Протекционизм или сдерживание кризиса

Андрей САИДОВ, Ташкент

С октября 2004 года в Узбекистане повысились ставки акцизных налогов на потребительские и продовольственные товары, ввозимые из-за рубежа. Как только власти страны в очередной раз заводят речь о необходимости дальнейшего упорядочения торговли и поддержке отечественного производителя, предприниматели и частные торговцы ожидают, что гнет новых налогов и таможенных пошлин обрушится на частный сектор, тесно связанный с импортом из соседних стран.

В 2004 году произошло уже несколько таких повышений, в результате которых акцизный налог на импортируемые в Узбекистан товары, такие, как алкоголь, сигареты, кофе, кондитерские изделия, натуральные соки, мебель, парфюмерию и косметику, холодильники, компьютеры и оргтехнику, телевизоры, автомобили и автозапчасти, увеличился от 5 до 100% от их стоимости. Кроме того, были введены новые импортные акцизы на ранее необлагаемые товары: на мясо и субпродукты домашней птицы - 50%, одежду - 10%, канцтовары - 15%, линолеум - 10%, керамическую плитку -20%, лаки и краски - 10%.

Нынешний же виток протекционистской политики узбекских властей удорожил стоимость импорта на мороженое - с 0 до 100%, газированные и минеральные напитки - с 70 до 100%, соки ананасовые и цитрусовые - с 0 до 70%, сливки, кефир и йогурт - с 0 до 20%, мебель - с 30 до 50%, посуду - с 0 до 50% , ванны, души и раковины из пластмасс - с 0 до 30%.

Кроме акцизных налогов импорт в Узбекистан облагается таможенными пошлинами по ставкам 5, 10, 20 и 30% от стоимости, в зависимости от группы товаров, и 20% НДС. Частные торговцы, занимающиеся импортом, осуществляют еще и единый таможенный платеж в размере 70% от стоимости на непродовольственные товары и 40% на продовольственные.

Большинство товаров, на которые в Узбекистане в 2004 году были повышены акцизные налоги, называются самими властями предметами роскоши, не имеющими первостпенного социального значения, а также подпадающими под правительственную концепцию импортозамещения. Именно это позволяет независимым экспертам считать нынешнюю таможенную политику Ташкента скорее псевдопротекционистской, так как она очевидно направлена не столько на развитие отечественного производства товаров массового спроса, сколько на пополнение госбюджета и регулирование оттока в соседние страны валюты, заработанной немногочисленным средним классом внутри страны.

Побывав на ежегодной выставке достижений экономики Узбекистана, посвященной в этом году как раз претворению в жизнь концепции импортозамещения, можно было убедится, что кроме строительных материалов и минеральных вод цены на товары местного производства во многом превосходят аналогичные импортные. Так, например, телевизоры можно преобрести в Казахстане по цене чуть ли не вполовину дешевле, даже с учетом всех таможенных пошлин. А такие предметы одежды, как обувь, мужские брюки или костюмы из хлопчатобумажной ткани крайне убогого ассортимента, оказались почти одинаковыми по ценам с импортным ширпотребом, нередко лучшего качества, доставляемым на вещевые рынки Узбекистана из Китая через Казахстан и Кыргызстан. И это в стране, каждый год производящей миллионы тонн хлопкового волокна. Только продукция ташкентского СП "Совпластитал" - разнообразная пластмассовая посуда и мебель - отличалась доступными для широких слоев населения ценами, средний уровень доходов которого составляет сегодня около $30 на человека, а в сельской местности и регионах - ниже $20.

Сами узбекские предприниматели говорят, что рост производства товаров внутри страны в настоящее время сдерживается чрезвычайно низкой покупательной способностью населения и неблагоприятной внутренней налоговой политикой, создающей условия для выживания только теневикам или близким к властным структурам монополистам внешней торговли, диктующим выгодные для них цены на потребительские товары на внутреннем рынке. Эксперты МВФ продолжают считать, что в Узбекистане поддерживается усложненный режим регулирования импорта, препятствующий экономической интеграции с ближним зарубежьем.

Если до 2002 года ввоз потребительских товаров и отток из Узбекистана долларов сдерживался в основном отсутствием легального доступа граждан к иностраной валюте, то в 2003-2004 годах после введения по обязательствам перед кредиторами из международных фондов относительно открытой конвертируемости сума к заградительным мерам властей прибавились высокие таможенные пошлины и акцизные налоги, а так же вводимые Центробанком постоянные ограничения на оборот наличных денег. Например, к уже привычным задержкам под любыми предлогами зарплат частным предпринимателям до конца 2004 года обещает прибавиться принудительное, как почти все в Узбекистане, внедрение взаиморасчетов по пластиковым карточкам, согласно постановлению, принятому Кабинетом министров 24 сентября. В самих карточках, уже давно вошедших в обиход большинства соседних стран, разумеется, ничего плохого не было бы, если бы немногочисленные банкоматы даже в центре Ташкента не пустовали так же, как пустуют расчетные кассы банков и пункты обмена валют.

При всем этом эксперты не склонны считать, что правительство Узбекистана на самом деле не видит критичности положения, сложившегося в экономике страны. Напротив, как раз опасаясь слишком резкой ее дестабилизации, рывка гиперинфляции и могущего последовать за этим социального взрыва, власти Ташкента проводят по-своему целенаправленную и последовательную политику.

В начале 90-х годов, когда большинство государств на постсоветском пространстве прошли через целый каскад экономических и социальных кризисов, часто называемых тогда шоковой терапией, Узбекистан, взявший курс на весьма постепенное введение рыночных реформ с сохранением высокой степени государственного регулирования, выглядел островком настоящей стабильности, подкрепленной богатством его основных экспортных ресурсов - золотом, хлопком, нефтью и газом.

Но, когда перед лицом нарастающей изоляции и внутреннего застоя пришлось допустить хотя бы частичную либерализацию экономических отношений, валютный поток просто хлынул через границы, подпитывая ставшие куда более развитыми и современно организованными рынки соседних стран. И предпринимаемые сейчас под сенью идеологических лозунгов ускорения реформ и интеграции в мировое сообщество чрезвычайно изощренные, зачастую административно-командные, меры сдерживания кризиса, по всей видимости, призваны доказать жизнеспособность в XXI веке оригинальной и во многом архаичной узбекской модели, как бы пытающейся избежать всех ошибок перестроечной экономики давно развалившегося СССР.

№40 за 15.10.2004