"КОНЦЕПЦИЯ" ЭКОНОМИКИ УЗБЕКИСТАНА ИЛИ О ХУДШЕЙ ФОРМЕ ЛЖИ

Как твердит официальная статистика, в 2003 году в Узбекистане была обеспечена макроэкономическая стабильность и устойчивые темпы роста экономики. За последние 6 лет темпы роста ВВП стабильно превышают 4%, в истекшем году этот показатель составил 4,4%. Оказывается, Узбекистан единственная страна СНГ, которая еще по итогам 2001 года по объему ВВП превысила дореформенный 1990 год.

Непонятно, как можно достичь макроэкономической стабильности, если существуют серьезные проблемы развития на микроуровне - предприятиях и даже отраслях? Любая рыночная система зиждется на сбалансированности развития всех составляющих - финансов, реального сектора, ценообразования и налоговой политики, функционирования инфраструктуры, движении капитала и рабочей силы. Существует ли это в Узбекистане? Является ли экономика республики рыночной? Действительно ли мы переступили тот переломный год, который теперь для нас считается точкой отсчета, как когда-то в СССР сравнивали с 1913 годом? Чем больше цифр об успехах узбекской модели, тем меньше доверия к ним, явно не соответствующим реальности.

Владимир НУРМУХАМЕДОВ специально для ErkinYurt:

Как-то мой родственник, занимавшийся частным предпринимательством, устав после очередной битвой с административными структурами и не добившись справедливости, в сердцах сказал: "В нашей экономике - сплошной бабаизм. Сидят старые пердуны - бабаи - во власти и архаичными методами хотят построить рынок!.. Они думают, что развивать бизнес можно теми же способами, что делали двадцать лет назад при плановой экономике. Но не получается это, так понять этого не хотят!". Он же произнес крылатую фразу: "Странная у нас экономика: за базар у нас отвечают, а за рынок - нет!"

Сам того не замечая, родственник заложил новый подход к рассматриваемым экономическим процессам в стране, который условно можно назвать бабаизмом. [&*305;]Бабаизм - это административно-клановый ресурс и деспотическое мышление с практикой бытия, которые применяются в создании экономического пространства. То, что получается, внешне напоминает рынок, но по сути это - патриархально-командная система, в которой централизованы и подконтрольны все отношения, любая частная инициатива должна согласовываться с государством, коррупция - естественный сопутствующий элемент "реформ", а демократия выступает фоном для авторитаризма.

Если смотреть на внешние атрибуты - наличие бирж, банков, страховых и акционерных обществ, неправительственного сектора, социальной политики, законодательной основы, то можно говорить, что в Узбекистане рынок существует. Но это лишь на первый взгляд. Сама суть узбекской модели лежит глубже, и туда редко кого допускают. Это святая святых Ислама Каримова, который не желает раскрывать фокусы своего реформирования, желая, чтобы народ и зарубежье называли это экономическим чудом, а не ловкостью рук. Но всякий ли фокус является чудом? Не происходит ли подтасовка? Как известно, статистику можно направить по нужному руслу, если знать ее методы исчисления. Еще сто лет назад английский премьер-министр и писатель Бенджамин Дизраэли считал, что есть три вида лжи: невинная ложь; изощренная ложь и самая худшая форма лжи - статистика.

Именно эта ложь сейчас является самым главным орудием правящего режима, стремящего доказать, что мы - самые, самые, самые… И бабаизм - этому подтверждение. Финансовый сектор, несмотря на заверения правительства, в Узбекистане далеко не отлажен, существует множество нерешенных проблем, не говоря о том, что рыночные механизмы носят кастрированный характер. Судите сами - дебиторская задолженность в 2003 году составила 4,53 трлн. сумов (это 1/2 часть ВВП), кредиторская - 5,19 трлн. сумов (или более $5,2 млрд.), при таких объемах задолженности предприятий друг перед другом как может развиваться экономика? Значит, взаиморасчеты на уровне пещерных отношений. Проблема усугубляется еще в том, что наличный оборот сведен к минимуму. Правительство директивно указывает банкам о задержке выплат денег трудящимся, этим самым уменьшая давление на товарный рынок, а также стремясь снизить инфляцию. Однако снижение инфляции подобными методами порождает заторы в экономике. Вспомним, что подобными методами была решена "проблема" конвертации, когда таможенными механизмами уменьшили спрос на наличную валюту. Правда, по дороге таких реформ "похоронили" и челночный бизнес, создали новую армию безработных, но ведь цель оправдывает средства.

