Пораскинуть мозгами
Глобализация имеет самые разнообразные формы. За последние 10–15 лет мы уже успели привыкнуть к Интернету и огромным потокам информации, которые циркулируют по всему миру. Но специалисты говорят еще об одном феномене: за последние полтора-два десятилетия мир наблюдает взрывной процесс рождения и распространения по всему миру различных аналитических структур – так называемых "мозговых центров". Рынок аналитики не поддается точной оценке, но речь идет о миллиардах долларов

Мурат ЛАУМУЛИН,
Алматы

В точной и объективной информации нуждаются все: правительства и президенты, разведывательные и военные ведомства, компании и фирмы. Как известно, спрос рождает предложение. Сегодня количество всех мировых аналитических институтов не поддается точному учету. Так, Национальный институт развития научных исследований в Токио составил список имеющихся во всем мире и насчитал 3500 "мозговых центров". А по данным Научно-исследовательского института внешней политики США, их свыше 4500. Как и везде, лидируют Соединенные Штаты: почти половина всех "мозговых центров" (от 1500 до 2000) находится в Америке. Свыше половины всех ныне существующих мозговых центров были созданы после 1980 года.

Большой психологический эффект имела победа Запада во главе с США над Восточным блоком. Как считают наиболее компетентные и осведомленные эксперты, истинной причиной поражения Советского Союза в холодной войне было не экономическое отставание и не гонка вооружений, а отсутствие компетентных аналитических структур в сфере стратегических исследований с прямым выходом на политические верхи, отсутствие обратной связи между "мозговыми центрами" и высшей политической властью, ответственной за принятие стратегических решений. Возможно, это преувеличение, но если рассмотреть роль организованных аналитических структур в политической жизни США, то можно увидеть, какую значительную роль они сыграли в отстаивании геополитических и стратегических интересов Соединенных Штатов.

Аналитики или лоббисты?

Согласно классической формуле, мозговые центры заполняют критический вакуум в пространстве между академическим миром, с одной стороны, и сферой власти – с другой. Их появление относят к эпохе Первой мировой войны. Если проследить эволюцию развития аналитических структур в Америке, то легко убедиться, что они развивались параллельно с ростом геополитической мощи Соединенных Штатов.

Первоначально их задачи были по большей части откровенно аполитичными: отстаивать общественные интересы, беспристрастно консультируя государственных должностных лиц по вопросам, связанным с политикой. Именно таким был Институт государственных исследований (1916), предшественник Института Брукингса (1927). Первым "мозговым центром", занимающимся исключительно внешней политикой, был Международный фонд мира Карнеги, основанный в 1910 году для исследования причин войн и содействия мирному урегулированию споров. Зимой 1917–1918 годов полковник Эдвард Хаус, советник президента Вудро Вильсона, специально собрал видных ученых для анализа вариантов послевоенного мира. Эта группа преобразовалась позднее в Совет по международным отношениям. Первое поколение "мозговых центров" помогло создать внутри США активную политическую базу для проведения Америкой в будущем глобальной политики.

Несмотря на то, что в межвоенный период в стране временно победили изоляционисты (то есть сторонники пассивной позиции США в мире), геостратеги (сторонники активной геополитической роли США) из различных "мозговых центров" полностью отыграли свое после Второй мировой войны. Именно после 1945 года, когда Соединенные Штаты приняли на себя функции сверхдержавы, возникает вторая волна "мозговых центров". Многие такие институты получали прямую поддержку от правительства США, которое выделяло ученым и исследователям в области обороны огромные ресурсы. В начале 1970-х рождается третья волна "мозговых центров". Эти институты стремились влиять на политические решения.

В отличие от корпораций, американские "мозговые центры" измеряют свой успех не прибылью, а тем, насколько сильное влияние они оказывают при формировании общественного мнения и политики. В этом смысле они напоминают лоббистские группы, соперничающие с другими неправительственными организациями за политическую власть и престиж; граница между ними все больше и больше размывается. "Мозговые центры" работают прежде всего с американской элитой. Речь идет об обеспечении иностранных рынков для экспорта США, отслеживании важной информации, защите американских компьютерных программ, обеспечении безопасности американских граждан, об охране портов от проникновения террористов и т. д.

