ЗНАК БЕДЫ НА ПРАЗДНИКЕ ЖИЗНИ

Василий СЕМЕНОВ, "Красная звезда".

Одно из самых увлекательных занятий - следовать за мыслью умного человека. Об этой сентенции вспоминаешь, знакомясь с новой книгой Александра Дугина "Философия войны" (М.: Яуза, Эксмо, 2004 г.). Известный российский философ, политик и публицист рассматривает сложнейшие проблемы современной геополитики, одной из самых эффективных с методологической точки зрения науки. На масштабной палитре событий и явлений мировой цивилизации он исследует феномен войны, боя и природы ненависти, стремясь пробудить интерес и чувства сопричастности, прежде всего к непростым судьбам российского воинства.У читателей, особенно "человека с ружьем", есть возможность узнать немало нового, поучительного в своеобразно и емко выписанной автором "перекличке" исторических эпох.

География как судьба. Почему для такой державы как Россия, с ее раздольем, необъятными далями, этот афоризм звучит более чем актуально? Каким образом многие закономерности в развитии государств, народов, культур и религий предопределяются пространственными факторами? Всегда ли магическое слово "территория" являлось предопределяющим на весах Фемиды: быть ли стране на ведущих ролях в мировом сообществе или ютиться на задворках событий? Об этих процессах планетарного измерения на стыке географических доминант и конкретной политической практики, международных отношений и военной стратегии предлагается нам поразмышлять буквально с первых страниц книги "Философия войны". Автор предельно откровенен в оценках. Прогнозы точны и лаконичны. И в этом угадывается не только энергичная стилистика русского ученого "новой волны", но и своеобразная дань сегодняшнему технократическому веку.

Можно по-разному относиться к притягательному тезису: геополитическому невежеству в России приходит конец. Однако приметы положительного свойства несомненны, и Александр Дугин справедливо отмечает, что с "буржуазной науки" в стране наконец-то снято табу. По геополитике предполагается ввести обязательный курс в вузах. Властно проникают ее идеи в стратегические и аналитические центры. Логика автора убедительно корректна: без их овладения уже нельзя серьезно рассуждать о подготовке руководителей высшего звена, будущей элиты постсоветского общества.

Вправе ли рассчитывать на благополучие судьбы самой перспективной идеи без мощных интеллектуальных подпорок? Не секрет, в привычках многих российских "властителей дум" стало сетование на то, что мы, дескать, не избалованы сочувствием других народов, не избалованы их пониманием. Нас не разумеет заграница... Сколько отчаянных спекуляций накручено на эту тему "плакальщиками от народа"! В противовес им Александр Дугин отвергает соблазн списать "погрешности" в развитии страны на происки чужеземцев, предлагая читателям иные пласты откровений. Ведь нам, вступившим на порог третьего тысячелетия, важнее понять самих себя. Не кивая сутяжно на заграницу, разобраться в своих корнях, истоках. Может, тогда сподвигнемся распознать пружины роковых казусов, когда Россия выбирала колею исторического следования вопреки собственной природе, духовным ориентирам, национальным интересам. Авантюрно вступала в различные коалиции, принимала решения, последствия которых тяжелы и трагичны...

Читая "Философию войны", лишний раз убеждаешься, что мы, как встарь, "ленивы и нелюбопытны". Лишь изредка всматриваемся в зеркала минувших времен, дабы понять закономерности и противоречия века нынешнего. Дугин пишет: "В начале третьего тысячелетия от Р.Х. хочется подвести некоторые итоги в истории цивилизаций, так как круглая дата наводит на мысль о достижении некоего порога, черты. И, следовательно, возникает желание свести разные направления цивилизационного анализа к единой универсальной парадигме". В центре внимания русского философа актуальные нынче тезисы "конца истории" (Фрэнсис Фукуяма), "столкновения цивилизаций" (Самуил Хантигтон), "нового мирового порядка" (Джорж Буш). Разные течения, типа "мессианских времен", "искусственного рая", "апокалипсической культуры"... Но если отринуть квазинаучную заумь, то большинство из них появились на свет божий как факт синтеза достаточно ограниченных методологий, порождены зачастую ложной структурой сознания.