Дефицит наличности - это повторение ситуации, которая имело место пятьсот лет назад в Европе. Тогда и зародилась теория меркантилизма, доказывающая, что любой экономике необходим соответствующей объему товаров и услуг денежная масса. Правда, в тот период деньгами выступали драгоценные металлы - золото и серебро, а их катастрофически не хватало. И лишь открытие Америки и новых месторождений золота позволило восполнить дефицит и обеспечить прорыв в экономике. В Узбекистане даже никелево-бумажная масса не обеспечивает необходимый объем всех торгово-финансовых операций. Концепция экономического бабаизма наивно полагает, что чем меньше денег у людей и больше их в банках, тем эффективнее национальная экономика.

Банковский сектор регулируется административным ресурсом, эмиссия осуществляется по непонятным правилам. Складывается впечатление, что Центральный банк не в курсе, сколько денежной массы сейчас обращается в экономике. Здесь может быть две причины: или теневая экономика является основным поглотителем финансовых ресурсов и, естественно, производителем товаров и услуг, обеспечивающим занятость основной массы рабочей силы. Или правительство сознательно уменьшает объем наличной денежной массы, чтобы таким образом снизить инфляцию. В условиях переходной экономики подобный метод чреват серьезной диспропорцией развития секторов и отраслей. Возникают противоречия между производством и потреблением, процесс капитализации протекает в сторону сферы, обеспечивающий быстрый оборот средств (торговли, банков), а не реального сектора (производство), где отдача достигается через значительный промежуток времени.

С другой стороны, доходы населения достигли 6,43 трлн. сумов, что составляет 2/3 объема валового внутреннего продукта. Таким образом, экономика страны развивается за счет того, что крутит материальный "достаток" населения. Банки, торговля, снабжение наращивают "процент", этот показатель включается в статистику национальных счетов, в результате чего обеспечивается стабильный рост всего народного хозяйства. Но это только на бумаге (так называемые неосязаемые "макулатурные деньги"). Если еще сюда включить внешние постоянные заимствования, то трудно не заметить "успехи" реформ. Только ведь эти "успехи" могут лопнуть как мыльный пузырь. Внешний долг страны равняется $6 млрд. - это тоже 2/3 ВВП Узбекистана. В этом контексте хочу отметить, что в Конституции Польши записано, что правительству запрещается создавать ситуацию, когда внешний долг превышает 2/5 ВВП страны. То есть уже в Основном законе подведены черты для недопущения угрозы экономической безопасности страны. Наше же правительство подобная проблема мало беспокоит. Возможно, это связано с тем, что ответ в будущем будут держать другие люди - наши потомки.

Между тем, основная часть государственного долга возникла в 90-х годах, когда внедрялась по схеме Ислама Каримова модель социально-экономического развития. Чтобы не допустить краха, правительство брало огромные кредиты, и эти заимствования являются началом кризиса задолженности. Часть денег шло на скрытое финансирование убыточных сфер и отраслей, часть - на поддержку семейного (кланового) потребления. Вызывает спорность эффективность внешних кредитов - до сих пор мы ждем сахара от Хорезмского завода, на строительство которого были вложены немалые деньги.

Валовой внутренний продукт Узбекистана в 2003 году составил 9,664 трлн. сумов - это около $9,5 млрд. Поразительно, но 2/3 этой суммы - промышленная продукция, казалось на этом фоне мы - индустриальная страна. Между тем, производство во многих городах функционирует на 15-20% своей мощности, некоторые вообще закрылись. Рабочие уходят в "вынужденный" отпуск или пашут, зная, что зарплату получат с огромным разрывом и без учета инфляционной составляющей. Единственно эффективными предприятиями можно назвать золото- и нефтедобывающие и перерабатывающие комплексы. Скорее всего, они и обеспечивают экономический рост, прикрывая дыры в других отраслях индустрии. Более того, индустриализация, по мнению экспертов ПРООН, в Узбекистане за годы независимости оказала отрицательное воздействие на уровень жизни. Дело в том, что большинство новых производств первоначально финансировались при низких ценах на энергоносители, льготному доступу к обмену валют по завышенному госкурсу, гарантиях правительства по кредитам и искусственному ограничению импорта. Протекционизм в промышленности привел к низкой конкурентоспособности. Эти же производства не обеспечивают трудозанятость в большем масштабе.

