Исламисты предупредили российскую власть, что имеют "право на восстание"

Яна АМЕЛИНА, ИА "Росбалт". Москва

Очередное заседание экспертного клуба ИА "Росбалт", состоявшееся аккурат после бесланских сороковин, было посвящено обсуждению двух вопросов: почему террористические группировки во всем мире прикрываются именно исламом и может ли исламское духовенство повлиять на эту ситуацию?

Если в ответе на второй вопрос эксперты продемонстрировали общность позиций, то разговор по первому пункту шел, несмотря на показную доброжелательность, на повышенных тонах.

----------

По мнению председателя Исламского комитета России Гейдара Джемаля, разговоры о международном терроризме, активизировавшиеся после 11 сентября 2001 года, в последнее время становятся маргинальными, а ведущие их - выпадают из "мэйнстрима". "Терроризм - это полицейская дубинка в дискурсе великих держав, решивших под этим предлогом поменять правила игры и основы мирового порядка", - утверждает Джемаль. На самом деле, по мнению Джемаля, так называемый терроризм - просто "борьба народов за выживание". Разве настоящим мусульманам выгодны, например, последние взрывы на Синае? - спрашивает глава Исламского комитета. И отвечает - ничуть не бывало, у них от этого одни проблемы. А настоящий политический терроризм закончился много лет назад - после убийства египетского президента Анвара Садата.

Политический ислам, считает Гейдар Джемаль, приходит в качестве новой протестной силы, вытесняющей марксизм. Недаром его все больше принимают европейские левые - а раньше они носили в кармане партбилет местной компартии. Восстанавливается традиция, по которой классовая борьба имеет религиозное значение. "Ислам - мощная, ведущая сила современности, защищенная от информационной агрессии, от промывки мозгов Западом", - провозглашает Джемаль. Поэтому, мол, Запад и стремится уничтожить эту неподконтрольную ему территорию. Прежде всего, военной силой: "США атакуют исламский мир как наиболее слабое звено Старого Света".
И только проблема Чечни, считает Джемаль, является особой темой, которую не следует рассматривать в общем контексте. Потому что она - продукт советской системы и распада СССР, и в чеченской ситуации "зашифрована борьба между московскими элитами", а конфликта между мусульманами и немусульманами там нет.

Вступивший в разговор глава московского бюро телеканала "Аль-Джазира" Акрам Хазам заметил, что терроризм есть политический инструмент достижения целей, и напомнил о наличии "государственного терроризма", о чем, по его мнению, свидетельствует происходящее сейчас в Ираке и "убийство палестинских детей армией Шарона".
А затем заявил буквально следующее: "В самом исламе есть все основания, разные суры и аяты, для того, чтобы совершать террористические акты. Через каждые 3-4 страницы мы видим призывы "уничтожай, убивай". В том виде, в котором появился, ислам давным-давно умер". ("Кто убил пророка Умара?" - задал чуть позже вопрос Акрам Хазам. И сам же ответил: "Мусульмане! Это - терроризм? Да! И не надо стесняться" (признавать это).

"За такие слова тебя бы в исламском мире давно уже убили", - отреагировал Гейдар Джемаль и задался вопросом, стоит ему продолжить сидеть с журналистом за одним столом. Потом он вместе с руководителем Центра стратегических исследований религии и политики современного мира Максимом Шевченко пожаловался публике, что г-н Хазам, вообще-то, из христианской семьи, но говорит, что атеист, - и его, тем не менее, всегда приглашают в качестве эксперта по исламскому миру.
"Я открыто говорю, что атеист, и этого не стесняюсь", - пожал плечами шеф-редактор московского бюро "Аль-Джазиры". Ведущему же Круглого стола пришлось разъяснять, что религиозные убеждения Акрама Хазама ни для кого не секрет, а приглашают его оттого, что именно этот телеканал регулярно предоставляет трибуну признанным лидерам международного терроризма.

