Страна-застенок
Узнику режима средневекового мракобесия Борису Шихмурадову исполнилось 55 лет

Валерий АСРИЯН

Страны, лидеры которых принимали этого человека в своих кабинетах, СНГ, Евросоюз и НАТО лицемерно не замечают трагедии бывшего министра иностранных дел и вице-премьера Туркмении.

25 мая исполнилось 55 лет Борису Шихмурадову - лидеру Народного демократического движения Туркменистана, арестованному и осужденному по абсурдному обвинению в 2002 году. О его судьбе сегодня ничего не известно. Страны, лидеры которых принимали этого человека в своих кабинетах, СНГ, Евросоюз и НАТО лицемерно не замечают трагедии бывшего министра иностранных дел и вице-премьера Туркмении. Впрочем, это трагедия не только Шихмурадова, а целого народа, прозябающего в страхе и унижении.

Выпускник факультета журналистики МГУ, журналист-международник с большим опытом практической работы, Борис Шихмурадов около 10 лет возглавлял МИД Туркменистана, был специальным представителем президента Туркменистана по проблемам Афганистана и Каспия, неоднократно выступал на сессиях Генеральной Ассамблеи ООН. Его деятельность по урегулированию ситуации в Афганистане и ведению переговорного процесса с афганским правительством в конце 90-х годов была одобрена ООН. Борис Шихмурадов неоднократно представлял Туркменистан на различных международных форумах, участвовал в мероприятиях, организованных под эгидой ООН, ОБСЕ, возглавлял делегацию Туркменистана на саммитах СНГ, принимал участие во многих двусторонних встречах. Деятельность Бориса Шихмурадова на посту министра иностранных дел Туркменистана была высоко оценена как внутри страны, так и за рубежом. Он был награжден многими правительственными наградами. За время его пребывания на этом ответственном посту МИД России поочередно возглавляли три министра: Андрей Козырев, Евгений Примаков и Игорь Иванов - и со всеми он поддерживал дружеские деловые отношения.

За годы, когда Шихмурадов руководил министерством иностранных дел, в Туркменистане побывало большое число глав государств, представителей крупных зарубежных компаний, в стране проводились международные конференции, саммиты и другие мероприятия на высшем уровне, а сам Ниязов посетил практически все европейские и азиатские столицы, был принят в Белом доме.

В настоящее время в Туркменистан уже практически никто не приезжает. В четвертый раз отложен визит президента Леонида Кучмы, трижды переносится визит Ниязова в Минск. Деструктивная позиция главы туркменского государства во многом служит тормозом в решении таких актуальных проблем, как, например, правовое определение статуса Каспийского моря. Ниязовские чиновники не участвуют в международных программах по важнейшим проблемам, таким, как борьба с распространением наркотиков, притом, что регион "славится" этим злом. В ближайшее время государства Центральной Азии посетит директор Управления ООН по контролю над наркотиками и преступностью Антонио Мария Коста, но в его программе визит в Туркменистан не значится.

По мере становления Туркменистана как независимого государства и укрепления его внешнеполитического авторитета фигура министра иностранных дел приобретала все большее значение, многие в неформальной обстановке откровенно говорили о его заслугах перед страной, что не могло не вызывать недовольства со стороны Сапарму-рата Ниязова. Кроме того, Борис Шихмурадов не боялся открыто выражать свое мнение по вопросам внешней политики, отстаивать свою точку зрения по международным проблемам. Именно ему принадлежала идея о нейтральном статусе Туркменистана, об активном участии страны во многих международных организациях, о ее вступлении в ОБСЕ.

В конце 2001 года Борис Шихмурадов подал заявление об отставке, а затем объявил о своем переходе в оппозицию президенту Туркменистана Сапармурату Ниязову и создании демократического антиниязовского движения, так как имел достаточно оснований для того, чтобы открыто выразить свое несогласие с проводимым антидемократическим курсом. В результате такой политики страна, бывшая в составе СССР исключительно сырьевым источником, не могла в должной степени развиваться экономически, а политически все больше становилась тоталитарным государством, изолированным от внешнего мира. В ответ Ниязов объявил Шихмурадова государственным преступником, против него было возбуждено уголовное дело.

