"Сегодняшние границы России – не окончательные"

Александр КОЛЕСНИЧЕНКО

В уходящем году депутаты, похоже, перевыполнят все возможные планы по изменению российского законодательства. О том, чего нам ждать от народных избранников в году будущем, "Новым Известиям" рассказал председатель Комитета Госдумы по конституционному законодательству и государственному строительству Владимир ПЛИГИН.

– Недавно Госдума под предлогом борьбы с терроризмом увеличила штрафы для россиян за отсутствие регистрации со 100 рублей до 2,5 тысяч. В то же время украинцам разрешили находиться в России без регистрации 90 дней. Как связаны эти 90 дней и борьба с терроризмом?

– Эти вопросы не связаны друг с другом. Что касается граждан Украины, то в связи с благоприятным режимом, который предоставлен там для граждан России, мы пошли на создание такого же режима для них в России. А чтобы уравнять россиян с гражданами иностранного государства, Госдума обратилась к правительству с просьбой увеличить и для них время нахождения без регистрации до 90 дней. Я надеюсь, что правительство прореагирует на это достаточно быстро. А пока что, по моему мнению, суды должны отказывать во взыскании этого штрафа, потому что положение россиян де-факто оказывается менее благоприятным, чем положение иностранцев, а судья обязан принимать решение не только с учетом формальной нормы закона, но и всех обстоятельств.

– А почему нельзя сделать, как в Израиле, где человек просто сообщает полиции почтовый адрес, по которому с ним можно связаться? Причем этот адрес может быть даже адресом его друзей.

– В Израиле непрозрачные и очень жестко укрепленные границы. И совершенно иные масштабы. На территории Израиля гражданина сложнее потерять, чем найти. А в России мы сталкиваемся с тем, что у нас постоянно в розыске находится около 80 тысяч граждан в связи с их возможным исчезновением. И такой либеральный режим, когда человек просто пришел в милицию и сказал, где с ним можно связаться, для нас неприемлем. Нужны дополнительные привязки, чтобы понимать, где этот человек будет жить, как его можно будет найти. То, что возможно в Израиле, невозможно в России.

– Вместе с тем подготовленный еще осенью новый закон о порядке регистрации по месту пребывания до сих пор не внесен в Госдуму?

– В начале осени действительно был подготовлен проект закона о новом порядке регистрации граждан России по месту их пребывания. Однако после технологической экспертизы стало понятно, что этот закон будет еще более трудновыполнимым, чем действующий. И сейчас регистрацию нельзя пройти одномоментно, просто придя в какой-то регистрирующий пункт. Регистрация отнимает много времени, причем не только у того, кто регистрируется, но и у того, кто этого человека принимает. Естественно, что граждане стали пользоваться услугами так называемых регистрирующих фирм. Но любое дополнительное усложнение идет на пользу только теневому бизнесу.

– То есть от идеи ужесточить процедуру регистрации отказались?

– Работа над новым законом продолжается. И я думаю, что мы сумеем создать закон, который бы не ограничивал свободу перемещения граждан и вместе с тем позволял бы получать информацию о присутствии того или иного человека на той или иной территории. Нынешняя система регистрации эту задачу не решает. Мы благодарны журналистам, которые показывали по телевизору, как легко зарегистрироваться в каком-нибудь подмосковном городе и быть шестисотым на площади в несколько квадратных метров. Нынешняя система – это, во-первых, фикция. А во-вторых, коррупция, потому что по закону все это невозможно сделать. Задача будет решаться. Только она оказалась сложнее, чем мы предполагали.

– Вы внесли поправки в закон "О въезде и выезде из РФ", предусматривающие запрет на въезд в Россию за "явно недружественные или неуважительные действия" в отношении нашей страны. Означает ли это, что иностранного журналиста или правозащитника теперь можно будет не пустить в Россию, к примеру, за критику российской политики в Чечне?

– В общей сложности мною предложено более сорока поправок, многие из которых облегчают въезд в нашу страну. Так, иностранные журналисты, аккредитованные в России, смогут приглашать людей, в приезде которых они заинтересованы. Сроки действия гуманитарных и деловых виз расширяются на основе взаимности с рядом стран на срок до 3–5 лет. А по поводу "недружественных или явно неуважительных действий" в отношении России возникает очень интересная проблема. Допустим, человек начинает призывать предоставить якобы свободу тому или иному субъекту внутри России. То есть фактически он призывает к разрушению Российской Федерации. Или поддерживает убийцу наших граждан, говоря, что этот убийца на самом деле не убийца, а миротворец. И что, мы должны идти ему навстречу?