В книге также подвергается современной научной экспертизе марксизм, оказавший сильнейшее влияние на ход истории в прошлом веке. Выстраивая стройную цепочку логичных доказательств и умозаключений, автор убедительно истолковывает причинно-следственную связь развития и угасания многих явлений мировоззренческого порядка. Почему, скажем, императивное учение Карла Маркса, вскружившее умы миллионов, в какой-то момент привело к обратному итогу? Как случилось, что, казалось, универсальные идеи и доктрины последователи разных мастей, ничтоже сумняшеся, превратили в невразумительный штамп? Конечно, пересказывать текст, который содержит познавательный заряд, духовные, культурологические и оборонные грани, занятие неблаговидное. И как тут не процитировать предосудительную фразу известного мыслителя Карлейля: "Несчастье человека происходит от его величия; оттого, что в нем есть бесконечное, оттого, что не удается окончательно похоронить себя в конечном".

Оригинальным показался замысел Александра Дугина "расшифровать код" геополитической парадигмы истории. Сделать это не только посредством экономических категорий, но и с помощью утонченной системы координат политической географии. По большому счету речь о двух геополитических противоборствующих субъектах - Море (талассократии) и Суша (теллурократии). Синонимична здесь пара: Запад - Восток, которые рассматриваются априори как цивилизационные блоки. Тема обретает особое звучание на фоне кровавых событий на Балканах (война и исчезновение с карты мира суверенной Югославии), военных конфликтов в Афганистане, в Ираке... Если оперировать экономическими дефинициями, мы, по утверждению автора "Философии войны", живем в период проигрыша Труда Капиталу. Труд и Капитал уже правомерно истолковывать как своеобразную идею. Или, если угодно, идеологию, существующую в "объективной реальности" и в мировоззренческом пространстве. Либеральная школа ликует, рассматривая проигранный Трудом бой как окончательный (вот где истоки "конца истории" Фукуямы или последнего "денежного строя" Жака Аттаи!).

Тот, кто не готов сражаться и умирать, не может по-настоящему жить.

Подобная аналогия обнаруживается и в геополитике. Море (Запад) и Суша (Восток) обрели планетарные очертания в ХХ веке. Тогда сложились контуры двухполюсной мировой модели: США, НАТО, а с другой стороны - конгломерат соцстран в Варшавском пакте. Атлантика и Евразия были стратегически интегрированы, а завуалированные геополитические тенденции, гениально распознанные Макиндером в "логике земных пространств", приобрели потом внушительный объем в формах "холодной войны". Конец советского блока, распад СССР в геополитических терминах тоже означают победу Моря над Сушей, Запада над Востоком, как и в случае с парой: Труд - Капитал. Вновь планетарная дуэль, и снова торжество Моря (Запада). Подобное сопоставление, на первый взгляд, разноплановых наук - политэкономии и геополитики позволило выстроить цельную концептуальную картину.

Давно подмечено, что мы пребываем в парадоксально опасном мире. Где странным образом сосуществуют плоды гениального интеллекта в виде Интернета, иных высоких технологий и донельзя обмелевшая, обесценивающаяся людская жизнь. Видимо, ощутив остроту этой человеческой драмы на изломе двух тысячелетий, Александр Дугин принялся интерпретировать ход истории через призму влиятельных этнических теорий. В поле его зрения труды немецкого деятеля Просвещения Гердера, философа Гегеля, российского ученого Льва Гумилева... Раздел "Война народов" заслуживает особых эпитетов. Весомая научная аргументация в контексте всплеска межнациональных конфликтов, религиозно-этнического окраса в стане международного терроризма бесспорна и поучительна.

Немало страниц в книге посвящено судьбам России с учетом новых реалий на "мировой доске". Автор решился сделать анализ "без обид, эмоций, ностальгии и озлобления". Однополярный мир с однозначным идеологическим обликом, по мнению Александра Дугина, "тоталитарно навязываемая космополитическая либерально-капиталистическая модель". До исхода ХХ века у такой модели имелась альтернатива - на стратегическом и мировоззренческом уровнях. Антагонистические противоречия супердержав даже в условиях "мирного сосуществования" могли столкнуть народы в термоядерной войне.

Но вот установлен "новый мировой порядок", препятствия для его глобализации сняты. Что дальше? Кто может замахнуться на место "формального противника" с угрозами и вызовами? Александр Дугин считает, что альтернативы "тезису Запада" имеются в нынешних стратегически-идеологических реалиях. С определенной коррекцией они возникают в новом общепланетарном пространстве. Так, принципы многополярности отражены в "Концепции национальной безопасности" России. Автор книги подчеркивает, что в роли "второго самодостаточного полюса", скорее всего, способна выступить не отдельно взятая держава, а стратегический блок разнородных геополитических образований, например России, Китая, Индии, Ирана...

Но особая роль исторически возложена на нашу страну. Не случайно злобствующий старикан Збигнев Бжезинский твердит, что залогом укрепления американской модели является не столько ослабленная, но "расчлененная Россия". Неспособная уже сплотить вокруг себя другие державы. Становится ясно, что Евразия не случайно занимает внимание стратегов за океаном. Там увидели плацдарм грядущей американской глобальной доминации.

