Тайный интернационал ("Le Temps", Швейцария)

Лоран РУИ

Суровое время: тайный интернационал, расшатывающий диктатуры Востока

Сербия в 2000, Грузия в 2003, Украина в 2004 году - три страны, три народные революции. Но за толпами митингующих маячат международные темные силы, состоящие из теоретиков ненасилия и близких к американскому правительству финансистов.

Удастся ли манифестантам, вот уже восемнадцать дней толпящимся в центре Киева, поставить во главе Украины реформатора Виктора Ющенко? Или их движение постепенно будет задушено ловкими действиями оставляющего свой пост президента Леонида Кучмы? В сотнях километров оттуда, в центре Белграда, кучка юных сербов с трепетом все задает и задает себе этот вопрос. Члены бывшего студенческого движения "Отпор" - боевого отряда движения, лишившего в 2000 году власти югославского президента Слободана Милошевича - они не только узнают себя в проходящих сейчас акциях протеста, они прекрасно их знают, потому что в последние месяцы активно им помогали.

Никто из бывших членов "Отпора" не покинул политическую сцену после падения "их" диктатора. Прекрасно понимая, что другие народы Восточной Европы все так же живут при других авторитарных режимах, некоторые из них приняли решение экспортировать свою борьбу и перевоплотиться в активистов-интернационалистов несиловой революции. Кое-кто в прошлом году отправился в Грузию, чтобы давать советы молодым активистам студенческого движения гражданского неповиновения "Кмара" ("Довольно!"), которое способствовало свержению бывшего президента Эдуарда Шеварднадзе и привело к власти реформатора-демократа Михаила Саакашвили.

А другие совсем недавно поехали в Киев в надежде повторить свой подвиг. "Мы там побывали 26 раз с весны 2003 года и вплоть до настоящего времени", - вспоминает Александр. На этой территории активисты из центра ненасильственного сопротивления "Отпор" стоят у истоков двух подрывных организаций. Первая из них, "Пора", должна была проводить "негативную" коммуникационную кампанию, разоблачая неравенство. "Речь идет о том, чтобы буквально тыкать пальцем в социальные проблемы", - поясняет один из них. "Атаки на политическое бездействие мобилизовали лишь меньшую часть украинцев". Перед другой организацией, "Знаю", была поставлена задача вести "позитивную" кампанию, объясняя, как избежать подтасовки голосов, проверять списки избирателей, регистрироваться и т.д.

Сербские активисты настолько проворны и эффективны, что прочно заняли здесь свое место. На Украине они получают финансовую поддержку от расположенной в Вашингтоне и очень близкой к американскому правительству организации "Freedom House", которая помогала им в Сербии осенью 2000 года и которая оказывала содействие, правда пока без успеха, в формировании движения молодых белорусов "Зубр". В прошлом году в Грузии Институт "Открытое Общество" финансиста Джорджа Сороса также взял на себя расходы по формированию активистов "Кмары".

Но это еще не все. Иностранная помощь, оказываемая активистам-демократам из Восточной Европы, распространяется также на их обучение. Так за океаном были организованы семинары "Образование преобразователей". Один из них прошел 9 марта этого года в Вашингтоне. На эти собрания по обмену опытом съезжаются действующие активисты, например, из "Отпора", а также и бывшие, вроде Михусели Джека - борца против апартеида в Южной Африке. Они также привлекают теоретиков ненасильственной борьбы, среди них - Джек Дюваль, режиссер документального фильма "Как свергнуть диктатора", который тайно проник во многие страны мира - от Грузии до Ирана, не оставив в стороне и Кубу. Нельзя не упомянуть и некоторых приближенных главного теоретика движения Джина Шарпа, автора переведенного примерно на двадцать языков учебника "От диктатуры к демократии".

Базовые организации, вроде "Отпора", конечно, не в состоянии без посторонней помощи устроить революцию. Чтобы способствовать смене режима, они должны сосуществовать с убежденной классической оппозицией и опираться на горячее стремление к переменам внутри самого общества. Одновременно необходимо, чтобы режимы, против которых они борются, оставляли им минимум свободы действий. При всех этих условиях, сильные своим юношеским задором и умением использовать искусство подрыва устоев, они в настоящее время превратились в настоящий кошмар многих диктаторов.

Региональные силовики организуются

Есть такой анекдот, будто в декабре 2003 года, во время похорон азербайджанского президента Гейдара Алиева, на которых присутствовали все руководители стран СНГ, Владимир Путин, комментируя революцию роз, якобы очень грубо сказал своей новоиспеченной временно исполняющей обязанности грузинской коллеге Нино Бурджанадзе, что "все руководители в штаны готовы наложить" при одной только мысли, что подобное движение может возникнуть и у них.

