Необъявленная нефтяная война ("The Washington Post", США)
Мы стоим в преддверии войны нового рода - между теми, у кого энергии достаточно, и теми, у кого ее недостаточно, но кто все больше желает пойти и достать ее.

Пол РОБЕРТС (Paul Roberts), 28 июня 2004

28 июня 2004 года. Пока спорят, была или нет война в Ираке "связана с нефтью", другая война, касающаяся почти исключительно нефти, разразилась между двумя самыми могущественными державами мира.

Многие месяцы Китай и Япония ведут дипломатическую битву за доступ к крупным нефтяным месторождениям Сибири. Япония, которая полностью зависима от импортируемой нефти, отчаянно лоббирует Москву за строительство нефтепровода длиной 2300 миль (1 сухопутная миля = 1,609 км) из Сибири к берегам Японии. Но быстро растущий Китай, ставший сегодня вторым в мире после США потребителем нефти, считает российскую нефть жизненно необходимой для собственной "энергетической безопасности" и настаивает на прокладке нефтепровода протяженностью 1400 миль в район южнее города Дакин.

Нефтяное соперничество стало таким острым, что Япония предложила профинансировать стоящий 5 млрд. долл. США нефтепровод, вложить 7 млрд. долл. США в освоение и развитие нефтяных полей Сибири и выделить еще 2 млрд. долл. США на российские "социальные проекты" - и все это несмотря на уверенность в том, что, если Япония выиграет схватку за российскую нефть, отношения между Токио и Пекином могут сократиться до самого низкого, потенциально самого опасного уровня со времен второй мировой войны.

Необъявленная нефтяная война в Азии является всего лишь самым свежим напоминанием о том, что в глобальной экономике, которая в большой мере зависима от единственного вида топлива - нефти, - "энергетическая безопасность" означает нечто большее, чем повышение защищенности нефтеперегонных заводов и нефтепроводов от атак террористов. По сути, энергетическая безопасность - это способность поддерживать работу глобального механизма - то есть добывать достаточное количество нефти и производить достаточно электричества по приемлемым ценам, чтобы каждая страна могла обеспечивать функционирование своей экономики, чтобы ее народ был накормлен, а ее границы надежно защищены. Если энергетическую безопасность обеспечить не удастся, тогда маховик индустриализации и модернизации затормозится и остановится. И, если судить по этой мерке, мы не справляемся с обеспечением энергетической безопасности.

В США и Европе новые потребности в электрической энергии опережают новые поставки электрической энергии и природного газа и грозят в будущем все большим числом веерных отключений электричества. В экономиках таких развивающихся стран, как Бразилия, Индия и особенно Китай, потребности в энергоносителях растут так быстро, что к 2020 году могут удвоиться. А это - всего лишь намек на энергетический кризис, который угрожает развивающемуся миру, где почти 2 млрд. человек - треть населения планеты - почти не имеют возможности пользоваться электроэнергией или жидкими видами топлива и тем самым обречены на средневековое существование, которое порождает отчаяние, недовольство и, в конечном итоге, конфликт.

Иными словами, мы стоим в преддверии войны нового рода - между теми, у кого энергии достаточно, и теми, у кого ее недостаточно, но кто все больше желает пойти и достать ее. В то время как страны всегда конкурировали за нефть, нынче представляется более вероятным, что погоня за куском последних крупных запасов нефти и природного газа станет доминирующей геополитической темой 21-го столетия.

Мы уже можем различить общие контуры этой гонки. Китай и Япония ссорятся из-за Сибири. В Каспийском регионе правительства европейских стран, России, Китая и США и нефтяные компании ведут борьбу за долю крупных нефтяных месторождений Казахстана и Азербайджана. В Африке Соединенные Штаты создают сеть военных баз и дипломатических миссий, главной целью которых является защита американского доступа к таким легковоспламеняющимся местам, как Нигерия, Камерун, Чад и крохотная страна Сан-Томе и - что не менее важно - для воспрещения доступа туда Китаю и другим голодным сверхдержавам.

Дипломатические схватки служат всего лишь прелюдией к тому, что мы увидим потом на Ближнем Востоке, где сосредоточена большая часть остающихся мировых запасов нефти. Несмотря на все разговоры об обнаружении новых крупных нефтяных полей в России и Африке - и о том, как этот нефтяной водопад "освободит" Америку и других крупных импортеров от махинаций Организации стран - экспортеров нефти (ОПЕК) - геологические факты говорят сами за себя. Даже с учетом новой российской и африканской нефти мировая добыча нефти в регионах за пределами Ближнего Востока едва поспевает за возрастающими потребностями.

В ходе подготовки войны в Ираке Россия и Франция шумно ссорились с Соединенными Штатами из-за вопроса о том, чьи компании будут иметь доступ к нефти в постсаддамовском (post-Saddam) Ираке. Менее хорошо известно о том, как Китай пытался выстроить на Ближнем Востоке - нередко вопреки возражениям Америки - собственные нефтяные союзы. Китай проявляет большой интерес к иракской нефти. В 2000 году чиновники нефтяного ведомства Китая посетили Иран, страну, с которой запрещено иметь дела американским компаниям.

Однако самая противоречивая нефтяная инициатива Китая была предпринята в отношении страны, которую Соединенные Штаты когда-то считали самым доверенным нефтяным союзником: в отношении Саудовской Аравии. В последние годы Пекин вел в Эр-Рияде лоббистскую деятельность, чтобы обеспечить себе доступ к саудовским запасам нефти - самым крупным в мире. Взамен Китай предлагает Саудовской Аравии плацдарм на своем энергетическом рынке, который вскоре будет самым крупным в мире - и, в качестве бонуса, предложил современное китайское вооружение, в том числе баллистические ракеты и другую технику, которую Соединенные Штаты и Европа отказываются продавать Саудовской Аравии.

Конечно, Соединенные Штаты, обладающие огромной экономической и военной мощью, скорее всего выиграют любую непосредственную "горячую" войну за нефть. Более тревожным сценарием является то, что растущее соперничество между другими крупными потребителями энергоресурсов может спровоцировать новые конфликты - конфликты, которые могут потребовать американского вмешательства и которые легко могут дестабилизировать мировую экономику, на которой, в конечном итоге, и покоится американское могущество.

Спрос на нефть становится все более острым, по мере того, как мировая добыча нефти продолжает от него отставать (а ситуация в таких нефтедобывающих странах, как Саудовская Аравия и Нигерия, становится все более нестабильной), борьба за сохранение доступа к достаточным энергоресурсам, имеющая важнейшее значение для многих государств, будет становиться все более острой и неопределенной, и будет требовать больших ресурсов и политического внимания.

Обострение войны не только повышает риск возникновения конфликтов, но и мешает правительствам сосредоточиться на долгосрочных вопросах, связанных с энергоресурсами, таких как недопущение изменения климата, разработка альтернативных видов топлива и облегчение энергетического голода стран третьего мира - вопросах, которые сами по себе имеют долгосрочное значение для энергетической безопасности, но которые по иронии судьбы отвлекают внимание от нынешней кампании за сохранение уровня нефтедобычи.

В этом, в конце концов, и заключается в реальности дилемма энергетической безопасности. Чем более очевидным становится факт, что экономика, в энергоресурсах которой нефть занимает доминирующее положение, по своей сути является уязвимой, тем труднее становится отказаться от нефти в пользу других источников энергии.

Пол Робертс является автором книги "Конец нефти: на пороге опасного нового мира" ("The End of Oil: On the Edge of a Perilous New World").