Постсоветское пространство станет построссийским

Сергей МАРКЕДОНОВ

Постсоветское пространство - политико-географическое обозначение территории бывшего СССР, широко используемое, как в России, странах СНГ и Балтии, так и на Западе. Меду тем, постсоветское пространство – сущность, весьма неопределенная. Никаких общих опознавательных знаков, единой системы символов и ценностей, никакого специального message, обращенного к городу и миру, ее носителями до сих пор не предложено. Есть просто констатация причинно-следственных связей: Советский Союз распался – на его месте возникло постсоветское пространство. Не более того.

Между тем, в самой конструкции "постсоветское пространство" можно найти ключи к пониманию и объяснению процессов, происходящих на территории бывшего СССР.

Созданное в декабре 1991 года СНГ стало по чьему-то образному выражению "совражеством независимых государств". В основу нового объединения не были положены ни экономическая заинтересованность стран-участниц, ни общность политических интересов (трудно говорить об общности интересов Армении и Азербайджана, России и Грузии, Узбекистана и Казахстана), но лишь одно - стремление к сохранению фантома Советского Союза. Именно общее советское прошлое - единственное реальное интеграционное начало на постсоветском пространстве.

Если так, то СНГ и "постсоветского пространство" в их нынешнем состоянии - последний этап (если угодно эпилог) истории Советского Союза. Интеграционные проекты в бывшем СССР после 1991 года не учитывают самого главного - причин распада некогда единого государства. Отсюда отказ от выработки принципиально новых, несоветских, принципов объединения независимых государств.

Россия как страна-правопреемник СССР, самая мощная на постсоветском пространстве была просто обязана встать во главе этого процесса. Задача облегчалась тем, что до 1997 года и США, и государства ЕС рассматривали российское ближнее зарубежье как зону жизненно важных интересов Москвы. В начале 90-х о роли России как эксклюзивного гаранта стабильности и безопасности в Евразии писал даже Генри Киссинджер. В 1996 году применительно к республикам Закавказья американский дипломат Дэвид Марк говорил о необходимости "осуществлять такую политику, которая укрепила бы стабильность всех режимов власти..., не оспаривая очевидное доминирование России и не принимая на себя политических обязательств".

Однако Россия выбрала самый неудачный из возможный путей интеграции некогда единой страны - на основе ценностей, приведших к ее распаду. Отказавшись от политического наследия СССР внутри страны, российское руководство в ближнем зарубежье проводило и проводит внешнюю политику в духе ностальгии по Советскому Союзу. В результате образ России в странах СНГ и Балтии стал ассоциироваться с советским реваншем, а все российское стало синонимом архаичного. Под советское знамя была готова встать одна лишь Беларусь. Даже наиболее пророссийская из закавказских республик - Армения - весьма сдержанно относится к советской составляющей российской внешней политики.

Меж тем, страны, образующие постсоветское пространство начали самостоятельные поиски собственной идентичности и форм участия в иных (несоветских) интеграционных проектах. Это привело к фактическому раскалыванию постсоветского пространства на отдельные группы стран, стремящихся к интеграции во вне. В итоге - возможно и в ближайшее время - постсоветское пространство как реальность прекратит свое существование.

На сегодняшний день можно констатировать окончательный выход из постсоветского пространства стран Балтии. Можно много (и справедливо) говорить о несоответствии правовой системы Латвии и Эстонии европейским параметрам. Но очевидно другое - выбор в пользу европейской идентичности в этих государствах сделан. И этот выбор поддерживает дискриминируемая русская община. Постсоветское развитие, то есть переходное от СССР к другой идентичности, в бывших республиках Прибалтики завершено.

С Европой и США связывают свое будущее элиты Грузии, Молдовы, Азербайджана. Европеизация - процесс, неизбежный и на Украине. Конечно, отказ от советской идентичности совпал в республиках Южного Кавказа с этнической мобилизацией, ростом ксенофобии и этнонационализма. Смогут ли лидеры этих государств отказаться от этнократии в пользу евростандартов - зависит не только от них.

Если же говорить о странах Центральной Азии, то за исключением крайне нестабильного Таджикистана, остальные государства реализуют модель "догоняющей модернизации" по-азиатски: внедрение и развитие рыночных институтов при поддержке авторитарного светского государства.

Родство с СССР как основа больше не работает. Распад постсоветского пространства как политически и идеологически неопределенной субстанции неизбежен и предопределен. Вопрос только о формах, темпах и сроках этого процесса.

После советской эпохи рано или поздно должен наступить новый период. Не лучший и не худший, а принципиально новый, главной характеристикой которого, будут определенные смыслы, а не простая хронология ("наступил после 1991 года"). Для российской внешней политики в данном случае возможны только два сценария.

Первый - продолжение советской политики. Что лишь ускорит "европеизацию" обломков бывшего Союза, укрепит их недоверие к России и подстегнет неконструктивный распад "постсоветского пространства" по сценарию СССР.

Второй - установление взаимоотношений с бывшими союзными республиками на основе национальных российских интересов и национального эгоизма. Советская солидарность не должна позволять Туркменбаши попирать права наших соотечественников, Украине умыкать газ, а Беларуси преследовать российских журналистов. Геополитические интересы России на Северном Кавказе требуют жесткого разговора с Грузией.

Однако Россия помимо неизбежной в определенных случаях демонстрации силы должна наконец стать не брюзжащей "старшей сестрой", а выгодным экономическим партнером, привлекательным интеллектуальным центром, сильным и ответственным военно-политическим гарантом. Позиционировать себя как государство продвинутое в развитии демократических институтов, имеющее особые отношения с западными партнерами и готовое стать мостом в Европу.

У России сегодня остается шанс оказаться во главе процесса переформатирования постсоветского пространства. Отказ от инновационного проекта в пользу советской архаики грозит не только выдавливанием нашей страны из всех стран СНГ. Это угроза единству и целостности самой Российской Федерации. Искусственная консервация "советскости" тормозит процесс формирования новой российской национальной идентичности - без которой и Россия со временем рискует превратиться в "построссийское пространство"...

9.11.2004