"Оранжевые" мины выборного законодательства

Михаил САННИКОВ, Новосибирск

Появление разгневанных льготников на улицах городов России всерьез ставит на повестку дня вопрос возможности и у нас "оранжевой" революции. Дело в том, что в основу избирательных систем на всем пространстве СНГ положена избирательная система Советского Союза с некоторыми модификациями и заимствованиями.

Именно оттуда, из не столь отдаленного прошлого, в российском избирательном законодательстве весь опыт преодоления попыток подтасовать и сфальсифицировать итоги выборов. Все наше избирательное законодательство построено на "презумпции виновности" – оно пронизано идеей, что нарушения обязательно будут, и нужно записать статью, не допускающую то или иное нарушение.

Вбросы бюллетеней, искажение и подгон итоговых документов подсчета голосов под нужные числа – это все из прежней, советской жизни, когда надо было обеспечить явку избирателей в 99,9 процента. Иосифу Сталину приписывают афоризм "не важно как голосуют – важно, как считают голоса", ставший основной выборной технологией Советского Союза. А ведь до сих пор работают в избирательных комиссиях, а порой и возглавляют их люди, не забывшие уроков прошлого.

Разработчики Закона "Об основных гарантиях избирательных прав…" из фракции КПРФ Госдумы предыдущего созыва признавались, что специально заложили несколько "ловушек" по которым выборы легко признать несостоявшимися. Одна из них сработала на последних выборах губернатора Красноярского края. Получилась парадоксальная для правового общества ситуация, когда избирательная комиссия отменяет результаты выборов, которые сама же организовывала и проводила.

Если бы нашелся организатор, или организация, способная вывести на улицы народ – вот вам и революция. Как пел Владимир Высоцкий "Настоящих буйных мало – вот и нету вожаков". Задача состоит только в том, что воспитать самим или заполучить из-за кордона небольшую группу "буйных". Что и было сделано на Украине.

Теперь представим весьма вероятную ситуацию – президент назначает неугодного местной элите президента Татарстана или Башкортостана, законодательное собрание не утверждает его вплоть до роспуска. Назначаются новые выборы депутатов с заранее известным результатом – любой их исход признается недействительным. А зафиксировать нарушение закона при проведении выборов проще простого – если их и нет, то организовать провокацию большого труда не стоит. Возбужденные толпы выходят на улицы и далее по сценарию…

Для того чтобы этого не произошло надо менять всю избирательную систему. Во-первых, разделены должны быть функции – организацию выборов, подсчет голосов и контроль за проведением кампании, с признанием в случае нарушений итогов голосования недействительными – должны независимые структуры. Так действует избирательная система Германии. В Германии комиссариат по проведению выборов малочисленен, мобилен и его задачей является только контроль за соблюдением проведения выборов и признания их недействительными при обнаружении нарушений.

Наши избирательные комиссии не в состоянии, хотя и пытаются, автономно проводить выборы – списки избирателей, нарезку округов, да и сам состав избиркомов готовит исполнительная власть. Дорогостоящая система "ГАС-выборы" основную часть времени простаивает.

В Германии организацией проведения выборов занимается Министерство статистики. Оно ведет учет избирателей, печатает всю бланочную продукцию и непрозрачные конверты – немцы "зациклены" на тайне волеизъявления. Единственное, что статистикам не доверяют, так это подсчет голосов. Заполненные бюллетени подсчитывает народ, из состава которого так же как присяжных заседателей формируют участковые избирательные комиссии. Таким образом, партии не участвуют в формировании комиссий, что я считаю более правильным.

С немецкой избирательной системой мне довелось познакомиться в марте 2001 года на выборах депутатов Ландтага в Рейнланд-Пфальце. Переводчик и министр статистики никак не могли понять моего вопроса о действии у них института наблюдателей. Оказалось, что такого просто не существует, а на вопрос "что сделает комиссия, если избиратель зайдет во время подсчета голосов?" ответили: "да мы заставим его считать бюллетени!" У нас-то правам, обязанностям и действиям наблюдателей отведена значительная часть избирательного законодательства, готовятся специальные инструкции и памятки. Забавно, но зачастую наблюдатель знает избирательный закон лучше членов участковой комиссии!

Кстати, федеральный германский избирательный закон вместе с комментариями имеет такой же объем, как наша Конституция. Понятно, что по столь лаконичному документу выборы провести невозможно. Подробные разъяснения даны в ведомственной инструкции, объем которой такой как наш пространный и продолжающий пухнуть федеральный закон. А вот инструкция для участковой комиссии напечатана в Германии на одном листочке, правда, мелким шрифтом и с двух сторон.

Голосование в Германии заканчивается в 18 часов. По закону исполнительная власть должна подвести итоги голосования к 22 часам. Неважно какие силы и средства она для этого использует. Поэтому там гораздо меньше, чем у нас, нагрузка на один избирательный участок, а количество их больше.

Одна вещь показалась мне в Германии непонятной и странной – у них при смешанной системе (от которой мы отказываемся в пользу пропорциональной) бюллетень единый на выборах по округам и партийным спискам. Для их политологов и социологов важно знать, почему избиратель (а такое случается) голосует за одномандатника одной партии, а партийный список – другой. Такая форма бюллетеня приводит к большим неудобствам при подсчете голосов – бланки приходится помногу раз перекладывать.

Вот что россиянам, к сожалению, никак нельзя у немцев перенять, так это то, что они не проводят довыборы депутата вместо выбывшего. В партийных списках там, как и у нас, депутатом становится ближайший, оказавшийся за чертой. Но у них и в одномандатных округах в случае выбытия депутата им становится кандидат, занявший второе место.

Вряд ли Владимир Путин ко всем прочим затеет еще избирательную реформу. Но рано или поздно проводить ее придется.

25.01.2005