КИТАЙСКИЙ АЙСБЕРГ

Часть I

Олжас ЖЫЛКЫБАЕВ

Так идут они или нет? Китайская миграция: сегодня и завтра

В самый разгар "холодной войны" общественное мнение и западных стран, и государств восточного блока запугивали военной угрозой с противоположной стороны. На Западе в ходу был лозунг-жупел "Русские идут!". Истерия принимала порой параноидальные формы. Вспоминается ставший уже классическим пример, когда в конце сороковых годов на почве антисоветизма американский министр обороны Д. Форрестол попал в психушку. Конец его был и вовсе печальным: бедолага окончательно тронулся умом и выпрыгнул в окно с криком "Русские идут!". Не лучше была картина и по другую сторону "железного занавеса". Мои ровесники должны хорошо помнить как при очередном обострении международной обстановки наши люди бросались скупать предметы первой необходимости. Таковы были реалии той эпохи.

Новая эпоха порождает новые угрозы, как мнимые, так и реальные. Одной из них в нашем общественном мнении считается "китайская". Мы уже предлагали вниманию читателей наше общее видение этой темы. В этой публикации мы бы хотели рассмотреть указанную проблему через призму миграционных процессов. С учетом масштабов территории и немногочисленности населения проблемы миграции затрагивают основы национальной безопасности Казахстана. Одним из последствий распада Советского Союза стал рост миграционных потоков в республике. Массовый отъезд русских, немцев, украинцев, белорусов и других нанес ощутимый урон кадровому потенциалу нашей страны. В то же время возник и с каждым месяцем нарастал встречный поток мигрантов, значительную долю которого составляли граждане Поднебесной. Хорошо помнится, какая тревожная реакция на первых порах была у общественного мнения Казахстана. Особенно в среде казахской интеллигенции. Настроения были что называется упадническо-паническими и граничили с лозунгом "Китайцы идут!". Бытовые сцены повседневной алматинской жизни изобиловали стереотипными картинками: в общественный транспорт вваливается группа китайцев и начинает оживленно обсуждать что-то на непривычном языке.

Местные настороженно притихают, бросая время от времени в стороны чужаков взгляды, явно не сквозящие симпатией. Потом они заполонили местную барахолку, начали открывать рестораны, кафе, появились практикующие врачи. Казалось еще немного и Алматы превратится в один огромный чайна-таун. Именно тогда зародилась шутка с горьковатым привкусом, что, дескать, пора, пока не поздно, учить китайский язык.

С тех пор пошел второй десяток лет, мы вроде не превратились в Гонконг, но представить нашу сегодняшнюю жизнь без китайских товаров, китайской кухни уже сложно. В основной массе для нас китайский язык по-прежнему остается чем-то экзотическим и отдаленным. Зато почти все приезжие ханьцы за короткий срок довольно прилично овладели русским и на алматинской барахолке вы уже не увидите сцен, когда общение заезжих коробейников с аборигенами больше напоминало диалог глухонемых, сопровождаемый энергичной жестикуляцией и невнятными звуками, вперемежку с русской ненормативной лексикой. Причем необходимо заметить, что последняя использовалась не ради выражения эмоций, а исключительно для связки и прекрасно понималась обеими сторонами. Теперь мы уже научились различать среди приезжающих из-за Великой стены собственно ханьцев, дунган, уйгуров, и наших единокровных казахов. Но при всем этом тревожных настроений не стало меньше, особенно в казахском общественном мнении. Чем их можно объяснить? В чем их корни? Насколько они обоснованны? Попытаться дать на них ответы в рамках одной газетной статьи, было бы не реально. Да и, наверное, это задача не журналистов, а скорее работников соответствующих государственных органов, научных работников, занимающихся данной проблематикой, аналитических структур, прогнозирующих ситуацию и т. д. Свою задачу мы видим в том, чтобы обозначить проблему в общем и попытаться расставить, насколько это возможно, акценты.