В конце 2002 года Борис Шихмурадов находился в Ашхабаде, куда он прибыл, чтобы организовать и возглавить акции гражданского неповиновения режиму Сапармурата Ниязова, так как к тому времени идеи Народного демократического движения были весьма популярны в стране. "Получив в свои руки ин- формацию о готовящихся мероприятиях, туркменские спецслужбы организовали и осуществили так называемое „покушение" на президента Ниязова, что позволило им расправиться со многими представителями туркменской интеллигенции, бизнесменами, бывшими высокопоставленными чиновниками, сотрудниками правоохранительных органов и министерства обороны, то есть, всеми теми, на кого Ниязов уже давно „точил зубы", - рассказывает Татьяна Шихмурадова, супруга Бориса Оразовича. - По официальным данным, по „делу 25 ноября" было арестовано около 60 человек, на самом же деле - несколько сотен".

Шихмурадова арестовали 25 декабря 2002 года. А уже 29 декабря по туркменскому телевидению были продемонстрированы кадры его признания в организации покушения. Все, кто видел эту запись, были потрясены. Изможденный бессонницей и пытками, находившийся, видимо, под медикаментозным или наркотическим воздействием, он зачитывал написанные явно чужой рукой строки, называя себя преступником, а Сапармурата Ниязова - посланником небес. Друзья и знакомые Бориса задавались вопросом, до какой степени издевались над этим человеком, что заставили его произносить эти очевидные нелепости.

Тогда же, то есть через 4 дня после ареста, было объявлено, что состоявшийся суд признал Шихмурадова виновным по 22 статьям уголовного кодекса Туркменистана, включая покушение на жизнь президента, попытку государственного переворота, терроризм, убийство и т.п., и приговорил его к 25 годам тюремного заключения. На следующий день приговор был изменен: вместо 25 лет- пожизненное заключение. Вряд ли подобное возможно где-либо еще в цивилизованном мире! Напрашивается сравнение разве что с саддамовским Ираком. А ведь Туркменистан, будучи членом международных организаций, ставил свою подпись под многими документами, запрещающими подобный произвол и нарушение всех юридических норм, и, прежде всего, под Декларацией прав человека, принятой ООН, а также документами, запрещающими пытки. "С этого времени, то есть почти полтора года, о судьбе Бориса ничего не известно, - рассказывает Татьяна. - Ничего не известно и о его брате Константине, также осужденном по „делу 25 ноября", и о других узниках режима. Родственники пытаются выяснить, по крайней мере, где находятся заключенные, но на все просьбы о предоставлении сведений, о возможности получить свидание или передать продукты питания и лекарства представители властей отвечают отказом. Более того, туркменские спецслужбы тщательно следят за тем, чтобы родственники осужденных не встречались с представителями международных правозащитных организаций, западными журналистами, не общались между собой. Каждый приезд в Ашхабад кого-либо из международных чиновников становится для этих людей причиной домашнего ареста. Родственники осужденных, даже дальние, даже старики и дети, включены в „черные списки" и не имеют возможности выехать за пределы Туркменистана. Одного из наших дальних родственников - мужа троюродной сестры Бориса, имя которой фигурировало в докладе профессора Деко о ситуации в Туркменистане, сделанном в рамках „Московского механизма", не выпустили из страны даже на похороны матери! Жены осужденных не имеют права покидать Ашхабад. Представители органов юстиции, прокуратуры, МВД продолжают запугивать родственников, говоря, что если они будут обращаться с жалобами в международные и правозащитные организации, то им же „будет хуже". Куда же еще хуже?!"