– А кто будет отделять нежеланных гостей от желанных?

– Если законопроект будет принят в данной редакции, то президент, правительство или суд смогут обозначить то или иное лицо в качестве нежелательного, и это будет служить основанием для отказа в предоставлении визы. С точки зрения развития закона это совершенно нормальная мера. Потому что иностранные государства очень часто немотивированно отказывают во въезде нашим уважаемым гражданам, играющим в России большую общественную роль. И я удивлен, когда эти абсурдные отказы рассматриваются в качестве разумных и демократических норм, а когда мы говорим о явно неуважительных и недружественных действиях, это сразу же расценивается как дискриминация.

– Дмитрий Рогозин недавно внес в Госдуму закон, позволяющий принять в состав России отколовшиеся автономии из состава республик бывшего СССР – Абхазию, Южную Осетию, Приднестровье. Какие последствия может иметь принятие этого закона?

– Я думаю, что этот закон принят не будет. Конечно, хотелось бы так просто решить сложнейшие проблемы народов. Но они должны решаться в рамках уважения границ и суверенитета иностранных государств, а не насильственными методами в одностороннем порядке. Другое дело, что в мире сейчас идет процесс федерализации государств с последующим распадом федераций на самостоятельные страны, как произошло с Чехословакией. И если те или иные территории станут самостоятельными государствами и в силу внутреннего развития будут тяготеть к России, то их включение в состав РФ вполне возможно. Но при этом будет учитываться мнение граждан РФ, особенно жителей тех территорий, которые получают "новых соседей".

– То есть наши нынешние границы не окончательные?

– Конечно. Но только в том случае, если прием новых субъектов будет происходить в рамках международного права и российского законодательства.

– Новый закон о выборах депутатов Госдумы ограничивает круг возможных кандидатов в депутаты теми, кто войдет в избирательные списки 10 или максимум 15 партий, которые будут участвовать в выборах 2007 года. А что остается политически активным гражданам, которые не найдут "свою" партию? Идти в партизаны?

– Идея нового закона – это попытка максимально развить политическую активность в обществе. И любой небезразличный человек получит возможность активно заняться партийной жизнью и претендовать на место в федеральном списке партии. В списке также может быть до 50% нечленов партии. Если не менее десяти членов партии этого человека поддержат, его кандидатура будет рассматриваться для внесения в федеральный список. Партии будут сами заинтересованы в привлечении максимального числа активных граждан. При этом в российском политическом спектре представлены все идеологии, все взгляды, кроме фашистских. И никаких ограничений с точки зрения возможного представительства граждан и слоев общества в парламенте этот закон не создаст.

– Изгнанный из фракции "Единая Россия" депутат Анатолий Ермолин в открытом письме Борису Грызлову утверждал, что депутатам неизвестна модель того государства, которое администрация президента хочет утвердить на законодательном уровне через фракцию "Единая Россия". Вам эта модель известна?

– Я не знаю деталей и причин конфликта, который произошел с депутатом Ермолиным. Но что касается модели государства, то она изложена в первой статье Конституции России – демократическое федеративное правовое государство.

– Отмена всенародных губернаторских выборов – это тоже демократия?

– Принимаемые Государственной думой законы являются адаптацией государственных институтов к текущим условиям функционирования государства. Принципы не меняются, меняется технологическое исполнение. Появляются новые вызовы. Например, в 2000 году не стоял вопрос военного вмешательства в деятельность российского государства, а сейчас в связи с проблемой терроризма это приобретает дополнительную актуальность.

– А в чем актуальность отмены льгот?

– В том, что была создана система лживых обязательств государства по отношению к гражданам. Эти льготы никоим образом не были обеспечены. А там, где финансирование все же осуществлялось, эти льготы разворовывались. Отсюда идет изменение системы льгот. Ведь экономика ни одной страны мира не выдержит бесплатную приватизацию жилья.

– Вы имеете в виду бесплатную приватизацию полученных от государства квартир?

– Да. Парадоксально, что мы ее все же выдержали, но продолжать ее до бесконечности экономически нецелесообразно и невозможно. Существуют категории людей, которые в силу возраста или состояния здоровья страдают от этих преобразований. И всю нашу систему социальной поддержки надо перенацеливать на эти категории людей. Но давайте согласимся, что 100 миллионов граждан страны не могут иметь льготы. И мне кажется, проблема не в том, что меняется модель государства, а что людям не объясняют должным образом, что это для них значит.

23.12.2004