Когда официальное американское присутствие в тех или иных регионах напрямую невозможно, "мозговые центры" берут на себя активную внешнеполитическую роль – служить "глазами и ушами" правительства США, то есть выполняют параллельно разведывательную, дипломатическую и политическую миссии. Таким образом, их способность прямо и косвенно участвовать в формировании политики и готовность американских политиков обращаться к ним за советом приводят к выводу, что эти структуры оказывают сильнейшее воздействие на формирование государственной политики США.

Суперкорпорация

За одним из важнейших аналитических институтов Америки утвердилась слава, в чем-то заслуженно, а в чем-то и нет, самого успешного и наиболее эффективного "мозгового центра" в Америке и во всем мире. Это имя даже стало нарицательным. Речь идет о корпорации РЭНД. RAND (Research and Development) стал первым в мире настоящим "мозговым центром" (think-tank). Этот центр был основан в калифорнийском городке Санта-Моника в 1948 году под эгидой военно-воздушных сил США и укомплектован преимущественно инженерами и учеными, ранее работавшими в авиакомпании "Дуглас". Тогда RAND занимался в основном решением технических задач – конструированием самолетов, ракетной техники и спутников. В начале 1960-х специалисты RAND активно занимались вычислительной техникой и программированием. Но уже с начала 1950-х РЭНД начал работать по заказам других американских правительственных организаций, проводя исследования по проблемам национальной безопасности: сначала исключительно по военно-техническим, а затем и по стратегическим аспектам.

Программа РЭНД включала аналитические исследования о главном геополитическом противнике США – Советском Союзе. В рамках РЭНД проводились исследования в области развития военной стратегии, доктрины и военных систем СССР. Проводился также анализ советской экономики, внешней политики и советских программ научно-технического развития, а также многих других тем, относящихся к внутреннему развитию СССР. РЭНД положил начало исследованиям в области системного анализа, теории игр и стратегических торгов, которые до настоящего времени определяют американскую методику анализа оборонной политики и сдерживания.

Новаторская работа РЭНД состояла в том, что на английский язык переводился огромный массив фундаментальных советских публикаций, и проводились глубинные интервью с иммигрантами из СССР, располагавшими неофициальной информацией. Затем вооруженные силы обратились к корпорации РЭНД с просьбой провести научные исследования по другим странам и регионам: Китаю, Восточной Европе, Японии, Юго-Восточной Азии, Ближнему Востоку, Латинской Америке и Западной Европе. По своим масштабам эти аналитические исследования были значительно уже, чем исследования о Советском Союзе, но их проведение обеспечило Пентагону материалы по широкому кругу тем геополитического характера. Эти исследования включали в себя сведения об экономической мощи, военных потенциалах, волнениях и беспорядках, гегемонистских амбициях и возможных преемниках власти во многих странах и регионах земного шара.

Деятельность РЭНД считается эталонной, потому что она впервые объединила совокупность самых разнообразных методов сбора и анализа информации, выработала следующую ступень – системный подход и анализ. В стенах РЭНД был выработан такой прием, как "мозговой штурм" – оперативный метод анализа проблемы группой специалистов со всех ракурсов и поиск неадекватных и неожиданных способов ее решения.

Советской аналитической школе, которая была ориентирована на другой анализ – сохранение системы, изучение ее целостности, управления и принятия решений (но не уничтожение другой системы), практически нечего было противопоставить "мозговым атакам" из РЭНД и других центров США. В СССР таких практически и не было. В некотором смысле эту роль пытались играть такие академические учреждения, как Институты США и Канады (ИСКАН), Востоковедения, Дальнего Востока, Европы и ряд других. Как полагает известный российский исследователь А. Дугин, некоторые аналитические структуры геополитического масштаба имелись во внешней разведке – ГРУ и КГБ. Но судя по результату, советские "мозговые центры" проиграли американским "битву за головы".

