Владимир Жарихин (заместитель директора Института стран СНГ)
: "Без активного влияния России на процессы в странах СНГ там можно ожидать очень серьезной дестабилизации".

- Самым главным событием, которое произошло на постсоветском пространстве, были выборы на Украине. Но это событие явно выходит за рамки календарного года. И результаты выборов будут объявлены в будущем году, и многие события, которые будут являться следствием того, что произошло во второй половине 2004 года – они будут более ясны уже за пределами этого года.

С одной стороны, конечно же, можно интерпретировать то, что произошло на Украине, как поражение России, что многие сейчас делают. Но, с другой стороны, если разобраться в реальных возможностях России на пространстве Украины в условиях действительно серьезного политического кризиса, то можно было бы сказать, что она сделала все возможное.

В конце концов, в другой ситуации победа Ющенко была бы электорально подавляющей, и даже не потребовалось бы "оранжевой революции", чтобы он пришел к власти.

Тем не менее, в общем-то, как мне кажется, России удалось перевести тот выбор, который предлагался, в том числе, и внешними силами, для Украины – демократ Ющенко или аппаратчик, представитель Кучмы Янукович, в совершенно другую плоскость – представитель западных и центральных областей Ющенко, и представитель восточных и южных областей Янукович.

И на этом основании, в сущности, кто бы ни был избран президентом, а президентом стал Ющенко, он был бы вынужден считаться с мнением и позицией почти половины граждан Украины. А значит, Украина так безвозвратно, как бы она могла быть потеряна для России, все же не потеряна.

Другой важнейший аспект уходящего года – и это событие, наверное, стало во многом переломным моментом на пространстве СНГ – это избрание Саакашвили в Грузии. И совершенно определенно надо понимать, что это только начало того процесса, когда власть постсоветских правителей на пространстве СНГ первой генерации, которые вышли из первых секретарей, членов политбюро, и время Кучмы - директора крупнейшего не только в Украине, но и на пространстве Советского Союза, оборонного предприятия - "Южмашзавода", оно кончается. А вот что будет дальше? Это будет дублирование Саакашвили? Поэтому перед Россией стоят очень серьезные вопросы.

Собственно говоря, уже сейчас, без ее активного влияния на процессы в странах СНГ в будущем всех может ожидать действительно парад новых Саакашвили и очень серьезная дестабилизация в окружающих Россию странах, что для нее, безусловно, является не слишком приемлемым.

Но, в то же время, адекватные механизмы политического влияния в странах СНГ Россия за это время не сформировала. Это мы видим на примере участия России в политической жизни как той же Грузии, как той же Абхазии, как той же и Украины. И сейчас, например, очень неблагоприятные для России процессы проходят в Молдавии. А потом такого рода процессы могут начаться в странах Центральной Азии. Поэтому сейчас Россия на распутье. Те методы, которыми она пыталась воздействовать, явно не годятся. Новые методы пока не выработаны. Это большой вызов, на который надо отвечать.

- Но, минувшим летом президент В.Путин на известной встречей с мидовцами заявил, что приоритетное направление нашей внешней политики – это страны СНГ. И в этой связи, какие основные пункты этой стратегии, на Ваш взгляд, выработаны или все существует пока в виде деклараций?

Отвечая тогда на это заявление президента, в тот момент министр иностранных дел, а ныне – секретарь Совета безопасности, Игорь Иванов сказал, что будет тотчас сформирован Совет по делам СНГ при Совете безопасности.

- Ну и …?

И у меня такой же вопрос – ну и …? Ну и ничего не произошло. И я вообще должен сказать, что современные методы политического воздействия отнюдь не исчерпываются, и даже совсем не исчерпываются влиянием только через официальные государственные структуры. И это мы видели на примере Украины очень явственно, как, впрочем, и на примере Грузии.

Но Россия такие адекватные методы практически не вырабатывает, хотя даже Советский Союз при всех своих возможностях и при всех своих закостенелостях, все-таки имел различные Общества дружбы, Дома дружбы, Фонд мира и много других организаций негосударственных, которые занимались как раз вопросами политического влияния в других странах. У нас же ничего этого совершенно нет.

