"АПН" - В защиту Туркменбаши. Зачем туркмену российское образование 00:07 11.06.2004
В защиту Туркменбаши
Алексей ЧАДАЕВ
Смотрю вечерние новости. Родимый ящик разрывается от праведного гнева по поводу непризнания в Туркмении дипломов иных государств. Показывают несчастных туркменских студентов в Москве, которым теперь закрыта дорога обратно на родину, и – во всех ракурсах – главу русской общины Туркмении. Оно понятно: хотя решение касается всех без исключения иностранных дипломов, ясно ведь, что отпрыски ашхабадских семей, обучающиеся в Принстоне или Оксфорде, даже если таковые и есть, достойны занесения в Красную Книгу и никак не могут быть статистически заметной величиной. В отличие от тех, кто едет за дипломом в Россию.
Комментарий туркменского МИДа звучит издевательски: "решение связано с тем, что в последнее время в России появилось слишком много возможностей купить диплом или получить фиктивное образование за деньги". Правду ведь сказали – ни убавить, ни прибавить. И уж, с туркменской точки зрения, всяко правильнее два года прилежно штудировать "Рухнаму" в Ашхабаде, нежели пять лет поглощать в Москве паленую водку на крылечке вчерашнего ПТУ, переименованного в Современный Университет чего-нибудь. В первом случае недостаток знания возмещается, по крайней мере, подкованностью по части заповедей ниязовской религии; во втором же не образуется ни того, ни другого.
Современный Мелхиседек – "царь, пророк и первосвященник" в одном лице – Туркменбаши безусловно нуждается именно в таких кадрах: не столько образованных, сколько идейно подкованных. И в его действиях в этом смысле есть, по крайней мере, некое здравое целеполагание, даже проектность, если угодно: он осмысленно строит свою туркменскую мононацию, изгоняя остатки русских просветителей-колонизаторов, снижая общий уровень интеллектуального развития населения до безопасного с точки зрения стабильности режима, и поднимая на знамя эдакое чучхе собственного изготовления – довольно безобидное, между прочим. Варварство? Да, но, во всяком случае, ясное и последовательное.
Не в пример отцу всех туркмен, целеполагание отцов нашего собственного отечества в смысле развития образовательной системы понять мудрено. Определить на самом общем уровне, каково место высшего образования сегодня в нашем собственном национальном проекте – и, следовательно, какие требования к нему должны предъявляться – попросту невозможно. Когда говорят о снижении уровня коррупции, переходе на платное образование, углубление специализации и т.д. – это, простите, не только не цели, но даже и не задачи: в лучшем случае, методы. Когда за образовательную реформу выдают хитроумные эксперименты вроде ЕГЭ – это уже просто надувательство, по крайней мере, без ответа на вопрос "зачем", именно на уровне целей.
Проблема состоит вот в чем. На сегодняшний день высшее образование в России имеют, по разным оценкам, от 13 до 22 процентов населения – это, в общем, немало (в западноевропейских странах разброс от 15 до 27-28%). В крупных городах этот процент, понятно, гораздо выше – до трети, а иногда и до половины населения. Причем молодежь идет в ВУЗы в столь массовом порядке, что через 20-30 лет люди, не имеющие вузовского диплома, могут запросто оказаться в меньшинстве в целом по стране.
Однако здесь и скрыт главный подвох. Дело даже не в том, что значительное число юношей идет в ВУЗ ради отсрочки от армии, а девушек – ради того, чтобы найти там женихов; и не в качестве образования самом по себе. Проблема в том, что высшее образование в такой ситуации перестает быть средством для вычленения элиты, создания прослойки людей с принципиально более высоким социальным статусом – и становится просто необходимой "путевкой в жизнь" для всех и каждого, вроде нынешнего свидетельства об окончании школы. Подобно тому, как понятие "университета" стерлось окончательно после того, как в университеты переименовались почти все ВУЗы страны, точно так же и вузовское образование, становясь в довольно близкой перспективе всеобщим, перестает быть высшим.
Реформистские проекты, по сути, развивают и закрепляют эту тенденцию. К примеру, министерство науки и образования планирует замену в обязательной вузовской программе курса философии на курс вроде "философские проблемы специальности имярек", по профилю заведения. По уму, все вроде правильно: философию сплошь и рядом читают недобитые преподаватели всякого научного коммунизма, по курсам диамата из прошлой жизни, а философские факультеты и кафедры превратились сегодня в последние бастионы единственно верного учения, эдакие самовоспроизводящиеся за госсчет анахронизмы.
Однако ясно ведь, что курсы про философские проблемы станкостроения или выплавки стали и сплавов, при всей их эвристической ценности, без предшествования некого базового философского бэкграунда будет в лучшем случае подспорьем для профориентации человека, но никак не средством для повышения его общеобразовательного уровня и расширения кругозора. Фактически, такой ВУЗ будет выполнять функции продвинутого ПТУ или техникума ("колледж", кажется, сейчас это называется, да?), готовя специалиста – может быть, даже и высокого уровня – но при этом жестко ограниченного рамками своей сферы. Т.е. "профессионала", но никак не "элиту". И то ведь не факт еще, что "профессионал" - это хорошо: недаром В.Л.Глазычев все время твердит про "готовность к переадаптации под постоянно изменяющиеся правила рынка труда" как более насущную задачу для образования, нежели точная специализация.
На фоне повсеместных разговоров о том, что, мол, "после ВУЗа мало кто находит работу по специальности", что "приходящие на производство выпускники ВУЗов ничего не знают и не умеют, и их надо всему учить с нуля", все это звучит как дичь. Действительно, работодателю нужен специалист, способный закрыть позицию, а не ренессансная личность с энциклопедическим кругозором. Но нужно четко понимать, чем и за что на самом деле ты расплачиваешься, делая выбор в сторону специализации в ущерб универсализму. Как, впрочем, и наоборот.
Вполне возможно, что проблема упирается всего лишь в слова. Ясно, что социальный статус "высшего" образования по определению "выше", чем у "среднего", путь даже и "специального". И, следовательно, то, которое "специальное", тоже хочет быть "высшим", как и его обладатели. Может быть, выход как раз и состоит в том, чтобы, подобно "среднему", разделить и ВУЗовское образование на "высшее общее" и "высшее специальное" с равным статусом – но неявным различием в целеполагании для обладателей первого и второго. Тогда в случае "общего" акцент делается на послевузовское "доразвитие" - научную, управленческую либо какую-то еще карьеру, а в случае "специального" - на трудоустройство и работу по специальности. Тогда, действительно, можно и без философии, и без истории с культуро-социо-политологией – либо, наоборот, без "точных" и "естественных" дисциплин там, где речь идет о "гуманитарной" специализации – таковая, как легко понять, тоже возможна.
Просто, в отличие от государства Туркменбаши, в России все-таки категорически неприемлемо учиться в ВУЗе два года вместо пяти – ну нет у нас в культуре источников столь концентрированной мудрости, как "Рухнама", и потому, увы, приходится тратить несколько больше времени на приобретение знаний. Значительная часть которых, действительно, никогда в жизни не пригодится – но без этих самых "бесполезных" знаний людям только и останется, что искать какого-нибудь вождя вроде Ниязова и выстраиваться в пирамиду покорности.
Потому что свобода, как выразился Э.Фромм, есть то, чему надо долго учиться – гораздо дольше, чем послушанию.
|