Киргизская усушка и утряска
27 февраля пройдут выборы в парламент республики
08.02.2005

Аждар КУРТОВ

В нормальной политической системе выборы всегда ассоциируются с обновлением. Поэт (задайся он целью написать поэму о выборах) сравнил бы их не менее чем с весенним пробуждением природы. В этом смысле Киргизии не повезло: 27 февраля – в день, когда состоятся выборы в парламент этой республики, там повсеместно будет лежать снег и даже капель, вероятно, не пробудит в сознании идущих на участки избирателей радостного чувства "весеннего обновления".

Между прочим, в Киргизии выбор времени года для голосования был отнюдь не случаен. Не то, чтобы власти республики выступали против ассоциаций выборов с весной. Совсем нет. На Востоке как раз любят подобные витиеватые сравнения. Но в данном случае власть руководствовалась сугубо прагматическими соображениями. Зимние морозы иногда могут сыграть неоценимую роль. Они способны, например, нанести существенный урон вражеской армии. Те же митинги, демонстрации, марши, пикеты зимой организовать куда сложнее, чем в теплое время года.

В Киргизии, власти которой в течение последних пятнадцати лет неоднократно "имели удовольствие" сталкиваться с проявлениями прямой народной демократии, в частности, с многолюдными маршами оппозиции на столицу, в конце концов, нашли изобретательный выход. И в феврале 2003 года внесли изменения в конституцию Киргизии, согласно которым выборы парламента отныне могут проводиться только в студеном феврале, а президента – в конце октября, когда погода в этой высокогорной республике уже не особенно радует тело и душу. При этом власти не смутило даже то обстоятельство, что в результате подобной четкой фиксации сроков, нормы конституции стали абсурдными, поскольку внутри текста Основного Закона появились два взаимоисключающих предписания. С одной стороны, – вполне нормальные конституционные институты роспуска парламента и отставки главы государства, которые по вполне понятным причинам могут произойти в любое время года, и, с другой – привязка новых выборов к определенной дате, что неизбежно может привести к нарушению положений Конституции о сроках полномочий органов власти.

Зато во властных кабинетах Бишкека все спокойны: через занесенные снегом горные перевалы никакой марш оппозиции теперь не пройдет.

Однако "на природу надейся, но сам не плошай". Поэтому, дополнительные укрепления стали возводить также загодя. В первую очередь путем все тех же изменений в законодательстве. Так, на предстоящих выборах новый парламент Киргизии отныне будет избираться только в однопалатном варианте. Этим власти стараются убить одним выстрелом даже не двух, а сразу несколько зайцев.

Во-первых, исчезновение палаты (она именовалась "Собрание народных представителей"), в основу выборов которой было положено представительство от регионов республики, по замыслу властей должно ликвидировать противостояние "севера" и "юга". Последнее в Киргизии сложилось исторически и реально играет огромную роль в жизни республики. Более европеизированный "север" (в первую очередь Чуйская долина, где и расположена столица) плохо скрывает неприязнь к "югу", считая его жителей "отсталыми, слишком исламизированными и обузбеченными". Именно "юг" в течение последних лет наиболее сильно беспокоил власти столицы: здесь разворачивались боевые столкновения с исламскими боевиками, отсюда радикальная оппозиция регулярно организовывала марши на Бишкек.

Во-вторых, ликвидация двухпалатности парламента сопровождалась заметным общим сокращением его численности. Если нынешний парламент насчитывает 105 народных избранников (палата – "Законодательное собрание" – 60 мест и палата "Собрание народных представителей" еще 45 мест), то в новой легислатуре отныне будут заседать только 75 депутатов. Сокращение численного состава парламента понадобилось для того, чтобы пересмотреть границы избирательных округов в сторону их увеличения. При этом ЦИК Киргизии постарался новые округа сформировать таким образом, чтобы затруднить избрание в них прежних оппозиционных депутатов. Необходимо отметить и то, что в условиях горной республики, где большая часть населения не имеет по естественным ландшафтным условиям полноценных коммуникационных связей, любое укрупнение избирательных округов играет на руку, прежде всего, тем кандидатам, которые опираются на административный ресурс. Одно дело – вести предвыборную борьбу в округе, охватывающем несколько районов крупного города, и совсем другое – агитировать в сельской местности, где подчас населенный пункт находится за горным хребтом, до которого надо еще добираться десятки, а то и сотни километров в объезд.

