Олимжон Салимов: "Я видел, как кони плачут…"
Узбекский режиссер видел также, как плакал Ислам Каримов

Гульбану АБЕНОВА

"Ночь, когда плачут кони" - так называется спектакль, который готовит на сцене Казахского театра драмы имени М. Ауэзова художественный руководитель Узбекского театра для детей и юношества, заслуженный деятель искусств Узбекистана и лауреат Государственной премии Узбекистана Олимжон Салимов. По словам режиссера, это его первая работа в Казахстане. Его спектакли видели не только зрители Узбекистана, но и Киргизии, Таджикистана, России, Украины, Германии, Польши, Бельгии, Египта и других стран.

Когда в 1993 году Олимжон Салимов возглавил узбекистанский ТЮЗ, он первым делом, если верить сайту театра, стал избавляться "от идеологизации и агитационности спектаклей прошлых лет, взялся за поиски новых художественных форм". Почти все спектакли, поставленные Салимовым, стали призерами различных международных театральных фестивалей. Спектакль "Там, где плачут кони" получил Гран-при фестиваля "Навруз-95". Спектакль "Боз масхарабоз" в 2000 году участвовал в театральном фестивале в Мюльхайме (Германия), а в 2002 году - на Каирском международном фестивале экспериментальных театров.

- Чем вы руководствуетесь, когда подбираете репертуар для сегодняшних подростков?

- Детей нельзя обманывать, не все же им надо преподносить на уровне зайчиков и прочих попрыгунчиков. Приходит время, и мы говорим с ними и о серьезном. Проблема драматургии в Узбекистане - одна из главных проблем. Поэтому репертуар нашего театра насыщен произведениями зарубежных авторов. Японская, итальянская, немецкая драматургия. Иногда мы берем узбекские сказки и сами обрабатываем их на современный лад и под наш театр. Приходится даже самим пробовать себя в роли сценариста. Например, я вместе с поэтом Усманом Азизовым написал "Железную женщину". Этот спектакль до сих пор идет на сценах узбекских театров.

- А как сегодня обстоят дела в Узбекистане? Люди ходят в театр?

- У нас любят легкие музыкальные спектакли. На них всегда аншлаги. Да, у нас есть проблема со зрителями и культурой посещения театра. В Алматы, я заметил, зритель более подготовленный. В своем театре мы ставим спектакли три раза в день. Каждый раз - полный зал. Но это все организованные, как я их называю, зрители. То есть те, кого обязали купить билеты. Они приезжают на школьных автобусах, гурьбой. Ведут себя, как в школе: носятся в антрактах, свистят во время спектакля. Я считаю, что настоящий зритель - тот, который приходит сам, покупает билет, заранее выбирает спектакль, который хотел бы посмотреть.

- Лет 5-6 назад я смотрела спектакль, поставленный вашими земляками из ташкентского "Ильхома". Помню, у них были тогда очень продвинутые постановки. Этот театр существует до сих пор?

- Да, это небольшой театр, рассчитанный на 100 человек. Они недавно вернулись из Нью-Йорка. Это лучший театр в Узбекистане. "Ильхом" ("Вдохновение") имеет своего зрителя. Билеты раскупаются за месяц вперед, причем самими зрителями, а не организациями.

- Алматинцам вы решили показать "Ночь, когда плачут кони". Вы сами выбрали этот спектакль и почему?

- Нет, эту пьесу выбирал художественный руководитель казахского театра Есмухан Обаев. Когда он был в Ташкенте, то посмотрел несколько наших спектаклей. Сначала мы планировали другую постановку - "Путешествие в Ташкент". Хотели сделать комедию "Путешествие в Алма-Ату". Но после последнего просмотра на фестивале в Ташкенте было решено ставить именно "Ночь, когда плачут кони". Это история о жизни простого чабана. Он с детства был плешивым. Всегда носил шапку. Однажды в пятом классе учительница заставила его снять шапку. Когда все дети засмеялись над ним, он швырнул в учительницу чернильницу и после этого перестал посещать школу. Стал чабаном, женился. Но проходит много лет, а детей у них так и нет. Мысленно он разговаривает со своим прапрадедом и просит его послать ему малыша. А когда через некоторое время в его дворе появляется конь, то он решил, что это прапрадед послал его. И далее живет надеждой, что он пошлет ему и сына. Но вместо этого лишается и коня, и жены. Он остается один и проклинает этот мир… Думаю, что здесь заложена философия восприятия человеком мира, своего места в обществе. Человек создает свой собственный мир и живет иллюзиями. Пьесу написал я сам по произведениям узбекского писателя Тогая Мурода "Крик лошади в ночи" и "Люди в полнолунии". Соединил судьбы двух героев, и получилась такая вот пьеса.

- Когда я был ребенком, у моего отца была лошадь, - вспоминает Салимов. - И я неоднократно наблюдал, как он разговаривал с ней, относился к лошади, как к члену семьи. Для меня это тогда казалось странным. Помню трогательную сцену, как отец хоронил эту лошадь, когда она умерла от старости. И потом не раз видел на холме, где она похоронена, отца. Он сидел и думал о чем-то своем. Сильно грустил и тосковал по ней.

