ВРЕМЯ "Ч" ДЛЯ НИЯЗОВА
Чтобы сохранить за собой роль лидера в СНГ, Москва должна продемонстрировать, что и она способна возглавить борьбу с тоталитарными режимами

Виктория Витальевна ПАНФИЛОВА - обозреватель "Независимой газеты".

В конце февраля в столице Словакии Братиславе должны встретиться президенты России и США. Все эти годы лидеры двух стран были скорее друзьями, чем врагами. Однако события на Украине показали, что стрелки российских и американских часов идут далеко не в унисон. Диаметральная противоположность позиций Кремля и Белого дома на украинских президентских выборах и поток публичных обвинений в двойных стандартах, адресованных Западу со стороны официальной Москвы, обнажили ограниченность и во многом призрачность стратегического партнерства США и России.

Как правило, внешняя политика США преследует одну цель – это реализация национальных интересов Америки во всем мире. Все остальное, в том числе различные стратегические партнерства, альянсы, союзы и т.п., подчинено только этой сугубо прагматичной задаче. До тех пор пока стратегическое партнерство с Россией будет выгодно США, то есть до тех пор, пока это партнерство будет приносить Штатам ощутимые внешнеполитические дивиденды, оно будет существовать. Но как только Россия станет заявлять о собственных внешнеполитических интересах, идущих вразрез с западными, появятся новые регионы противостояний, очень напоминающие Украину. Такой сценарий никак не может соответствовать термину "стратегическое партнерство".

Означает ли это, что у России остается два выхода – плыть в фарватере западных интересов или же опять отгородиться от Запада железным занавесом?

Сейчас многочисленные как российские, так и зарубежные эксперты называют очередных кандидатов на грузино-украинский сценарий. Причем все упоминаемые страны являются членами СНГ. От того, как поведет себя Россия, когда очередная "бархатная революция" произойдет на просторах бывшего СССР, зависит ее политический статус. При этом не важно, обвинит ли Москва в тлетворном влиянии Запад, как в случае с Грузией, или промолчит, как в случае Украины, любая из этих реакций будет означать одно – Россия перестает быть лидером на постсоветском пространстве со всеми вытекающими для себя геополитическими последствиями.

Самый целесообразный выход для России в нынешней ситуации – подстроиться в танце к партнеру, чтобы в результате оказаться ведущим или хотя бы соведущим, а не ведомым. Вот с чем может приехать на встречу с Джорджем Бушем Владимир Путин, которому хорошо знакома философия восточных единоборств. Россия, проявив инициативу, может предложить США совместные обоюдовыгодные проекты на постсоветском пространстве в рамках стратегического партнерства.

Задача, конечно, не из простых и потребует серьезных усилий, но альтернативы у России сегодня, судя по всему, уже нет. Для начала политическому руководству в Москве нужно ответить на вопрос: заинтересована ли Россия в демократизации стран СНГ? При серьезном стратегическом анализе вопрос этот окажется риторическим. Очевидно, что каждый подобный проект индивидуален и требует своего подхода, согласования нюансов, четкой фиксации рамок потенциального влияния партнеров в том или ином регионе. Но политические дивиденды России и ее руководства на мировой арене будут несопоставимы с возможными издержками этого процесса. Такие штампы, как "империя", "диктатура", в отношении России окажутся неактуальны, и доверие между Западом и Россией будет основано на реальной почве равенства партнеров.

Может возникнуть вопрос: а почему бы России самой, превентивно, не осуществить процесс демократизации СНГ, преследуя при этом исключительно свои интересы? Во-первых, подобные попытки вызовут на Западе обвинения в имперских амбициях, что, разумеется, оттолкнет страны СНГ от России. Во-вторых, Россия пока еще слаба для проведения подобных проектов в одиночку, о чем свидетельствуют недавние президентские выборы на Украине и в Абхазии. Зато в союзе с США все вышеизложенные сложности снимаются автоматически.

Первым в списке подобных проектов может стать наиболее одиозный режим на постсоветском пространстве, который не может вызывать каких-либо положительных ассоциаций как в Москве, так и в Вашингтоне, – средневековый абсолютизм Туркменбаши.

Продавая газ странам СНГ и на вырученные средства осуществляя многомиллиардные госзакупки в США, бывший первый секретарь ЦК Компартии Туркмении в действительности покупает у великих держав благосклонность и неприкасаемость собственной, никем и ничем не ограниченной власти диктатора. Правда, великим державам следует помнить, что газ и выручка от его продажи принадлежат не гражданину Туркмении Ниязову, а бесправному и нищему народу этой страны, который вполне способен справиться с этими немудреными экономическими операциями и без своего благодетеля. Россия, к примеру, хорошо знает, что кто бы ни пришел к власти в Туркмении, иного маршрута прокачки газа, как через Россию, в природе пока не существует.

При этом Ниязов свое умение быть "надежным" партнером доказывал Москве не раз. Последнее из таких доказательств как раз подоспело на рождественские праздники, когда Ашхабад предъявил России ультиматум об увеличении цен на газ более чем на 30%, а заодно временно прекратил поставку газа.

Что же касается народа Туркмении, за чью судьбу Россия несет моральную ответственность как правопреемница СССР и к числу которого принадлежат и 100 тыс. граждан РФ, лишенных каких бы то ни было прав, то задача создания нормальных человеческих условий существования в рамках демократического общества достойна страны, претендующей на лидерство в регионе и звание великой державы. Зато американская миссионерская глобальная борьба за демократию (не говоря уже о конкретных геополитических интересах в регионе) вряд ли оставит без внимания самого близкого в прошлом друга талибов. В конце концов диктатор Ниязов ничуть не лучше диктатора Хусейна, а туркменский народ не хуже иракского, который, как постоянно напоминают сами американцы, они освободили от тирании.

* 31 (3427) 16 февраля 2005