По официальным данным, сельское хозяйство республики увеличило свой объем на 5,9% по сравнению с 2002 годом, причем в животноводстве - на 8,6%, растениеводстве - на 3,3%. Но это фактических ценах, в сопоставимых показатели могут выглядеть не столь радужными. Наверняка их рост обеспечивается за счет увеличения стоимости продукции, а не объемов. Разве может быть прогресс, если дехкане не хотят продавать урожай по фиксированным ценам, которые не удовлетворяют реальные их затраты и не обеспечивают прибыль? Когда заметно падение урожайности из-за водно-земельных проблем. Если себестоимость продукции от использования "Кейсов" выше, чем от архаичных тракторов советского производства. Если выращиваемое зерно не годится для выпечки хлебобулочных изделий, однако, мы вынуждены питаться несъедобной продукцией - разве это достижение аграрной сферы?

Как возможен экономический рост при гипертрофированных механизмах и однобоком менеджменте отраслями - такое часто приходится слышать от западных экспертов? Ведь используются полицейские механизмы регулирования всех процессов, начиная от производства, заканчивая потреблением. Особый пример - создание сельскохозяйственной прокуратуры, которая уже приступила к управлению аграрным сектором. Вот уж это подразделение обеспечит самый высокий объем валовой продукции отрасли.

Скорее всего, рост обеспечен за счет виртуальной экономики - движения денежных средств, то есть финансовой системы. Судите сами - задержка с зарплатой, проблемы ввоза-вывоза наличных денег, кредиторско-дебиторская задолженность промышленных отраслей, оплата внешнего долга - все это факторы, свидетельствующие о серьезных диспропорциях в политике использования материальных ресурсов. Финансы направляются не в реальный сектор, а на поддержание своей системы, увеличения "капитала" под которой нет крепкой "почвы". Для страны с переходной экономикой это чревато опасностью гипертрофированного существования и социального недовольства. Какой смысл повышать заработную плату, если деньги не обеспечиваются товарами и услугами, государство финансирует проекты, отдача которых вызывает сомнение. Естественно, население берет все удары на себя, оплачивая растущие на дрожжах тарифы и цены. И это опять обеспечивает "рост" ВВП.

А как иначе? Посмотрим оценки западных организаций в отношении Узбекистана. Так, в период, когда Ислам Каримов продлил срок первых полномочий - в 1995 году, реальная заработная плата составляла всего 9,2% от уровня 1989 года, а при втором сроке - в2000 году - 24,9%. Лишь к 2001 году реальный рост ВВП Узбекистана достиг 102,5% от уровня последних лет советской власти. То есть бабаизм обеспечил "макростабильность" после 10 лет реформ, но не обеспечил того жизненного достатка, которое мы имели до независимости.

Затронем другую сторону, о которой с гордостью говорит правительство - благоприятный инвестиционный климат. Действительно ли он создан в Узбекистане? Посмотрим на ту же статистику: в 2003 году из 3539 совместных предприятий 991 бездействовали, причем из них 33 - из-за отсутствия сырья и оборудования, 751 - договоров и средств, 11 - стали банкротами и 196 - прекращения связей с учредителями. В этом же периоде 90 предприятий с иностранными инвестициями, в том числе 68 микрофирм прекратили деятельность.

Безусловно, во всех странах закрываются предприятия - выживает сильнейший. Это аксиома рынка. Но для государства с переходной экономикой бездействие или закрытие предприятий, имеющих твердовалютные инвестиции, - это показатель, характеризующий негативную сторону выбранного экономического курса. Использование методов бабаизма неприемлемо для иностранных партнеров. Далеко ходить за примером не следует: с 1 июля приказало долго жить представительство немецкой экономики в Узбекистане.

