Кто такой Крэг Мэррей?

Рафаэль РАДЖАБОВ

Предлагаемая вашему вниманию статья написана нeзадолго до того, как был отозван из Ташкента Посол Великобритании Крэг Маррей

Нарушение прав человека в Узбекистане: позиция британского дипломата

Событие, которое будет излагаться и анализироваться в данной статье, как представляется, не очень известно для стороннего читателя. Оно промелькнуло в сводках новостей и сообщениях информационных агентств. Речь идет о скандально нашумевшем выступлении британского посла в Узбекистане К. Мэррея, произнесенном 17 октября 2002 г., где он обвинил официальный Ташкент в нарушении прав человека. Она имела весьма широкий общественный резонанс, прямым следствием которого стала в чем-то подмоченная репутация британского Форин Офиса и дипломатический конфликт между британским и американским посольствами в Ташкенте. Но обо всем по порядку.

Чтобы лучше понять каким человеком и профессионалом является К. Мэррей, рассмотрим кратко полученное им образование и два скандальных случая, ставших прелюдией к его речи в Ташкенте.

Краткая биография и начало дипломатической карьеры

Он окончил государственную школу и никогда не питал особого пиетета к паблик скул (элитная и высокооплачиваемая частная школа в Британии) и Оксбриджу (так называют Оксфордский и Кембриджский университеты, где также готовят элиту), откуда рекрутировал свои кадры Форин Офис. В университете г. Данди (Шотландия) К. Мэррей прославился тем, что буквально терзал своих оппонентов в различных дебатах, прослыл человеком с проницательным умом и жил бурной общественной жизнью. У него были только отличные оценки. С такими знаниями его ждал академический мир и преподавательская работа, но он сделал странный выбор: почему-то предпочел Форин Офис.

Карьера начинающего дипломата обещала быть очень перспективной, он становился восходящей звездой в своей профессии, но этот путь оказался устлан не только розами, но и шипами.

Первым серьезным испытанием для К. Мэррея стал 1998 г., когда он, будучи заместителем главы британского департамента Экваториальной Африки, был обвинен в содействии поставок британского оружия в западноафриканскую страну Сьерра Леоне. Однако организованное палатой общин расследование доказало, с одной стороны, невиновность К. Мэррея, а, с другой, - его умение защищаться в нужный момент. Выйдя из этой ситуации с честью и приобретя больший дипломатический вес в Форин Офисе, он получил новое назначение в качестве заместителя высокого комиссара в Гану (Сьерра Леоне и Гана – две бывшие колонии Великобритании). На ожидавшейся достаточно скучной конференции, организованной в Аккре – ганской столице и посвященной отчетности деловых структур, аудитория хотела услышать от К. Мэррея информацию о хорошем положении дел в бизнесе. Он, тем не менее, начал резко критиковать ганское правительство, обвинив его в коррупции. По сообщению местной газеты, присутствующих в зале выступление британского дипломата настолько шокировало, что они "привстали на цыпочках". Правительство страны пребывания пригрозило ему депортацией, но затем скандал утих и в конечном итоге он серьезно не пострадал. Форин Офис так очевидно и не смог понять, почему один из его самых талантливых сотрудников все больше становился "недипломатичным дипломатом".

Подытоживая сказанное, отметим, что "недипломатичность" К. Мэррея объясняется в первую очередь полученным им нетрадиционным для сотрудников Форин Офиса образованием и привычкой высказывать свои мысли откровенно при любых обстоятельствах. Для него это стало нормой жизни, потребностью самовыражения и самореализации, которой он всегда следовал.

Речь

Когда К. Мэррей прибыл в Ташкент как посол в марте 2002 г., то обнаружил, некоторое время спустя, имевшиеся проблемы с демократией и экономикой. Существуют, конечно, лимиты деятельности посла, но в пределах норм дипломатического протокола он сделал все возможное для содействия экономическим реформам в Узбекистане, прежде всего либерализации. С его точки зрения, создание благоприятного климата для функционирования частной собственности там приведет к последующему развитию демократии. К. Мэррей был страстно заинтересован в укреплении экономических связей между Узбекистаном и Британией. В частности, как никто другой из британских послов, работавших здесь до него, он весьма успешно заботился о продвижении интересов британского бизнеса в этой стране. Ему нравилась страна пребывания и населявшие ее люди. В то же время К. Мэррей не мог безучастно смотреть на откровенные нарушения прав человека и пытался сделать все от него зависящее. Его речь стала очень существенным вкладом для сдвига этой проблемы с мертвой точки в плане привлечении внимания мирового сообщества к ней.

