянством. Возник интеллектуальный слой русского общества. Дворянство же определяло свою значимость по степени лояльности к правителю. Со временем интеллигенция стала сбрасывать эти оковы. Но окончательно разрушить не удалось. Монархия ведь тоже разновидность диктата.
Младореформаторы внесли диссонанс, оперируя иными категориями. Власть, которой массовая интеллигенция оказалась не нужна. Печать обременительна, и потому "сбрасываем с телеги". Науку содержать накладно - тоже долой. Образование, просвещение - туда же… Вы говорите о цвете нации. Вот так, легко и бездумно, был срезан этический, интеллектуальный слой в обществе: академики, врачи, учителя, журналисты. Театр, кино. Дальше – больше. Однажды мне довелось стать невольным свидетелем, как министру Ерину, хлопотавшему о финансовой поддержке МВД, было заявлено, что пора самим зарабатывать. Позже я спросил у Гайдара, осознает ли он, к чему призвал главного милиционера страны? Егор Тимурович с улыбкой ответил: "Ну, не надо понимать так буквально". Не с тех ли пор милиция стала сама "зарабатывать"?
Но если договаривать до конца, в сброшенном с государственной "телеги" грузе оказалась вся бюджетная сфера. Реформаторы посчитали, что проще создать новый средний класс. Кстати, свой класс - гегемон. Но для этого надо минимум 10-15 лет. Вместо нового сословия вперед шагнул преступный мир, который при отсутствии должных законов мгновенно легализовался и стал захватывать собственность. Продолжение известно.
Значительно позже Гайдар, когда уже не был премьером, признал, что с интеллигенцией "просчитались". Но в начале 1990-х они чувствовали себя вершителями судеб. Помню, как на вечере поэзии распорядитель волнительно поведал мне, что рядом будет сидеть "сам Анатолий Борисович Чубайс". Пришлось его разочаровать: если бы сказали, что рядом со мной окажется Борис Пастернак, я бы встал. А так - извините…
- Вы один из основателей ВГТРК, сейчас возглавляете ТВЦ. И роль СМИ в жизни общества для вас - вопрос особого звучания. Когда начались реформы, "четвертая власть" хмелела от вольности. Но, откровенно говоря, это была горластая "безвластная власть". А что сейчас, когда почти те же плутократы, та же хрупкая межа между "свободой слова" и "свободой собственности"?
- Тема СМИ и власть из разряда вечных. Нет абсолютной свободы. Она всегда нормативна. В огромной степени ее уровень определяет мироощущение самого человека. Свобода слова не собственность журналиста, а среда обитания общества! Кто этого не уяснил, взахлеб воспринял идею "четвертой власти". Это еще одно "заблуждение ХХ века". Власть тогда власть, когда обладает массивом собственности или имеет иные инструменты влияния. В судебной сфере - закон, право судить, миловать. Властью обладает тот, кто распределяет денежные, финансовые потоки и т.д.
Хочу напомнить, в советский период СМИ в основном владела партия. Но если даже владельцами являлись профсоюзы или комсомол, они были рентабельными. Печать по прибыльности стояла едва не на втором месте после водки, являлась одним из главных капиталов партии. Сегодня владельцу журнала "глубоко равнодушно", будет кто-то читать или нет. Важно, чтобы номер заметил рекламодатель. Глянцевые журналы имеют до 75% возврата. Как человек, имеющий представление о полиграфии, я с ужасом думаю, сколько же сил, нервов, творчества вложено, чтобы выпустить издание в свет. А потом - на свалку. Роскошные краски, роскошные материалы. Нелепость развития, но факт.
А когда государство отказалось поддерживать СМИ и выбросило их на дорогу, по ней уже фланировали олигархи. Газеты, журналы, издательские дома оказались на панели в прямом и переносном смысле слова. Гусинский понял это первым. За ним "ввинтился" в ситуацию Березовский. У одного газета, ТВ-канал, у другого тоже... На информационном поле нешуточные схватки. Олигархи сообразили, что подбирают не СМИ, а оружие, с помощью которого можно брать политическую власть, влиять на нее. Ибо оружие это называется общественным мнением.
