Крыса спешит. C корабля на бал

Жил–был тролль, злющий-презлющий; то был сам дьявол. Раз он смастерил зеркало, в котором все доброе и прекрасное уменьшалось донельзя, все же негодное и безобразное казалось еще хуже. Лучшие из людей выглядели в нем уродами, или казалось, что они стоят кверху ногами…
- Теперь только, - говорили ученики тролля, - можно увидеть весь мир и людей в их настоящем свете!
Г. Х. Андерсен.
"Снежная королева".

Осмон ИМАШЕВ

Жалость - мой гамбургер
Правда, у этой истории было продолжение. Окрыленные ученики тролля пришли к консенсусу относительно полета с данной диковиной на небо, однако сама диковина не вынесла такого развития событий и разлетелась на осколки. "Некоторые из них были не больше песчинки, разлетелись по белу свету, попадали, случалось, людям в глаза и так там и оставались. Человек же с таким осколком в глазу начинал видеть все навыворот или замечать в каждой вещи одни лишь дурные стороны... Некоторым людям осколки попадали прямо в сердце, и сердце превращалось в кусок льда. Были между этими осколками и большие, такие, что их можно было вставить в оконные рамы, но уж в эти окна не стоило смотреть на своих добрых друзей".
Андерсен - не то датский сказочник, не то кыргызский реалист. Потому что это все - словно публицистика сегодняшнего дня…
На их воспоминаниях строится внушительная экспонента - этакий полет шмеля–инвалида с залетом во власть.
История Мисира Ашыркулова четко делится на два разномастных эпизода: до покушения и после. В принципе, психологический шок вполне может привести к тому, что личность основательно "перетряхнет".
Тогда вопрос в другом: а что же именно "перетряхнулось"? Стрессовая ситуация, принято полагать, беззастенчиво обнажает слабости, служит им пригодной питательной средой. Она же укрепляет силы (если те есть), но это - намного реже…
Вот что говорят те, кто давно и хорошо знал г–на Мисира: коллеги, родственники, знакомые…
Мисир с детства был слаб. Не оттого, что хотел этого, просто "так случилось". Слабый человек, превративший слабость в собственную силу, в свою личную манеру извлечения выгоды. В нем не увидишь ни "прозревшего деятеля", ни "мастера хитроумных комбинаций" - никакой он не деятель и не мастер. Проще представить г–на Ашыркулова, закрывающегося от мира большим носовым платком. Таким большим, что уж если случится попутный ветер - то быть тому платку парусом…
…Чем, кстати, не сказочный сюжет - от прямого попадания зловредного заколдованного осколка все хорошее, что было в человеке, начинает сладостно зевать и отправляется спать. Плохое, наоборот, растет из мухи в слона, заполняя его целиком. Причем не сразу. Постепенно.
С ранних лет, вспоминают очевидцы, г–н Ашыркулов более чем привык ко всеобщей жалости - слабое здоровье создавало сильное реноме. "Все его жалели, все ему помогали". Вызывать эту жалость стало уже не нормой жизни, а наркотической потребностью. Повышенная, болезненная забота о собственном здоровье и благополучии стала чем–то вроде мании - хотя при том он никогда не переадресовывал такую заботу своим близким и друзьям. Имидж сирого и убогого еще пригодится ему в будущем, на государственной службе, а пока…
Сам г–н Мисир с окружающими не миндальничал. Причем самым близким доставалось от него по полной программе.
Но предприимчивый страдалец не заботится о том, чтобы остаться в тени своих, в общем–то, неприглядных поступков. Оригинальный прием (и не откажешь ему в красоте жеста) - совершать их честно, открыто, с гордо поднятой головой. Свои мелкие слабости и прочие страстишки он демонстрирует так, словно совершает благородные деяния. И искренне!
Еще одно ашыркуловское ноу–хау: рассуждая о тех или иных событиях нашей недавней истории, он сразу опасливо оговаривает: а вот здесь меня не было, и там я не участвовал. Болел, лечился, а может, с визитом где–нибудь был. Прямо Горбачев какой–то…
Если все это послушать, так его не было нигде. И конституционных полномочий не хватало, и вопрос (любой) - упрямо находился вне его компетенции. Даже сейчас, вступив на скользкий лед личностной политики, он, по принятому обыкновению, продолжает, взывать к кому–то со стороны или выразительно косить туда глазами. С умилительной надменностью он рассказывает о своем бизнесе в России - друзья помогли. И здесь он не сам!
Паразитируя на человеческой щедрости и не переставая надсадно чихать и кашлять, наш герой однажды добрался до ответственных постов. Но чем еще привлекал г–н Ашыркулов симпатию окружающих, кроме своей бесконечной игры в убогую старушку, которую надо перевести через улицу и принять сумку из слабеющих рук? Практически ничем. Только при сопоставлении фактов выясняется, что брал он людей одним и тем же неизменным приемом.
Один раз это не настораживает. Но когда такая жалобность входит в правило - картина мошенничества налицо. Конечно, он талантливый актер, раз сумел убедить многих. Но амплуа однообразно: "каждую пятницу я умираю".
Так что заколдованному зеркалу троллей было что увеличивать…

