Иран и Россия: игра на дружбе

Камил ДЕМУЛЕН

На днях в СМИ появилось сообщение, что "в ближайшее время президент России Владимир Путин посетит с официальным визитом Иран". Как сообщалось информационными агентствами, "в ходе переговоров в Москве с секретарем совета национальной безопасности Ирана Хасаном Роухани, глава российского государства заявил, что он получил приглашение иранского руководства посетить Иран, и в настоящее время идет подготовка к этому визиту".

Никогда не следует забывать, что большая страна – это уже первое слагаемое определения великого государства: ни Япония, ни Англия, ни Германия не могут обладать таким определением. Они относятся лишь к промышленно-развитым странам, каждая из которых в отдельности (да и все вместе) никогда не осуществит любой глобальный проект, например, создание базы на Луне.

Такое было дозволительно лишь Советскому Союзу, ценой постепенного обнищания населения, и Соединенным Штатам Америки, паразитирующим на высасывании национальных богатств государств половины земного шара.

Поэтому руководитель России вправе позволить себе делать заявления, за которые он не должен и не обязан отчитываться ни перед кем, тем более в условиях, когда США официально объявили себя единственной сверхдержавой.

Иран для России, так же как и Россия для Ирана, представляет карту, с которой можно и нужно играть. Ведь если не соблюдать все условия частных договоренностей с США, Россия могла бы ежегодно зарабатывать на Иране до 12 и более миллиардов долларов.

Однако для большой страны должна быть и большая политика: даже в океане реально столкнуться двум супертанкерам водоизмещением в 500 тысяч тонн. Всем ясно, какие последствия будут от такой катастрофы.

Именно поэтому "сроки визита в Иран будут согласованы отдельно", – отметил президент России.

Еще в начала марта 1997 года, как сообщали закрытые иранские правительственные источники, президент Ирана Хашеми Расфанджани в конфиденциальной беседе задал вопрос приглашенному из России специалисту: что нужно сделать для превращения Ирана в великую державу? Ответ был следующий – "для начала необходимо иметь собственный космический спутник, владеть независимой от внешнего мира современной радиоэлектронной индустрией, производящей закрытые декодеры, а также обладать передовым в техническом оснащении военно-морским флотом, контролирующим Персидский залив".

Исламская Республика Иран в тот момент имела очень плохие отношения не только с США и Израилем, но и с арабскими странами, в частности с ОАЭ, Кувейтом, Саудовской Аравией и тем более Ираком.

Еще во времена шахиншаха, персы, несмотря на Багдадский пакт, рассматривали арабов как своих потенциальных врагов. Именно поэтому в 1971, вскоре после ухода из Персидского залива англичан, иранцами были захвачены стратегически важные острова Большой и Малый Томб, которые принадлежали эмирату Рас аль-Хайма. В 1992 году войска Исламской Республики Иран полностью оккупировали остров Абу Муса. Данные острова представляют собой с позиции национальной безопасности приграничных стран очень серьезный бастион для контроля Персидского залива. Технически грамотно сооруженные военные фортификации на такой территории могут полностью перекрыть выход в Ормузский пролив и заход в "Арабский залив" (так Персидский залив называют арабы)

Оккупация островов и превращение их в так называемые укрепленные районы имели действительно принципиальное значение для Ирана – проблема мира в Персидском заливе, которую гарантировал Лондон, должна была решаться уже самими арабами и персами. Следовательно, с точки зрения Тегерана, надо было опередить своих потенциальных противников и конкурентов в подготовке и проведении военных операций. Тем более, что на смену Лондону в Персидский залив пришел Вашингтон, претендующий на роль жандарма в регионе.

Базирование пятого американского флота в Персидском заливе стало для Ирана ежедневным напоминанием того, что главный их враг, после Саддама Хусейна, стоит у ворот исламской революции.

Что же делать в таком случае стране, которая еще не достигла высот великой державы, но в тоже время находится на полпути от поставленной цели.

Ответ один – найти такого мощного союзника, который принял бы на себя все удары сверхдержавы. Такой подход в политике считается нормальным. Для этого образуются и военные блоки, и оборонительные союзы и, тем более, такие экономические объединения, разрушение которых не допускается более сильной стороной. Когда затрагиваются слишком большие экономические интересы, в дело вступает регулярная армия, поддерживаемая передовыми космическими технологиями.

Поэтому Иран встал перед вопросом – кого выбирать: Россию или Китай? И Иран выбрал – Россия и Китай в отдельности, но только не вместе. Ведь каждая из больших стран имеет свои специфические отношения с Америкой.

Чтобы полностью прочувствовать отношение иранцев к американцам, следует представить один из высотных домов в Тегеране, на крыше которого установлены громадные буквы, видные практически отовсюду – "марг бараи Америка" – "смерть Америке".

Персы прекрасно понимали, что борьба против своего основного противника – иракцев – в случае поражения Саддама, выводит их один на один с США.

Реализм мулл Ирана состоит в том, что они прекрасно знают: надо рассчитывать только на свои силы.

Фактически Россия, Китай, Северная Корея, Пакистан не будут помогать Ирану в его войне с США ни своими людскими ресурсами, ни военными специалистами, ни своей экономикой, даже если за это и предлагать большие деньги.

Поэтому власть Ирана решила попробовать новый вид политики – игра на дружбе.

Можно ли себе представить дружбу между Россией и Ираном? Ну, такую дружбу, какая есть, например, между США и Англией?

Каждый год иранцы задают себе и своим друзьям вопросы, касающиеся безопасности их государства. Их интересует буквально все, связанное с их реальными противниками – США и Израилем.

