Узбекистан: Лучше перебдеть, чем недобдеть

Коллектив IWPR из Лондона

Местные советы (махалля) охотятся на исламских экстремистов.

Если ты работал за границей или носишь хиджаб, знай, что ты уже "на заметке" у своего местного махаллинского комитета. После терактов, потрясших Узбекистан весной и унесших 47 жизней, именно махаллям отводится роль неофициального органа госбезопасности.

Махаллинские комитеты, созданные как органы местного самоуправления граждан, основанные на узбекских традициях добрососедства, на деле превратились в "глаза и уши" МВД и спецслужб, но особенно возросла эта их роль после весенних терактов.

Сегодня Узбекистан разбит на 9789 махаллей, каждой из них управляет председатель, избираемый местным населением. Председатель получает зарплату в местном органе власти – хокимияте. Кроме председателя, в штате числятся посбон (общественный помощник милиции) и секретарь, которые также получают оклады от государства.

После терактов парламент Узбекистана призвал граждан "быть бдительными, активно сотрудничать с органами власти в борьбе с терроризмом и религиозным экстремизмом, с представителями различных преступных сил, скрывающими свои истинные цели под маской религии".

"Наш долг - защитить свой дом, махаллю и страну. Каждый человек, проживающий в нашей стране, независимо от национальности, языка и религии, несет ответственность за предотвращение подобных преступлений на нашей священной земле".

Назира Исмаилова возглавляет Бухарскую махаллю №8, на чьей территории произошел один из терактов. В ее ведении находятся 2500 жителей, примерно 10% которых после весенних взрывов в Бухаре и Ташкенте угодили в список "неблагонадежных".

По свидетельству Исмаиловой, список был составлен ею во взаимодействии с участковым Нормуродом Бараевым - все неблагонадежные были аккуратно внесены в специальную папку под названием "Опасные лица". "В этой папке есть список неблагонадежных семей. Эти люди пока не замечены в противозаконных действиях, но мы их включили в список и ведем с ними профилактическую работу", - говорит она.

Исмаилова объясняет, почему в список попали две бухарские женщины, которые, кроме того, что носят хиджаб, больше ничем не выделяются; обе торгуют на базаре.

"Мы не замечали за ними ничего особенного. Они сами очень пугливы, но все равно мы их взяли "на заметку". Ходим к ним домой. Осторожно, чтобы они ничего не заподозрили, проводим беседы, интересуемся их проблемами с детьми, с семьей", - рассказывает Исмаилова.

В папке "Опасные лица" множество женских имен, ведь ношение мусульманской одежды – хиджаба - сегодня является в Узбекистане основанием для подозрения. "Председатели махалли и участковые постоянно расспрашивали нас, говорили, что не положено носить хиджаб, - рассказывает мусульманка, торгующая на рынке. - Они не говорят нам прямо, что нужно снять хиджаб, но постоянными допросами вынуждают нас это сделать. Они угрожали внести наши фамилии в списки неблагонадежных и в компьютерную базу данных". Почуяв неладное, женщины стали менять свои мусульманские одежды на светские.

"Милиционеры подходили ко всем женщинам в хиджабах и требовали паспорта, - говорит другая женщина. - Когда я спросила, зачем им мои данные, они объяснили это тем, что я ношу хиджаб. Сказали, снимай хиджаб или давай паспорт. У меня семья, дети, проблемы с милицией мне ни к чему".

По словам правозащитника из Бухары Шухрата Ганиева, за последний месяц он получил 25 жалоб о случаях нарушения прав человека со стороны махалли и участковых инспекторов из разных уголков Бухарской области.

"Создается впечатление, что репрессивные функции милиции частично перешли к махаллям, - говорит он. – Теперь у нас появился специальный орган, который докладывает обстановку в квартале и в отдельных семьях".

Иногда сотрудники махаллинских комитетов сопровождают милицию при задержании по статье 159 УК РУ – "посягательство на конституционный строй".

По этой статье 25 июня был арестован 40-летний Мухтар Урумбаев. В его дом в Джизаке ворвался целый взвод силовиков в количестве 17 человек.

В тот же день были арестованы его родственники Мелибой Сахобов и Вахоб Абдумансуров, которым также предъявлено обвинение по статье 159.

По свидетельству родственников задержанных, при аресте присутствовал председатель местной махалли Махмуд Бегматов.

"Родственники обращались к председателю махалли с просьбой помочь, но он в ответ молчал, а затем, после задержания, ушел", - рассказывает джизакский правозащитник из Общества по правам человека Узбекистана (ОПЧУ) Бахтиер Хамраев.

Председатель махалли Бегматов в телефонном разговоре с IWPR опроверг информацию о своем участии в задержании Мухтара Урумбаева, но подтвердил свое участие в других арестах. "В тот день ко мне в контору пришли сотрудники милиции и пригласили сопровождать их. Я знал заранее, что он и другие будут арестованы", - сказал Бегматов.

Осведомленность и шпионские навыки работников махалли щедро поощряются вышестоящими органами власти. Председатели махалли, которые проявляют особое рвение в выявлении "слишком" религиозных граждан, всегда в почете у своего хокима и начальников силовых структур.

"Мы вынуждены действовать как исполнительный орган власти. Мы должны подчиняться законам. Если бы махалля имела финансовую самостоятельность, конфликта интересов с администрацией города не возникало бы", - говорит председатель одного из махаллинских комитетов Самарканда Садулло Шарипов.

Но и сами махалли, в свою очередь, оказались под пристальным вниманием спецслужб. Как утверждает вице-президент Ассоциации махаллинских аксакалов Самарканда Халил Шодиев, после терактов его стали часто вызывать в хокимият – то на беседу с представителями СНБ, то на собрания, где обсуждались вопросы бдительности.

"Представители СНБ интересовались, есть ли среди жителей махалли недовольные политикой правительства. Я сказал, что таковых много. Объяснил, что многие не получают зарплаты и пенсии. Возмущение вызывает также рост тарифов на коммунальные услуги", - говорит Шодиев.

По его словам, представители СНБ больше интересовались религиозными настроениями, спрашивали, не замечены ли в махаллях люди с экстремистскими взглядами, распространяющие листовки или наркотики.

Многие считают, что поощрение доносительства в обществе лишь подогревает радикальные настроения. По мнению правозащитника Хамраева, подобные действия не являются эффективным способом борьбы с терроризмом, а лишь усиливают притеснения в обществе.

19.08.2004