Проверено. Крыс нет
"Он никогда не перетруждал себя, мог появиться раз в неделю и устроить какую–нибудь накачку", - вспоминают очевидцы о работе г–на Мисира в вычислительном центре КНУ. "Он постоянно болел, и всю его работу выполнял заместитель. Умел вовремя заболеть, все его жалели, все ему помогали". Это о начале карьеры; дальше, впрочем, то же самое.
"Оторвали мишке лапу…" Кто же польстится на долю убогого? Места службы меняются, но на каждом новом месте соискатель выводит прежний заунывный мотив.
Теперь, получается, выздоровел?
Отлынивал он не от работы - от ответственности. Как человек, знающий толк в манерах и жестах, нынешний поборник честных выборов высоко ценил властные должности - хотя видел в них, судя по всему, да и по его собственным поступкам судя, только игрушки для взрослых. Он был "робок и несчастен", когда говорил с вышестоящими. С ними - скромен, исполнителен, деловит… Хотя и болен при том - но внушал ведь надежду, что когда–то, возможно, и выздоровеет. Внушал, и еще как!
С нижестоящими же бывал без оглядок груб и часто несправедлив. Такова психология чиновника, которым Ашыркулов не родился, но стал. Во власти он, мягко говоря, зазнался и стал, как пишут в психологических ориентировках, "личностно неадекватен". Это - как минимум, повторим. Властные посты, на которых он не "работал", а "сидел", оказались слишком высоки для того, чтобы не вызвать головокружения. С поста ректора в кресло замминистра - слишком резкий взлет. Может заложить уши, а может заложить вообще все. Кто–то выносит это, кто–то нет. Никогда не знаешь заранее. Практика покажет.
Власть безошибочно ставит диагноз тому, кто сильно и страстно добивается ее взаимности. С г–ном Мисиром, к сожалению для тех, кто его знал и ценил поначалу, все получилось не лучшим образом. Власть усилила в нем, честно признаться, не самые положительные стороны, она же негативно сказалась на его способностях. Но такой экзамен всегда - беспощаден.
Мисир Ашыркулов, комментируя свою позорную отставку (а за всю новейшую историю Кыргызстана он уволен с наибольшим позором) бодрится (небывалое дело!) и пытается скрыть гримасу предателя застенчивой улыбкой. Ему дано имя (Крыса), но он, кажется, и в этом находит повод для шутки. Или делает вид - хотя, скорее всего, он искренен, как всегда. В однообразных выражениях, из одного интервью в другое он повторяет: ничего особенного не произошло, все совершенное им - нормально и в порядке вещей.
Для него, выходит, да. Хотя его реплики теперь слишком уже запредельны, даже если брать в расчет его мнительность и зазнайство.
Введя в заблуждение власть, он теперь пытается поступить тем же образом с оппозицией. Пусть масштаб и личностей, и ответственности несопоставим, зато можно говорить с уверенностью: и новое свое начинание мсье Мисир провалит с тем же успехом. А что до честных выборов - это его компетенция: он всегда умел выбирать.
Сегодня он бравирует высокими связями в России, пытаясь выдать себя за политика. Ничего нелепее и не представить. Да, нельзя отказать г–ну Ашыркулову в умении произвести впечатление, он фигура представительная. Есть у него и манеры, и способности - не зря он столько времени занимал властные посты, все собираясь и собираясь приступить "наконец–то" к исполнению своих обязанностей. Вот и былой коллега г–на Мисира профессор Кусеин Исаев вспоминает о "его сдержанности, простоте в юности". Именно что вспоминает! Блистательный имитатор - это диагноз. Так и остался бы он в истории страны не очень качественным чиновником, когда бы сам не пожелал большего.