Среди страшных явлений современности Хазам назвал как бен-ладеновское разделение на "верующих" и "неверующих", так и бушевское - на борцов с терроризмом и тех, у кого к этой борьбе имеются некоторые вопросы. Тележурналиста настораживает наличие среди исламистов огромного количества безграмотных людей. Не меньшую озабоченность вызывает и кризис власти в борьбе с террором.
"Я не верю, что за десять лет армия не может найти Масхадова!", - заявил он. Главный вопрос - хочет ли российская (американская) власть действительно найти "законно избранного президента Чечни" (или пресловутого Осаму) и вправду покончить со всем этим?

Переводчик Корана и, по собственному признанию, "мусульманка до мозга костей" Иман Порохова стала доказывать Хазаму, что он не прав. "Коран очень жестко толкует понятия верного и неверного, - пояснила она. - Верные - это и христиане, и иудеи". Святая для мусульман Книга не призывает ни к войне, ни к убийству неверных, а напротив, является образцом толерантности и политкорректности. Мол, нужную фразу можно вырвать из любого контекста - как из Евангелия знаменитую "Не мир Я принес, но меч". "Мы должны судить о Писании, только приводя его текст, низверженный с небес", - призвала Порохова.
По ее мнению, принимать ислам будут только люди с "очень широким спектром знаний" - человеку с улицы все это непонятно. И афганский "Талибан", показавший всему миру образец невежества и средневековой дикости, полагает Порохова, "не знает, что такое Коран".

Из этих пространных рассуждений, по сути, предлагается сделать вывод, что все террористы и бандиты, использующие ислам для оправдания своих преступлений, на самом деле никакие не мусульмане, а только умело ими прикидываются. Однако это не дает ответа на вопрос о том, почему прикрываются они именно Кораном и учением пророка Мухаммеда...

Политолог Максим Шевченко начал с одной из главных, на его взгляд, проблем современного мира - кризиса власти мировых политических элит, чье право на легитимное насилие подвергается массами сомнению аж со времен английской революции. С момента Реформации и перевода Библии на все европейские языки уровень образования в мире неимоверно возрос (а для исламского мира эта проблема вроде как и не стояла - язык Корана, арабский, и так знали все). И теперь мусульмане задают Западу вопрос: по какому праву ваши бомбардировки считаются законными, а наши ответные действия - террористическими? - но не получают на него ответа. Это, кстати, характерно не только для ислама - аналогичные процессы давно идут в Латинской Америке.

"Значит, вы можете оправдать Беслан?", - поинтересовался у выступающего Акрам Хазам. Конечно, Шевченко этого не сделал. "Я, естественно, не оправдываю захват и уничтожение детей в Беслане, поскольку федеральные силы никогда не захватывали чеченские школы - поэтому это не было ответным ударом", - отозвался он.
Слабость такой аргументации - как и любой другой, основанной на детсадовском принципе "он первый начал" и пещерной "коллективной ответственности" - очевидна. Другой же для оправдания терроризма, видимо, пока не придумали...

"Не мусульмане вторглись в Европу (для многих европейцев это еще очень большой вопрос. - прим.), а американцы бомбят Фаллуджу", - говорил Шевченко, имея в виду вторжение Запада на традиционные территории исламского мира. А кроме того, все больше людей задается вопросами, которые они раньше не ставили. Традиционный ислам испытывает влияние со стороны христианской философии, формируется некий новый тип мышления, а в исламские группировки идут высокообразованные ученики европейских школ (видно, не тому их учили в этих школах). "Когда Гуссерль переписывается с Хайдеггером - это религиозный диалог, а когда епископ с муфтием - это политические технологии", - резюмировал Максим Шевченко. А почему - непонятно. Наверное, потому, что не нравятся ему епископы...