- А в чем причина этого, на Ваш взгляд? Нет осознания того, что этот вопрос очень важен? Или нет необходимых предложений и интеллектуальных разработок? Или вектор развития выстроен неверно?

У нас все это оттого происходит, что и все остальное. Нет ответственных лиц, которые в случае неудачи отвечают за то, что произошло. Вот меня потрясло, а я хорошо знаю Александра Торшина, уже много лет, и знаю, насколько он, в общем-то, толерантный и мягкий человек, - но если он говорил сейчас по поводу Беслана то, что он говорил – значит, эта ситуация его полностью достала! То есть, в стране полностью отсутствует какая-либо ответственность за то, что ты делаешь на государственной службе. И это касается не только внутренней, но и внешней политики.

- Да, но поскольку у нас президент – главное действующее лицо и во внутренней, и во внешней политике, значит, он должен за все отвечать?

Да, мы на самом деле приходим к этому, потому что действительно у нас все замкнулось на президенте, но не от хорошей жизни, а потому, что все остальные механизмы расслабились и не работают. И у нас нет элементарной ответственности за провалы, в том числе, кадровые. Можно сделать все, что угодно, и все равно остаться на своем месте. Но другого механизма обратной связи в обществе, кроме как личная ответственность, человечество на самом деле не придумало!

- Ну, и какова Ваша оценка дальнейших перспектив?

Со своей стороны мы стараемся что-то сделать в этой ситуации. Например, наш институт, который отнюдь не является государственной структурой, сейчас провел два круглых стола с участием украинских политтехнологов, сначала в Киеве, а в минувший четверг здесь, в Москве. Мы это сделали для того, чтобы сшить все те разрывы, которые образовались, и попытаться хотя бы чуть-чуть залечить раны, которые были созданы вот этой непрофессиональной и бесцеремонной работой некоторых наших товарищей на Украине. И постарались, по крайней мере, восстановить диалог, который в какой-то момент полностью прервался, и с той стороны были только крики - вот они приехали, командуют, мы с вами больше дела иметь не будем. Это, кстати, касается не только тех, кто приехал на одну сторону, но и тех, кто приезжал на другую – они то же самое делали.

- А какие институты должны подключиться к решению этой задачи – разработки полновесной, эффективной политики России в отношении стран постсоветского пространства? Не один же президент и МИД должны этим заниматься?

Да нет, конечно. Президент и МИД должны выполнять свои задачи. А для этого должна быть создана определенная структура политического влияния России в других странах – это могут быть негосударственные организации, какие-то фонды со своими отделениями в этих странах - для того, чтобы просто знать, что там происходит.

Но парадокс заключается в том, что институт стран СНГ - притом, что политика России в отношении стран СНГ провозглашена президентом приоритетным направлением внешней политики, является частной организацией частного лица Затулина! Зато есть институт стран Латинской Америки в системе Академии наук и там 500 человек штата.

В этой же сфере – ситуации на постсоветском пространстве - нет даже элементарного сбора информации, то есть, неизвестно, что там происходит, какой лидер какой позиции придерживается, какие процессы идут в динамике и т.д. Посольства такого вида информацию могут собирать в очень ограниченном объеме, так как у любого посольства очень ограничен круг общения. А для того, чтобы влиять, надо сначала знать. Вот пока даже этот путь не пройден.

А потом, есть вполне определенные механизмы влияния, которые…вот кстати, сейчас говорят – посмотрите, как американцы работают, а Советский союз, между прочим, работал не менее лихо. Просто забыли все эти традиции.

- Значит, задач в этой сфере больше, чем возможностей?

Да, именно так. И как сейчас многие любят произносить умные фразы – мы подошли к точке бифуркации. И дальше – если будет так продолжаться, то будет у нас одиннадцать Саакашвили вокруг. Хотите получить? Получите! И нечего на заокеанского дядю грешить и говорить: а чего мы можем сделать? Заокеанский дядя, в первую очередь, работает там, где возникает вакуум власти и политического влияния со стороны других стран. Вот когда мы исчерпаем все наши возможности, тогда можно будет грешить на заокеанского дядю.