Но власть отреагировала вяло. И вот газета, условно "Коммерсант", делает разносный материал о деятельности премьера (опять же условно). Но разве это общественное мнение, говорит власть? Это же мнение Березовского. Кто скажет, что мнение Березовского есть общественное мнение? Кто еще? Ах, газета "Сегодня"? Кто скажет, что мнение Гусинского и есть общественное мнение? Никто. Значит, они могут писать о нас что угодно, а мы можем плевать на них, как пел Высоцкий, с Эйфелевой башни и на то, что они пишут. Мнимое равновесие интересов.
Олигархи теперь пошли дальше, лоббируют в Думе закон о "приоритетности свободы собственности над свободой слова". По форме это житейский, философский и… полный несуразностей спор. Ибо собственности никогда бы не было и олигархов тоже, если бы вначале не появилась свобода слова. Есть ли сегодня эта свобода слова? Все в мире относительно. Но когда слово становится товаром, говорить об общественном мнении смешно. Общественное мнение – моральный климат общества. Скажите, климат можно купить? Вы не можете купить ветер, солнце. Вот и общественное мнение, в моем понимании, это экология нашей нравственности, морали. Ее можно уничтожить, а купить нельзя.
- Более десяти лет мы живем в новой России, но интуитивно оглядываемся "в прежние измерения". СССР - часть нашей жизни, судьбы. Многие задаются вопросом, зачем осатанело "бодались с дубом", а суверенитета "проглатывали" столько, что едва не свели мировую державу до пределов "хутора близ Диканьки"?
- Все утверждения, что Россия разрушила Союз, – бред, политическая близорукость. В равной степени это относится и к тем, кто называет себя политологами или политическими деятелями. Беловежская Пуща, на мой взгляд, попыталась спасти то, что можно было спасти. Для начала хотя бы элемент славянского единства.
- Но Нурсултан Назарбаев не случайно отверг приглашение беловежской "тройки"?
- Он не отверг, его отговорил Горбачев, который еще верил в свое президентство. Впрочем, это иная коллизия. Замечу лишь, что в то время в Казахстане 70 процентов населения были русские...
А теперь о судьбе Страны Советов. Борис Ельцин голосовал на референдуме за ее целостность. И большинство из нас придерживалось таких же воззрений. СССР рухнул, когда на съезде нардепов была отменена статья 6 Конституции о руководящей роли КПСС. Мало кто из принимавших решение депутатов осознавал цену вопроса. Что шестая статья есть та вертикаль, могучие обручи, которые держали Союз. Упразднили монополию компартии - и обруч треснул.
Еще один важный нюанс. Экономическая независимость РФ в контексте решений, принятых в Беловежской Пуще, - шаг вынужденный. Союз был обречен. Если бы Россия не сформулировала свой концепт, по темпам развития через два-три года мы оказалась бы в хвосте. Я уверен, что, несмотря на ошибочные во многом реформы и дикую приватизацию, Россия сделала исторически правильный выбор, приняв декларацию экономической независимости. "Первая среди равных" не утратила лидирующих позиций среди бывших членов бывшего Союза. Нельзя забывать, что на 70 процентов эффективность хозяйствования РФ зависела от межреспубликанской кооперации. Еще на 20 - от кооперации в рамках Варшавского пакта. Развал Союза, распад Совета Экономической Взаимопомощи обрекали наши реформы на уродливое, неполноценное развитие. И чтобы потом "не было мучительно больно", младореформаторы обязаны были это просчитывать, думать головой. Такое могло произойти лишь при условии, что страной руководят опытные люди. Но, будем откровенны, Гайдар - отменный популяризатор экономических идей, которыми подавлял Ельцина. Но впервые Гайдар появился на заводе, когда стал премьером. Согласитесь, что для России это нонсенс.