На наш взгляд основная причина, которая вызывает тревогу общественности, не столько сама миграция китайцев в нашу страну, сколько отсутствие достаточно внятной информации по этому вопросу. Но на чем же тогда базируются обеспокоенность общественного мнения? По мнению аналитиков, фундаментом подобных настроений является тезис о том, что Китай ведет целенаправленную государственную политику по перетеканию своего населения на сопредельные территории вообще, и казахстанскую в частности. Статистики или фактов, которые могли бы убедить в обратном, ни одна из соответствующих государственных структур никогда не предоставляла. Отсутствие достоверной информации и порождает массу самых противоречивых слухов и домыслов. Приведем только один пример, ярко иллюстрирующий складывающуюся ситуацию. Зимой этого года в китайской газете "Чайна Дейли" появилась информация о том, что региональные власти Казахстана и Китая подписали соглашение о передаче в аренду китайской стороне сельскохозяйственных угодий. Газета утверждала, что весной 2004 года около 3 тысяч китайских крестьян начнут освоение 7 тысяч гектаров земель в Алакольском районе с целью производства сельхозпродукции. Данная информация вызвала достаточно резкую реакцию в обществе, еще не успевшем остыть от бурных дебатов вокруг "Закона о земле". Официальные органы и на республиканском, и на региональном уровнях выступили с неоднократными опровержениями. Эти шаги властей явно не вызвали особого доверия, что выразилось в серии публикаций, в которых высказывалось мнение о не случайности появления подобной информации.

Отсутствие достоверной информации приводит к тому, что порой в прессе появляются произвольные цифры, которые, как правило, никак не обосновываются. Так, в некоторых публикациях, посвященных проблеме нелегальной миграции китайцев в Казахстан, приводилась цифра в полмиллиона человек. Но при этом никто не удосужился объяснить методику исчисления подобной цифры. Не надо быть большим специалистом в области демографии, чтобы понять – реальный въезд такого количества китайцев в нашу страну означало бы для нас демографическую катастрофу. Ничего кроме алармистских настроений в обществе подобные статьи, естественно, порождать не могут. Но с другой стороны, отрицать наличие проблемы было бы "страусиной" политикой.

Еще одним фактором, порождающим китаефобию, является маловразумительная миграционная политика государства, а точнее работа органов миграционной службы. Коррупция, как ржа разъедающая их, и является одной из причин, порождающих масштабную нелегальную миграцию тех же китайцев. Следствием этого является отсутствие статистики, отражающей реальное положение дел. Складывается парадоксальная и где-то даже вопиющая ситуация: оралманы годами не могут получить гражданства, работы, мыкаются без жилья, а китайские мигранты в это время спокойно ведут свой бизнес, открывая торговые точки, предприятия общепита, заключают фиктивные браки, приобретают недвижимость. Одной из составляющих государственной миграционной политики является изучение мотивации прибывающих мигрантов. Такая методика практикуется во всех цивилизованных странах, в том числе и в соседней России, которая испытывает с китайской миграцией проблемы, схожие с нашими. Изучение характера миграции дало бы нам возможность прогнозировать ситуацию и во многом сняло бы напряженность вокруг этого вопроса. Носит ли она коммерческий или трудовой характер, имеет ли она долгосрочную или краткосрочную перспективу и т. д. Но ничего близко похожего нет и в помине. Следовательно, по-прежнему общественное мнение будет руководствоваться в своих оценках не объективными данными, а эмоциями. А политика не делается на эмоциях.

И все же, какие проблемы может создать нам китайская миграция? Рассмотрим некоторые из них. Причем последовательность их перечисления чисто произвольная. Миграция китайцев, особенно если она примет массовый характер, может обострить конкуренцию на рынках труда. Поскольку у нас отсутствуют аналитические выкладки по структуре занятости китайских мигрантов на казахстанском рынке труда, сошлемся на российские данные. По сведениям российских служб занятости, основными сферами деятельности китайских мигрантов являются сельское хозяйство, строительство, торговля, сфера бытовых услуг. Думается, что данная схема вполне применима и к казахстанским реалиям. Сельское хозяйство у нас пока еще в глубоком кризисе, в строительстве наблюдается бурный рост, торговля и сфера бытовых услуг также набирают обороты. Теперь рассмотрим ситуацию поближе. Наша сельская глубинка очень сильно обезлюдела, но рано или поздно аграрный сектор экономики придется поднимать. Но захочет ли трудоспособное сельское население, изошедшее в города, вернуться в родные пенаты – большой вопрос.