В качестве иллюстрации можно привести такой запрос: почему мы видим американцев, беседующих на кораблях пятого флота, а наш перехват расшифровать мы не можем? Да потому, отвечают им, что ваша аппаратура не может разложить речь человека на отдельные слагаемые, что и используют американцы, блокируя тем самым ваш перехват. И все это потому, продолжается ответ, что у вас нет современных декодеров, нет того, что называется системой "свой-чужой".

Почему Израиль использует данные космической разведки России, спрашивали иранцы. Да потому, отвечали им, что такие же фотоданные вы совершенно официально можете приобрести сами, сделав заказ, это дозволяется. В России рыночные отношения – все продается и покупается.

Поэтому для достижения технического уровня мирового стандарта, Иран предпринял свой первый шаг – попросил Россию помочь ему в приобретении искусственного спутника земли. Однако надо знать Россию и ее неотъемлемое право коррупции, чтобы понять, почему до сих пор Иран не имеет ИСЗ. По хорошо информированным иранским источникам, сразу же была выставлена посредническая российская фирма, которая с запланированных 7 миллионов долларов увеличила цену сателлита до 15, а потом до 30 миллионов долларов. Естественно, как приложение были ларчики с подарками.

Но дело стояло без движения, и парламент Ирана создал комиссию, которая стала расследовать отношения представителей своего космического агентства с российской стороной. Кое-кто был отстранен, кто-то посажен в тюрьму, а были и такие, которые с петлей на шее ушли в мир иной. Такие резкие действия сразу сдвинули дело с мертвой точки. Окончательная цена на спутник из России приблизилась к 80 миллионам долларов: прогресс налицо. Так обстоит дело с космическим спутником Исламской Республики Иран.

Космическая программа Ирана, расписанная по годам, фиксирует по этапам разработку собственными силами ИСЗ, его запуск на своей территории своим ракетоносителем и придание ему тех функций, которыми должны обладать спутники-шпионы.

Кроме того, Исламская Республика Иран в течение ближайших восьми лет готовит запуск собственного космического аппарата с космонавтом на борту. Подготовка пилота будет осуществлена в Китайской Народной Республике. Данная ориентация на КНР вызвана заявлением в прошлом году президента Путина в Астане: "президент США Буш лично поблагодарил руководителя одной из российских спецслужб за информацию по Ираку, которую он счел очень важной".

Иранцы не будут делать никаких официальных заявлений, направленных против властей России. Иранцы просто будут сотрудничать с теми, в ком они не сомневаются. Так, например, они могут выразить свое неофициальное неудовольствие медленным строительством АЭС в Бушере, но также официально они будут встречаться на приеме в посольстве с Жириновским (особенно после его посещения Израиля), не приглашая его самого больше ни под каким предлогом в Тегеран.

Исходя из мышления ключевых фигур современного Ирана, которые более чем владеют чувством собственного достоинства, становится понятным закрытые визиты в центр космических исследований КНР, где гостям из Тегерана зачастую показывают на веру обыкновенные китайские игрушки, например, спутник-шпион континентального Китая, ведущий трансляцию ну прямо с центральной площади столицы Ирана, Москвы или Парижа. Тут в ход идет "китайский театр", в российском понимании "Потемкинские деревни". Китайцы большие мастера солидного представления, когда масштабность действия навеивает зрителю реальность. Иранцы взяли такой подход на вооружение, насытив его умением перевоплощения: с дружественной улыбкой общаются с российскими политиками, которые сотрудничают с Израилем.

В то же время иранцы не отказываются осуществлять и неофициальные контакты, связанные в первую очередь с приглашением к себе на длительный промежуток времени носителей интеллектуальной собственности. И можно сказать, что такой подход оказывается успешным.

Так, в частности, с помощью генерал-лейтенанта Льва Яковлевича Рохлина в Тегеране были организованы выставки образцов современного российского вооружения, созданы две лаборатории по конкретной тематике и совместное предприятие для реализации задач обороны. При этом иранскую сторону не интересовало, какой национальности Рохлин – они видели реальные поступки и дела председателя комитета Госдумы по обороне.

Приблизительно в том же ключе пытался работать с Ираном и Вольский, однако, скажем так, процесс не пошел.

Поэтому иранцы сосредоточили основные свои ресурсы на приоритетных постулатах доктрины, сущность которой можно выразить тремя словами: удар на удар.

Главными же направлениями стали: ракетостроение, военно-воздушные силы и военно-морской флот, наступательная бронетанковая техника и, конечно, оружие сдерживания: химическое, бактериологическое и атомное.

Но более страшное и неприятное как для США, так и тем более для Израиля – это разработка совершенно новых видов наступательного и оборонительного вооружения. В частности к ним относятся компьютерные технологии, к которым структуры, разрабатывающие внутреннюю и внешнюю политику Ирана, обратили свое внимание уже с 1995 года.

За последние 10 лет были завербованы специалисты, отвергнутые их родными странами. Используя оскорбленное самолюбие этих людей, власть мулл создала… собственный суперкомпьютер. А это означает только одно – Исламская Республика Иран из обороняющейся стороны начинает превращаться в наступательную, которая сможет уже сейчас позволить себе диктовать на Ближнем Востоке свои правила и свои законы.

Все это говорит о том, что условия взаимоотношений с Ираном для России сейчас более чем благоприятные. И Россия, владея не только большим пространством, но и значительным мировым интеллектуальным потенциалом, может построить такую политическую модель, когда только она одна станет не просто "разруливать" все конфликтные ситуации, но и может стать центром, определяющим всю политику Среднего Востока и Центральной Азии. Для этого надо только приложить старание и не опоздать, чтобы не пенять потом на зеркало, которое почему-то оказалось кривым.

22.02.2005