17 октября 2002 г. британский посол выступил на церемонии открытия офиса новой правозащитной организации в узбекской столице. Но прежде чем указать подробности, остановимся на речи американского посла в Узбекистане Д. Хербста, предварявшей выступление К. Мэррея. Американец тщательно подбирал слова, когда говорил о ситуации с правами человека. Его общая оценка сводилась к тому, что Узбекистан сделал "некоторый прогресс" в сфере "демократических реформ и защиты прав человека". Когда же на подиум поднялся К. Мэррей, оба посла улыбнулись друг другу. Но все произошедшее потом не мог предвидеть никто, кроме самого британского дипломата.

В своей речи британский посол с пониманием отнесся к обеспокоенности Узбекистана вопросом безопасности, однако, подчеркнул, что все же не стоит перегибать палку. Он также с благодарностью отозвался об участии Ташкента в международной борьбе с терроризмом. Однако главный смысл речи все же заключался в том, что при всех заслугах, Узбекистан - страна далекая от торжества демократии.

Хотелось бы дать пространные цитаты из выступления К. Мэррея, а затем проанализировать. "Узбекистан не является функционирующей демократией, не собирается двигаться в сторону демократии. Основные политические партии запрещены, не существует демократических выборов в парламент, сдержки и противовесы в исполнительной власти отсутствуют.

Хуже того: имеется от семи до десяти тысяч заключенных, которых мы считаем политическими и/или религиозными. Во многих случаях их ложно осудили за преступления, по которым нет убедительных доказательств их причастности. Такие уважаемые группы, отстаивающие соблюдение прав человека как Human Rights Watch и Amnesty International, обращают наше внимание на специфические примеры, когда одно и тоже преступление тиражируется для осуждения многих людей. Складывается впечатление, что такое преследование людей может быть оправдано путем наклеивания на них ярлыков "исламских экстремистов".

…Ни одно правительство не имеет права использовать войну против терроризма в качестве извинения за преследование тех, кто глубоко верит в ислам и кто придерживается этой веры мирными средствами. Печально, но значительное большинство неверно осужденных в Узбекистане людей, подпадают именно под эту категорию.

…C недавних пор внимание всего мира приковано к распространению пыток в узбекских тюрьмах. Ужасный пример с Авазовым и Алимовым, погибших, очевидно, от пыток кипятком, вызывает большую тревогу международной общественности. Как известно, это не единичный инцидент. Жестокость присуща системе, где осуждения обычно основываются на подписываемых признаниях заключенных, нежели на судебных или материальных доказательствах. В системе узбекского уголовного правосудия степень признания кого-либо виновным достигает почти 100%. Отсюда трудно не заключить, что если человек хотя бы раз был обвинен прокурором, то вряд ли состоится справедливый судебный процесс в том смысле, как мы понимаем это.

Еще одним серьезным напоминанием практики, имевшей место в СССР, является использование психушек для умиротворения диссидентов. Подобные примеры еще имеют место в 2002 г.".

Что касается двух политических заключенных М. Авазова и Х. Алимова, чьи фамилии упомянуты в его речи от 17 октября 2002 г., то К. Мэррей оказался лично вовлеченным в разоблачении пыток по отношению к ним, присутствуя на освидетельствовании судебного отчета независимых судмедэкспертов о причинах их смерти. Эти последние пришли к выводу о вероятности их гибели от пыток кипятком.