Теперь о строительной сфере. В ней и без того большую конкуренцию местным кадрам составляли "гастарбайтеры" из Узбекистана и Таджикистана. Нет никаких сомнений, что китайцы не менее, если не более, конкурентоспособней выходцев из центрально-азиатских республик. Ну а про торговлю и сферу услуг, наверное, не имеет смысла особо распространяться. Для китайцев – это традиционные отрасли, в которых они имеют многовековые традиции и навыки.

Следующая проблема, которую может породить массовая китайская миграция, из всех гипотетических – самая фантасмагорическая, но в тоже время самая рассматриваемая - это повышение межэтнической напряженности. Не так давно на страницах одного веб-сайта была даже высказана мысль, что "этнический состав Казахстана, избравшего путь экономической интеграции с внешним миром, скоро будет подвергнут корректировке, и недалек тот день, когда китайцы могут стать еще одной национальностью многонациональной республики". Во-первых, типун вам на язык, ребята. Во-вторых, хочется задаться вопросом – это пожелание или мечта? Но в любом случае – прогноз для нас весьма мрачный. В третьих, специфика ханьцев как этнической данности заключается в том, что они в любых условиях никогда и ни с кем не смешиваются, сохраняя полную этническую идентичность. А если еще учесть их способность к самовоспроизводству, очень трудно представить, что "китайцы могут стать еще одной национальностью многонациональной республики". Причем любой. Маленькая справка: ежегодный прирост населения Китая составляет 16 миллионов человек. Все население суверенного Казахстана 15 миллионов человек. Как говорится – ни прибавить, ни убавить. Да и любые комментарии тут ни к чему.

Нельзя отрицать и такой возможности, как ухудшение санитарно-эпидемиологической обстановки, поскольку по оценке авторитетных международных организаций, в частности ВОЗ, ситуация в Китае в этом плане достаточно сложная. Особенно это касается распространения инфекционных и паразитарных заболеваний. Учитывая, что наши государственные службы, призванные отслеживать ситуацию в этом направлении, переживают далеко не лучшие времена, нельзя исключать возникновения чрезвычайных ситуаций. Чтобы избежать обвинений в нагнетании страстей, напомним недавнюю ситуацию с атипичной пневмонией. А такая напасть, как куриный грипп?! Исключать того, что вся эта зараза может прийти к нам через пути нелегальной миграции, нельзя.
Еще один проблематичный аспект, связанный с китайской миграцией, это ухудшение криминогенной ситуации. Специалисты увязывают это, как правило, с незаконными видами деятельности китайских мигрантов. Он включает в себя, прежде всего, весь спектр контрабанды: наркотики, оружие, алкогольная продукция, ценное лекарственное сырье растительного и животного происхождения, цветные металлы и различные виды стратегического сырья. Необходимо подчеркнуть, что во все эти виды деятельности активно вовлечены и граждане нашей страны. То есть, криминальные угрозы, проистекающие из китайской миграции, являются плодом усилий с обеих сторон.

Таков далеко неполный перечень реальных и возможных опасностей, связанных с китайской миграцией. Некоторые из них вполне решаемы, поскольку проистекают, по оценкам экспертов, не столько из самой китайской миграции, сколько из комплекса причин, порождаемых ею. А именно: неготовности к цивилизованному приему мигрантов, несовершенства законодательства, просчетах миграционной политики. Все вместе взятое и порождает страхи и опасения. Как обоснованные, так и надуманные. Самый живучий из них – это картина "людского селя" китайцев, готового захлестнуть наши просторы, стал настолько навязчивым, что может превратиться в перманентный геополитический кошмар.
Как бы то ни было, китайская миграция – это уже реальность. Это живой и динамичный процесс с пока еще неясными перспективами. В то же время в мировой истории нет аналогов или примеров миграции населения из наиболее развитых стран в менее развитые. Поэтому китайская миграция менее всего похожа на простое переселение на пустующие земли. Рыба ищет где глубоко, а человек где хорошо. Исходя из этого, можно предположить, что китайцы едут туда, где есть выгода. Динамика их миграции напрямую зависит от успехов социально-экономического развития страны пребывания. Самый свежий и характерный пример: после августовского 1998 года дефолта в России китайская миграция значительно сократилась, что, пусть и косвенно, но может опровергнуть ее оценку как "демографической экспансии". Наверное, наиболее точно нашу ситуацию охарактеризовала бы формула "Экспансии пока нет, но есть проблемы". У Казахстана есть еще время для поиска решений. Важно не упустить его. Только в этом случае миф не станет реальностью.