Как и прежде, многое в стране определяется "мирным сосуществованием" разных форм собственности. Сплошь и рядом толкуют, что государственная собственность бесперспективна. Это чушь! Тормоза придуманы, дабы "сбить государство". Наймите настоящих менеджеров, дайте им процент от каждой прибыльной копейки, и все встанет на место. А что мы сотворили с нефтью? Надо было лишь задействовать частный капитал. Свобода собственности - это свобода разных видов собственности: частных, коллективных, государственных… Если, конечно, мы серьезно озабочены сделать жизнь людей лучше, и чтобы они не горевали о прежних временах.
- Олег Максимович, вас считают "неисправимым романтиком". Хотя книги и, в частности, фильм "Заплыв слепых", убеждают в обратном: рациональные мысли, жесткая, подчас нелицеприятная оценка ролей на политической сцене. Простите, но мечтательная созерцательность здесь и "не ночевала"…
- Меня действительно называют романтиком. И я не стыжусь этого. Хотя, конечно, все обстоит значительно сложнее. Кажется, у Блока хорошо сказано: "В каждом человеке несколько людей, все они между собой борются… Но чаще жизнь сама разрешает, что казалось неразрешимым". Что прежде всего отличает романтика? Он с большим уважением относится к надеждам общества. Совесть тоже прерогатива романтика, а не прагматика. Я писатель, а природа творчества заряжена субъективной энергетикой. Тогда это творчество. Однако анализировать события стараюсь здраво, без эмоциональных перехлестов. Здесь я консервативный оптимист. Не умею жить с завязанными глазами. Чтобы руководить чем-то, созидать что-то, надо разрешать, брать ответственность. Уметь благодарить добротой и добротой наказывать. На фоне твоей доброты подлость более очевидна. Это моя философия.
- Вы коснулись двух полюсов человеческой сути. Но лишь на первый взгляд может показаться, что между добротой и подлостью дистанция необозрима. В "дни сумрачные" даже с близкими друзьями вдруг происходят унылые метаморфозы…
- В моей жизни случалось всякое. И отступали, и предавали. Я никогда не думал о своей безопасности. Наверное, это плохо. У меня нет крупной собственности, нет банка, гостиниц. Но есть имя! И это мой главный капитал. Может, в силу этих обстоятельств в августе 1991-го в "расстрельном списке" наказуемых в первую очередь, если бы победил ГКЧП, я оказался бы в первой пятерке.
А на съезде нардепов Василий Белов, которого, будучи главным редактором журнала "Сельская молодежь", я всячески поддерживал как писателя-"деревенщика", "благодарно" грозился непременно меня "повесить на площади". Он избирался по списку КПСС. Ненависть вспыхивала потому, что я выступал сторонником демократических перемен. Визга, гигантской пены, я вам скажу, было предостаточно.
Угрожали ли мне открыто? Были угрозы, недвусмысленные предупреждения. Но я воспринимал их как форму политической борьбы. Помню у Останкино палаточный городок. Оппозиция митингует. И огромный плакат: "Мудрей сионских мудрецов один еврей – Олег Попцов". Убогий анекдот, когда не знаешь, скорбеть или смеяться.
И для разрядки. Работая в "Сельской молодежи", я хранил в сейфе два письма. В одном из них утверждалось, что Попцов - сионист. А в другом известная поэтесса кляла меня как антисемита. Мне тогда подумалось, что наверняка я правильный человек.
- Вернемся к экономике. Нынче страна пытается преодолеть болезненный порог нищеты, удвоить ВВП. Отыщет ли она в себе силы для стремительного броска в цивилизацию XXI века?
- Однажды у меня спросили: вы за свободу слова? Да, ответил я, но за свободу для бедных. Богатые ее купят. Это нравственный аспект темы. А решение Владимира Путина поднять Россию на борьбу с бедностью правильное. Если хотите, оно может стать объединяющим импульсом. Ибо затрагивает важнейший жизненный блок: дешевые и качественные продукты, доступное жилье, лекарства… Надо умно распорядиться, поднять эту сверхцель до масштабов национальной идеи!