По утверждению международной правозащитной организации Human Rights Watch британский посол в своем выступлении несколько превысил реальную цифру политзаключенных в Узбекистане. С ее точки зрения, это число составляло 6,5-7 тыс., а не 7-10 тыс., названные им. Речь К. Мэррея полностью соответствовала выводам о положении прав человека в Узбекистане такой международной организации как Human Rights Watch. По свидетельству С. Кроушоу, представителя этой организации, на посла оказывалось большое давление, чтобы он публично не говорил о нарушении прав человека. Но к его чести он сделал это, действуя по принципу: кто, если не я.

Таким образом, британский посол в Ташкенте К. Мэррей в резкой форме обвинил власти Узбекистана в нарушениях прав человека. Никогда ранее не звучала столь жесткая критика действий узбекского руководства ни со стороны местного населения, ни из уст представителей мирового сообщества. Его речь не вписывалась в установленные Форин Офисом каноны. Британский МИД стал участником одного из самых сложных дипломатических скандалов послевоенного периода.

Последствия для К. Мэррея

То, что это был скандал, не приходилось сомневаться. Причем речь К. Мэррея произвела фурор не столько на узбекские власти, прекрасно знавших, но замалчивавших данный факт, сколько на американских дипломатов (помимо Хербста там присутствовали другие работники американского посольства с учетом финансирования США строительства нового офиса по защите прав человека). После произнесения речи отношения между британским и американским послами резко испортились. По мнению одного из узбекских аналитиков, американский дипломат возненавидел К. Мэррея. Именно гнев американцев, с точки зрения друзей британского посла, стал тем колоколом, набатный звон которого стал раздаваться в Лондоне.

Здесь требуются некоторые пояснения. Общеизвестно, что, с одной стороны, США – поборник прав человека, а, с другой, - используют этот фактор в своих интересах. Так было и в случае с Узбекистаном. После печальных событий в США в сентябре 2001 г. и начала контртеррористической операции в Афганистане в октябре того же года, американцы были заняты поиском союзников в сопредельных с ним странах. Одним из самых выгодных в стратегическом плане союзников оказался Узбекистан, граничащий с Афганистаном. Госдеп прекрасно осведомлен об использовании узбекскими спецслужбами "пыток как рутинной техники проведения расследований". Но военные кампании США в Ираке и Афганистане заставили Вашингтон финансировать аппарат безопасности режима Каримова. Взамен американцы разместили свои войска на бывшей советской военной базе в Ханабаде для проведения операций в Афганистане. В 2002 г. США предоставили Узбекистану 500 млн. долл. помощи, 79 млн. из которых было выделено для деятельности спецслужб, которые Госдеп ранее обвинил в применении пыток. Налицо политика двойных стандартов США и их косвенная причастность к жестоким мерам обращения к заключенным в узбекских тюрьмах.

Еще до произнесения своей речи К. Мэррей буквально завалил Форин Офис своими электронными сообщениями о нарушении прав человека в Узбекистане и коррупции его правительства. Его откровенные сообщения о подобном состоянии дел британский МИД сначала приветствовал, но выступление посла 17 октября 2002 г. внешнеполитическое ведомство Британии посчитало зашедшим слишком далеко. Это стало реакцией Форин Офиса на жалобу узбекского руководства на речь Мэррея. После же того как К. Аннан -генсек ООН - во время встречи с президентом И. Каримовым, сославшись на Мэррея, выразил свою озабоченность нарушением прав человека в Узбекистане, Каримов был просто взбешен. Продолжение британским послом критики в адрес узбекских властей подлило бы еще масла в огонь в неблагополучное положение дел здесь с правами человека, что повлекло бы за собой сокращение американской финансовой помощи Узбекистану. В свою очередь этот последний в качестве ответной меры поставил бы вопрос о пребывании военной базы США, чего Вашингтон допустить, естественно, не мог. Отсюда мягкость критических высказываний Америки относительно нарушения прав человека Ташкентом.

Исходя из изложенного, неудивительно, что давление Форин Офиса на своего подопечного усилилось и выразилось в предупреждении о недопустимости подобных действий против ключевого союзника. Но надо знать характер К. Мэррея, который не только не успокоился, но и продолжал вести себя в том же духе на протяжении конца 2002 – лета 2003 гг.