Болезненная "двигательная активность" ревнителя честных выборов и собственного здоровья многих наводила на печальные размышления. В последние годы от Ашыркулова отвернулись друзья, оставив его наедине со своими внутренними монстрами (к ним теперь прибавились коллеги - радетели за честные выборы, о которых известно, как блистательно они эти выборы проигрывают). Когда от человека (уже преклонного возраста) отворачиваются родные и друзья - это более чем тревожный психологический симптом. А вот Тойчубек Касымов, давний друг Мисира, перестал с ним общаться…
При всем брезгливом ощущении от этой истории, как ни странно, измена Мисира Ашыркулова - благо для Кыргызстана, показатель демократичности нашей политической системы. Происходи все это в условиях авторитарной деспотии, никто так никогда и не узнал бы, что у него на уме. Демократия предоставляет каждому политику возможность проявить себя с наиболее эффективной стороны. Выбор предательства - тоже выбор. И он, к сожалению, делается не в последний раз.
Для тех, кто знает его давно, г–н Мисир, что называется, "мощно сдулся". Постоянная жалостливость и слабость привели к безынициативности, систематическому отлыниванию от работы - прямо сюжет для советских сатириков! Подобострастность в отношении к сильным мира и безжалостное отношение к тем, кто находится в зависимом положении, развили в нем сухость и бессердечие. Маниакальная увлеченность здоровьем, особенно после покушения и полученных травм, привели к параноидальным последствиям. Из их числа более чем смелое мнение г–на Мисира, что из него получился бы "идеальный президент"… Хотя, говорят, такое тщательное увлечение физическим здоровьем - уже явный признак нездоровья психического.
При чем тут обещанный Андерсен? - спросит читатель. А очень даже при чем. От попадания одного осколка человек постепенно превращается в пленного Кая. В Ашыркулова их попало намного больше.
Знающие г–на Мисира признают в его поведении после покушения все нарастающие признаки неадекватности сознания. Даже в сравнении с привычными его виражами это откровенно "слишком". Одни признания о том, что в новую компанию он вошел "сознательно" (допуская иной вариант?), многого стоят.
(Хронический алкоголик, между прочим, примечателен не тем, что пьет, а тем, что заплетающимся языком громогласно и требовательно настаивает на своей трезвости.)
И лучше сказать об этом сейчас, пока наш "идеальный будущий президент" не объявил себя Наполеоном.
Все эти мнительности предстают уже в увеличенном виде, словно к ним приложили увеличительное стекло. Ашыркулов все больше уходит в свой внутренний мир, а в том, кажется, круглосуточно крутят маниакальное кино…
И вот - результат.
Что до перспектив собственного политического плавания, то у г–на Мисира их нет.
В переменчивом мире политиканства с упрямством крысы выживают профессиональные интриганы, то есть негодяи. Экс–секретарь совсем не таков: у него "даже нет способности интригана", говорит наш герой. Вот бедняжка, и ее–то нет… Даже ее.

Цитатник идеального политика
* Он (Президент. - Ред.) либо в шутку, либо всерьез так сказал: "Я, конечно, капитан утопающего корабля. Ты сделал правильный шаг, возглавив это движение. Желаю тебе успеха. Я должен освободить тебя от занимаемой должности, чтобы ты больше занимался своими делами". Ну, я посмеялся…
* С 14 марта (Аксы, 2002 год. - Ред.) я как раз был в командировке по приглашению швейцарской стороны. Поездка была заранее запланирована.
* Совет безопасности тогда был неконституционным органом.
* По вопросам Совета безопасности ко мне приходили, консультировались.
* Я не думал, что это демарш.
* Кулова я не арестовывал. Его арестовали после меня.
* Меня в это время (референдума. - ред.) здесь не было, я лежал в больнице в Москве.

11 июня 2004 года. №105