Туркменистан: апофеоз автократии

Нажия Бадыкова/Najia Badykova, научный сотрудник Института Европейских, Российских и Евразийских Исследований при Университете Джорджа Вашингтона/The Institute for European, Russian and Eurasian Studies Elliott School of International Affairs The George Washington University

Вопрос: В Средней Азии огромное количество авторитарных режимов, но только в Туркмении авторитаризм достиг просто невероятных масштабов. Чем это обусловлено?

Бадыкова: Этому способствовало несколько причин различного характера. Если сказать коротко, то Туркменистан был искусственно изолирован режимом Сапармурата Ниязова. Это был поэтапный и многосторонний процесс, смысл которого заключался в постепенном ослаблении влияния внешних и внутренних сил на события в стране.

После развала СССР не стоило большого труда сохранить контроль над туркменской экономикой, основу которой составляет энергетический сектор. Доходы от него позволили проводить независимую политику одного человека, осознавшего, что изоляция обеспечит выживание его режима. Финансовая и экономическая самодостаточность Туркменистана позволили проводить независимую политику, причем независимую не только от международных финансовых организаций, но от соседних стран. Страна не нуждалась в тесной кооперации, за исключением сотрудничества с Россией и Украиной, да и то, в основном, по газовому вопросу. Поэтому было практически невозможно и существенно влиять на ход событий и использовать экономические рычаги давления на режим со стороны международных организаций, таких как Международный Валютный Фонд или Всемирный Банк.

Использование политических рычагов со стороны международного сообщества было нивелировано провозглашением нейтрального статуса Туркменистана, а также подавлением оппозиции. Одновременно Ниязов проводил методичную политику уничтожения каких-либо предпосылок для возникновения прогрессивного мышления у населения. В Туркменистане существовала тонкая прослойка интеллигенции, которая в несколько приемов, начиная с начала 1990 годов прошлого века, была вытеснена из страны. По сути, идет процесс деградации туркменского общества.

Процесс централизации и приватизации власти прошел очень быстро: так часто бывает в энергетически богатых странах. Поэтому в рамках Центральной Азии параллель может быть проведена только с Казахстаном. Казахстан также богат энергетическими ресурсами. Но он сохранил достаточно мощный интеллектуальный слой общества. Можно сказать, что нынешний режим в Туркменистане возник в результате совпадения ряда факторов: обилия энергетических ресурсов, наличия компактной и не обремененной промышленностью экономики, тонкого слоя интеллигенции... А также того, что у власти оказался столь эксцентричный человек.

Вопрос: Туркменистан является важным игроком на энергетическом рынке Евразии. Куда идут доходы от экспорта энергоносителей?

Бадыкова: Я бы сказала, что, именно благодаря своим энергетическом ресурсам, в данный момент Туркменистан является "игрушкой" в геополитической игре. Подавляющая часть средств от экспорта энергетических ресурсов оседает во внебюджетных фондах и на счетах, которые подконтрольны только одному человеку - Туркменбаши. Валютные средства транжирятся на маразматические проекты, типа строительства дворцов и монументов, фонтанов, озер в пустыне, а так же на возведение индустриальных объектов, которые, чаще всего, не могут быть признанны целесообразными с экономической точки зрения.

На самом деле происходит обогащение за счет туркменского народа не только маленькой группы людей во властных структурах, но и иностранных компаний. Народу достаются крохи, как правило, в виде дотаций. Так, например, даже по официальным сведением из госбюджета, который не включает в принципе существенной части доходов от энергетических ресурсов, всего 2% составляют расходы на социальную защиту населения.

Вопрос: Поступали сообщения об участии туркменского режима в торговле оружием и наркотиками. Тем не менее эта страна не стала изгоем в международном сообществе. С чем это связано?

Бадыкова: Прежде всего, Туркменистан не удовлетворяет критериям, по которым определяются "страны-изгои". Это не Северная Корея и не Иран. Несмотря на маразматичность правящего режима, в Туркменистане отсутствуют ключевые черты, характеризующие классические страны- изгои. Туркменистан можно охарактеризовать, как мелкий диктаторский режим без военного и научно-технического потенциала. Возможно он приторговывает оружием и способствует наркоторговле, но таких стран в мире достаточно много.