Наша страна долго находилась под прессом "агрессивного меньшинства", пренебрегающим интересами подавляющего большинства. РФ в основном существует как сырьевой континент. За 1990-е годы не построено ни одного крупного завода. С таким наследием добиться удвоения ВВП невероятно трудно. Мне кажется, Владимир Путин это понимает. Он постарался на вытянутую руку отодвинуть олигархов. Что очень актуально. Захват олигархами политической власти (а он шел по стране в ползучем режиме) практически мог обрести форму переворота. И когда Ходорковский пишет, что олигархический капитализм – опора либерализма, то откровенно лукавит. Этот капитализм лишь порожден реформаторами либерального толка. Не более того.
Мы никогда не станем Америкой, о чем мечтали младореформаторы. Но мы можем перестать быть Россией. И тогда катастрофа. Уроки прошлого многому учат. Успех страны определяет наличие сверхзадачи, образно говоря, особого вида энергии. Отсюда лозунги: догнать и перегнать Америку, нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме… Расчет точен. Если не перегоним, то по дороге догоним обязательно. А вот брежневско-горбаческая продовольственная программа забуксовала. Сельское хозяйство осталось "черной дырой", потому что вместо сверхцели - стать монополистами на мировом рынке зерна - все свели к банальному затыканию дыр.
В 1990-е годы не только упразднили понятие сверхцели. Мы утратили осознание и ощущение стратегического размаха. К сожалению, стали тешить себя мелкими бытовыми удовольствиями. Немцовы, чубайсы, гайдары навязали такую планку. И достичь по темпам развития уровня Португалии отнюдь не дерзновенная для нас мечта. Россия никогда не смирится с участью посредственности. Страна с неповторимым богатством недр, пространствами земли, леса, с самыми мощными запасами пресной воды, безмерно одаренным народом обречена вернуть себе статус великой страны. И это дано Богом.
- Как получилось, что с началом демократических перемен во власть прорвалось немало сомнительных, нечистых на руку персоналий? Редко на ком из "бывших" нет отметины уголовно наказуемых дел. Издержки переходного цикла?
- Прежде всего это эффект ускоренной и алогичной приватизации. Поясню на примере. Почему завод продан за бесценок? Объясняли, что не было собственника. Может, сначала надо было создать собственника, а потом продавать? При втором переделе на аукцион вышел из подполья старший вор, стал предлагать большие деньги. Господа из правительства состояли в тендерных комиссиях, якобы блюли интересы государства. Потом тихо избирались в правления этих предприятий, становились собственниками. Можно предположить, что они продавали тендер за долю. И по сути были куплены. Наши партийцы - что в КПРФ, что в СПС или "Яблоке", в ЛДПР и т.п. - тоже не заметили, как в шлейфе появился криминальный элемент. У многих на слуху имя уголовного авторитета из Питера, который изловчился побывать помощником у демократа Собчака, у коммуниста Селезнева, у Жириновского. Не правда ли, занятный расклад?
Когда анализируют сценарии нового обустройства страны, обычно ссылаются на американскую демократию, которая "вышла из дула пистолета". Но, позвольте, капитализм в России начался не в 1991-м. Почему надо копировать чужие, варварские образцы? Более того, советский социализм в XX веке социализировал, сделал толерантной капиталистическую систему. Историческая данность - шведская модель. В Японии сегодня социальные гарантии в 14 раз превышают показатели РФ. Было что из лучшего опыта заимствовать. Тезис "рынок все отрегулирует" тоже ошибочен для страны, где почти столетие не было предпринимательства, частной собственности. Допускаю, что это российское "ноу-хау", но рынок всем рецептам наперекор ворвался в торговлю, сферу услуг и на этом завершил круг почета. Он не пришел в промышленность, в технологии. Ринулся туда, куда путь ему заказан: во власть, в милицию, прокуратуру, таможню… Итог известен.
- Слышал, что вы намерены придать ТВЦ оригинальный московский стиль в эфире. Как корреспондент "Красной звезды", хочу спросить, насколько зримо в этом проекте вам представляются мотивы героики, патриотизма, успешности нашей армии наконец?