В июне 2003 г., давая интервью агентству Рейтер, К. Мэррей вновь обвинил Узбекистан в "широко распространенных и систематических" пытках и коррупции, а также прямо заявил, что Вашингтону вместо того, чтобы финансировать Узбекистан, следовало бы вторгнуться туда. Более того, он провел параллели между нарушениями прав человека в Ираке и Узбекистане. Причем речь шла уже не о злоупотреблении властью саддамовским режимом, свергнутым к этому времени, а о весенних бомбардировках американцами Багдада, в результате которых погибло много мирных иракцев. С момента начала афганской кампании Госдеп США отпустил грехи И. Каримову способом, используемым во времена холодной войны: президент Узбекистана, может быть, сукин сын, но это наш (американский) сукин сын. При таком раскладе становится очевидным, что всякого рода утверждения о грубом нарушении прав человека в Узбекистане и тем более проведение подобных параллелей с Ираком, неуместны. К. Мэррей первым преодолел названное табу, которое до него не осмеливался нарушить никто. Именно вот это последнее интервью переполнило чашу терпения США, и над британским послом стали сгущаться черные тучи. С подачи американцев вокруг него стали плестись всякого рода интриги, возникать инсинуации, которые, забегая вперед, отметим, он стоически выдержал.

В частности, началось расследование его дипломатической деятельности и поведения специальными представителями Форин Офиса, приезжавшими в Ташкент дважды – в июне и августе - 2003 г. Результаты их проверки для К. Мэррея оказались неутешительными. По большому счету против Мэррея началась самая настоящая подрывная кампания. Обвинения, выдвинутые против него, были как значительными, так и второстепенными. Главным являлось следующее: оказание визовой поддержки дочери известного узбекского профессора, которая, находясь на учебе в Великобритании, просрочила свою визу. Она решила остаться там еще на 10 дней сверх положенного срока для совершения туристических поездок. Несущественными же претензиями, выдвинутыми против британского посла, были такие: чрезмерные компанейские алкогольные возлияния с местными узбеками; водитель посольской машины якобы в нетрезвом состоянии съехал по ступенькам лестницы во время пикника; бабник. В августе, пока он проводил отпуск в Канаде, трех узбеков, работавших в посольстве, уволили. Только личное вмешательство К. Мэррея содействовало их последующему восстановлению на прежнем месте работы. Третий секретарь британской дипломатической миссии также был уволен, судя по всему, из-за критических замечаний в адрес узбекских властей. Сам посол был вызван в Лондон из Канады, где Форин Офис поставил перед ним дилемму: либо он уходит в отставку, либо начнется расследование его поведения в Узбекистане. К. Мэррей отверг все предъявляемые к нему его руководством претензии на предмет недостойного поведения и вылетел в Ташкент для продолжения работы, но по распоряжению Форин Офиса, ввиду непрохождения, с точки зрения этого последнего, проверки на благонадежность, ему запретили появляться в здании посольства в Ташкенте. В конечном итоге у К. Мэррея начало ухудшаться здоровье, и он вынужден был вернуться в Британию для прохождения курса лечения от депрессии.

Находясь на лечении в Шотландии, К. Мэррей заявил журналистам, что пострадал в результате политической "охоты на ведьм" и может быть новым Д. Келли, но хочет остаться в живых. Д. Келли – ученый, работавший по заданию правительства, подвергся злобным нападкам за дачу интервью журналистам Би-Би-Си. В нем он рассказал об имевшихся досье, подготовленных британской разведкой, для оправдания поддержки правительством Т. Блэра планировавшейся Вашингтоном войны против Ирака. Он также заявил, что высокопоставленные особы правительства и главный советник Т. Блэра ввели в заблуждение парламент и общественность страны, приукрасив в этих досье факты о наличии большого количества средств массового уничтожения у режима С. Хуссейна, утверждая, что это являлось прямой угрозой мировому сообществу. После данного интервью ученого стали откровенно травить правительственные круги, назвав его в качестве основного источника информации для материалов журналистов. Не выдержав травли, Д. Келли покончил жизнь самоубийством.