Показательным является история активности РЭНД в современной России. С 1997 года РЭНД проводит регулярные (два раза в год) двусторонние американо-российские встречи представителей бизнеса и политики. Характерно, что РЭНД предпочитает сотрудничать с теми кругами, которые принято называть "олигархическими", и приглашать для консультаций представителей российской политической элиты, однозначно ориентированной на Запад. Главным условием продолжения контактов с российской стороной представители РЭНД поставили сохранение конфиденциальности. С 2002-го в российском истеблишменте возобладало мнение, что РЭНД своей активностью и своей аналитической продукцией стремится обеспечить американские геополитические интересы в ущерб российским.

Вращающаяся дверь

Следует обратить внимание на такой немаловажный факт: помимо наработки новых идей для высших должностных лиц в государственных учреждениях "мозговые центры" обеспечивают стабильный приток экспертов для работы в приходящих к власти администрациях и в аппарате Конгресса. В США каждый момент передачи власти порождает смену сотен сотрудников исполнительной ветви среднего и высшего звена. "Мозговые центры" помогают президентам и министрам заполнить этот вакуум. Таким способом осуществляется выполнение "геополитического заказа" высшего политического истеблишмента США, на осуществление которого работают данные структуры.

В то же время "мозговые центры" становятся той институциональной средой, попадая в которую покинувшие свои посты должностные лица могут применять накопленный ими на государственной службе опыт и оставаться участниками дебатов по актуальным вопросам внешней политики.

Вот список некоторых известных деятелей Америки, работавших как в правительстве, так и в "мозговых центрах". Джеймс Бейкер, который ранее занимал должность государственного секретаря в администрации Буша-старшего, стал почетным председателем Института государственной политики при Университете Райса в Техасе. Збигнев Бжезинский, бывший некогда советником по вопросам национальной безопасности при президенте Картере, в настоящее время является консультантом Центра стратегических и международных исследований. Генри Киссинджер, когда-то государственный секретарь и помощник по вопросам национальной безопасности при президентах Никсоне и Форде, прежде, до госслужбы, был руководителем аналитической программы Совета по международным отношениям в области ядерных вооружений и внешней политики в 1950-е годы. К слову говоря, на днях ЦРУ освободило знаменитого политика от обязанностей своего советника. Этот список можно продолжить.

После победы на выборах в 1976 году Дж. Картер укомплектовал свою администрацию многочисленными представителями Института Брукингса и Совета по международным отношениям. Четыре года спустя Р. Рейган обратился к другим аналитическим центрам, взявшим на себя роль его мозгового треста. В течение двух сроков пребывания в должности он привлек 150 специалистов из Фонда наследия, Гуверовского института и Американского института предпринимательства (АИП). М. Олбрайт, предшественница К. Пауэлла на посту государственного секретаря, некогда возглавляла Центр национальной политики. Ее бывший заместитель С. Тэлботт работает президентом Института Брукингса.

Действующая администрация Дж. Буша последовала аналогичной практике при формировании высших эшелонов своего внешнеполитического аппарата. В Государственном департаменте среди сотрудников высшего звена с опытом работы в аналитических центрах, в основном из АИП и других консервативных институтов: заместитель госсекретаря по глобальным вопросам П. Добрянски (АИП), заместитель госсекретаря по контролю над вооружениями и международной безопасности Д. Р. Болтон (АИП), помощник госсекретаря по Восточной Азии и Тихоокеанскому региону Дж. Келли (Тихоокеанский форум), помощник госсекретаря по делам международных организаций К. Холмз (Фонд наследия). В Пентагоне пост помощника министра обороны по вопросам национальной безопасности занял П. У. Родман (Центр Никсона).

Наряду с поставкой экспертов во вновь приходящие администрации "мозговые центры" создают уходящим должностным лицам условия для продолжения работы. Они могут делиться идеями, собранными на государственной службе, участвовать в актуальных внешнеполитических дебатах и составлять неформальный теневой истеблишмент по международным делам. Этот механизм получил название "вращающаяся дверь". В большинстве европейских стран наблюдается строгое разделение между кадровыми государственными чиновниками и находящимися вне официальных структур аналитиками.