- Это действительно серьезный поворот. В бытность мою на ВГТРК мы придумали программу "Аты-баты…". Она была достаточно нестандартной и популярной. На ТВЦ появилась приличная программа "Марш-бросок". Скоро она коснется еще одного пласта нашей памяти – забытых героев. Герой в чем? Подвиг во имя чего? Это далеко не праздные вопросы, особенно для молодежи. У нас есть замыслы к 60-летию Великой Победы, но пока это творческая тайна.
- Военная тема на ТВ становится актуальной?
- Чтобы армия могла защитить страну в столь непростой геополитической ситуации, сначала страна обязана защитить свою армию. От унижений, бесприютности, хамоватого чиновничества. Отстоять ее честь, положение в обществе. Добьемся этого - значит, сделаем еще один шаг к возвращению достоинства стране.
- Олег Максимович, многие годы вы находились в центре событий, ощущали энергию подъема и заблуждений в непростой судьбе нашей России. Но прошлое ревностно всматривается в будущее. Каким это будущее с учетом уроков истории видится вам? Неужели "заплыв слепых" еще далек от завершения?
- Говорят, Бог всевидящ. Но при нынешней экологии даже он может ослепнуть. Вы спрашиваете о будущем. Мы обязаны вернуть уважение к стране прежде всего внутри самой страны. Нельзя считать нормальным, когда есть люди, готовые стать "гражданами мира", а не собственной страны. И я на стороне президента, который с трудом возвращает России то, что так легко было потеряно. Да, нас боялись и уважали за силу. Возможно, не всегда это было то величие, о котором мечталось. Но все равно оно являлось благом. Народ не может долго жить в состоянии раздавленности. Когда Владимир Путин едет на военные учения, он тем самым и армию подталкивает к совершенству. НАТО наступает, но мы сможем не позволить только то, что в состоянии не позволить.
Мы должны удвоить ВВП. Возродить экономическую мощь. Это непросто. Нет универсальной формулы развития, перехода в иное экономическое измерение страны, которая преуспела только в проедании сырьевого ресурса. Угольной шахте после месяца простоя нужно три месяца для восстановления. А здесь огромная страна десятилетие была в разрушенном виде, потерявшая фундаментальный профессионализм, пережившая небывалый исход интеллекта. Но ничто не сдвинется с места, пока будем нести такие потери. Реформы – это интеллектуальный прорыв в экономике, в оборонных сферах, в юриспруденции, где угодно.
При нынешнем главе государства нам предстоит остановить "утечку мозгов", сделать страну, личность, как модно сейчас говорить, конкурентоспособными. Особая забота - подрастающее поколение. Мне представляется, оно должно найти себя в развитии государства, заразиться гордостью за свою Родину, ее прошлое, настоящее. Не случайно сказано: молодежь есть нить, протянувшаяся сквозь время, тончайший нерв истории. В ней заложено ощущение бесконечности…
Наверное, обратили внимание на короткую, но емкую по мысли фразу Владимира Путина: олигархам надо стать патриотичнее. Это программа для капитала. Ведь имена Мамонтовых, Демидовых, Морозовых обрели громкое звучание, когда стали служить "царю и Отечеству". Их меценатство органично потому, что они были патриотами России. Патриотизм – колоссальный всплеск энергии. Он возвеличивает человека и нацию. Не спрашивай, что твоя страна может сделать для тебя, спроси сначала, что можешь ты сделать для своей страны. Эти прекрасные слова принадлежат Джону Кеннеди. Но они - синоним и нашей отечественной гордости. Вспомните, к примеру, сколько талантов воспитала Александра Пахмутова своими замечательными песнями. Да, надо гордиться своей державой. Потому что держава – это сила, это единство. Держава – это возможность всегда удерживать свое знамя.
- И в заключение. Лев Толстой говорил, что знает лишь два несчастья: угрызение совести и болезни. За сто лет потрясений и перестроек что-то изменилось в мироощущении россиян?
- Могу сказать, что первая беда - болезни - стала прогрессировать. А без угрызений совести сейчас, увы, многие не бедствуют. В этом смысле нынешнему поколению живется гораздо легче, чем Толстому...

29 мая 2004