Полицейская экономика, которая является на самом деле "движущей силой" реформ Ислама Каримова, стимулирует теневые отношения, порождает коррупцию. Более того, она сама укрепляет криминальную составляющую в экономике, хотя полицейские методы управления, казалось бы, направлены на их искоренение. Смотрите сами: в 2003 году, согласно милицейской сводке, по сравнению с 2002 годом увеличились на 16,7% преступления против основ экономики, в сфере хозяйственной деятельности, против порядка функционирования органов власти, достигнув 12590 фактов случая. Для сравнения: в 2002 году темп роста по отношению к 2001 году составил 17,2%. Возросло мошенничество на 20,7% (в 2002 году - на 8,1%). Учитывая, что латентность в этой сфере высока и выявляется не более 5-10% всех преступлений, то можно себе представить реальную ситуацию.

Таким образом, узбекские власти сами признаются, что их реформы ожесточают общество, усиливают криминализацию, причем в большей степени в экономике и против власти, тогда как против личности динамика идет к уменьшению (кражи сократились на13,2%, грабежи - 12,4%, убийства - на 9%, разбоев - на 2,7%). Население не видит выхода в поддержании своего жизненного уровня, не иначе, как совершая экономические преступления или осуществляя действия против основ нынешней власти. Нисколько не стремясь поддерживать этих лиц и осуждая это, между тем, хотел бы отметить, что причинами всех негативных проявлений в экономике и обществе выступает неумелая экономическая политика. Которая дифференцирует население по степени богатства. На одной стороне полюса - богатые и имеющие доступ к государственным ресурсам, доля этих граждан едва составляет 5%, на другой - 90% населения, которое живет за чертой или у черты бедности. Разве в этом случае можно избежать социального конфликта? Можно, если усилить полицейский аппарат и полицейские методы управления государством. Загнать проблему подальше вглубь.

Разве увеличение преступности на 16,2% среди женщин - это показатель того, что в год женщин, семьи государство создавало благоприятные условия для них? Или это, наоборот, результат политики по отношению к ним со стороны авторитарного государства? Если бы была работа и достаток, разве увеличилось на 1,5% преступность среди трудоспособных, но не работающих и не учащихся?

Самое интересное другое - преступления совершаются в узком социальном слое нуворишей и чиновников не меньше, чем среди обездоленных. Просто они реже попадают в милицейскую сводку. Тут работает самая коррумпированная система, которая называется "рука руку моет". Это целая кланово-мафиозная организация, скрытая от ока карательно-репрессивных органов (которые, впрочем, сами повязаны в этом), от оппозиции и независимой прессы. Сама милицейская статистика подтверждает: число преступлений, совершенной группой лиц, увеличилось на 5,4%. Ну, скажите, понес ли ответственность президент за то, что его дочь контрабандно перевозила золото на самолете, которое было конфисковано российскими органами, или за зятя - Максуди - американо-нашего "Березовско-Гусинского", который не без ведома папаши наворовал на сотни миллионов баксов у узбекского народа? А сколько всего "дерьма" вылезет, когда через 20-30 лет поднимут архивы правления Ислама Каримова, - ой-ой-ой... Но об этом судить будут выжившие потомки. И им же оценивать наш бабаизм.

Усилились криминальные проявления в экономически депрессивных регионах, там, где социальная напряженность достигла апогея: в Кашкадарьинской области на 11,6%,Хорезмской - на 2%, Наманганской - на 4,8%, Ферганской - на 5,8%, Каракалпакстане - на 3,9%.

Криминал порождается теневой экономикой. По скромным оценкам, этот сектор создает 40% ВНП. Много это или мало? Теневая экономика существует везде и она в некоторых странах является буфером для экономических потрясений, поглотителем излишней рабочей силы и стимулятором прогресса. Но когда лишь ее доля не превышает 5-7%. Это точно также относится и к инфляции - она должна быть в разумных пределах (до 3% в год), чтобы содействовать экономическому развитию. Большие масштабы угрожают стабильности. Но в Узбекистане объемы теневой экономики выходят за пределы разумного. Бабаизм загоняет всю экономику в "тень", чтобы получать неофициальные дивиденды. Создаются многочисленные барьеры, избежать (или обойти) которых можно лишь через взятку и другие нелегальные подношения. Государство принимает правила игры, которые являются антистимулятиорами, но которые порой обходят через мздоимство, и это делается специально. Но тогда предприниматель теряет политическую свободу, а его экономическое пространство сужается до размеров кабинета контролирующего органа.