Разумеется, возможен иной путь к многополярности, предполагающий "дробление стратегического пространства". Вывод Европы и Тихоокеанского региона из-под прямого американского контроля... Но и в умеренном, и в самом жестком варианте тезис многополярности имеет ярко выраженный антиамериканский подтекст. Дугин подчеркивает, что концептуальная альтернатива "новому мировому порядку" не преследует создание асимметричного, агрессивного второго полюса. Впору говорить об усилиях по ограничению или "деконструированию однополярности", без прямого противостояния.

Довольно часто раздаются голоса: почему мы не столь мощны, как Америка? Что мешает ускоренно множить ВВП, выдвигаясь на передовые рубежи в мировой иерархии? В книге "Философия войны" есть на этот счет примечательный раздел - "5 уроков для России". Образно выражаясь, автор попытался глазами знаменитого немца Карла Шмитта, которого считают "современным Макиавелли", взглянуть на тенденции в российском обществе. А поразмыслить над воззрениями человека, отказавшегося от утопий и представившего реальную картину политико-социальных процессов в мире, воистину стоит. Причем пристальное внимание уделяется "пятому уроку" - "военный мир и теология партизан". А суть вот в чем. Изучив логику отношений на стратегическом, военном и дипломатическом уровнях, Шмитт пришел к выводу: современная история с неизбежностью движется к "тотальной войне"...

Александр Дугин резюмирует: смута и "партизанщина" в русской истории имели компенсационный характер, направленный на коррекцию национального курса, проводимого отчуждающимся от народа политическим руководством. Даже краткие экскурсы в прошлое убеждают, что "партизаны" побеждали в проигранных правительством войнах, свергали чуждый русским традициям экономический строй, поправляли геополитические ошибки вождей. Россия - огромное пространство, и великую мысль носит ее народ в своей континентальной, гигантской евразийской душе.

В "Философии войны" со знанием тончайших тематических, психологических нюансов передана динамика происхождения, становления воинской касты на различных уровнях развития социально-экономических формаций. С древнейших времен и до наших дней. Примечательно, что рассмотрение изначальных мифов развития цивилизации в книге гармонично сочетается с объективным анализом проектов современной модернизации Вооруженных Сил РФ. Дан абрис новой доктрины Вооруженных Сил Евразии в неразрывном единстве духа и стиля. Поучительны суждения, каким образом может и должна отвечать страна с претензиями "пребывать в круге первом", на суровые вызовы глобального мира.

О природе, характере войны, ее "духовно-экзистенциальном аспекте" следует сказать отдельно. Трагическое явление, пишет автор, заставляет человека, пусть ценою огромного усилия, даже жертвенности, утвердить свою принадлежность к общине. Социальный и национальный смысл войны рельефно проявляется тогда, когда она направлена на сохранение народа или государства, его пространств, жизненных регионов. Даже в самой гуманной из цивилизаций - христианской - никогда не померкнет культ воина - защитника и хранителя. Поэтому столь почитаем православными Святой Георгий, воин за Веру, заступник православного люда, спаситель православного мира.

Ценности народов, культур и обществ доказываются в войне и через войну. Прекрасно то, в основе чего лежит самоотверженный подвиг. Родина - это понятие напитано героикой, смертью и кровью тех, кто выстоял, кто пал в сражении, ее защищая. Мысли такого порядка обретают особое звучание в канун 60-летия Великой Победы. Автор "Философии войны" также обстоятельно рассматривает особенности силовых линий евразийской безопасности, геополитические и психологические аспекты терроризма, другие важнейшие темы.

"Исторические традиции и неопределенность геополитического статуса РФ в сложном мире, который бросает нам новые вызовы, определяют дальнейший ход военного строительства. А следовательно, напрямую сказываются на отношении общества к военным, на структуре всей военной политики и стратегии... Военные вправе задать обществу, власти, самим себе резкий вопрос: какова их функция в новой геополитической ситуации? Нужны ли они народу и дальше? Либо их миссия выполнена, и они не более чем инерциальный атавизм предшествующих исторических эпох?"

Этими проблемными размышлениями философа Александра Дугина хочется завершить рецензионные заметки "по свежим следам" на сложную и весьма неординарную книгу "Философия войны". Наверняка она вызовет у широкой аудитории насущную потребность в заинтересованном, вдумчивом прочтении. Если и вправду становится актуальной сакраментальная мысль, что "эра политического невежества в России близится к завершению"...

30/11/2004