"Я бы не сказал, что ислам един, - отметил еще один участник дискуссии, шеф-корреспондент телеканала "Аль-Алам" Абдулла Иса. - Существуют разные его модели - иранская, "талибанская" и другие. Кризис же политического ислама начался с момента смерти Пророка". Что касается Беслана, то после этой трагедии все исламские авторитеты выпустили фетву, согласно которой совершившие подобные действия не могут считаться мусульманами. Однако у мусульман нет высшего духовного лица, чьи указания обязательны к безусловному исполнению. И в этом Иса видит главную проблему.

Акрам Хазам, в свою очередь, назвал исламское духовенство "несамостоятельными людьми" (представителям других конфессий тоже досталось). Гейдар Джемаль отметил, что духовенство появилось в исламе де-факто и потому не имеет реального авторитета. "Духовенство должно быть плотью от плоти тех, кого оно представляет", - заявил Максим Шевченко, заметив, что в России с этим большие проблемы. Власть привечает тех, кто ей удобен, а не тех, кто имеет реальное влияние на умы верующих.
Суммируя услышанное, можно сделать вывод, что рассчитывать на помощь исламского духовенства в борьбе с терроризмом особого смысла нет. Некоторые, впрочем, собираются не бороться, а оправдывать происходящее...

"Есть кризис ислама, есть террористические организации, и с ними нужно бороться, - подчеркнул Абдулла Иса. - Я признаю, что существует исламский терроризм, но обижусь, если вы не согласитесь со мной в том, что есть терроризм и еврейский, и христианский".
"Есть психопаты, которых нужно уничтожать, а есть группы, преследующие четко политические цели", - и это, мол, совсем другое дело, подхватил Максим Шевченко. И к последним он отнес организаторов уничтожения Всемирного торгового центра в Нью-Йорке, где, по его словам, размещались военные корпорации. А значит, сотрудники этих контор - не мирные граждане, а боевые порядки врага, и поступать с ними нужно соответственно.

Тележурналист Акрам Хазам назвал эти оценки "абсолютно фашистскими". "Когда палестинец взрывает автобус с женщинами и детьми - это террор, - припечатал он. - А когда он нападает на казармы израильской армии, никто его особо не осуждает, потому что это - война. Я ненавижу политику США, но не могу оправдать убийство мирных людей". Шевченко же продолжал упорно доказывать, что даже секретарша в компании американского ВПК - враг...

Вновь вступившая в разговор Иман Порохова заговорила о кризисе христианства и иудаизма, примером чему, считает она, является современная Европа и... само существование государства Израиль. "Это демагогия, - не выдержал Хазам. - О каком кризисе можно говорить, если жители Марокко, Алжира и множества других государств на коленях стоят, только бы их пустили в эту Европу, которая опередила нас на много веков!".
"Структуры, навязанные колониалистами, не дают развиваться социальным структурам исламского мира", - парировал Шевченко, приведя традиционный довод гарлемских негров.

По ходу выяснилось, что и в России с исламом не все гладко. "Дискриминация и оскорбления 20 миллионов российских мусульман (данные последней переписи говорят максимум о 14 млн., если считать таковыми всех до единого представителей традиционно мусульманских народов РФ - прим.) - налицо, - объявила г-жа Порохова, приведя в качестве примера некую статейку, опубликованную в одном из московских либеральных изданий. - Они уже сейчас поднимаются, чтобы защитить свои интересы". По мнению переводчицы Корана, "мы стоим перед очень страшными проблемами, которые инициированы со стороны".

"Надо занять активную социальную позицию и сказать этой власти (речь идет о российской власти. - прим.): это наше государство, и вы здесь только до той поры, пока мы вам это позволяем, - пошел еще дальше Максим Шевченко. - Иначе у нас (а теперь, видимо, оратор заговорил о себе сотоварищи. - прим.) есть священное право на восстание!". Стоит ли говорить о том, что солидарен с ним оказался и Гейдар Джемаль.

Вот на такой "конструктивной" ноте и закончилась дискуссия по теме "Терроризм - кризис ислама?". Ответ на этот и другие возникающие по ее итогам вопросы предоставим поискать нашим читателям...

Яна АМЕЛИНА, ИА "Росбалт". Москва