Посмотрите сами: сколько человек, реализующих продукцию, пробивает чек на контрольно-кассовых машинах? Каждый десятый это делает, в то время как остальные пускают "черный нал" мимо кассы, а значит, и официального контроля. Деньги идут на подкуп чиновников и на теневой бизнес - нерегистрируемое производство, сбыт товаров, "черную" конвертацию, тезаврирование и прочее. Часть денег инвестируется в недвижимость. Вот откуда и экономический рост.

Особую роль в бабаизме придается изъятиям - таможенным, налоговым, прокурорским. Даже либерализацию уголовного законодательства подвели под возможность изъятия у населения средств за якобы совершенные экономические преступления. "Преступникам" приписываются огромные суммы, которые не сопоставимы с реальным ущербом. Но эти "доходы" также обеспечивают рост экономики. А вообще при нынешнем уровне развития налогооблагаемая база чрезмерно высока - это признают даже западные эксперты, а не только местные бизнесмены. Все больше возрастают объемы налогов в государственный бюджет, например, за 2002-2003 годы акцизный - с 48,3% до 51,2%, на доходы физических лиц - с 45,6% до 46,7%, таможенная пошлина - с 2,9% до 3%, единый таможенный платеж с физических лиц - с 2,4% до 3,3%, налог на имущество - с 24,6% до 32,1%. Правительство снижает уровень изъятий в одном месте, но увеличивает в другом - это в рамках концепции бабаизма.

Правительство похвасталось перед парламентом, что в 2003 году на индексацию вкладов населения истратило 0,7 млрд. сумов. Оно постаралось забыть об целевых чеках на промышленные товары (телевизоры, видеомагнитофоны, стиральные машины, автомобили и пр.), которое население скупало в 1990 году по реформе Павлова. Кстати, Россия рассчиталась по ним еще в середине 90-х годов, но узбекские вкладчики ничего не получили. Ибо узбекский бабаизм заморозил эти средства, пустив на экономический рост страны. Экономический бабаизм порождает диспропорции в занятости населения. Отсутствие работы толкает людей на миграцию - внутреннюю (то есть внутри республики) и внешнюю (за пределы Узбекистана). Официально безработными в среднем в год признается 40 тыс. человек, из которых половине выдается пособие. Но в реальности безработных не менее одного миллиона, и подавляющая часть из них - из депрессивных сельскохозяйственных регионов. Они идут в центры, где больше всего возможности для приложения труда и получения дохода. Но тут искусственно создаются барьеры в виде прописки и регистрации. В Ташкенте, к примеру, запрещается принимать на работу лиц, не имеющих столичной прописки. Это порождает коррупцию в карательно-репрессивных структурах, ни для кого не секрет, что милиционеры часто берут деньги с тех, кого поймали без прописки. Город нуждается в свободной силе и обеспечивает работой людей в некоторых сферах (строительство, ремонт, торговля, сбыт, приусадебное хозяйство), но порой все это происходит нелегально. Сотни миллионов долларов стекаются в Узбекистан от узбекских гастарбайтеров, которые работают в России, других странах СЕНГ и дальнем зарубежье. Несомненно, их доходы тоже включаются в бабайскую статистику.

Бабаизм - это порождение каримовской эпохи, продукт его реформ. И чем дальше мы будем продвигаться к Великому будущему, то больше "бабаев" будет в нашей стране. Бабайская статистика - это оружие, благодаря которому уже много лет нас заставляют поверить в сказку о Великом будущем. Вполне возможно, что, стремясь приукрасить действительность, власть начинает верить в собственно придуманные цифры. И результат - неправильные решения и неверная оценка ситуации. Но разве бабаем в правительстве нужна правда?

9.07.2004