И в самом деле, в регионе немало авторитарных режимов, которым приходится принимать меры против заразы, которую представляет собой несиловая модель. В результате сотрудничества с российскими спецслужбами, был составлен черный список активистов, который имеется у КГБ Белоруссии и ФБУ Украины, на основании такого списка с июля по октябрь из этих стран были выдворены по меньшей мере три активиста "Отпора". Другой, еще более показательный, пример: киргизский глава государства Аскар Акаев разразился 8 июня этого года статьей в "Российской газете", где разоблачал "новые международные технологии организации бархатных революций".

Со своей стороны Владимир Путин направил российских политических советников для поддержки кампании своего украинского протеже Виктора Януковича и защиты ее от того, что он сам назвал "колониальным" вторжением Запада. Однако его действия оказались малоэффективными.

Джин Шарп: "Главное - это внести раскол в стан врага".

За спиной у главного теоретика движения Джина Шарпа - опыт нескольких десятилетий. Но и в свои 86 лет он сохранил безумное стремление влиять на ход событий. Джин Шарп является главным теоретиком международной сети несиловых революций, которые сейчас одна за другой происходят в странах Восточной Европы. Убежденный пацифист во время Второй мировой войны, он углубил свои идеи, поддерживая переписку, в частности, с Альбертом Эйнштейном, а затем применил теорию на практике на таких сложных территориях, как, например, Бирма.

Le Temps: Так значит, можно разрешать конфликты, не прибегая к силовым методам?

Джин Шарп: Давайте внесем ясность. Речь идет не о разрешении конфликтов, а о конфликтах самих по себе, о борьбе, которая означает победу. Наша риторика скорее напоминает военную, чем используемую на переговорах. Методика тогда приносит победу, когда она эффективна. Моя работа заключалась в том, чтобы отыскать в прошлом примеры мирных восстаний, которые были бы полезны для улучшения наших методов в будущем. Падение Берлинской стены дало столько материала для изучения. В действиях чехов, поляков, восточных немцев, прибалтов было много импровизации, но она имела успех. Пекинской весне чуть-чуть не хватило до победы. Параллельно существующее албанское сообщество в Косово 90-х годов, так же как и протесты сербов в 1991 и 1996 годах, наоборот, очень символичны - симпатичны, но неэффективны. У "Отпора" в 2000 году был куда более техничный подход. Они поняли, что мало просто говорить о том, что хорошо, и осуждать то, что плохо. Главное - это внести раскол в стан врага, чтобы ослабить его полицию, армию, различные его устои, чтобы взорвать его до основания.

Le Temps: Как Вы начали проводить свои исследования несиловой борьбы?

Джин Шарп: В 1945 году произошел холокост. Мы беспомощно наблюдали за ужесточением сталинской тирании и за первым взрывом атомной бомбы. Мир столкнулся с чудовищными проявлениями насилия. Как и большинство молодых людей моего поколения, я в то время вступил в ряды пацифистов, но мне быстро пришлось покинуть их. Ни у кого не было ответа, как противостоять страшному насилию или диктатурам. Очень часто их даже не интересовал сам вопрос. Так я открыл активный пацифизм в истории.

Ненасилие не ново. Такая концепция существовала уже в древнем Китае! Безусловным примером является Ганди, но есть и другие, люди, которые часто не знали сначала, что творят, вначале растерянные, но потом побеждавшие. Я работал журналистом в Лондоне, но мои исследования захватили меня. Я отправился изучать философию в университете Осло, а потом в Оксфорд, где обнаружил книгу Карла Детчера, немецкого философа, исследовавшего слабые места диктатуры. Я решил, что стоит сконцентрироваться на этих слабых местах. Я также открыл "источники власти": Гитлер, Сталин и подобные им были жалкими личностями, но они опирались на структуры. Если их подорвать, диктатуры падут сами собой.

Le Temps: Каковы Ваши планы?

Джин Шарп: Я написал о ненасилии штук двадцать книг. Некоторые переведены на 30 языков, и их можно найти в интернете. Центр ненасилия имени Альберта Эйнштейна, который я основал в Бостоне, сотрудничает с "Freedom House", центром несиловых конфликтов, с институтом "Открытое Общество" У нас имеются контакты с ООН. Сегодня я уже немолод. Иначе, я увидел бы, как "Отпор" осуществит восстание.