Сколько стоят мозги

Большой интерес представляет система и объемы финансирования аналитических центров и институтов в США через различные фонды. Внешне независимое позиционирование центров обеспечивается сложной системой финансирования через различные фонды, в которые средства поступают как частным порядком, так и через правительственные структуры. При этом "госзаказ" зачастую может быть оформлен как самостоятельное или независимое исследование. Две трети из 160-миллионного бюджета РЭНД финансируется за счет федеральных ведомств и агентств США, причем половину бюджета составляют заказы именно Пентагона. К крупнейшим фондам относятся фонды Макартура, Карнеги, Рокфеллера и другие. Многие из них действуют на территории СНГ. Их расходы на оплату аналитических исследований выражаются в десятках миллионов долларов ежегодно.

Сколько платят за мозги? Иными словами: каковы бюджеты американских "мозговых центров"? Американский институт предпринимательства – независимая некоммерческая организация, работающая главным образом за счет грантов и взносов от различных фондов, корпораций и частных лиц; ее бюджет составляет 17 млн. долларов. Годовой бюджет Фонда Карнеги составляет 18,3 млн. долларов. Годовой бюджет института КАТО – 15 млн. долларов в год. Центр стратегических и международных исследований – 17,5 млн. долларов; бюджет Совета по международным отношениям составляет 29,6 млн. долларов.

В некоторых случаях аналитические центры способны оказывать серьезное влияние на общественное мнение Америки. Так, Институт Брукингса, представляющий собой один из старейших "мозговых центров" в Соединенных Штатах, на протяжении десятилетий играл одну из ключевых ролей в проведении мобилизации в период Первой и Второй мировых войн, создании бюджетного процесса федерального правительства, системы государственной гражданской службы и системы социального обеспечения, разработке Плана Маршалла, введении контроля над ценами в период Второй мировой войны, применении санкций с целью наказания государств-изгоев и воздействия на них, организации Совета национальной безопасности и других внешнеполитических и оборонных структур, эволюции политики США в отношении постсоветской России и разработке многих других стратегий.

После террористических нападений 11 сентября в Институте Брукингса было пересмотрено главное направление научных исследований: отношения между Западом и исламским миром. Ежегодный бюджет, выделяемый в Институте Брукингса на все научные исследования, анализ, распространение полученных результатов и обеспечение охвата намеченной аудитории, а также на содержание штатных сотрудников, составляет приблизительно 40 миллионов долларов.

Другая организация – Фонд наследия – сыграл решающую роль в лоббировании решения США выйти из Договора по ПРО и тем самым усилить претензии на глобальное ракетно-стратегическое превосходство Америки. Годовой бюджет Фонда, составляющий 28,4 млн. долларов, формируется из взносов его членов, в число которых входят корпорации и свыше 200 000 частных лиц на всей территории Соединенных Штатов. В своей работе Фонд наследия применяет целый ряд средств для оказания воздействия на политический процесс (лоббирование в конгрессе, оплата заказных кампаний в СМИ и т. д.).

А как у других?

В целом англосаксонские "мозговые центры" действуют намного эффективнее, чем европейские (континентальные) аналитические структуры. В Великобритании данные центры представлены Международным институтом стратегических исследований (МИСИ) в Лондоне, а также Королевским институтом международных исследований в Лондоне.

Ахиллесовой пятой европейских "мозговых центров" является их зависимость от государства. Это характерно прежде всего для Германии и Франции. Так, головной аналитический институт ФРГ – Германский институт международной политики и безопасности был искусственно создан на базе двух традиционных западногерманских политологических центров – Фонда науки и политики и Федерального института международных и восточноевропейских исследований в 1999 году. Изначально предполагалось, что новое учреждение должно стать своеобразным немецким "РЭНД". Однако этого не произошло. Аналитическую деятельность института курируют сразу несколько ведомств – МИД ФРГ, МВД и канцелярия федерального канцлера, что вносит серьезный элемент дезорганизации в его работу: каждое ведомство ставило свои задачи в зависимости от собственных целей и задач. Например, осенью 2001-го в качестве одного из основных стратегических направлений была объявлена Центральная Азия. Но добиться решающего прорыва на этом направлении институту не удалось. Власть ждала от ГИМПБ разработки эффективной стратегии для Германии и Евросоюза в отношении Центральной Азии, Каспийско-Кавказского региона, России и СНГ, но институт только смог подготовить ряд брошюр не аналитического и стратегического характера, а познавательно-описательного.