В-третьих, сокращение численности парламента всегда бьет именно по электоральным интересам политического меньшинства, то есть, в первую очередь, по оппозиции. Ведь чем больше состав парламента, тем выше вероятность наличия в его составе небольших политических организаций.

По мере "усыхания" киргизский парламент лишился также той части депутатов, которые ранее избирались по правилам пропорциональной избирательной системы (таких итак было немного – около 22% от общего числа). Ликвидация выборов по партийным спискам явно была проведена не случайно. Президент Акаев как-то пошутил, что вот Голландию, де, называют "страной тюльпанов", а Киргизию по праву можно называть "страной неправительственных организаций". По разным оценкам в пятимиллионной Киргизии таких неправительственных организаций насчитывается от 4 до 6 тысяч! Но ссылки на обилие неправительственных организаций в Киргизии на самом деле никого не должны вводить в заблуждение. Не НПО вообще, а именно политические партии создаются для функционирования в сфере политики и умаление их места в представительной ветви власти более чем показательно. Не случайно, в России реформы в данной области движутся в прямо противоположном киргизскому варианту направлении.

Все эти нововведения в Киргизии прошли достаточно незаметно. Зато, когда дело коснулось проблемы маркировки пальцев избирателей в день проведения голосования на избирательных участках, эта тема "неожиданно" приобрела характер общенациональной дискуссии. ЦИК Киргизии выступил против подобной процедуры. Формально он был прав, поскольку она не была предусмотрена избирательным кодексом. Но киргизская оппозиция стала усиленно отстаивать необходимость применения маркировочных чернил. В ответ целые коллективы правоведов из университетов республики принялись публиковать открытые письма, в которых доказывали, что процедура маркировки избирателей оскорбительна и вообще абсурдна. Аргументы при этом приводились примерно следующие: "допустим человек – инвалид без рук, так что – лишать его права голоса?!" На самом деле, вся эта шумиха вокруг проблемы маркировки являлась хитрым предвыборным ходом властей – попыткой локализовать общественную дискуссию в совершенно безобидном направлении.

В конце концов, решение о маркировки было проведено через парламент. Когда же настал черед выдвижения кандидатов в будущие парламентарии и их регистрации, оппозиция действительно почувствовала на себе, что они раньше проворонили куда более существенные изменения киргизского законодательства.

За время президентства Аскара Акаева последний не раз менял чиновников в своей команде. Одних только правительственных кабинетов сменилось десяток. В республике, где клановые, земляческие и просто родственные связи подчас играют огромную роль в кадровых вопросах, зачастую смена руководителя конкретного министерства вызывала перетряску всего аппарата данного органа, не только собственно чиновников, но даже технического персонала.

Неизбежным следствием такой практики стало появление в Киргизии немалого слоя людей, вытолкнутых из привычной для них сферы. А на Востоке традиция такова, что человек очень болезненно переживает потерю своего престижного статуса. Поэтому многие из бывших чиновников вынуждены были перейти в оппозицию.

В стане киргизской оппозиции сегодня можно встретить и бывших премьеров, и бывших министров иностранных дел, и бывших послов, и еще многое кого. Как раз по части из них и был нанесен коварный удар. Воспользовавшись тем, что в статью 69 избирательного кодекса ранее внесли поправку, согласно которой для депутата парламента был установлен не просто обычный пятилетний ценз оседлости (то есть проживание его в стране последние пять лет перед выдвижением), а еще и требование, чтобы как минимум половину каждого года этого срока данное лицо обязано было постоянно находиться в Киргизии, ЦИК стал отказывать в регистрации известным оппозиционным политикам – бывшим дипломатам.

На этот раз избирательные комиссии отказали в регистрации четырем бывшим дипломатам: Медеткану Шеримкулову, Розе Отунбевой, Усену Сыдыкову и Мамбетжунусу Абылову. Последние не сдались и продолжают отстаивать свою правоту. Скорее всего, конфликт может решиться в их пользу. Но в запасе у киргизской власти есть еще много козырей и поэтому выборы в данной республике обещают быть жаркими даже в холодное время года.