Чтобы попасть в изгои надо серьезно встревожить мировое сообщество, а в частности США действиями определенного характера. Такие ярлыки обычно вешаются в одностороннем порядке на основании не столько гуманитарных принципов, сколько геополитических реалий. В случае с Туркменистаном, геополитические реалии благосклонны к режиму Ниязова. Объявление Туркменистана изгоем в данный момент не выгодно никому. Во-первых, это энергетически богатая страна, она занимает стратегическое положение и имеет статус постоянного нейтралитета, признанный ООН. То есть, по крайней мере, ООН должна признать, что политика Туркменистана не соответствует критериям страны с нейтральным статусом. Во-вторых, на территории бывшего Советского Союза, в частности в Средней Азии, идет тонкая игра между США и Россией по формуле "action-reaction". Эти две страны перемещаются по карте СНГ, словно по шахматной доске. Обе стороны опасаются сделать ошибку, которая бы дала другой необратимое стратегическое преимущество. Одностороннее провозглашение Турменистана изгоем безусловно даст другой стороне пространство для политических маневров. Ниязов в данном случае непременно выберет одну из сторон - неважно какую - которая пообещает предоставить гарантии неприкосновенности его режиму.

Если учесть тот факт, что Россия уже имеет большой уровень экономической вовлеченности в Туркменистане и продолжает активно укреплять свое влияние, то становится ясно, что с ее стороны такого рода негативной характеристики не последует. Я думаю, что не последует такого рода заявления и со стороны США. Маловероятно также, что эти две страны смогут договориться и выработать совместные решения в отношении Туркменистана или какой-то другой страны в Средней Азии.

Вопрос: В Туркменистане отсутствует оппозиция. По крайней мере, в стране нет известного политика, который теоретически мог бы стать альтернативой Туркменбаши. Но рано или поздно, Сапармурад Ниязов вынужден будет уйти из власти. Что будет со страной после этого?

Бадыкова: Все зависит от того, как уйдет Ниязов - будет ли это плавный процесс или катастрофическое событие, процесс, порожденный внутренними или внешними факторами. От того, как это произойдет, и будет зависеть - какие силы придут к власти.

На данный момент режим держится на страхе перед Ниязовым. Но его окружают прагматичные люди, которые прилагают большие усилия, чтобы выжить и остаться в системе. Я очень сомневаюсь, что они искренне "пропитались" идеями Ниязова. Скорее всего после ухода Туркменбаши произойдет внутренняя перегруппировка сил и передел сфер влияний между элитой. Я думаю, что коррумпированная верхушка достаточно практична и не дойдет до серьезного конфликта за передел власти.

Как бы то ни было, я не думаю, что мы когда-либо снова увидим туркменского лидера, подобного Туркменбаши. Он - единовременное явление, ввиду собственной радикальности и нелепости. Я думаю, мы в любом случае увидим приход к власти в Туркменистане относительно прогрессивного человека. Режим будет постепенно утрачивать свои тоталитарные черты и приобретать авторитарные характеристики.

Если процесс ухода Ниязова будет вызван внутренними факторами, то место Ниязова займет человек из существующей элиты. Но если смена произойдет за счет помощи извне, что крайне маловероятно, но тем не менее возможно, то могут произойти и кардинальные изменения. В любом случае, человек, который придет к власти, получит незавидное наследство - практически полностью разрушенную экономику, институты управления с атрофированными функциями, безграмотное население, отсутствие квалифицированных кадров...

Вопрос: В Средней Азии существует достаточно много перманентных конфликтов, таких как территориальные споры между государствами, этнические проблемы и т.д. Могут ли возникнуть там военные конфликты?

Бадыкова: Для военных конфликтов должны существовать серьезные предпосылки, и я не думаю, что таковые существуют в данный момент. Более того, я не думаю, что такие предпосылки когда-либо возникнут. Хотя, безусловно, возможны стычки и провокации, а также ухудшение и улучшение отношений с соседями. Ни одна из среднеазиатских стран не может позволить себе военного конфликта, потому что каждая из них имеет внутренние проблемы, куда более серьезного характера. В частности, Узбекистан, в настоящее время, столкнулся с проблемой терроризма. Устранение этой угрозы является приоритетом как во внешней, так и во внутренней политике этой страны.

Что касается Туркменистана, то самые серьезные трения у Туркменистана были и остаются с Узбекистаном. Но и здесь дело не дойдет до военного конфликта. Туркменистан чрезвычайно слаб в военном плане. К тому же, военный конфликт будет политическим самоубийством для президента Ниязова. Я думаю, он хорошо понимает возможности своей армии, а также и тот факт, что Узбекистан является стратегическим партнером США в борьбе против терроризма. Поэтому, полностью исключено, что Ниязов будет инициатором начала военных действий.

Страны Средней Азии в разрешении конфликтов будут полагаться на рычаги другого характера и будут непременно оглядываться на геополитических гигантов. В регионе присутствуют две мировые державы - Россия и США - которые выступают в роли сдерживающих сил. Хочу также отметить, что нестабильность в Средней Азии на данный момент, в отличие от Кавказа, не выгодна никому из заинтересованных сторон.
15 Сентября 2004