- Таким образом, в спектакле только два главных героя - чабан и лошадь. А как в условиях театра вы покажете драму лошади?

- В спектакле задействовано почти полтеатра, более сорока человек. А что касается лошади, то сейчас я возьму веревку, закреплю на ней седло и скажу, что это лошадь. И если вы в это поверите, значит, нам удалось игрой актеров убедить вас, что это действительно лошадь. Только через актеров, через их восприятие и талант я могу показать лошадь. Ведь не вытащу же ее, живую, на сцену. В спектакле есть много сцен с лошадьми. Я специально взял видеокамеру и снимал, как лошади танцуют, как влюбляются. Наблюдал за ними долго.

- И как они влюбляются?

- Это надо видеть. Кое-что хотел бы повторить с актерами. Эти громадные существа нежно подходят друг к другу. Обнюхиваются и как будто целуются. Я видел также, что лошади плачут, когда им грустно и одиноко и когда с ними обращаются плохо. Помню, в детстве наблюдал, как избивали лошадь: она вырывалась, а глаза ее были полны слез.

- Вы работали с актерами из разных республик, трудно ли было находить общий язык?

- Язык актера всегда один - профессионализм. Здесь у меня все получается легко. Я хорошо знаю этот театр, мы много раз встречались с актерами на международных фестивалях в Германии, Ташкенте, Каире. Они очень профессионально относятся к своей работе. К сожалению, у меня не было времени посмотреть все спектакли и самому выбрать актеров. Я поверил художественному руководителю Каздрамы, который и порекомендовал актеров к этому спектаклю. Здесь у меня есть возможность раскрыть актеров, найти в них что-то новое. Когда они работают все время с одним и тем же режиссером, то они устают. А когда приходит другой режиссер, у них возникает желание сделать что-то новое с ним, и это тоже, наверное, мне помогает.

- Я считаю, что когда двадцать-тридцать лет один и тот же режиссер работает в одном театре, то, конечно, может произойти много хорошего, но также я уверен, что произойдет не меньше и плохого, - рассуждает Олимжон Салимов. - Существует ведь и другая сторона медали. Сама система театра с советских времен не меняется, и реформы уже просто необходимы. В моем театре сорок пять актеров, и я всегда говорю: не нужно мне столько актеров. Как бы я ни хотел, я не смогу с ними со всеми работать, кто-то останется без роли. Они будут обижаться, пропадет чей-то талант. Но я же не могу найти 45 пьес под каждого актера! Некоторые получили звания народных артистов. При этом хорошо, если их за полгода один раз можно увидеть на сцене, но зарплату они получают регулярно… В казахских актерах меня привлекает, помимо их профессионализма, требовательность к себе. Честно скажу, для меня каких-то новых открытий не было, но ваших актеров характеризует, я бы сказал, какая-то поэзия, эмоциональность и душевность, особенно у молодежи. Я вижу в них большое желание работать.

- В этом спектакле художник-постановщик - из Туркмении, композитор - из Узбекистана, а актеры соответственно - казахские. У нас ведь принято громко называть мероприятие международным, даже если собираются представители двух соседних республик. Получается, что это - международный спектакль?

- Добавьте еще меня - я таджик по национальности, хотя и родился в Узбекистане. Туркменский художник Бердикул Амансехет - один из лучших художников Центральной Азии. Его работы выставлялись во многих странах, и везде он получал хорошие отзывы. У него замечательные эскизы, поэтому я рад, что он принимает участие в моем спектакле. Композитор - заслуженный деятель искусств Узбекистана Анвар Ергашов - тоже хорошо известен в нашем кругу.

- Ваши спектакли смотрел Ислам Каримов?

- Мои, к сожалению, нет. Помню, мы готовили спектакль в 1997 году к 660-летию рождения эмира Тимура. Но он и тогда не пришел. Хотя мы ждали его и тщательно готовились к приезду. Лишь однажды я видел его на театрализованном представлении по случаю открытия после реконструкции Театра имени Хамзы. Я сидел недалеко от него и видел, как он плакал. Потом даже по телевизору продемонстрировали этот момент.

- Вам, наверное, здесь заплатили за постановку больше, чем вы получаете у себя в Узбекистане?

- Да, больше, чем я получаю там. Но для меня не это важно, мне здесь просто интересно работать. У меня ведь дети неплохо зарабатывают. Дочь и сын закончили университеты в США. Дочь работает в Италии, руководитель одного из проектов при ООН. Актеры в Узбекистане - самая низкооплачиваемая категория, поэтому они и подрабатывают на свадьбах, на дубляжах, благо столько всяких сериалов у нас появилось на телевидении. Для меня этот спектакль - своеобразный экзамен: воспримут ли здесь зрители мою постановку, насколько странным им покажется этот спектакль? У меня свой язык, своеобразное выражение себя в этом спектакле. Вы знаете, в Германии любой спектакль воспринимают "на ура". Даже фальшь принимают хорошо, как будет здесь - не знаю. Но не подстраиваюсь под зрителя, для меня важнее свобода самовыражения.

№111 (15518) от 12 июня 2004