Решением Форин Офиса осенью 2003 г. К. Мэррей был отправлен в отставку. Судьба его, однако, еще не была предрешена. В ноябре 2003 г. он дважды вылетал в Ташкент, собираясь снова начать работу в качестве посла. В конце концов, К. Мэррей был восстановлен в своей должности и приступил к выполнению своих обязанностей. Так почему же британский МИД колебался и не уволил строптивого посла?

Причин этому несколько. Во-первых, позиция Форин Офиса к К. Мэррею являлась достаточно сложной. С одной стороны, он хотел лишить его занимаемой должности, дабы не иметь дальнейших проволочек с США. С другой стороны, обвинения, выдвигаемые против К. Мэррея и ставшие частью клеветнической кампании британского МИДа с целью его увольнения, были настолько топорно осуществлены, что его организаторам пришлось пойти на попятную. Во-вторых, К. Мэррея отважился защищать определенный круг людей. Среди них были политики, журналисты, бизнесмены. Более того, эта поддержка была оказана ему не только в Британии, но и в США и Узбекистане. Что касается этого последнего, то в трудную минуту К. Мэррею помогли узбекские правозащитники. Британские бизнесмены, работавшие в Узбекистане, также оказали ему помощь (во многом благодаря Мэррею они смогли успешно работать там). Д. Бовис, член Европарламента от консервативной партии Великобритании, попросил Еврокомиссию специально обсудить на одном из ее заседаний вопрос о причинах отзыва британского посла из Ташкента. В-третьих, стали появляться критические статьи в прессе, задаваться острые вопросы в парламенте. Все это вместе взятое не могло не заставить Форин Офис отступить. Т. Блэр лично с подачи Форин Офиса вновь назначил К. Мэррея послом Британии в Ташкенте.

Руководство британского внешнеполитического ведомства заявило о поддержке решимости К. Мэррея поднимать вопрос о правах человека и не могло не признать его талант: выступление посла было включено в ежегодный отчет британского МИДа по правам человека за 2003 г. В то же время, если британская и международная общественность не поддержала бы его, он наверняка был бы уволен. К. Мэррея восстановили в правах, но мы так, пожалуй, никогда и не узнаем, сколько способных дипломатов было уволено втихомолку только из-за того, что их политические взгляды и гражданская позиция расходились с официальной позицией Форин Офиса, еврофильской по своему существу.

Скандал, связанный с речью К. Мэррея от 17 октября 2002 г., разделил руководство Форин Офиса и вызвал трения с правительством. В частности К. Шорт, глава Департамента по международному развитию, подведомственного Форин Офис, морально поддерживала посла как до, так и после произнесения им речи. Но с началом иракской кампании весной 2003 г. ее отправили в отставку.

В ноябре 2003 г. руководитель одного из подразделений Форин Офиса баронесса Саймонс сказала о том, что К. Мэррею возвращается титул пэра и место в палате лордов. Это еще одно свидетельство признания его заслуг перед отечеством, так как титул пэра предоставляется неординарным британцам. Баронесса Саймонс признала свершившимся фактом пытки политзаключенных в Узбекистане. Она также выразила надежду, что Британия будет проводить политику "критических обязательств" по отношению к Узбекистану.

Случай с британским послом заставляет задуматься о природе особых отношений между Лондоном и Вашингтоном, которые всегда были тесными с учетом их англосаксонской направленности (хотя в определенных ситуациях возникали проблемы). Администрация Д. Буша-младшего поддерживает любой репрессивный режим, независимо от степени нарушения прав человека, если это соответствует стратегическим интересам США. Если же Америка намерена дестабилизировать ситуацию в стране с целью последующего на нее нападения, то проблема нарушения прав человека становится удобным поводом и одновременно извинением, чтобы поступить именно так. В свою очередь британское правительство пытается следовать в фарватере американского курса внешней политики как самый верный союзник, что хорошо прослеживается на примере военных кампаний в Афганистане и Ираке. В то же время у Форин Офиса и правительства Великобритании все-таки хватило здравого смысла не уволить одного из самых талантливых своих "нетипичных дипломатов", хотя и под давлением британской и мировой общественности. В данной ситуации Лондон балансировал: ни на йоту не ставя под сомнение близкие отношения с США, он вместе с тем пытался отстаивать собственные интересы.

10.12.2004