В последнее время в Туркменистане произошли некоторые изменения. Формально отменены выездные визы, отменена уголовная ответственность за деятельность не прошедших регистрацию религиозных объединений, принято постановление о свободе вероисповедания. Международные организации приветствовали эти "прогрессивные шаги". "Только нужно знать Ниязова, - комментирует Татьяна Шихмурадова, - чтобы понять, что демократией тут и не пахнет. Например, формально визы отменены, но существуют огромные списки людей, выезд из Туркменистана которым заказан. Эти списки вывешены в здании Управления погранвойск. Прежде чем покупать билет, люди идут туда. Но если в этих списках они своей фамилии не найдут, еще не факт, что им удастся выехать из страны. Найдутся другие, „дополнительные", или „черные" списки, которых никто и в глаза не видел".

Многие информационные агентства передали недавно сообщение о том, что в Ашхабаде с фасадов домов и многих учреждений снимают портреты Ниязова, якобы, по его собственному распоряжению. "Очевидно, - замечает Татьяна, - что без его санкции этого делать никто бы не осмелился. Все памятники и парадные портреты Ниязова охраняются тщательнее, чем туркменская граница. А по ночам голодные солдаты, охраняющие изваяния своего бесценного „отца", ходят по близлежащим домам и просят чего-нибудь поесть. В последнее время портреты Ниязова „украшали" даже стены мечетей, не говоря о жилых домах, школах, детских садах, стадионах и магазинах". Демонтирован, якобы, один из памятников, находящийся возле здания МВД (Ниязов в генеральской форме сидит в кресле, а в изголовье возвышается пятиглавый орел - государственный символ Туркменистана). Но надо учесть, что это здание находится бок о бок со зданием МИД Туркменистана, и в ожидании визита зарубежных дипломатов из ОБСЕ, видимо, решили не раздражать их созерцанием этого скульптурного "шедевра".

Портретов и памятников "туркменбаши" в Ашхабаде - великое множество. Даже если убрать половину из них, все равно останется более чем достаточно! Кроме того, каждый чиновник, каждый декан или ректор, каждый завмаг или главврач имеет несколько обязательных портретов Ниязова: один - в своем кабинете, другой - дома, третий - в автомашине и так далее. Некоторые особо рьяные украшают не только служебные помещения бюстами "вождя", но и свои жилища, а иные даже ставят во дворах возле своих домов скульптурные изображения Ниязова в полный рост, чтобы иметь возможность поклоняться ему в свободное от работы время. Хотя многие из них таким образом просто ограждают себя от лишнего произвола феодалов.

Сегодня в Туркменистане Бориса Шихмурадова и его товарищей именуют "террористами", "изменниками Родины". Туркменские власти обвиняли в их поддержке Россию, Азербайджан, Турцию, Узбекистан, США, Грузию, Австрию, Швецию, Норвегию. По-настоящему на эти нелепые обвинения "огрызнулась" только Грузия: и немедленно "соучастники-грузины" в прокурорской версии событий превратились в "соучастников-чеченцев".

"В конце февраля 2004 года в Ашхабаде на русском языке вышла книга, якобы, написанная Шихмурадовым, под названием „Я сам и мои сообщники-террористы. Правда и только правда о террористическом акте в Ашхабаде 25 ноября 2002 года". Всем, кто хотя бы бегло ознакомился с ее содержанием, ясно, что это - ничем не прикрытая провокация, подделка самой грубой работы. Книга уже переведена на туркменский и английский языки и распространяется туркменскими властями в качестве доказательства виновности ее „автора". От имени всех друзей и родственников Бориса Шихмурадова выражаю протест против публикации этой лживой и грязной писанины", - заявляет Татьяна.