Милош - теневой активист

Никто не усомнится, видя этого высокого голубоглазого блондина, в его славянском происхождении. Милош Миленкович был членом-основателем движения "Отпор" в 1998 году. С тех пор он участвовал во всех мирных революциях, о которых ему становилось известно, от Белграда до Киева. И хотя сейчас он руководит культурной неправительственной организацией в Белграде, он всегда готов, если нужно, прийти на помощь любой оппозиции.

"Украина? Пребывание там мне запрещено до 1 января 3000 года, - говорит он. - Власти закрыли наши отделения по подготовке, но было поздно. С 2001 года я побывал там раз двадцать. Первые контакты с украинцами у нас были в Минске, когда мы предприняли попытку создать белорусские неправительственные организации, одна из которых - "Зубр". Их пригласили на наш семинар в качестве наблюдателей". Когда Милош впервые приехал на Украину, ему было 23 года, но у него уже был богатый революционный опыт.

Весь 2000 год он занимался подготовкой новобранцев в "Отпор", а потом руководил 35 000 студентов, которые взяли в осаду диктатуру Милошевича 5 октября. Его первые шаги в качестве "консультанта по мирным революциям" были нелегкими. Многие из тех, с кем он имел дело, сомневались в его полезности и больше полагались на западные структуры. "У нас, сербов, есть преимущество, высказывать собственную точку зрения", - говорит активист. "Мы больше привыкли работать в трудных условиях, с ограниченным бюджетом и под постоянным надзором. И потом, прежде чем обрушиться на собственную диктатуру, мы сами встречались с поляками из "Солидарности" и словаками, которые нам очень помогли".

Милош невероятно занят. Бюджеты его первых, экспериментальных, семинаров урезаны, и, как и другие сербские инструкторы того времени, он активист-доброволец. Но он ни о чем не жалеет. "У меня было много проблем. Студентом, я не раз лишался работы, сербские спецслужбы несколько раз бросали меня в тюрьму. И все же мы победили".

Несколько основных правил для успеха революции

Взятие измором лучше лобовой атаки, смех лучше силы.

Революции, вот уже четыре года потрясают Восточную Европу - это замес из теории, вдохновляемой работами института Эйнштейна и находками компании университетских приятелей, которые в Белграде 90-х годов верили в то, что насмешка больше подходит для поисков лучшей жизни.

Сначала понять

Но прежде чем броситься в атаку на авторитарный режим, надо бы понять, как он функционирует. "Диктатура великих отцов, при которой тиран царит безраздельно над покорной страной, уже почти не существует, - объясняет тридцатилетний Слободан, бывший член "Отпора" и участник грузинских событий. - Вместо нее сейчас мы имеем дело с фальшивыми демократиями, где проходят выборы и существует оппозиция, но где, в конечном итоге, у власти остается все тот же человек с тем или другим титулом". Такое описание подходит как сербу Слободану Милошевичу, который последовательно занимал пост президента Югославии и Сербии, так и украинцу Леониду Кучме, который использует все больше различных приемов, чтобы предать vox populi.

Потому что эти диктатуры опираются на несколько основ: полицию, армию, послушные СМИ, готовую выполнить любой приказ судебную систему, покорное население. Фундаментальная идея наших революционеров заключается в том, что свержению власти должно предшествовать предварительное ослабление ее основ. В этой борьбе могут пригодиться различные приемы. В Сербии в маленьких городках, где все друг друга знают, матери арестованных активистов изматывали местных полицейских телефонными звонками, извиняясь за своих несовершеннолетних сыновей. В Киеве хорошенькие девушки украшали цветами щиты солдат оцепления у президентского дворца и спрашивали молодых полицейских "правда ли они собираются поднять на них руку".

Смех - это другое бесспорное оружие. "Отпор" устроил опрос насчет того, не надо ли заплатить Милошевичу, чтобы он отказался от власти, а оранжевая оппозиция - по поводу оплаты похорон Кучмы. Однако, внимание! Все это должно идти по нарастающей. И еще надо знать немало маленьких хитростей. "Наклейка снимается одним движением, - замечает Слободан. - Но если по ней пройтись бритвой, она прилипнет к пальцам того, кто хотел от нее избавиться, и так на них и останется".

Если их обобщить, революции в Киеве, Тбилиси и Белграде развивались с использованием двух коммуникативных кампаний. Одна, негативная, критика злоупотреблений власти: коррупции, нищеты, отсутствия свободы. Другая, позитивная, побуждает электорат к мобилизации. Она основана на простом расчете: "Сторонники власти все равно проголосуют", - поясняет служащий "Cesid", сербской неправительственной организации, специализирующейся на наблюдениях за выборами. "Задача в том, чтобы привести к урнам других".

10 декабря 2004