В Германии наиболее успешно, с точки зрения степени влияния на принятие внешнеполитических решений, работает Германский институт Востока в Гамбурге, который оказывает в настоящее время прямое влияние на формирование политики ФРГ в отношении Ближнего и Среднего Востока. Другой "мозговой центр" – Центр европейских исследований в Бонне, который должен по замыслу формировать европейскую стратегию ФРГ, пытается функционировать по американским стандартам, но не всегда успешно. Традиционный "мозговой центр" по внешнеполитической стратегии Германии – Германский совет по внешней политике – полностью деградировал как аналитическая структура и превратился в придаток МИД ФРГ для проведения представительских и пропагандистских акций.

Во Франции наблюдается прямо противоположная картина. Так, для разработки французской (европейской) стратегии в отношении нашего региона был специально учрежден в конце 1990-х Французский институт по изучению Центральной Азии (в рамках Института восточных языков и цивилизаций). Это полностью дотируемое государством учреждение, однако государство в лице заинтересованных ведомств полностью устранилось от руководства деятельностью вновь созданного института. В результате институт оказался предоставлен сам себе, а место аналитических разработок заняли академические и исторические исследования. В целом масштабы геополитических и политологических исследований, связанных с Центральной Азией, во Франции значительно скромнее, чем в Великобритании и Германии.

К стратегическим институтам стран Востока относятся следующие: в КНР – Шанхайский институт международных исследований, Китайский институт современных международных отношений, в Японии – Токийский университет внешнеполитических исследований, Институт евразийских исследований Йокогамского национального университета, в Индии – Институт оборонных исследований и анализа минобороны, в Иране – Институт политических и международных исследований при МИД Ирана, в Пакистане – Пешаварский университет и его Центр региональных исследований, в Турции – АСАМ (Центр евразийских стратегических исследований).

В азиатских странах влияние государства на деятельность этих структур выражается в разной форме. Достаточно свободны в выборе проблематики и тактических направлений аналитические центры в Турции, Индии и Японии. В Иране влияние государственной идеологии и официальных установок наблюдается в максимальной форме. В Китае существует серьезная дифференциация между различными институтами в зависимости от места в партийной иерархии и регионального фактора. В этом смысле наиболее показательным примером является Шанхайский институт международных исследований, который располагает относительно широкой интеллектуальной и научной свободой.

Не остался в стороне от магистрального потока и наш регион. В Казахстане головной "мозговой центр" – Казахстанский институт стратегических исследований (КИСИ) при Президенте был создан первым в Центральной Азии – в 1993 году. Через несколько лет аналогичные структуры появились у наших соседей: Институт стратегических и межрегиональных исследований в Узбекистане, Международный институт стратегических исследований в Киргизии и недавно – Центр стратегических исследований в Таджикистане.

Следует также отметить, что западные аналитические центры и фонды активно действуют на территории стран СНГ, в том числе и в Центральной Азии. Это американские – Фонд Сороса, Фонд Карнеги и Монтеррейский институт международных исследований; германские фонды Ф. Эберта, К. Аденауэра и К. Бертельсманна, японский Фонд Сасакава и многие другие. Цели и задачи их разнообразны. Официально они поддерживают "независимые" научные исследования в различных областях знания, различные культурные и гуманитарные проекты, а также деятельность НПО (что считается одной из приоритетных задач на Западе).

Некоторые из них уже успели зарекомендовать себя во время недавних "бархатных революций" в некоторых республиках СНГ. Но у нас еще есть время, чтобы "пораскинуть мозгами" и оценить пользу и эффект от деятельности этих организаций у себя дома.

№02 (138) 25 января - 8 февраля 2005