Ниязов не только стремится еще больше опорочить имя своего главного политического противника, каким для него всегда был и остается Борис Шихмурадов, он вынашивает планы его физического устранения. Не далее как 5 мая, на встрече с зарубежными дипломатами и журналистами по окончании военных "антитеррористических" учений под Ашхабадом, он в порыве ненависти заявил о том, что международных наблюдателей, планирующих поездку в Туркменистан во исполнение резолюции Комитета по правам человека ООН от 15 апреля с. г., к осужденным по так называемому "делу 25 ноября" он не допустит. И добавил: "А Шихмурадов будет здесь гнить до конца жизни".

"У нас вызывает огромное опасение, что через пять лет, когда по туркменскому закону „О терроризме" в тюрьмы, может быть, и будут допущены адвокаты, родственники и представители международных организаций, в живых уже никого не останется, - подчеркивает супруга Бориса Шихмурадова. - Поэтому мы продолжаем требовать допуска к политическим заключенным и поддерживаем принятие резолюции КПЧ ООН, а также настаиваем на выполнении всех прочих резолюций по Туркменистану, включая рекомендации докладчика ОБСЕ профессора Деко".

Государственная Дума РФ (по инициативе Комитета по международным делам) в прошлом году дважды проводила слушания по ситуации с правами человека в Туркменистане (июнь и ноябрь), депутаты обращались в МИД РФ с вопросом о том, какие меры предпринимает российская сторона для защиты гражданина РФ Бориса Шихмурадова. "Мне известно, что посольство Российской Федерации неоднократно обращалось к туркменским властям с просьбой о встрече с заключенным, однако неминуемо получало отказ, - продолжает свое невеселое повествование Татьяна. - Но то ли просьбы были слишком мягкие, то ли у Ниязова в запасе есть некие „контраргументы", перед которыми пасуют российские дипломаты. Мне понятно, что у российского МИД немало забот, но хотелось бы напомнить еще раз: естественно, Россию волнует „газовая проблема", но не следует так откровенно ставить ее на самое приоритетное место. Есть и другие ценности - человеческие жизни, например. Не к лицу великой державе менять людей на газ. Туркменский газ не уйдет никуда вместе с Ниязовым, наоборот, при Ниязове и газ может исчезнуть".

"Борис рассказывал мне, как однажды в кулуарах сессии Генеральной Ассамблеи ООН он беседовал с бывшим тогда постоянным представителем России при ООН, а ныне министром иностранных дел Сергеем Лавровым, с которым был хорошо знаком, и еще со студенческих времен. „На каком языке мне лучше выступать?" - спросил туркменский министр. И Лавров пошутил в ответ: „Можешь говорить на любом языке. В вашей стране такие огромные запасы углеводородов, что тебя все равно все будут слушать". Может, в этом секрет „заговора молчания" вокруг моего мужа?"

В одном из своих последних выступлений на церемонии открытия бумажного комплекса 21 мая Ниязов заявил, что в стране "никого не преследуют, никто не сидит в тюрьмах за свои убеждения, за свои политические взгляды… То, что у нас нет убийств, грабежей - это результат сплоченности и единства, свидетельство того, что жизнь наших людей улучшилась".

"Почему же тогда переполнены туркменские тюрьмы, в камерах на 5-6 человек содержится в три-четыре раза больше? - задает вопрос Татьяна Шихмурадова. - Ниязов продолжает строить новые тюрьмы, а накануне „ночи всепрощения" ежегодно по амнистии выходят 3 тысячи заключенных (для населения в 4,6 млн жителей это немало), места которых тут же занимают новые. Страна погрязла в наркомании. Убийства и грабежи происходят, прежде всего, на этой почве, а проблема загнана внутрь. Ниязов категорически запрещает упоминание о наркотиках и связанных с ними проблемах, точно так же, как запрещает упоминать о проституции, распространении СПИДа и других страшных „спутниках" его диктаторского режима".

И только друзья, однокашники и коллеги-журналисты Бориса Шихмурадова в ознаменование его 55-летия подняли, насколько было в их силах, волну протеста. Она небольшая и не очень заметная. Но именно такое волнение неравнодушных людей предшествует ураганам, сметающим диктаторов.

№ 6, июнь 2004